вишневые пироги

      «пошли на свидание»       над головой облака плывут как кораблики — в дальние страны, за синее море, уносят всю печаль и грусть. ветер треплет волосы — нежно, как мама по утрам, когда ставит горячую тарелку каши на стол — пар идет, и пахнет свежими ягодами. дом — это не где-то, дом — это с кем-то.       половицы скрипят под ногами — здороваются, желают доброго утра. напротив открытого нараспашку окна на ветке уже примостилась птичка — любопытно смотрит своими глазками-бусинками и ворует смородину со стола, захватывая большие сочные фиолетовые ягоды своим крохотным черным клювиком. вскоре на кухне запахнет домашней едой.       кейджи окончательно просыпается, когда ги-ги прыгает на нее, наваливаясь своей пушистой тушкой — как кошка ластится под руки, прижимая длинные уши к телу. на кухне гремят посудой.       кейджи встает неспеша. сначала потягивается, убирая крольчиху с кровати — пружины поскрипывают, крольчиха резво уносится в открытую дверь в сад. на белом столике возле кровати миска фруктов — свежие, с капельками воды, которые переливаются цветами радуги. на кухне что-то падает.       ноги вместо холодного деревянного пола встречает ворс ковра — бело-коричневые нарисованные перья, такие мягкие и практически родные — во всем живет душа, душа поет. бежевые кружевные занавески медленно покачиваются — кейджи отодвигает их в сторону и перевязывает ленту, стоит в одной сорочке перед окном, подставляя лицо под прохладные порывы ветра. свежо.       с улицы доносится велосипедный звонок.       кейджи сонно улыбается и машет проезжающей по тропинке мимо забора девушке — на желтом велосипеде котаро в вечно испачканном комбинезоне привозит в самодельной плетенной корзинке на руле почту каждое утро, иногда заходит здороваться и перехватить кусочек знаменитого в округе пирога.       кейджи безрезультатно пытается поправить темные непослушные волосы — отросшие пряди небрежно ложатся на плечи, прикрывая худые ключицы. с кухни пахнет пирогами. в вазе на трюмо около ромашек летают маленькие пчелки.       сколько себя помнит, кейджи всегда влюблялась первой — иногда накрывало в ежечасье с головой, иногда накатывало волнами. в тецуро она влюбилась первой, навсегда и безвозвратно — продолжала влюбляться каждый день по новой, завидуя сама себе, какая же она счастливая. сколько она себя помнит, кейджи было мало просто смотреть на тецуро — невозможно оторвать взгляд, все в ней красиво до безумия — от жестких длинных волос, до ног в синяках с кривыми лодыжками.       тецуро стоит в легком белом платье в красное пятнышко на босую ногу — убирает в духовку вишневый пирог.       кейджи отодвигает белый деревянный стул и садится за стол — от заварника пахнет бергамотом и лимоном, в подставках — кошечке и совушке — стоят вареные яйца. тецуро снимает свои красные прихватки-рукавицы и садится напротив, мягко расплываясь в улыбке, склоняет голову на бок, щурясь от лучей солнца, пробивающихся через окно.       — доброе утро, дорогая, как спалось? пойдем сегодня на свидание?       кейджи сколько себя помнит, всегда любила тецуро.       она ест совсем не аккуратно — рис прилипает к щекам, а по столу валяются сухие крошки тостов — тецуро хихикает, убирает рисинки с лица девушки. кейджи — как в первый раз — краснеет.       тецуро рассказывает про шое, которая устроилась работать в лавку предсказаний кенмы, тецуро рассказывает про новую совушку, которая прилетела в домик к котаро — кейджи слушает в пол-уха, завороженно любуется.       это не магия — кейджи специально спрашивала у кенмы — это другое, для чего слово «любовь» слишком пафосное — это поцелуи украдкой под пуховым одеялом, это постоянно держать за руку любовь всей своей жизни, это дышать не кислородом — а ей.       чайник на газовой плите свистит уже три минуты — кейджи подрывается и наливает им обеим горячий чай. зависает, когда тецуро складывает губы трубочкой и дует по краю янтарного напитка — чай расходится небольшими волнами, чаинки прилипают к тонкому фарфору.       не магия — просто тецуро.       они назначают новую дату свидания через три дня — когда земля и лес высохнут после продолжительных гроз.       всю ночь прижимавшись к кейджи, тецуро проснулась на утро с видом самой сильной и стойкой женщины, будто бы не она прятала голову в сгибе шеи кейджи при каждой вспышке молнии и шорохе за окном.       «в такие грозы обычно рождаются драконы»       кейджи сидит на подоконнике с книгой, пока тецуро копается рядом в саду. широкополая соломенная шляпа то и дело норовит упасть с головы на землю, несмотря на то что тецуро всеми правдами и неправдами старалась ее как можно лучше закрепить на голове. книга — просто прикрытие, кейджи плетет ленту для шляпы тецуро, чтобы та уже никогда не падала. ну и что, что это подарок на день рождения, ну и что, что к тому времени сезон возни в саду закончится, а солнце скроется за дождевыми тучами и шляпа в принципе будет не нужна. ну и что? это ведь подарок. от души и сердца.       