А может не надо?

      Советник Вонголы только что забрал Алису, оставив Арию, Гамму и Реборна совсем одних в малом зале, обставленном дорогой мебелью.       Стоило девочке пропасть из поля зрения женщины, как та тут же упала на светлый ковёр, зажимая ворсинки в крепко зажатых кулаках. От такого оба мужчины, стоящие рядом, оторопели, но стоило им услышать тихий скулёж, вырвавшийся из крепко зажатых губ женщины, как они тут же кинулись к ней.       — Ария!       Гамма знал Арию чуть больше семи лет, но редко видел её в таком состоянии. Ни сильные ранения, ни нападение, ни болезнь, ничего не могло так подкосить его сильного босса, эту улыбчивую и задорную, но такую серьезную, когда это надо, женщину. Ничего, кроме всего, что касалось её дочки.       Девочки, сторонившейся всех на автомате, потому что иначе её и не учили.       Девочки, которая стала сторониться собственную мать, просто потому что не понимала толком какими должны быть отношения между матерью и ребёнком.       Девочки, глубоко ушедшей в свой мир настолько, что о ней стали говорить как о глупой и недалекой.       Но Гамма знал, что она просто не видела, каков этот мир. Не понимала, почему весь дом был оккупирован людьми с оружием, а собственная мать появлялась только во время приемов пищи. Не понимала до того самого рокового дня, когда пуля одной сумасшедшей стервы случайно попала прямиком в голову маленькой наследницы.       В тот день Ария озверела. Она была похожа на раненого зверя, когда Гамма пытался оттащить её от тела собственной дочери. Но женщина с небывалым упорством вливала огромное количество чистейшего небесного пламени в девочку, чуть ли не сбивая желтые потоки пламени солнца медиков, совершенно не верящих в то, что их помощь хоть как-то поможет.       Мертвые не оживают.       Вот и Алиса Джиглио Неро не оживала на протяжении двадцати часов. Её тело, поперек здравого смысла, уложили на кровать в собственной комнате, пока мать несколько часов к ряду оплакивала свою дочь. То поправит плюшевого зайчика, то подоткнёт одеяло, погладит по замотанной бинтами голове, ласково улыбнётся... А потом резко погрустнеет и вновь начнёт рыдать, сжимая девочку в своих объятиях.       Впервые увидев Арию такой, Гамма не сдержался и чуть не убил чёртову шпионку Аннабель, с одного удара ломая той позвоночник. Дальше его уже отстранили от допроса, еле оттащив от полумертвой женщины.       В какой-то момент он даже подумал, что лучше бы это он умер. Вряд ли бы Ария оплакивала его так же сильно, зато самое дорогое для женщины было бы с ней.       Но тогда не прошло и дня, как свершилось чудо, и девочка задышала. В этот феномен не поверил никто, говоря, что у босса поехала крыша, но та, никого не слыша, начала проводить реформу.       Спустя всего два часа была уволена половина персонала, а кого-то вообще отправили под пирс без суда и следствия (в основном это касалось прислуги и охраны девочки). Новым людям строго настрого было велено избегать дочку босса, а все медики под дулом пистолета клялись сохранить в тайне то, что случилось в тот роковой день.       Да и его сестру, Герду, позвали только из-за паранойи Арии, что девочке снова могут сделать больно.       Это сумасшествие поразило всех, но даже самые ярые сплетники заткнули свои поганые рты, когда девочка действительно проснулась.       Уже тогда Гамма понял, что Алису держат взаперти в старом особняке, словно Рапунцель в башне, не из-за того, что Ария не хотела показывать внебрачную дочь, а потому что она ужасно хотела её уберечь, спрятать от всего мира.       И Гамма принял это, как должное. Да, ему было грустно, что он толком и не знал ничего о личной жизни своей любимой до его появления в семье, но если эта маленькая девочка может делать босса такой счастливой одним своим существованием, то он будет драться за неё так, как дрался бы за Арию. До победного конца.       И никто не посмеет обидеть его девочек.       Никто.       — Сделай лицо попроще. Ты напугаешь Алису, если она увидит тебя таким.       