Разговор
На этот раз мне удалось хорошо поспать. Этой ночью обошлось без всех этих кошмаров с моей второй личностью. И без неё. Думаю, не надо описывать, насколько мне от этого стало легче. Я лежал всё в том же сарае, но на этот раз не на соломе, а на дубовой доске, очень похожей на дверь от ворот. Как только лучи солнца, проходящие через дверной проём, начали надоедливо щекотать мои веки, я сразу же нахмурился, а затем аккуратно открыл глаза. Яркие лучи заставили мои зрачки сузиться, а веки снова закрыть мои очи. Как только я привык к дневному свету, тут же спокойно открыл глаза. Протяжно зевнув и потянув все лапы с крыльями, я перевернулся на живот, стряхнул с себя оставшуюся сонливость и слез с двери. Выйдя из сарая, я повернул голову вправо, увидев возле ворот трёх лошадей, на одной из которых сидел безухий рыцарь, и с десяток охотников. Похоже, что Вигго опять куда-то собрался, раз тут такое собрание. Я ещё более тихо зевнул, чтобы не испугать лошадей, и направился на задний двор, где есть кузница и где как раз и стоят клетки с Ночной Охотницей и со Шторморезом. Посмотрев на небо, я понял, что уже если и не полдень, то точно близко к этому времени. Обойдя дом Гримборнов, я дошёл до открытой кузницы, в которой увидел работающего Хенрика, который что-то ковал на наковальне, а с другой стороны работал Фан, у которого в руках была моя старая чешуя. Я спокойно подошёл ко входу в кузницу, рядом к которым был стол, за которым как раз и работал мой друг. — О, Овер, я смотрю, ты уже проснулся, — сказал Фан, бросив на меня взгляд и не отрываясь от работы с моей чешуёй. — «Да, а я смотрю, ты очень упорно работаешь с моей старой чешуёй и даже уже успел кое-что сплести. » — ответил я Дагуру, внимательно разглядывая уже образовавшийся кусок будущего драконьего костюма. — О да, и это, чёрт возьми, не так уж и просто, как я думал. И, если что, только не спрашивай, как я это умудрился сделать, — сказал Фан, продолжая работать. — «Так я и не спрашиваю, мне это не интересно. » — я сел по-кошачьи, после чего с опаской посмотрел на громилу Хенрика, который, к счастью, продолжал работать с металлом, не обращая на нас внимания. — «Ты, кстати, говори потише, а то кое-кто рядом спалит, что ты говоришь с драконом. » — Да нечего бояться, он во время такой работы почти глухой. Я один раз по неосторожности уронил себе кувалду на бедный мой мизинец и так крикнул на две секунды, а он даже не шевельнулся. Кстати, мне тут ещё один случай вспомнился из прошлой жизни, когда я с одной компашкой подрался, сделал их, а после мы на пару месяцев стали братвой, но когда пришёл Новый Год, они почти сразу уехали, но мы с ними успели хорошенько так бахнуть шампанского, что с ума посходили. Один начал гнать на другого, что он его не уважает, а другой сцепился с самым молодым, говоря: «Ты, ну-ка давай иди учи уроки, кусок дерьма!» — «Папа, папа, пожалуйста, не надо уроки, а я больше не буду брать твою приору!» — «Что, ты брал мою приору?! А ну иди сюда, я тебе на твою тупую башку глобус надену, сука!». А я тем временем сцепился с самым крутым в той группе. Он начал гнать на меня, что я ему денег должен, а я такой нож беру и в шутку говорю: «Я тебя щас рэжиком заножу!». Вот умора была. Во время рассказа Фана я не мог сдержать свой смех, из-за чего в моей груди появился рокот, переходящий в полноценный, но тихий смех, чтобы не привлечь внимание Хенрика. — «Весело тебе было, как я погляжу. » — сказал я Фану, постепенно успокаиваясь. — Да, кстати, тут время выходит, а Вигго хотел, чтобы я явился к