Родные люди

                                  1 - Я тогда молод был. Ещё школу не успел закончить. Тем не менее, к этому возрасту уже расцвел, имел серьёзный успех среди женщин, вёл весёлый и непринуждённый образ жизни, - рассказывал мне дядя Самвел. Я ещё никогда не слышал, чтобы он так много говорил, это ему совсем не свойственно. Достаточно молчаливый, закрытый человек, строгий и своенравный. Мы ехали вдоль деревенской проселочной дороги на повозке, люблю это летнее время - запах сена, атмосферные вечера и какая-то особенная жизнь кипит внутри семьи. Мне оставалось подползти к дяде и прижаться, приобняв широкое мужское плечо. Уверен, я смогу его понять, мне ведь целых 14 лет, взрослый парень. Самвел был среднего роста, с густыми чёрными волосами, его темно-карие глаза были чуть глубоко посаженными, но без нависшего века, тёмные брови необычной формы. Правильный профиль и выделенные скулы делали дядю предметом для моего внимательного подпольного изучения, я все ещё не забросил идею стать художником. Его тело мне казалось идеальным, скажем, стандартной пропорцией мужской фигуры для скульптуры. Всегда подтянут, несмотря на уже не молодые года, да, в 14 лет мне казалось, что в 35 человек уже становится старым. - Дядя Самвел, а что же было потом?, - спросил я весьма задумчивым тоном, уже потихоньку уплывая в свои мысли. - Женился, что потом... - пожав плечами ответил мне он. - А где твоя жена? Я никогда её не видел. - Она умерла, Арушан, джан[1], - ответил мне дядя, наконец, после чего я надолго замолк, до тех пор, пока мы не вернулись домой. Всю дорогу мои глаза упирались в небо, которое мерцало чудными красками. Когда в голове бродили мысли о грустном, на горизонте мелькали лики умерших родственников, а иногда и их голоса звучали, казалось, где-то вдали. Эх, папа... Он был мне нужен, как воздух. Самвел его родной брат, поэтому я невольно тянусь к нему. Дядя похож на моего отца... Мой хайрик[2], цаве танем[3], почему Господь к нему стал так немилостив? Когда повозка неожиданно остановилась, и лошадь тихо заржала, мне пришлось прервать свои размышления. - А ты любил её?, - спросил я несмело. - Вай Аствац[4], что за вопросы у тебя вечно. Как девка любишь копаться!, - Самвел раздражённо освободил лошадь, начав уводить её в конюшню, а вместе с ней и собственный взгляд от меня. На крыльцо вышла мать и позвала меня. - Паххооо[5]! Тоже мне! Зачем срываешься на ребенке?! Арушик, джигярь[6], пойдём!, - она стала жалеть меня с тех пор, как умер папа, хотя мне это не очень нравилось. - Ты не обижайся на него, он вспыльчивый, но очень тебя любит. Своих детей нет, так что ты ему как родной сын. Его жена умерла при родах вместе с ребёнком, а любить, не любил он её никогда. Женился, потому что надо было на "безродной", хотя на самом деле отец этой женщины был турком. Много слухов о ней ходило, но я знаю, что она была обыкновенной. Самвел младший залюбленный ребёнок из многодетной семьи. Твой папа всегда пытался его приструнить, но с возрастом сам стал спокойным. - Мама, а почему жену дядя не любил? Зачем женился? - Вырастешь, поймёшь, сынок. Когда-то он очень любил одну девушку, но она его отвергла и её родители тоже. - Ммм, понятно, - я не стал вникать, просто побежал во двор. Там всегда было много дел. Теперь на мне много мужских обязанностей, а ещё надо успеть сделать уроки.                                  2 В 35 лет я был совершенно одинок и никому не нужен. Да, есть семья брата, но мне не удавалось быть теплым, как раньше. Года брали свое, моё естество чахло, становилось раздражительным. Самому от себя противно. Прошло так много лет, а я до сих пор не могу забыть её смех, светло-карие глаза и кучеряшки. Она была как маленькая девочка, очень красивая, женственная, мудрая. Ни одна другая в жизни не пленила меня сильнее. Моя Ануш, свет очей моих... Где же она теперь? Снится мне почти каждую ночь и не выходит из головы. Субботний вечер навеял мысли об отъезде, скорее всего безнадёжном. Я, не долго думая, собрался и поскакал в сторону Станицы и Армавира. Там, где она жила, было небольшое озерцо, подле которого мы часто сидели по молодости. Я был лих, а она спокойная, податливая. Жалею теперь, что по собственной глупости потерял её. Больше неё меня никто не любил, даже жена, хотя сам не баловал супругу чувствами. Этот брак можно было считать фиктивным. Так, чтобы жениться и забыть. Но не забылось, не стерлось временем. Летний вечер медленно скрывал от глаз солнце, показывая разноцветные закаты, звезды уже потихоньку появлялись. Я приехал к тому самому водоёму, где некогда был самым счастливым человеком. Водная гладь едва шелохнулась, её глубокий цвет манил мой взор. Спешившись, я потянул своего вороного за узду и привязал к близлежайшему дереву. Славный малый, чёрный, как ночь, тихий, но с характером. Глаза у моего наринджа бездонные, добрые, но при случае полнятся огня. Настоящий арцахский