***
— Эй! Кто-нибудь здесь есть? — храбрился Тайн, стараясь не впасть в отчаяние. Он шел уже, казалось, вечность, но ландшафт не менялся. Каждый блик, показавшийся огонек или что-то подобное, пробуждали в парне надежду на то, что это фонари около здания, где они ночевали. Точнее должны были ночевать, если бы Тайн не ушел, наверняка всех переполошив. Или нет... Все же спали. И Сарават тоже. Тот, кто первым бы заметил его отсутствие сейчас наверняка спал. Самым паршивым был непрекращающийся дождь. Хотя он уже не лил так сильно, но от легкой мороси легче не становилось. Тайн промок до нитки, что не добавляло красок к получившийся ситуации. Но вишенкой на торте было то, что парень умудрился повредить ногу. Скорее всего растяжение, но точно Тайн сказать не мог, просто продолжал идти вперед, стараясь не замечать пульсирующую боль в ноге. Скорее всего в организме все еще бушевал адреналин, а иначе Типакорн бы уже давно свалился с ног от усталости и явно подбирающейся простуды. Но он все шел и шел, потому что остановиться было бы хуже. В такую погоду он конечно бы вряд ли умер, ну вот, уже и мысли о смерти прилетели, все же не настолько холодно, но мог знатно себе что-нибудь отморозить. Да и в целом вряд ли хорошая идея взять и лечь на промокшую траву. И, вот прям как по заказу, уставший мозг вспомнил, что тут обитают змеи. Хотя почти везде в Таиланде есть змеи. Но одно дело знать о них, а другое понимать, что можешь встретить парочку прямо сейчас. И не факт, что они будут безобидны. — Блять-блять-блять... З-зачем я вообще к-куда-то пошел... — заикаясь от холода, сам себя корит чуть ли не в сотый раз Тайн. Лучше от ругани на самого себя и мир не стало, но начать петь песни о радости или прыгать от счастья Типакорн начать не мог. Мысли упорно подгоняли только худшие сценарии. Например, вспомнился фильм, что он как-то смотрел с друзьями. Сюжет упорно ускользал от парня, но в общих чертах идея помнилась до жуткого ясно. Потерявшиеся в лесу подростки. После их поиски. Долгие, мучительные для родных поиски. И, наконец, их нашли. Но было уже поздно. Тайн не хотел быть одним из таких «уже поздно» случаев. Вообще никак не хотел. Да, он не особо иногда любил жизнь, но вот только-только все начало налаживаться. У него даже есть парень теперь. Чем не повод жить? Конечно, при поступлении Тайн тешил себя надеждами об отношениях, но если быть полностью откровенным с самим собой, то на самом деле он нифига не верил, что может понравится какой-нибудь девушке настолько, что у них получатся приятные отношения. Хотя он в каком-то смысле оказался прав. Он уже тогда нравился Саравату, который ну никак не девушка. Да это и к лучшему. Еще никогда Типакорн не чувствовал себя так хорошо, будучи с кем-то рядом так долго. Всем его бывшим девушкам постоянно что-то не нравилось, приходилось из-за этого импровизировать, что-то эдакое выдумывать, а все без толку. И сейчас, вновь споткнувшись о какую-то корягу, Тайн старался думать о Вате, что сейчас наверняка его ищет. Ну не мог Гунтитанон, у которого как будто радар настроен на Тайна, не заметить отсутствия своего парня.***
Тайн не знал, сколько прошло времени. Три часа? Больше? Или он преувеличивает и не больше получаса? Все смешалось в непонятную кашицу нелепых обрывков. Знобило так, что зуб на зуб не попадал. Но, что было явно хорошей новостью, — светало. Вообще, кто бы мог подумать, что ночь в лесу может так подкосить? Ну промок под дождем, ну вышел как дебил в одной футболке и легких штанах. Днем же было достаточно тепло. Но все равно, если так подумать, то что такого во всем, что было перечислено? Почему так фигово сейчас? Почему ноги уже совсем не слушаются? Так хочется домой. Так хочется к Вату. Даже думать уже было холодно. В голове витали только какие-то обрывки, которые только сильнее путали. Более-менее четким было только воспоминание о Вате. Как они вдвоем сидели у них в квартире и смеялись. Никаких деталей. Только он, Сарават и смех. Над чем смеялись — непонятно, что именно делали — тоже. Но это воспоминание давало сил не упасть. Тайн уже видел парочку змей, так что лечь им под бок теперь хотелось еще меньше, чем когда они были только гипотетической угрозой. — Ват... — шептал периодически Типакорн. Шептал просто так, не зная зачем. Просто потому что ему это было нужно.***