нему, пока он изучает экземпляры, что мы ему добыли, — Фан посмотрел на песочные часы, после чего отложил мою чешую в ящик, взял те самые часы и пошёл из кузницы в сторону забора, а я последовал за ним. — «Я не понимаю, зачем ты своровал эти часы, да и вообще зачем ты свистнул у тех охотников столько вещей? » — А что такого? Часы можно подарить Вигго на день рождения, если я узнаю, когда он у него. Может к нам немного подобреет. Да и всё равно здесь за это не арестуют, а я воровал у далеко не добрых людей, — ответил Фан. Мне такой ответ показался логичным. Пройдя несколько деревьев, что встретились на пути, мы с Фанатиком дошли до Вигго, Райкера, Грэн и двух охотников в красной форме, что стояли рядом. Они находились возле двух клеток с драконами, что были возле деревянного забора, который уже был обвешан разными железными деталями, похожими на ровно срезанные куски кандалов для драконов. Подойдя к охотникам поближе, я и Фан начали наблюдать за ними. Вигго что-то записывал в свою белую книгу, стоя боком к клетке с Ночной Охотницей. Напротив него стоял лысый брат, который зачем-то держал в левой руке железный щит. Зачем он был нужен, я узнал уже через пару секунд. Вигго находился слишком близко к клетке с Ночной Охотницей, чем та решила воспользоваться. Её рот не был связан, как и она сама, поэтому драконица, злобно зарычав, выпустила из пасти поток огня прямо в главаря Охотников на Драконов. На секунду я испугался за Гримборна. Его брат Райкер моментально среагировал и закрыл своего брата щитом. Вигго же, как подобает типичному крутому персонажу, не дёрнулся и даже не посмотрел в сторону пламени, продолжая спокойно что-то дальше пером писать на белых страницах. Когда пламя утихло, что произошло довольно быстро, Райкер сразу убрал щит и отошёл подальше от Вигго. Тот с довольным выражением лица закрыл книгу и произнёс: — Неплохо, лимит в шестнадцать залпов, который быстро восстанавливается. Этот дракон идеально подойдёт для аукциона. — Ты не заметил одну странность, Вигго? — спросил Райкер, отдав щит Грэн. — Этот дракон уже целую неделю ведёт себя настолько агрессивно, а Шторморез ведёт себя смирно постоянно. Даже не рычит. — Да, заметил. Это довольно интересно. Мне кажется, что тут уже так постарались наши два союзника, что помогли нам, — ответил Вигго, после чего прикрепил книгу к поясу. Пройдя мимо нас, он попросил Фана Дагура идти за ним. Тот сразу направился за охотником, а за ними уже Райкер, охотники на драконов и Грэн. Я же несколько секунд постоял, смотря им вслед, после чего из-за странных ощущений и из-за банального любопытства повернул голову на 90 градусов в сторону Охотницы. Та под моим взглядом перестала меня рассматривать, презрительно фыркнув и отвернувшись. Я от данной картины лишь закатил глаза, после чего поднялся на все четыре лапы и пошёл за охотниками. По пути я ещё раз повернул голову в сторону зелёной драконицы, которая снова бросила на меня взгляд, а после легла калачиком, закрыв морду хвостом. Вот наглость, ничего не скажешь. — Я сейчас вместе с братом уеду в столицу по важным делам, вот и хотел тебя об этом предупредить, — это первое, что я услышал от Вигго, когда широким шагом догнал охотников, которые уже обошли дом. — Дело очень важное, поэтому меня долго может не быть. И я бы хотел тебя предупредить, Дагур, что если здесь произойдёт какая-нибудь подозрительная оплошность, то ты будешь первым, кому придётся отвечать. — Да нечего бояться, Вигго, всё будет нормально. А если сюда прибудет какой-нибудь вор, то я его быстренько режиком