***
Приблизительно через час томительные сборы с поисками необходимого были наконец завершены, и коллективными усилиями было принято решение встретиться в комнате Прошутто и Формаджо (собираться у них стало своего рода традицией еще с конца прошлого года, так как отношение Прошутто к гостям было максимально терпимым) для обсуждения дальнейшего плана действий. Именно в их комнате было совершено все самое внезапно-безумное, сделано наибольшее количество компромата и выпито больше всего алкоголя. Оттуда никогда не исчезал терпко-резкий запах сигарет, как долго бы окно ни оставалось открытым - благодаря этому появились локальные шутки про «комната провонялась», «встретимся в табачном киоске» и «легенды о залежах сигарет в подоконнике», которые суждено было понимать только восьми людям. В общем, с собраниями в «табачном киоске» у них ассоциировались только самые яркие и греющие душу моменты. Никакого напряжения, все присутствующие были максимально расслабленными: жара больше не мучила, учёба - тем более, так что вполне можно было насладиться последними днями перед отъездом. Иллюзо переплетал растрепавшуюся косичку (одну из огромного множества), ловко перехватывая пряди цветными одноразовыми резинками. Никто из компании так до конца и не понял, как у него хватало ловкости и терпения каждое утро справляться с настолько длинными волосами, только ради этого просыпаясь ни свет ни заря. Сорбет и Джелато что-то увлеченно обсуждали, склонившись друг к другу так близко, что их носы почти соприкасались, а Формаджо курил, по пояс высунувшись в открытое окно. Мелоне лениво крутил в руке наушник, из которого приглушенно доносилась какая-то музыка, и время от времени сдувал со лба закрывающую обзор челку. Гьяччо с головой погрузился в очередную бессмысленную игру - сейчас прокрастинация служила отличным способом перегрузиться и отвлечься от оставшихся позади повседневных проблем и стопок исписанных тетрадей. Тем временем, пока остальные отдыхали, в углу комнаты оживленно обговаривался вопрос трансфера. - Хочешь сказать, что в твою машину поместятся восемь человек? - в интонации Прошутто отчётливо читалось неверие. - А почему нет? Она ведь достаточно большая. Особенно если учесть, что Гьяччо и Джелато мелкие, а Мелоне тощий, как макаронина, мы наверняка влезем, - ответил, пожав плечами, Ризотто. - Хм, все может быть. В любом случае попробовать стоит. Осталось только решить, кто поведет машину, - Прошутто задумчиво нахмурил брови. - Давай подумаем. Джелато пусть и умеет водить, но будет сидеть сзади, потому что он компактный. А это значит, что Сорбет тоже захочет сидеть сзади. С Гьяччо ситуация аналогичная - он тоже компактный, у Формаджо же напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Иллюзо почти наверняка не захочет, а у Мелоне вообще нет водительских прав. Может быть, ты? Ты ведь самый адекватный из всех здесь сидящих. Тебе-то я уж точно доверяю. - Уверен? - он хмыкнул. - Я, конечно, хорошо вожу, но стопроцентной гарантии, что мы не попадём в аварию, дать не могу. - Поверь, если мы попадем в аварию, я тебя с того света откопаю и прибью ещё один раз, чтоб неповадно было, - усмехнулся Ризотто в ответ. - О чем пиздите, друзья мои? - Мелоне вклинился как всегда неожиданно и окинул парней заинтересованным взглядом. - Думаем, как бы незаметно подсыпать тебе яд в фанту, - невозмутимо парировал Прошутто, доставая из кармана шорт начатую пачку сигарет. - ПРОШУТТО! Ты можешь хотя бы секунду не плеваться сарказмом?! - Да нет, прекрасно его понимаю, - прыснул в кулак Мелоне. - Будь я на его месте - давно себя прикончил бы. Только вы, господа, опоздали. Лучше бы занялись этим месяцем раньше, перед моим зачетом по латыни - тогда я бы и сам не отказался хлебнуть яду. - Ладно, проехали. Думаю, пора выдвигаться, иначе доберемся только под вечер и не успеем толком искупаться.***