Голос Реборна определенно имел отрезвляющий эффект.       Гамма и не заметил, как сильно помрачнело его лицо, и как крепко он сжал все ещё плачущую Арию в своих объятиях.       Да, об их отношениях мало кто знал, и показывать все так явно, утыкаясь в её макушку носом и успокаивающе поглаживая по спине, было крайне опасно, особенно в особняке Вонголы. Но он ничего не мог с собой поделать. Прямо сейчас он готов убить любого, кто посмеет войти в эту комнату и увидеть его босса такой уязвимой.       И, судя по жесткому выражению лица проклятого ребёнка, не он один так думает.       И стоило открыться двери в злополучный зал, наполненный гнетущей атмосферой и тихим плачем, как тут же в нарушителя полетела пуля... От которой тот с легкостью увернулся.       — Привет, КОРА!       Вошедший Колонелло, ещё секунду назад лучившийся счастьем, предвкушая встречу с Алисой, про прибытие которой тот узнал буквально минуту назад, резко потерял задорный огонёк, когда увидел открывшуюся ему картину.       — Что случилось? Где Алиса?       Несмотря на то, что прямо перед ним рыдало на коленях его действующее небо, мысли аркобалено дождя упорно крутились вокруг маленькой светловолосой девочки.       — Советник забрал её.       — Иемицу? Зачем? Куда?       — К Девятому.       Выражение глубокого недоумения отразилось в голубых глазах, но тут же сменилось какой-то серостью и серьезностью, будто до блондина медленно доходила вся плачевность ситуации.       — Как давно её забрали?       Колонелло начал быстро постукивать по карманам, проверяя принесённые с собой припасы.       — Что ты задумал?       Ещё не зная ответа на заданный вопрос, малыш в федоре уже подсчитал количество взятых с собой патронов. Их не то чтобы много, но на то он и великий киллер, что и без пистолета может спокойно убивать. Главное, что Леон с ним, а значит, вперёд ногами он отсюда не выйдет.       — Я примерно догадываюсь, зачем этому старому маразматику понадобилось истинное небо аркобалено, но...       Колонелло остановился на середине фразы, нахмуриваясь и явно уходя куда-то в свои мысли, так что Реборн продолжил за него.       — Откуда он узнал, да? Ведь даже мы сами ещё не до конца в это поверили.       — Говори за себя, я сразу все понял.       Очередная пуля просвистела прямо возле уха блондинистого мальчика в военной форме, оставляя на двери вторую вмятину. Но тот даже не моргнул. Лишь чуть прищурил глаза, как бы предупреждая, что подобные выходки даже давним друзьям прощать не будет.       — А тут хорошие двери, я погляжу.       — Этот особняк реставрировал каждый из боссов Вонголы, некоторые аж по несколько раз. Так что в прочности и звукоизоляции можно не сомневаться. Правда, это не отменяет того факта, что даже у стен есть уши.       — Так что и о нападении они не сразу узнают, если сильно не светиться на камерах и хорошо скрывать шум.       Печально известный инцидент, случившийся несколькими годами ранее, когда сын Девятого решил убить своего горе папашу, закончился плачевно лишь из-за импульсивных порывов самого сына. Не смотря на достаточно прорывной и прямой подход, Вария, боссом которой являлся тот самый сынок, сумела пробраться в самое сердце. Вероятнее всего, если бы Занзас действовал более рационально, то к Девятому можно было бы прийти разве что на могилку.       — Верно.       Гамма, следивший за этими словесными рассуждениями вслух от двух из семи сильнейших, вновь резко помрачнел.       — Вы что это удумали?       — Я не позволю им посадить на цепь мое небо, кора! Сначала этот чертов союз, теперь это. Только слепой бы не заметил, что Девятый заинтересован в Джиглио и власти над аркобалено!       Блондин вытаскивает родную винтовку из-за спины, тут же её заряжая.       — Пусть Девятый подыщет себе другую марионетку.       В комнате слышится ещё один щелчок.       — Остановитесь. Оба.       Даже хранитель грозы, крепко обнимавший Арию, не сразу заметил, что та перестала дрожать. И хоть слезы так и текли из её глаз, она сейчас больше выглядела сердитой, чем грустной.       