заножу, — весело ответил Фан, а из-за его последней фразы меня снова потянуло к смеху. Особенно из-за акцента. — Дагур, откуда у тебя только такой диалект? — спросил Вигго, когда мы все уже дошли до ворот. Мне пришлось встать за спинами у двух охотников, чтобы лошади в лишний раз меня не испугались. Райкер уже забрался на коня (неплохая картина выходит). — Как это откуда? Я же с Острова Берсерков, оттуда и диалект, — ответил Фан. И я уверен, что он даже не знает значение этого слова, раз даже я его лишь примерно понимаю. — А я как-то сомневаюсь, что это оттуда, — улыбнувшись сказал Вигго Гримборн, после чего забрался на своего коня (а эта картина ещё красивее). Ворота распахнули шире, Вигго кивнул брату и другу в чёрных доспехах. Кони громко заржали и сорвались с места. Когда Гримборны скрылись с глаз, ворота закрыли обратно. Я подошёл к Фанатику, сел рядом с ним и аккуратно положил левое крыло ему на плечо. — «Когда стемнеет, мы подходим к колодцу и приводим наш план в действие: находим с Иккингом общий язык. » — Окей, а что ты днём будешь делать? Летать ведь нельзя, — Фан повернул голову ко мне, подняв левую бровь. — «У тебя в комнате посплю. Если начну бодрствовать, тогда мы найдём тему для разговора. »***
Глубокая ночь. Небо полностью чёрное, и на нём нет ни одной звезды. Луна была почти полной и имела желтоватый окрас. Свежий ночной ветер приятно обдувал меня, нежно проходясь по чешуе. Я сидел на крыше дома Гримборнов, наблюдая за летящими по воздуху листьями и за одной драконицей, с которой пока не нашёл общий язык. За день я два раза подходил к её клетке, интересуясь её здоровьем и состоянием в целом. В первый раз она меня послала куда подальше, после чего сразу улеглась спать, игнорируя меня. Я просто фыркнул и ушёл. Во второй раз произошло то же самое, только она теперь ещё не забыла про мою мораль поговорить. Я тогда просто закатил глаза и сказал, что она в таком положении находится временно. Она в тот момент не дала мне договорить, упрямо сказав, что когда её состояние поменяется, я сразу же сделаю то, что хотел сделать, когда впервые увидел её, придя к ней по запаху. От лёгкого негодования я сказал ей, что когда придёт время, она будет мне благодарна за тот момент, когда я её впервые увидел. После этого я не дал ей ни слова больше сказать, ни презрительно отвернуться от меня, я просто улетел. И вот теперь, пока Фан втихаря с помощью слов разбирается с охотниками на драконов, я следил за Ночной Охотницей прямо с крыши. Драконица спокойно спала, лёжа на спине, таким образом демонстрируя мне свой белый живот. Пока Фан Дагур был занят, я от нечего делать наблюдал за Ночной Охотницей. Из-за какого-то сна, который явно был не самым приятным, драконица вертелась, изгибала свою спину, и из-за всего этого всё внимание привлекал именно её гладкий на вид живот. От этого вида во мне снова проснулись какие-то странные чувства, которые заставляли меня вновь ощутить очень странное тепло … или даже жар во всём теле. Буквально в каждой клеточке, в каждой мышце. Мне это не понравилось, я категорически был против таких чувств в такой ранний лично для меня возраст. Чтобы эти ощущения во мне хотя бы немного поутихли, я сделал несколько шагов назад, предполагая, что как только Ночная Охотница скроется от моих глаз, у меня всё снова придёт в норму. Так и произошло, что не могло меня не успокоить. Выдохнув с облегчением и тихо пройдясь по крыше до переднего двора, я увидел, как Фан Дагур провернул какой-то трюк с ножом. Он, встав перед молодым охотником, взял в руки