Антон неприлично много курит.
Он делает это постоянно, курение — ужасная привычка, пронесённая сквозь волнения и потрясения нескольких лет. Ранее он хоть и признавал свою зависимость, но успокаивал себя каждый раз, когда Дима выходил с ним покурить. Сейчас же, на фоне Сергея, даже сам Шастун чувствует, будто табак рано или поздно прожжёт его легкие и горло насквозь. В кармане, рядом с новой газовой зажигалкой всегда покоится бензиновая, тёмного цвета, с потёртой крышкой и неглубокой царапиной на корпусе — старый подарок от голубоглазого коллеги. В компании когда-то шутили, что Арсений, подарив парню зажигалку, отнял несколько лет жизни или же еще усугубил зависимость. Антон как всегда улыбался и отшучивался, но иногда ловил на себе взгляд друга, и понимал — видно, что это на самом деле так. Только способствует зависимости не подаренная зажигалка, а сам Попов. — Блять, как же холодно, — думает парень и вжимает голову в плечи, пряча руки в карманы. Отправив машину в ремонт, он обрек себя и Арса на ожидание такси в пренеприятнейшую погоду. Зима в Москве давно так не свирепствовала — они вышли лишь две минуты назад, а Антон уже продрог до костей. Было поздно, и после съемки очередного выпуска вся команда чувствовала невероятную усталость и желание отдохнуть, отвлечься. Матвиенко в свойственной ему категоричной манере сразу отказался от предложения посидеть вместе у кого-нибудь, а Позов еле-еле успел соскочить, предпочтя провести вечер с дочкой и женой. По итогу остались лишь Арс и Антон, решено было поехать к последнему, выпить несколько бокалов за непринужденной беседой, да закончить на этом. — А вот и такси, — Арсений слабо потянул друга за рукав, тем самым заставляя вернуться на землю. Шаст поспешно последовал за ним. Садясь в машину, брюнет случайно задевает чужое колено, из-за чего легкие мурашки пробегают по телу Антона. Он лишь чуть ведет плечом. Из-за усталости они оба молчат и доезжают до дома почти что в полной тишине.***
Позади слышны аплодисменты, которые через некоторое время сменяются переговорами толпы и вовсе затихают, когда компания заходит в гримерку. Паша пропадает из поля зрения, так что они остаются вчетвером. Дима и Арсений усаживаются на низкий диванчик, Шастун стоит напротив, опираясь о стол, а Сергей чуть опирается на подлокотник. Весь их отдых, перед тем как разъехаться, состоял из обсуждения сегодняшнего выпуска. — Ангел, я пошутил, — Арсений становится на колено и улыбается. — А у меня целая империя! В тот момент он смеялся, но сейчас чувствовал, что что-то странное было во взгляде Попова. Да, даже не слова сказанные после, именно взгляд сеял в душе какое-то тянущее чувство, к которому примешивалось беспокойство: «А вдруг Арсений заметил?» Вдруг он заметил, как прежде чем развернуться, Антон задержался на долю секунды? Что, если он понял, почему именно Антон задержался? — Эй, Антох, не витай в облаках, — коллега похлопал его по плечу и вышел, Матвиенко следом за ним. Опомнившись, парень повернул голову к Диме, который тоже уже собирался выйти. — Перекур? Антон тут же согласился. — Когда ты уже признаешься? — спустя несколько минут Дима таки решил не играть в дурака и не притворяться, что не понимает поведение друга. — Признаюсь? — шатен чуть недовольно хмыкнул, ведь зажигалка всячески отказывалась работать, — я не собираюсь признаваться, со мной уже все в порядке. — Раз все в порядке, почему ты продолжаешь следить за его руками, — он достал зажигалку, — и периодически зависаешь, просто смотря на него? — и помог Антону. Выдержав некоторую паузу, парень выдохнул и было собирался ответить, но вновь задумался. — Шаст, блять, я серьезно, — Дима нахмурился. — Ты либо должен наконец признаться ему, либо вовсе забить. Чем дольше ты молчишь и сдерживаешься, тем хуже не только твоему сердцу, но и легким. — Да понимаю я, — в глубине души, может, и понимал. Позов выдохнул, с натяжкой веря. Они идеально понимают друг друга на сцене, Антон любит порой специфический юмор Арсения, а его привлекает сияющая улыбка и простая харизма. И это вполне устраивает всех. Портить эту идиллию своим признанием лишь из-за того, что Шастун допустил идею того, что все, случающееся на сцене и за кулисами — больше, чем дружба? Нет, никогда. Ведь Антон уверен, что так думает только он.***
Провернув ключ в замочной скважине несколько раз, Антон наконец открывает дверь и сначала впускает гостя, после чего заходит сам. Атмосфера, царящая в квартире, способствует значительному расслаблению после тяжелого рабочего дня и невероятного холода. — Не знаю почему, но у меня так болят руки после «Шокеров», — Арс опускается на диван, закинув голову, и чуть небрежно одергивает футболку. — Да уж, мне кажется, Паша все-таки перестарался, — парень достает бокалы, а после еще некоторое время что-то ищет в ящиках, пока Арс краем глаза наблюдает за ним. Вероятно, ищет подходящий алкоголь. — Что думаешь о мартини? Попов тут же оживляется, чуть приподнимаясь. — Может, лучше самбуку? Антон удивленно приподнимает брови, но все-таки берет самбуку. — Ты что, тут собираешься оставаться? — он усмехается. Арс отвечает слабой улыбкой: — И не после такого домой уходил. Тоша тоже улыбается и садится рядом, предварительно поставив бокалы на стол и наполнив их. Сделав один глоток, он слабо выдыхает. В