Начало светать, когда Пи'Дим сообщил, что поиски длятся уже три часа. Но если прибавить то, что они почти два часа искали его сами. Итого — пять. Дождь давно кончился, но легче от этого не становилось. Тайн все равно где-то там, в лесу, весь мокрый до нитки, пытается выбраться из леса. Прошел еще почти час, солнце уже вступало в свои права, когда кто-то, кто вопреки словам спасателей умчался вперед, крикнул что-то непонятное. Ват первым ринулся туда. Все это время Пи'Диму удавалось его удерживать рядом со спасателями, но тут еще и Мил побежал вперед, совершенно проигнорировав оклик старшего. Оказалось, что впереди идущий парень заметил какое-то движение среди деревьев. Но там ничего не нашли. Но Ват будто чувствовал, что Типакорн где-то недалеко. Что нужно еще немного усилий, и они его найдут. Прошло не больше получаса, как теперь уже сам Ват заметил его. Сначала подумал, что померещилось. Как несколько раз до этого. Но нет. Тайн стоял, прислонившись плечом к дереву и держась за него рукой для равновесия. — Тайн! — охрипшим от постоянных криков голосом окликнул Ват парня. Тот никак не отреагировал. Но когда Сарават и Мил приблизились, то легонько приоткрыл глаза. И улыбнулся. — Ват... Я зна-ал... прдшь... — еле слышно проговорил он, вновь закрывая глаза и оседая в руках Вата, что обнял его со спины. Тайн был весь мокрый и очень холодный. Несмотря на то, что солнце уже поднялось, ночь была очень холодная. Да и в лесу температура всегда была ниже. К ним тут же поспешил врач, что шел с ними. Быстро осмотрел Типакорна, а подоспевшие люди из Службы безопасности достали теплую одежду и пледы, в которую одели Тайна. Неподалеку была поляна, куда вызвали вертолет. А пока что с Тайном был Сарават. Он, по указу врача, разместил по телу парня грелки и завернул его в пледы. Хотел прижать к себе, но и сам был не то, чтобы теплым после стольких часов на улице. Вертолет прибыл достаточно быстро. Гунтитанон даже не ожидал, что для поисковой операции студента могут задействовать такую технику. Но, видимо, все было не так-то и просто. Доставили их в больницу быстро. А там все слилось в одно размытое серое пятно. Сам Сарават запомнил только то, что ему стало наконец тепло. А он даже и не заметил, что сам замерз. Когда парень открыл глаза было уже совсем светло, а обстановка говорило о том, что он в больнице. На соседней койке лежал Тайн. Ват уже было хотел встать, но приборы вокруг него запищали, и кто-то тут же подскочил к нему, успокаивая. — Ват, тише. С Тайном все хорошо. Тебе пока нельзя вставать, — говорил кто-то очень знакомым голосом. — М-мам? — сфокусировав взгляд на все равно расплывающемся силуэте, предположил Гунтитанон. — Да, это я, сынок, — ласково проговорила женщина, поглаживая сына по волосам. — Пхуконг тоже здесь, но заснул. — А... — А с Тайном все хорошо. Состояние стабильное. Или тебе нужны подробности? — все же сдалась женщина, зная упертость своего ребенка. В ответ Сарават только кивнул. — Но учти, говорю так, как поняла сама! — не смогла не добавить на хмурый взгляд сына женщина. И только после паузы продолжила. — Тайн повредил мышца голеностопа, так что повторит твою учесть и около месяца будет ходить с шиной. А в остальном только сильная простуда с легким, слава богам, несерьезным воспалением легких. Он у тебя крепкий малый, так что все действительно хорошо, — улыбнулась в конце рассказа. — Ну что ты куксишься, переломов нет — это раз, воспаление несерьезное — это два. Легкие ушибы — заживет быстро. Сарават только вздохнул. Вот всегда мама так. Расшиб до мяса коленку катаясь на велосипеде — круто, ведь не лоб же. Или как тогда, с поврежденным коленом она сказала что-то вроде: «О, всего месяц так ходить? Как