холодное оружие, после чего, сказав пару каких-то слов солдату, положил его на указательный палец левой руки, а дальше он тем же пальцем правой руки ударил по лезвию, заставив нож сделать несколько кругов вокруг пальца. Не представляю, как он это сделал, но это заинтересовало не только меня, но и молодого охотника. После этого он взял нож моего друга и направился в неизвестном направлении. Когда тот скрылся, Фан посмотрел на крышу прямо в мою сторону. Чтобы он меня смог увидеть, я на пару секунд зажёг во рту белое пламя. Увидев меня, Фанатик показал мне большой палец, намекая, что я могу спускаться. От осознания твёрдости своих костей, я решил просто спрыгнуть на землю, держа крылья полураскрытыми. Оказавшись на земле, я сразу же подошёл к другу, который поднял лампу и пошёл к колодцу. Я последовал за ним. Фух, сейчас точно будет ответственный момент; надеюсь, никто ничего не испортит, как это было в тот раз. Подойдя к колодцу с пленником, Фан Дагур поставил лампу на сухую землю, после чего сел на корточки возле разрушенной каменной стенки. Я подошёл к дыре и посмотрел вниз. Поскольку у меня зрение было намного лучше человеческого, я без проблем разглядел на дне Иккинга Хэддока, который, слава Ктулху и Азатоту, не оставил данную ему еду не съеденной (Фан бы не одобрил, а я всё ещё помню тот слегка пугающий момент). Судя по его полулежачему положению, Хэддок спал. Я намекнул об этом Фану Дагуру, который после моих слов сразу взял в правую руку мелкий камешек и тихонько бросил его на дно. Его приземление в такой тишине раздалось громким шумом, который, отражаясь от стен колодца, эхом распространялся по нему. От такого Иккинг резко поднял голову и начал смотреть по сторонам. — Эй, Иккинг, я здесь, — шёпотом сказал Фан, привлекая внимание шатена. — Дагур? — Хэддок сощурил глаза, пытаясь разглядеть нас обоих. — Привет, Иккинг. Помнишь нас? Я Дагур Остервенелый, а это мой дракон Овер, — тихо и весело сказал Фанатик, садясь на колени и уперевшись левой рукой о целую каменную часть колодца. — Ага, как же тут вас забудешь. Чего ты хотел? — со скептическим тоном спросил Иккинг. — Скажем так, у меня стояк, поэтому я пришёл к тебе, чтобы расслабиться, ведь мальчики тоже в моём вкусе, ха-ха, — своим ответом Фан заставил меня тихо на него зарычать. Сейчас не время для тупых пошлых шуток! — Что, прости? — Ладно, Иккинг, не обращай внимание. Я пришёл к тебе по делу. Очень важному. Пока нету Вигго и Райкера, я решил воспользоваться возможностью и поговорить с тобой, — сказал Фан наконец-то серьёзным тоном. — Да? И о чём, интересно? — Иккинг поднял левую бровь, при этом всё ещё скептически смотря на моего друга. — Знаешь, мы ведь с тобой не договорили там в трюме, потому что пришли проклятые охотники. Сейчас хоть и поздняя ночь, но это единственная возможность. Я, кстати, рад, что ты последовал моему совету и не оставил еду. Ты меня больше так не зли, — Фан Дагур погрозил Иккингу пальцем. — Дагур, давай обойдёмся без этого. Если ты пришёл поговорить только об этом, то тогда тебе придётся уйти, — произнёс Иккинг, опустив голову. — Чё ты такой серьёзный? Хотя, нет, это фраза Джокера Леджера. Иккинг, хватит мне грубить. Я ведь могу легко обидеться и уйти навсегда, а ты тут будешь жить в одиночестве. — Ты мне уже говорил нечто подобное, — сказал Иккинг, снова подняв голову. — Да, правильно. Я тебе это говорил, и ты меня послушал. Я же это непросто так всё сделал. Ну так что? Ты дашь своеобразному брату второй шанс? После данного вопроса Иккинг опустил голову, обдумывая слова