Мафиози

Голова гудит, будто на ту напялили железное ведро и стучат по нему молотом, сильно, долго, наслаждаясь результатом этих своеобразных мучений. Писк в ушах давит на сознание, заставляя жмуриться и так закрытые глаза. В помещении холодно, но лежит он на чём-то мягком и теплом, это явно не пол. Через пару минут кое-как разлепив глаза, он тут же закрыл их и болезненно простонал. Все тело ломило, в некоторых местах немного щипало, как и привыкшие к темени глаза, которые резко встретил тускловатый, но все равно яркий свет от лампочки. Сплошь частые моргания потребовалось ещё приблизительно полминуты, чтобы привыкнуть к такому освещению, и можно было уже осмотреться. Грязно-серые стены, освещаемые той самой лампочкой с потолка, напротив, как оказалось, кровати есть раковина с капающей водой из крана. Последнее действовало на нервы и без того больной головы. Каждый удар капель о мраморное дно раковины отзывалось новой волной оглушающего писка в ушах. В углу комнаты есть ещё какая-то штора, старая и застиранная, от части дырявая. Осмотр прерывает новая боль, но уже из носа. Только сейчас до него дошло, что он всё это время дышал через рот и, попытавшись хоть шмыгнуть, укол боли прошёлся по всему лицу, остановившись в переносице. По ней словно чем-то тяжёлым ударили. Нахмурившись и снова закрыв глаза, он на момент зажмурился. Чьё-то лицо с безумным взглядом, наполовину закрытое маской и намалеванными на ней клыками, пистолет, наведенный на мафиози. Он что-то кричит, даже несет какую-то ересь… Глубоко вдохнул через рот и разразился жутким сухим кашлем. Здесь ужасно пыльно. …Удар прикладом пистолета пришелся точно по прямому носу юноши. По лицу потекло что-то теплое, даже горячее, в глазах задвоилось, а ноги подкосились. Сероволосый упал на залитый кровью пол среди трупов, и после наступила темнота. Тот дотронулся до носа и приоткрыл глаза. Тонкие пальцы почувствовали шероховатую поверхность пластыря. Постойте. Почувствовали? Да и так точно? Резко распахнув глаза, юноша посмотрел на свои руки. Бледная кожа на худых руках была почти вся в ссадинах и красно-фиолетовых пятнах, на тонких запястьях висели тяжёлые, грязные и в каких-то местах заржавевшие кандалы, цепи от которых уходили куда-то за парня, к стене. Но теперь его совсем не интересовали ни цепи, ни окружающая его обстановка, ни переговаривающиеся люди по ту сторону решетки. Его интересовало и пугало лишь одно — на нем нет перчаток. Бездумный и паникующий взгляд задержался на ладонях на несколько секунд, прежде чем юноша начал шарить по карманам в поисках заветного предмета одежды под звон цепей, тепля надежду, что они просто в каком-то из карманов. Но увы, все его карманы были пусты: ни спирта, ни перчаток он не нашел, в камере их тоже не было видно. Ещё одна проблема настигла его чуть ли не тут же — он находится в грязном помещении для заключенных. В чёртовом каземате, где повсюду гадость, бактерии и микробы, от которых вполне вероятно заболеть и, в худшем случае, умереть. Нет, он этого не хочет, ни в коем случае! Паника начала поглощать все его сознание, но одна бредовая мысль притормозила её — а может принесут? Если он хорошенько попросит. Они не обязаны это делать, но для чего-то же они оставили его в живых? -… нет, нельзя! Не убивай его, дон запретил! Внезапно выскочил высокий, слишком высокий мужчина в костюме. Он не свой, сероглазый знает всех своих. Безумец оборачивается на того мужчину, и вот он, шанс. Рывок вперёд, замах ножом… Хоть что-то вспомнил. На них напали, внезапно и умно. Либо же их охрана полные придурки. А ведь капореджиме тогда совсем недавно вернулся с задания с надеждой, что сейчас доделает всю мелочёвку и сможет пойти к себе, где его ждал Барон, помыться, продезинфицировать все и лечь в чистую постель. Стоп, а где кот? И Принцесса? Или они оставили лишь его? Чего они хотят? Как