хорошо-то!». А когда Пхуконг как-то сломал руку, шутила, что он как герой фильма какого-то иностранного. И приговаривала что-то про «черт по что-то там». Поэтому от ее утешений легче не становилось. Хотя в какой-то мере она права. Позитивный взгляд на вещи. Тайн действительно молодец. С ним правда все, ну, относительно конечно, но в порядке. Проваливаясь в сон, Ват думал только о том, что хочет проснуться вместе с Типакорном. Вышло, правда, не совсем так. Когда Сарават очнулся во второй раз, на него кто-то смотрел. И этот кто-то был не только Тайн, что, улыбаясь уголками губ, весь в одеялах и подушках полусидел на своей кровати. Рядом с ним сидел Фонг. — Привет, Ват, — тут же поздоровался он. — Твоя мама попросила позвать врача, как ты проснешься. — И тут же тихонько просочился в дверь. — Он ведь вправду за врачом, — тихо выдал Тайн. — Ну, у нас есть пара минут, — улыбнувшись, ответил Сарават. Ответом ему послужила легкая усмешка. Такая родная и необходимая, что Ват еле сдержал навернувшиеся слезы. — Я так переживал... Тайн, я т-так испугался, не увидев тебя ночью рядом. Не делай так больше, хорошо? — уже на грани все же подступающих слез, сказал Ват. — Хорошо, — стараясь улыбнуться ярче, ответил Тайн. Когда в палату вошел врач, то Сарават уже более-менее успокоился. Осмотр прошел быстро, да и в целом, кроме простуды, с Гунтитаноном все было в порядке. Саравата оставляли в больнице еще дня на два максимум, а вот Тайна хотели понаблюдать хотя бы дня четыре, чтобы если что взять под контроль воспаление легких. Ну, это насколько понял Ват. Когда, спустя пять дней Ват забирал своего парня из больницы, то не мог не подшутить над тем, как он смотрится с костылями — по больнице Тайн перемещался в основном на коляске. Ведь Типакорн сам периодически подтрунивал над ним пару месяцев назад, когда Ват мучился с костылями. И забывал его где-нибудь около лестниц, по которым без посторонней помощи Саравату было не взойти. А тут у Гунтитанона была возможность отыграться. — Но ты правда милый, — настаивал Ват, когда они уже усаживались в машину. — Я — мистер шик. Конечно я и милый в том числе! — упрямо выдал Тайн, надувшись. — И где моя Голубая лагуна? — Она бы стала теплой, так что я подумал, что заедем попить после выписки, — стараясь не так откровенно лыбиться, ответил парень. — И все же ты милаш. — Саракават! — ну все, в ход пошла тяжелая артиллерия. Тайн теперь настроен серьезно. Вон как руки скрестил. Натуральный обиженный кроличек. Такой милый, надутый пушистик. Ват не мог наглядеться на свое счастье, что чуть не упустил. Врач все же сказал ему при выписке — оказывается, мама Саравата попросила не говорить ему — что паренька нашли очень вовремя, еще чуть-чуть и все могло бы быть серьезнее. Насколько серьезнее Ват так и не понял, но этого ему хватило для того, чтобы впредь быть внимательнее к своему парню. И на второй день их пребывания в больнице он рассказал Тайну о видео. Что оно было снято для него. Рассказал и о том, почему выдал ту тупую фразу при их первой встрече про поцелуи. Точнее при второй. И то, почему игнорировал сначала. И все-все, чем боялся до этого поделиться. Чего стыдился по непонятным причинам. Тайн тогда очень серьезно его слушал, а после еще почти час задавал один и тот же вопрос. Что-то вроде «Ты правда влюбился в меня еще тогда?». А Ват, краснея щеками, признавался каждый раз в том, что: «Да, влюбился еще тогда». Ват был счастлив, что смог отвлечь Типакорна от воспоминаний о ночи в лесу. А сейчас, уже везя свое счастье домой, Сарават старался думать только о хорошем. Там, в их уютной квартирке, парней должны были ждать семья и друзья, что устроили вечеринку по поводу выписки «двух ненаглядных». Скорее всего еще далеко не скоро Вата отпустят кошмары о той жуткой ночи, проведенной в поисках. Но вновь рядом тот, кто так дорог сердцу, так что Ват не позволит печали и сожалению поглотить ни его, ни Тайна, потому что впереди у них еще множество счастливых воспоминаний, в которых не место грусти и страху.