Фана Дагура. Поскольку у Иккинга Хэддока были связаны только ноги, он смог скрестить руки перед грудью. Я в ожидании решил подойти к дыре колодца чуть поближе, чтобы Иккинг мог меня видеть. Я лёг на землю, поджав лапы под телом, а голову положил на холодный камень колодца. Когда Хэддок поднял на меня взгляд, я решил демонстративно обвить хвост двумя кольцами вокруг тела Фана, вдобавок накрыв его сверху левым крылом, которое отливалось жёлтым от света лампы. — Ладно, Дагур, тогда я задам тебе тот же вопрос: почему ты несколько раз попытался помочь мне и Беззубику? — спросил Иккинг, сделав перед этим тяжёлый вздох. — А затем, что я хотел этого. Я хотел вам помочь, но должен был делать это скрытно, чтобы Охотники на Драконов не заподозрили, что я не на их стороне. Знаешь, это вообще-то не так просто, как ты мог подумать. Тем более, что я с драконом, и мне с трудом стоило убедить Вигго, что от дракона есть польза. — Но зачем ты служишь Вигго? Зачем, если ты не на его стороне? — Просто я знаю кое-что, что мне нужно от Вигго. Что это такое, прости, я сказать не могу. — Если ты не на стороне Вигго, значит ты явно преследуешь какие-то собственные цели, которые уж точно добром потом для нас не кончатся, — сказал Иккинг, на время опустив взгляд. — Нет, Иккинг, ты не прав. Да, я преследую свои цели, но я в какой-то степени за вас. Мне неприятно смотреть на то, как ты мучаешься. Поверь мне, я правда хочу помочь тебе, — Фан Дагур положил руку на сердце. — С чего я должен верить тебе, Дагур? После всего, что ты сделал с нами? Ты был агрессивен ко всем нам ещё с самого детства; использовал меня в качестве мишени для ножей; Рыбьенога ты запер сначала в хлеву, а потом и на корабле, три дня не давая ему еды. Я боюсь представить, где ты ещё мог его запереть. Потом ты убил своего отца Освальда и захватил власть на Острове Берсерков. Узнав о нашем мире с драконами, ты попытался убить меня и Беззубика, а потом и всех нас. Использовал Скрилла, хотел также подчинить себе моего дракона. Взял моего отца в плен, пытаясь обменять его на Беззубика. А потом, после побега из тюрьмы, ты помогал охотникам сражаться с нами, подставив под угрозу жизнь Астрид. И в конце концов из-за тебя я и Беззубик оказались в плену самого жестоко из викингов. Для меня этого списка достаточно, чтобы тебе не верить, — после пересказа Иккинга Хэддока я поднял голову с камня, уже начиная думать о худшем. — Да-да, я знаю, я был ужасным человеком, но поверь, мне стыдно за себя. Настолько, что я готов попасть под пошлую раздачу карлика Тириона Ланнистера, — с улыбкой сказал Фан, подняв руки вверх. — К тому же я всё-таки смог помочь одному из вас. Беззубик-то ведь уже на Драконьем Крае, а на нём летает твой отец, который, если бы ему повезло, успел бы дать Вигго в лицо кулаком. Не вышло. — Но как Беззубик мог оказаться там, если он не может летать, а вы, судя по всему, никуда не улетали? — спросил Иккинг, поправляя протез. — Иккинг, Иккинг, Иккинг, ты меня недооцениваешь. Я приручил Ужасное Чудовище, которое доставило твоего Беззубика на Олух, а там и на Драконий Край. Надеюсь, от этого тебе стало легче? — Фан Дагур на пару секунд отстранился от камня, а потом сел рядом по-турецки. Я снова решил положить голову, но только на этот раз не на камень, а на колени друга, лбом аккуратно ударив его в грудь, требуя меня погладить. Крыло и лапы я оставил в том же положении, в котором они были, благо гибкость позволяет. Фан, сделав неопределённый вздох, облокотился правой рукой о мой загривок, а левой начал пальцами чесать