долго он здесь будет? Что потом? Слишком много вопросов. Нет ответов. Ему нужны ответы. Ему срочно надо помыть руки… *** Он не знает, сколько провел времени за своим занятием, но руки начинало покалывать. Однако отвлекло его совсем не это. Шаги. Стук дамских каблуков эхом разносился по коридору, отражаясь от темных стен и проникая в камеры к заключенным, если тут хоть кто-то ещё таковой был. Закрыв воду и не обнаружив полотенца, парень с досадой поморщился и вернулся к кровати, сев на ту и прижав ноги к груди. Нет, он не боялся того, кто придет. Он боялся того, что она принесет с собой. Наконец раздосадованному взгляду темно-серых глаз предстала девушка невысокого роста. Пышное черное платье, открывающее плечи, доходило до середины голени, волосы цвета платиновой блондинки были собраны в интересную прическу и «закреплялись» черными лентами, челка имела подчеркивающий контраст к черным глазам и будто загоревшей коже. Улыбка на пухлых губах киллеру не внушала доверия, он всегда держался принципа «Не суди о книге по обложке». Этот принцип применим и к нему — не ведитесь на рост, возраст и внешность, этот парниша перережет Вам глотку без колебаний и лишних движений. Краткий разговор с одним из солдат, и тот пропустил блондинку в камеру к заключенному. И тут парень понял — он совсем не хочет говорить с ней. Даже если ему очень нужно попросить, его рот оставался закрытым, взгляд наигранно безразличным, а положение тела защитным. Капо подошла ближе, остановившись на расстоянии вытянутой руки, и стала осматривать, изучать сидящего на кровати. Серо-белые волосы, бледная веснушчатая кожа, темно-серые полуприкрытые глаза, худой, заклеенный и перебинтованный в некоторых местах. В таком молчании они провели несколько долгих и скучных минут, в течение которых веснушчатый был в лёгком напряжении и готовности. Готовности её убить. — Привет. — вышло как-то громко. А может и не громко, а просто внезапно? Заключённый моргнул и незаметно слегка наклонил голову набок, анализируя ситуацию. Та немного помолчала, а после чуть понизила тон, — Прости за это. — и указала на повреждённый нос. Она извиняется? Странно. — Как ты себя чувствуешь? Что-то болит? — заботливо спросила черноглазая и ещё раз осмотрела заключённого. Однако в её поведении он увидел то, что видел постоянно со стороны других людей. Опасливость и настороженность. Она умело это скрывала, но такому, как он, было легко увидеть нечто подобное. Сероглазый выжидающе молчал, иногда посматривая то на раковину, то на решетку, за которой стояли солдаты в боевой готовности, то на саму девушку. И снова это напряжённое молчание, длящееся несколько минут. Поняв, что от парня сейчас можно ничего не ждать, блондинка вздохнула и вышла из камеры, снова цокая своими каблуками. Только сейчас пленный почувствовал лёгкий шлейф духов. Это явно розы.

***

— Он молчит и почти не реагирует на слова. Подойти ближе я не решилась, у него слишком напряжённый вид, да и рук его я не видела. Этот сеанс был крайне коротким. Лео, ты уверен, что мы не зря его оставили? — она стояла перед столом в кабинете дона, где последний просматривал дело парня. Подперев подбородок рукой, поджав губы и нахмурившись, он сосредоточенно перечитывал строки из досье. — Да, Любовь, я уверен. Он ещё совсем молод, а мы, как ты знаешь, детей не убиваем. Да и сдается мне, в мафию он пришел не сам. Ладно, спасибо тебе. Можешь быть свободна, только зайди сначала к Мередит и проверь девочку. Если что, сразу ко мне, ясно? — взгляд зелёных глаз устремился на Любовь. — Да, босс. — мягко улыбнувшись, дама покинула кабинет, в котором вновь воцарилась тишина. Лео откинулся на спинку кожаного стула задумчиво посмотрел в большое, панорамное окно, открывающее прекрасный вид на сад, коим заведовала недавно ушедшая из его кабинета Любовь. — Джерэйнт. Больше бы информации о тебе.