тецуро в перемазанных грязью рабочих перчатках громко плюхает горшочек с ростками земляники на подоконник рядом с кейджи — прибежавшая на шум бежевая кошка начинает ластиться у ног кейджи, пробуя листья земляники на зубок. солнце скрывается за тучами через полчаса, а уже через сорок минут под непрекращающуюся барабанную дробь тяжелых капель дождя тецуро засыпает на плече кейджи, с недоеденной творожной плюшкой в руке.       кейджи аккуратно, чтобы не потревожить спящую на ней кошку девушку, накрывает их обеих пледом с дивана и убирает свою книгу и плюшку в сторону.       им обеим снятся драконы и кошки, кушающие землянику.       дату свидания снова приходится переносить, потому что утром прилетает сипуха котаро с письмом в клюве — девушке нужна помощь с починкой дома, из-за грозы повалило много деревьев и на ее дом. тецуро надевает свои самые крепкие штаны, затягивает волосы на голове в тугой узел, чмокает кейджи в лоб на прощание и уходит в самую глубь леса помогать своей лучшей подруге.       тецуро возвращается через два дня с целой корзинкой грибов, лукошком ягод и полными карманами красивых шишек — гостинцы от котаро, гостинцы леса. коллекция шишек появляется на подоконнике рядом с кроватью. около фотографии в тяжелой рамке. самое ценное.       на свидание кейджи надевает свое лучшее платье — легкое хлопковое, слегка приталенное, так удачно украденное и присвоенное себе из шкафа тецуро — с тех пор у них один шкаф на двоих. тецуро надевает рубашку с цветочной вышивкой на воротничке — в волосах маленькие заколки-птички. в сердцах — бесконечная неисчерпаемая любовь подруга к подруге, и маленькая крольчишка ги-ги.       над головой облака плывут как кораблики — приносят вести и сказания из далеких краев, приносят новое и неопробованное, будто мама достала с полки новехонькую книжку со сказками.       кейджи едет за тецуро — педали крутить практически не приходится, легкий велосипед сам катится под горку. тецуро рисуется — постоянно оглядывается на кейджи, убирая руки с руля, довольно улыбается и играет бровями. пыльная дорога не выдерживает нахальства — тецуро летит вниз, носом глотая песок и мелкие камушки, расшибая коленки и сдирая кожу с ладошек — перед передним колесом секундой раньше выскочила маленькая утеночка.       кейджи заботливо целует ушибленные коленки и разодранные ладошки, промывает водой из ручья в низине и прикладывает целебные травушки. тецуро в это время милуется с уточкой, гладит ее по перышкам и уговаривает кейджи ее оставить.       на поляне ветрено — облака проносятся над головами, не оставляя ни единого шанса угадать, форму какого же животного они приняли на этот раз. тецуро расстилает плед и ставит бутылку вина — опять самодовольно улыбается, но дерзость сменяется удивлением, когда кейджи достает из своего коробочка штопор, копируя улыбку тецуро.       домой они возвращаются совсем под вечер — уставшие, перемазанные травой и землей, но такие довольные и полные любви и счастья. тецуро пускает уточку в керамическую раковину, заполняя ту водой, ставит тарелочку с перемолотыми зерновыми рядом. кейджи достает из шкафа вязанные свитера — протягивает красный тецуро, себе оставляя черный, и они выбираются на крышу — смотреть на звезды и придумывать новые легенды про созвездия. долгий насыщенный день заканчивается с приходом нового — под аккомпанемент петухов девочки уходят спать, прикрывая тяжелую чугунную калитку. спится хорошо. особенно хорошо в объятьях самой любимой человеки на свете.       сны не снятся, когда вся жизнь похода на одну бесконечную мечту.       в субботу приходит кенма — заглядывает «на чай», принося с собой целый бочонок тыквенного пива. шое приходит с ней за компанию, — приносит целый мешок печенья с предсказаниями из лавки. посиделки перебираются в беседку в сад, когда нежданно-негаданно появляется котаро с барилкой меда с собственной пасеки.       ближе к вечеру тецуро выносит вишневый пирог к чаю, когда до него девушки наконец доходят — скоро от него уже ничего не остается, а котаро все так же продолжает спорить с кенмой о преимуществах жизни в деревянном домике в лесу, нежели в городе, пускай и в своей лавке. кейджи уходит подальше от шума и хохота — она очень любит своих подруг, просто иногда они бывают слишком неугомонными и громкими.       тецуро замечает, что кейджи ушла за калитку и идет за ней. они идут, взявшись за руки, наслаждаясь компанией подруга подруги и тишиной. вдалеке приятно скрипит лес, а мир вокруг медленно готовиться ко сну — цветы закрывают бутоны, животные спешат к себе в норки. кейджи и тецуро уже дома.       весь мир — их дом.       потому что не «где-то».       а с кем.       — я люблю тебя больше всего на свете, кейджи.       — и я люблю тебя. тебя… и твои пироги.