К всеобщему удивлению дорога на пляж оказалась быстрой и лёгкой (в прошлый раз, который был в июне того года, она отняла почти полтора часа времени и нехило их вымотала). Шестьдесят километров, что отделяли их от моря, были преодолены меньше, чем за час - сегодня удача определённо была на их стороне. Сорбет и Джелато уснули, облокотившись друг на друга, в самом начале, и их удалось растолкать лишь тогда, когда Прошутто припарковался и дал всем разрешение выходить из машины. Благо, никого не укачало, и даже не возникло необходимости включать кондиционер - свежий ветер более, чем успешно справлялся с задачей охлаждения воздуха. На протяжении всей поездки Формаджо был занят тем, что показывал что-то в телефоне скучающему Иллюзо, который в ответ лишь отстранённо кивал головой, а Мелоне то отвлекался на громко играющую в наушниках музыку, то с энтузиазмом пятилетнего ребенка водил пальцами по стеклу, вырисовывая воображаемые узоры. Каждый был занят своим делом, и потраченные на дорогу пятьдесят три минуты показались студентам ничтожно малым промежутком времени. Заплатив за вход, они друг за другом просочились к неустойчивой на первый взгляд узкой деревянной лестнице, которая спускалась вниз, к тёплому песку и долгожданной прохладной воде. Формаджо снова вообразил себя высококлассным акробатом и теперь делал вид, что умело маневрирует в попытках сохранить равновесие. Остальные же изрядно осторожничали, особенно Прошутто - он не горел желанием испортить «кроссовки, которые стоят две моих стипендии», поэтому старался лишний раз не топтаться и тут же снял обувь, как только ступил на песок. Его поражающе бережному отношению к собственным вещам порой оставалось только завидовать. Наверное, это было привычкой, привитой ему родителями ещё в далёком детстве, ведь «приличные люди всегда выглядят опрятно», той привычкой, которая с годами никуда не хотела деваться - да и особой нужды в её исчезновении, впрочем-то, не было. Своей аккуратностью парень лишь иногда подбешивал окружающих, но это никогда не выходило за рамки высказываний в манере «меня тошнит от твоей чопорности» и других из той же серии. Как считал сам Прошутто, главное, чтобы презентабельный внешний вид вещей и безупречная организованность были на руку непосредственно ему, а на мнение посторонних лиц было откровенно говоря плевать с высокой колокольни. Ризотто к вылазке на море готовился с самого раннего утра. Из-за альбинизма его кожа была чересчур чувствительной к солнечному свету и обгорала со сверхзвуковой скоростью. Поэтому каждое пребывание на солнце сопровождалось длительной и ответственной подготовкой в виде нанесения множества защитных кремов и спреев, благодаря которым Ризотто магическим образом пока что не поджарился. Сегодняшний день не стал исключением: только завершив манипуляции с кожей, по ощущениям длившиеся вечность, Ризотто мог с уверенностью заявить, что без опаски выйдет на улицу с открытым лицом, руками и ногами. Благо на пляже всегда можно было найти защитные зонтики, которые на отлично выполняли свои обязанности, и взять их стоило, как правило, недорого. Так что о целости и сохранности собственной кожи Ризотто сейчас не беспокоился. Как говорится, предупреждён - значит, вооружён. Очнувшись от размышлений, он поспешил присоединиться к Иллюзо, который старательно разглаживал невидимые заломы на широком серо-голубом покрывале, и помочь ему с наведением порядка. Джелато и Прошутто тем временем возились со вторым покрывалом. Последнему, по всей видимости, стало жарко, и сейчас расстёгнутая рубашка оголяла грудь и плоский живот с равномерным загаром. Он подходил с разных сторон, вертел покрывало в руках в попытках сделать так, чтобы его не сдувало резкими порывами ветра, и определить подходящий угол. Встрепенувшись, Ризотто резко отвернулся, обнаружив, что откровенно пялится на Прошутто. Пусть они теперь вроде как встречались, он никак не могу привыкнуть к такому статусу, а потому лишь украдкой рассматривал своего... слишком близкого друга. Ещё сильнее выгоревшие