мне макушку, а потом проводить по ней ладонью. Я от такого в удовольствии замурлыкал. — Ты теперь как кот, честное слово, Овер. Даже у Беззубика меньше сходств, — очень тихо прокомментировал Фанатик Дагур, чтобы Иккинг Хэддок не услышал. — «А мне глубоко фиолетового. » — с улыбкой и закрытыми глазами ответил я другу. — Дагур. — Да, Иккинг? — Скажи, как и где ты смог приручить Пепельного Призрака? — спросил Иккинг. От названного шатеном имени я с удивлением раскрыл глаза. — Пепельного Призрака? — переспросил Фан Дагур, на секунду остановив приятные поглаживания. — Ну, или Серого Призрака. Мы так назвали вид твоего дракона Овера, — ответил Иккинг. Капец, сколько же названий мне уже дали. У нас с Фанатиком я Вампир, у Вигго и Охотников на Драконов — Воскресший, а теперь ещё и у наездников я Пепельный (Серый) Призрак. Хотя, с другой стороны приятно, что о мне так говорят, и что я имею много лиц. — Иккинг, вы там не охуели ли случаем? У моего дракона уже есть другое название, я его первооткрыватель, — Фан окончательно убрал от меня руку, на что я сразу среагировал. — «Фан, успокойся, так даже лучше, ведь моё личное имя Овер, его никто не трогал, а названия тут все интересно мне подходят. » — сказал я другу, снова движениями головы требуя себя погладить. Фан, слава Богу, снова начал это делать. — Ладно, Дагур, как тогда зовут его вид? — А, пофиг. Называй, как хочешь. Ему нравится. И если ты сейчас подумал, что я имею ввиду то, что это ОН мне сказал, то ты ошибаешься. Я прекрасно по его поведению понимаю, чего он хочет. Разве у вас с Беззубиком не так? Я приоткрыл правый глаз, смотря на реакцию Иккинга касательно слов моего друга. Хэддок, кажется, был поражён словами Дагура. Ну да, тот, кого он называл ненормальным убийцей, говорит такие вещи, которые очень важны Иккингу. Которые знает и ценит только Иккинг и его друзья всадники. Неожиданно, да? — Дагур … так как ты смог приручить Пепельного Призрака? Как ты приручил Овера? — Хорошо, я расскажу. И да, не стоит меня сравнивать с Йоханом из-за того, что я буду рассказывать в некоторых подробностях, просто вся моя история очень важна. Хорошо? — на вопрос Дагура Иккинг утвердительно кивнул. Надеюсь, у моего друга хватит фантазии на правдивую историю (не говорить же, что мы оба из другого мира). — Короче, как только я проиграл, и вы посадили меня в тюрьму на Острове Изгоев, я вынашивал планы мести. Я хотел вам всем, и особенно тебе, Иккинг, жестоко отомстить. Так отомстить, чтобы вы умоляли меня о смерти. Жизнь в тюрьме на Острове Изгоев была сравнима с адом. Всюду все орут, всюду запах гнили, сырости, старой мертвечины. Фу! Так ещё рядом со мной был пленник, который просто убивал меня своей болтовнёй. Вечно спрашивал: «Эй, предводитель берсерков, за что тебе такая честь, как мягкий хлеб? Неужели ты здесь любимчик охраны?». Ох, как мне хотелось посмотреть ему в глаза, пока я … — Фан убрал от меня руки, изображая, как он душит человека. Очень убедительно вышло, моему другу нужен Оскар. «Успокоившись», Фан снова начал гладить мне голову, чем вновь вызвал у меня мурлыкающий звук. — Извини, отвлёкся. Вышло так, что мне какой-то охранник отдал ключ, позволив мне выбраться. Я раскидал охрану, после чего вышел из тюрьмы, увидев корабль Йохана. Ну и я сразу решил угнать именно его. За мной была погоня в виде изгоев, которые преследовали меня повсюду. Суки, совсем отдохнуть не давали! В итоге я наткнулся на какой-то клочок земли, на котором решил сделать остановку. Думая, что оторвался от изгоев, я совсем отключил бдительность, из-за