Испепеляющий взгляд женщины метался между двумя аркобалено. Раньше она могла остановить их с помощью пламени, но сейчас лучше было не тратить то, чего и так почти нет.       — И чего вы добьётесь, убив Девятого?       Говорить такие страшные слова напрямую в особняке этого самого Девятого было подобно смерти. Было бы, если бы не шумовой барьер дождя, выставленный Колонелло сразу после прихода.       — Вы ведь не подумали о том, что если лишить мафию головы, то понадобится другая? Знаете, кого назначат этой самой головой? Босса той семьи, которая победила сильнейших. Если мы открыто нападем, то рано или поздно, именно меня или Алису сделают главой Вонголы.       — Плохо что ли, кора? Никто не будет командовать нашему небу, что делать, если она будет выше всех.       — Придурок, ты плохо знаешь ленивую Алису. Она и боссом Джиглио Неро быть не хочет. — Реборн смотрит в сторону Арии, после чего опускает федору на глаза. — Прости, Ария.       — Я знаю, что она не хочет этого. Честно, я уже сама не уверена, что мне стоит делать её наследницей.       Слова Шахматноголового о том, что её дочка умрет, стоит надеть проклятую пустышку, сильно ударили по психике женщины. Она была уверена, что все будет в порядке, ведь все остальные аркобалено тоже люди и живут они долго, да и пламя у Алисы очень сильное, но... Она не может видеть будущее своей дочки и это сильно озадачивало. А что, если она и правда умрет? Тогда, если она не поверит словам старого интригана, и соска окажется на шее её Алисы, то она буквально сама же и убьёт своё дитя?       Все эти мысли сводились лишь к одной — от судьбы не убежать.       Ей нужна другая наследница, если она хочет, чтобы у её любимой дочки всё было хорошо.       — Что ты такое говоришь, кора?! Если не она, то кто? Я не буду подчиняться кому-то другому!       — Никто и не просит вас бросать Алису.       — Ария, ты это серьезно? Ты не хочешь, чтобы Алиса заняла твоё место? Почему?       Гнетущая тишина давила на всех, а мрачный вид глубоко задумавшейся женщины наталкивал на мысли о том, что слова, которые она собирается сказать, даются ей очень тяжело, и, скорее всего, они будут очень личными.       Она собирается поделиться с ними тем, о чем обычно боится думать.       — Алиса умрет, если наденет пустышку.       — Что?       — Ты, верно, с ума сошла?!       От пугающей ауры Реборна руки Гаммы мелко задрожали. Он даже не сразу сообразил, что сказала его босс. Но ужас от силы сильнейшего киллера после осознания значения сказанной Арией фразы перешёл в ужас от перспективы потерять маленькое небо их семьи.       — А-Ария, — женщина словила ошалевший взгляд своего любовника, после чего положила руку ему на плечо, грустно кивая, как ему, так и всем остальным, подтверждая свои слова. — Да быть не может...       — Обещайте, что не скажете Алисе. Она ещё ребёнок. И... Пока я жива, я хотела бы, чтобы у неё осталось больше счастливых воспоминаний.       — Ты не можешь, я... Мы...       Кажется, будто мир Гаммы, когда-то собранный по частям вот этой женщиной, вновь начал трескаться.       — Я не хочу забирать за собой свою дочь. Алиса будет жить, а вы будете всегда рядом с ней.       — Кого ты собираешься делать наследником?       Озадаченный, но решительный настрой Колонелло сбивал, но... именно таким и должен быть хранитель. Принимающим любые решения своего босса.       Женщина лишь качает головой, давая понять, что для них у неё ответа нет. Возможно, у неё и для себя самой пока нет ответа, но они не смогут сказать точно, потому что успокоившаяся женщина вновь ушла куда-то глубоко в себя.       Гамма поднял Арию с пола, усаживая на мягкий диванчик в центре гостиной.       Дверь снова открылась. Несмотря на то, что шума не было абсолютно никакого, оба аркобалено моментально направили уже заряженные стволы своих оружий на вошедшего. Но так и не выстрелили.       В комнату вошло их небо.       — Вот это я понимаю, радушный приём.