на солнце соломенные волосы, серые глаза, обрамлённые длинными прямыми ресницами, острый подбородок, лишь слегка тронутый светлой щетиной. Он был самым старшим в компании и вёл себя соответствующе. Ризотто хоть и понимал, что сам младше всего-то на год, но разница ощущалась как пропасть, и серьёзность слишком рано повзрослевшего Прошутто притягивала, как ничто другое. Короче говоря, красиво, и добавить тут нечего. Тут рядом неожиданно показалась сиреневая голова, которую невозможно было спутать с чьей-либо чужой. Мелоне уже успел скинуть футболку, оставшись в одних дурацких красных пляжных шортах, и топтался на месте в предвкушении. - Пойдём искупаемся, вода просто охуенная! Кто со мной? - он с надеждой в глазах окинул взглядом остальных. Гьяччо, мгновение поколебавшись, решил присоединиться, затем его примеру последовали Ризотто и Формаджо, Сорбет и Джелато тоже выказали желание поплавать. Прошутто сказал, что хочет «просто сходить на пирс и посмотреть на море». Иллюзо равнодушно пожал плечами. - Вы как хотите, а я тут посижу. Не хочу пока лезть в воду. - Ну и жарься на солнышке, будешь, как блин горелый, - со смешком отозвался Мелоне. - А мы идём плавать, господа! Толкаясь и обгоняя друг друга они почти всем составом (за исключением оставшегося сидеть на берегу Иллюзо) двинулись на пирс, который заходил в море метров на двадцать-двадцать пять. Формаджо разбежался и на полной скорости сиганул прямиком в воду, вызвав тем самым кучу брызг. Ризотто зажмурился и вскоре прыгнул следом, но уже с большей осторожностью. Он нырнул и пару секунд спустя снова показался на поверхности, пытающийся убрать назад прилипшие ко лбу мокрые волосы. Сорбет прыгнул «бомбочкой», с новой волной брызг, а Джелато и Гьяччо, переглянувшись, аккуратно спустились по лесенке сбоку. Вода была очень солёной и холодной, но ровно настолько, чтобы остудить перегревшуюся на солнце голову и заставить мыслить более ясно. Прошутто всё ещё задумчиво стоял на берегу. Он, как и все, переоделся, но купаться явно не торопился. Почему - никому не было известно. В прошлый раз он так и не зашёл в воду за всё то время, что они провели на пляже. Мелоне тем временем со злобной улыбкой подначивал: - Ну же, давай! Как хорошо, как радостно на душе, почему ты не искупаешься, русалочка? - Когда захочу, тогда искупаюсь, а пока, как видишь, не хочу, - Прошутто нахмурил брови (очередная привычка, выточенная с годами). - Давааай, я же вижу, ты мечтаешь об этом, - ухмылка на лице Мелоне стала ещё шире, он придвинулся ближе, схватил Прошутто за руку и с уверенностью подтащил к краю пирса. Тот заметно напрягся. - Водичка в самый раз, ну же, лети, райская птичка! - Что ты....БЛЯТЬ! Вы спросите, что сделал Мелоне? Всего-то легонько ткнул Прошутто под рёбра, да так, что тот от неожиданности подскочил и, потеряв хрупкое равновесие, свалился с пирса в море! Плававшие неподалёку Формаджо и Сорбет расхохотались так громко, что Ризотто, уже успевший доплыть практически до буйков, обернулся на шум и увидел барахтающегося возле пирса кричащего блондина. К счастью, Прошутто успел вовремя ухватиться за перила лесенки и тем самым предотвратить собственную героическую гибель в морской пучине. Правильно родители говорили, надо было записываться в бассейн ещё десять лет назад - тогда нелепая ситуация не произошла бы. И тем не менее, то, что он свалился, было виной засранца Мелоне и ничьей больше. Вечно у этого двадцатилетнего недоразумения с сиреневыми волосами возникали идиотские идеи, которые непременно надо было реализовать! Порой такая бешеная «идейность» в лучшем случае слегка настораживала и раздражала, а в худшем - просто доводила до белого каления всех окружающих. Тяжело дыша и отплёвываясь, Прошутто по мокрым полуступенькам поднялся обратно на пирс, отыскал глазами уже во всю плещущегося в море Мелоне и крикнул: - Учти, скотина, если Гьяччо тебя когда-нибудь убьёт, я сделаю всё, чтобы на суде его оправдали! Мелоне удивлённо поднял голову и звонко рассмеялся в ответ: - Раньше надо было, дорогуша, рань-ше! Скажешь мне это во время следующей сессии!***