чего меня атаковали из засады. Я получил несколько дополнительных шрамов из-за этого. Я бежал, бежал как можно быстрее, дальше, из последних сил. В итоге я наткнулся на какое-то плато, где меня подстрелили в ногу. Я упал в ущелье, где очень долго прятался от изгоев. Там было всё сыро и серо, из-за чего я потерялся в счёте дней. Помнишь, я тебе говорил, что когда ты на охоте, то дни сливаются воедино. Здесь так же, только теперь я уже выживал. Прячась от изгоев, я ходил в ущелье очень долго, истекая кровью. В тот момент моя ненависть к тебе усилилась, я хотел, чтобы ты страдал целую вечность. От отчаяния и боли я без раздумий закричал в небо, оглушая самого себя. Мой крик был услышан. После него до меня донеслось какое-то рычание. Осторожно идя к источнику звуков, я в итоге наткнулся на Овера. Он тоже был ранен, как я, тоже был в ловушке: его лапу держал капкан, который совсем не был похож на те, что есть у Вигго. Это был другой капкан. У Овера лапа была полностью захвачена железным механизмом и вся кровоточила. Подойдя к дракону, я решил его подчинить, а потом уже освободить, чтобы улететь. Капкан был цепями прикреплён к скале, поэтому он не мог улететь. Я подошёл к дракону и решил до него дотронуться, ведь думал, что вы также приручаете драконов. Но в итоге он мне чуть руку не откусил. Я попробовал ещё раз, не получилось. И так снова и снова, и снова. В один момент он вообще чуть было не погнался за мной, чтобы разорвать на куски, но капкан помешал ему. А мне в тот момент далеко убежать помешала раненая нога. Мне было очень больно … и дракону тоже. Он завыл, а я не удержался и посмотрел на него. И тогда всё изменилось. Я увидел в этом драконе что-то такое … что-то близкое, знакомое … родное. Мне впервые стало жалко дракона. Понимаешь!? Впервые стало жалко дракона! Может на меня так тюрьма повлияла, не знаю. Я решил снова подойти к нему. На этот раз я делал это медленно, чтобы не испугать его. Он перестал агрессировать и позволил мне подойти, внимательно следя за каждым моим движением. Я подошёл, аккуратно положил руку на железо, чем, как я понял, заинтересовал дракона. Увидев, что он больше не намерен мне мешать, я осторожно снял с его лапы капкан. И да, я сам не знаю, как у него рана зажила бесследно. Когда я снял капкан, дракон начал смотреть на меня с любопытством. Он позволил мне положить на него руку. Таким образом я приручил его. Я хотел его назвать как-нибудь по-смертоносному, когда он помог мне избавиться от изгоев, но потом мне внезапно взбрела в голову мысль, что это будет неоригинально, поэтому я начал думать над другим именем. Когда он забрал меня в лапах с острова, я сначала испугался, но потом успокоился и начал доверять ему. По пути нас поймали какие-то люди, которые привезли нас в город. Там была арена, где меня и Овера хотели заставить сражаться. На нас сделал ставку какой-то бородатый мужик в зелёном плаще. Только он один сделал на нас ставку. В итоге мне пришлось убить какого-то идиота, а мой дракон убил Тайфумеранга. Пришлось, Иккинг, не злись. Нам жить хотелось. Так мы попали во власть тому в зелёном. В итоге нам дали камеру более комфортную в качестве награды … и более тупую. Я использовал какую-то железяку, чтобы сломать кандалы и выбраться из плена. На арене Овер сражался как истинный воин. Истинный берсерк. Он спас мне жизнь. Я оценил это, я был благодарен, поэтому помог и ему выбраться. Когда мы сбегали, я нашёл какую-то книгу, которая привлекла моё внимание. Открыв её, я обнаружил одно слово, которое означало что-то вроде … э-э, что-то вроде высокого положения, «над», и оно читалось как «оверус». Я его немного подправил, и получилось Овер. Так этот дракон получил своё имя. Ему понравилось. И именно в этой книге я вычитал про Охотников на Драконов и про Драконий Глаз. Я непременно отправился за ним, чтобы больше познать драконов. Но там уже были вы. Я просто хотел лучше узнать драконов, особенно своего. Мне всё время казалось, что он меня ничем не удивит. Но нет, он не переставал меня поражать. Я бы попробовал изучить драконов лучше вместе с вами, но боялся, что вы сразу же попытаетесь меня поймать и обезвредить, поэтому не сделал этого. И проблема была ещё в том, что на моём острове меня предали, поэтому мне оставалось только искать себе новых союзников и новое убежище. После нашей встречи с Хедер моего дракона поймали и отвезли на другую арену для драконьих боёв. Там я и встретил Райкера, которому предложил сделку, которая гласит, что если Овер выиграет три поединка подряд, я и Райкер его забираем, а если нет, то он будет принадлежать охотникам и этим судьям с драконьих боёв. Более мягких условий я не добился, поэтому согласился. Я верил в Овера, и он не подвёл. В знак чести мы присоединились к Охотникам на Драконов, а когда узнали о Вигго, решили встретиться с ним, так как речи о нём впечатлили меня и, возможно, дракона Овера. Это были лишь две из основных причин, почему я сейчас с Вигго. Но Хедер, так как она моя сестра, и тебе я зла не желаю больше, ибо понял тебя, понял, почему ты так яростно защищал Беззубика, поэтому и предлагаю тебе сейчас помощь, — когда Фан Дагур закончил свой очень даже реалистичный рассказ, он с облегчением выдохнул. Тут уже полноценный фанфик можно писать. Когда Фанатик всё рассказал, хоть это и было выдумкой, Иккинг смотрел на него как-то по-другому. Видимо, он соотносил всё, что сказал Фан, и всё, что произошло с ними. Он бросил на меня взгляд, после чего начал задумчиво чесать подбородок. Эта тишина продолжалась несколько минут, во время которых моё сердце билось всё быстрее. Я волновался из-за того, что может быть дальше, боялся, что Иккинг откажется нам верить, а это означает, что мы не сможем освободить Хэддока, из-за этого битва с наездниками пойдёт по нужному Вигго сценарию, и тогда у нас практически не будет шансов переубедить Вигго Гримборна насчёт драконов. Но ответ Иккинга снял с меня всё напряжение. — Ладно, Дагур, предположим, что я тебе поверю. И что, ты собираешься меня освобождать? — спросил Иккинг с более приятным тоном. — Да, ты прав! А для этого надо … — Эй, что там за шум!? — внезапно за нашими спинами раздались голоса охотников. Я сразу убрал голову с колен Дагура, встал на лапы и напряжённо всмотрелся в темноту, откуда сюда уже быстрым шагом шли три охотника, один из которых был похож на Хенрика. Надо бежать!!! — Извини, Иккинг, потом договорим, — сказал Фан Дагур, после чего мы оба поспешили скрыться с места диалога.Дополнительная сцена
А тем временем на неизвестном острове, покрытом высокими деревьями и кустарниками, стая Жутких Жутей с любопытством разглядывает неизвестно откуда и каким образом появившегося здесь белого дракона. На хвосте у него были закрылки, перед хвостом были ещё одни, чешуя была покрыта блёстками, черты морды и тела указывали на то, что это была самка, а глаза имели сапфировый цвет, в которых читалась паника, ужас и непонимание всего, что сейчас происходит. В голове пришельца вертелись только эти слова: «Что, мать вашу, происходит!? Почему я здесь? Да и где я, и как возможно то, что я сейчас вижу!?»