эту минуту кто-то пушистый и невероятно сильно требующий внимания запрыгивает на колени к Арсу, так что тот чуть фыркает и все-таки гладит кота. Антон молча наблюдает за этой миловидной картиной. Черт, он даже сейчас, будучи уставшим, выглядит привлекательно. Они говорят много, нередко пересекаясь взглядами, то подкалывая друг друга и шутя над своим окружением, то углубляясь в какие-то бытовые вещи. По правде, они давно не оставались вдвоем и им не удавалось так просто поговорить обо всем и всех. Они не следят за языком и количеством выпитого алкоголя, ведь пьют не спеша и — по крайней мере, так кажется — в меру, прекрасно осознавая себя и происходящее. Еще одна вещь, за которой они не следят, — время. Так проходит час, полтора, почти два часа. Темы начинают повторяться, и они возвращаются к алкоголю. — По правде, я удивляюсь, как с таким другом Сергей все еще непьющий. — Говоришь так, будто я какой-нибудь алкаш, — Арсений на четверть осушает очередной бокал. — Нет, конечно. Но со стороны это выглядит именно так, ты же и сам знаешь, — он смотрит на Арса, склонив голову на бок и вновь приподнимая брови. — Знаю, — будто печально отвечает тот, — порой начинаю задумываться, что действительно слишком часто пью, — и вновь улыбается. — Удивительно, что это еще не имело никаких последствий. — Ну, я по пьяни и в тройничке участвовал, и многолетние отношения разрушал, и, возможно, к парням лез. Шастун предпочел сделать вид, что не слышал этого. Повисла недолгая пауза. — А ты когда-нибудь задумывался, зачем или почему ты пьешь? — выражение лица Шастуна принимает довольно серьезный, даже задумчивый вид, а в вопрос вложен неподдельный интерес. Арсений недолго смотрит в глаза друга и поджимает губы. — Зачем? Для вкуса. Почему? Дабы расслабиться. Ты, наверное, ожидал от меня чего-то более глубокого и философского, но истина гораздо проще. Антон хмыкает. — Ясно. Вновь воцаряется молчание. Арсений ставит бокал на стол, встает, обходит его, берёт на руки кота и останавливается напротив Шастуна, опираясь поясницей о мини-комод. — Тош, раз ты задал мне такой вопрос. Меня всегда искренне интересовало, почему ты начал постоянно курить в таком возрасте? — он переводит взгляд на сидящего, снова смотря ему прямо в глаза, не напряженно, но ни на секунду не разрывая зрительного контакта.Что происходит?
— Что ты имеешь в виду? — Обычно начинают курить в подростковом возрасте, и именно тогда это становится постоянным. К твоему возрасту уже бросают.Он не может знать.
— Ну, — Антон замялся, — до этого у меня не было особых встрясок, а после окончания универси… — он резко замолчал, — в общем, внезапно стало много стресса. — Да? — в интонации было что-то непонятное, не дающее покоя. Шастун кивнул и улыбнулся, поджимая губы. — Да. Попов выпустил из рук кота и, оперевшись на этот раз рукой о комод, потер затекшую шею. Антон чувствовал, как что-то ноюще болело в груди и как из легких будто вытолкнули небольшое количество воздуха. Идея, несколькими минутами ранее жившая на подкорках разума, становилась в четче. А что, если сказать? Они выпили почти всю бутылку, Антон сможет найти, чем оправдаться перед другом, и все продолжится, как не бывало. — Анто… — шатен непонимающе приподнял брови, когда друг встал. — Попов, а знаешь, блять, почему я действительно начал курить? — внезапно, он почувствовал какую-то небывалую уверенность. — Почему? — Из-за тебя. Ты убиваешь меня своими «случайными» касаниями и вечным «дружеским» флиртом. Невозможно просто игнорировать это. Арсений хмыкнул, будто ожидал это услышать. — Знаешь, у меня есть идея, как избавиться от зависимости; одной знакомой это помогло, — он встал прямо. — Как? Мужчина рванул шатена за футболку на себя, тут же погружая его в поцелуй. Ненастойчивый, довольно мягкий, как бы дающий время привыкнуть. Антон сначала не понял, что произошло, но после дал ощутимый ответ, и Арс отпустил его. После секундного перерыва последовал второй: Попов впился в губы нагло, обескураживающе, наслаждаясь попытками отвечать. Арсений развернул парня, так что они поменялись местами. Когда Антон смог отдышаться, он поднял на любовника растерянный, в то же время выражающий признательность взгляд. Голубые глаза — последнее, что он помнит.***
Шастун просыпается где-то в восьмом часу утра из-за головной боли. Перепил — следовало, все-таки, брать мартини. Разум все еще затуманен, потому парень осознает случившееся, лишь добравшись до ванны, но после понимает, что не уверен, а было ли это реально. Он полностью одет, на столе, на котором должны были стоять бокалы и бутылка, пусто; на теле нет никаких засосов или укусов, а постель полностью заправлена. Тогда парень понимает. В груди разливается неприятное чувство, отдающее горечью на языке. Они просто выпили и разошлись, Антон убрал все и вырубился через несколько минут. Попов лениво приподнимается на кровати — его разбудил солнечный свет и звук уведомлений на телефоне, который каким-то чудом не разрядился. — Спишь ещё? Арсений фыркает — не мог же Сережа написать позже. Но убедившись, что снова он уже не уснет, мужчина решает сначала привести себя в порядок и только потом удостаивает друга ответом. — Уже нет. — Че у вас вчера было? Почему на звонки не отвечал? Попов усмехается и сдерживает улыбку. — Наш мальчик наконец признался.