Полчаса спустя вода начала казаться практически ледяной, поэтому было решено выбраться на берег и сделать небольшой перерыв. Мышцы приятно покалывало усталостью после плавания, а кончики пальцев рук и ног немели от холодной воды. Капельки едва ощутимо щипали глаза и чуть обгоревшие плечи. Занятый миссией под названием «пройти по раскалённому песку и не сжечь к херам ступни», Гьяччо сперва не заметил, как в паре сантиметров от него материализовался Мелоне, обладающий поистине уникальнейшей способностью возникать из ниоткуда. Он даже сообразить толком ничего не успел, как Мелоне наклонился и быстро провёл языком по его ключице. Гьяччо явно не ожидал такого поворота событий, и оттого шарахнулся в сторону. - Ммм, солёный, - Мелоне в который раз за сегодняшний день ухмыльнулся и облизнул губы. - Ты что творишь, блять? Забыл, где мы находимся?! - Гьяччо элементарно ввело в ступор такое поведение. - А вчера вечером ты, кажется, не был против... Наблюдавший за всем этим Иллюзо открыл пиво, которое купил неподалёку, пока остальные купались, и драматично закатил глаза. - Ещё поебитесь тут. - Только с твоего разрешения, мистер Я-Не-Умею-Стучаться-В-Дверь, - ему вновь припомнили тот самый день: казалось, никогда не устанут припоминать. Что поделать, если Иллюзо имел обыкновение появляться не в то время и не в том месте? Разве это была его вина? - Эй, товарищи-любители перетереть за жизнь! - весело окрикнул их Формаджо. - Предлагаю закопать Ризотто в песок, отказы не принимаются. - А Ризотто на это подписывался? - осведомился Иллюзо. - А его кто-нибудь спрашивал?***
Следующие несколько часов пролетели так же незаметно, как и весь учебный год. Если подумать, прошедшие десять месяцев стали, наверное, самыми насыщенными в университетской жизни каждого. Новые знакомства и встречи, сессии, зачёты, горы конспектов и лекции, на которых с трудом удавалось не клевать носом. Десятиминутные перекуры за колоннами во внутреннем дворе, отвратительно сваренный кофе в студенческом кафетерии и абсолютное нежелание ходить на пары к восьми часам утра. Крики, ругань и смех, идиотские шутки и гневные пререкания, скрипучие двери и пахнущие едкой краской коридоры в общежитии, пропахшие сигаретным дымом пиджаки. Дружба, которая, казалось, по прошествии года стала ещё крепче и надёжнее, разговоры по ночам и групповой чат, засорённый бессмысленными картинками, эмоциональными голосовыми и многочисленными сообщениями по одному слову. У кого-то - отношения, у кого-то - долги по учёбе и рефераты, у кого-то - дизайнерские проекты и походы в пекарню в перерывах между парами. Вихрем пролетевший год оставил в душе каждого след из тёплых воспоминаний, отзывающихся в груди хохотом. Через считанные дни им предстояло расстаться до середины сентября, каждый понимал это и не хотел оставлять ставшие уже родными стены, жёсткие кровати и, естественно, тех, кто будет ждать его с замиранием сердца. Они возвращались в общежитие той же дорогой, по которой добирались на море, только в этот раз всё - побережье, раскидистые деревья и мерцающая в темноте водная гладь - были окутаны тонким летним полумраком. Ризотто задумчиво поглядывал на мелькающие мимо дома, а Прошутто, несмотря на усталость, уверенно вёл, не отрывая глаз от дороги. С задних сидений доносилось приглушённое хихиканье Джелато, Формаджо с Иллюзо смотрели что-то в телефоне, разделив наушники на двоих. Мелоне дремал, устроившись фактически полностью к Гьяччо на колени и лишив того возможности пошевелиться. Сегодня даже его бесконечные запасы взрывной энергии иссякли под вечер. В окна задувал свежий вечерний ветерок. Всё и дальше было бы мирно и спокойно, если бы Мелоне не дёрнулся и сквозь сон не пробормотал: - Знаешь, радость моя, а ведь Иллюзо подкинул неплохую идею насчёт потрахаться на пляже...