конь, любимец мой. Мне оставалось снять с себя чуху, что придавала вид настоящего горца своими газырницами, и рубаху. Хотелось окунуться и вдохнуть свежей вечерней прохлады. Лёгкий ветерок обдувал приятным прорывом, вокруг пышно обросли кроны деревьев, делая место несколько загадочным. Вдали послышался звон колокола от старой церкви, единственной уцелевшей в деревне. Это был 1925 год, советская власть уже проворачивала все, что хотела, а мы ещё не успели оправиться после 15 ого года. У всякого, кого я знаю, случилось в семье свое горе. Теперь люди стали чаще приходить к погостам, где каменные и деревянные кресты остались последней памятью о близких. Я пока ещё точно не знал, что будет дальше, жизнь стала тяжёлой и безрадостной. У каждого заботы, дети, конечно, свои дела тоже имеются, но не приносят новых эмоций, радости, счастья... За последние 10 лет мы всей деревней похоронили около 50 ти человек, среди которых моя жена, неродившийся ребёнок, мать, отец, брат, крестный. Все они сейчас словно смотрят на меня с сожалением. Становится противно от собственной никчемности. Я медленно вошёл в воду и на мгновение закрыл глаза, рой мыслей пролетел в голове, мириады сплетений души сжались внутри. Единственный человек в этом мире, способный прямо сейчас изменить мою жизнь - Ануш. Проплывая через камышовые заросли, я расслышал колебания водной глади. Кто-то плывёт. Скорее это всего лишь наваждение, но почему-то уверенность в том, что это она, не угасала. Моё сердце бешено застучало, перехватило дыхание. Ещё никогда не чувствовал себя так, как в данную секунду. Пришлось выйти на берег, потому что ещё минута, и я бы утонул, не способный двигаться. Солнечный диск ещё не успел спрятаться за горизонтом, мои глаза устремились к озеру, высматривая. На губах только её имя, в голове божественные ноты девичьего голоса. Я бы отдал все, что у меня есть, лишь бы она была со мной. От нервного напряжения меня стало клонить в сон, все расплывалось, как вдруг к берегу стала приближаться женщина. Мне не удавалось разглядеть лица, поэтому решение подождать пару минут оставалось единственным. За это время я уже успел вспомнить, сколько по молодости причинил ей боли и страданий, как нелепо изменил, о чем она, конечно, узнала. Никогда ещё не слышал таких тихих и горьких слез. Если бы только мне были подвластны годы, повернул бы их вспять. Но это, увы, невозможно. Там уже все решено, однако, все ещё верится, что решение утешит мою грешную душу. - Отвернитесь, пожалуйста!, - послышалось от незнакомки. Я ушёл за большое дерево, чтобы не смущать девицу, пока слышалось шуршание одежды. - Бари ереку[7]. Кто Вы? Что делаете здесь?, - нежный женский голос снова зазвучал. - Барев[8]. Я Самвел, а Вы? - Тамар. К кому приехали? - Очень приятно. Вы не знаете, живёт ли здесь Ануш? - Ануш?! Конечно, знаю! Моя близкая подруга. А зачем она Вам? - Хотел проведать. - Никогда не проведывали, а теперь решили, значит? - Да. Сейчас решил. Где она? - Наверное, дома. - Хорошо. Благодарю Вас. Идти в дом к замужней женщине было не лучшей идеей, но сомнения быстро развеивались. Не прошло и 10 минут, как я дошёл до её двора. Здесь почти ничего не изменилось: чисто, убрано, ухожен небольшой яблоневый сад, который мне всегда очень нравился. Без раздумья моя рука постучала в калитку. - Да-да, Тамар, я иду, - послышалось из дома, и я застыл. Не мог поверить, что снова слышу этот голос. Шаги были все громче, она приближалась. - Я уже...- Ануш замерла, её глаза бегали и опускались вниз. Я смотрел на неё, не отрывая взгляд. Почти не изменилась... Такая же стройная, её красота ослепительна. - К тебе можно? - Ты зачем пришёл? - Мне больше некуда идти. - Удивительно. В её голосе до сих пор слышалась та самая обида, но Ануш молча зашла во двор, а я следом за ней. На удивление было тихо, ни детей, ни мужа. Мы прошли на кухню, где она стала хлопотать, чтобы накрыть на стол. Мне оставалось наблюдать. Почему моя любовь не делает то же самое в моем доме? - А где же все твои? Ануш не ответила. Её глаза налились слезами, она звучно выдохнула и продолжила что-то доставать. Мне стало все предельно ясно. Похоже эти события не обошли её семью. Когда скромный стол был накрыт, мы столкнулись взглядами. Я видел в её очах пустоту, они не горели так, как раньше, она не счастлива, наверное, в моих зрачках можно разглядеть не больше. Ничто не могло меня отвлечь, даже запах хашламы. С молодости любил, как Ануш её готовит. Я взял её руку в свои и слегка сжал, больше ничего в голову мне не пришло. Она по-прежнему молчала. - Самвел... _______________________________________ 1.Джан - дорогой 2.Хайрик - папа, отец 3.Цавт танем - "твою боль на себя возьму" (дословно), обычно так говорят взрослые своим самым близким, тем, кто младше. Например, мама дочери. 4.Вай Аствац - Боже мой, Господи 5.Пахо - Боже 6.Джигярь - родной 7.Бари ереку - добрый вечер 8.Барев - здравствуйте