***
— Проходи, располагайся. Это твоя комната на ближайшую неделю. Ванная комната там, за дверью. Я прикажу принести тебе чистые полотенца, халат, щетку, что там еще нужно... Столовая и гостиная — внизу. Ужинаю я обычно в восемь. Моя комната — последняя по коридору. Если что-то нужно — не стесняйся, — Дженсен пропустил Мишу в гостевую, светлую, похожую на гостиничный номер, комнату, и встал в дверном проеме, опершись на косяк. Миша робко прошел внутрь, остановился у огромной постели, обернулся. Похлопал смешно губами. Встрепал и так торчащие почти всегда дыбом волосы — похоже, расческа ему не помогает нисколько, — переступил нервно с ноги на ногу: — Мистер Эклз, я… Дженсен скривился, сделал несколько шагов к помощнику, остановился рядом с ним. Почти вплотную, что почувствовал Мишин запах. Его терпкого одеколона и… почему-то краски для принтера. — Дженсен. Дома я — Дженсен. Можешь называть меня так. — Дженсен, я… — Миша кивнул, облизал торопливо губы. — Спасибо, конечно, но… Не стоило. Я не понимаю, к чему… — Я это делаю не для тебя, — Дженсен фыркнул. Он привез Мишу к себе домой, в двухуровневый пентхауз в почти что в соседнем с офисом небоскребе, вовсе не для того, чтобы порадовать помощника. — А для себя. Надеюсь, твои опоздания прекратятся... Миша медленно кивнул, отвел взгляд. Дженсен удовлетворенно улыбнулся, еще раз обратил внимание помощника, что ужин будет в восемь, и покинул комнату, оставляя гостя одного...***
Утро началось как всегда в семь. Дженсен, не открывая глаз, нащупал кнопку будильника, отжал ее, выключая противный, проникающий в самую душу, писк. Потом, все так же не глядя, нажал еще одну. Теперь уже наоборот — включая. Музыкальный центр наполнил комнату любимой композицией Rolling stones… Дженсен потянулся, разгоняя застоявшуюся за ночь кровь, потер глаза и, не давая себе ни малейшей поблажки, рывком сел на постели. Потом также стремительно встал и бодрой рысцой направился в ванную. Умыть лицо, почистить зубы. Натянуть спортивную форму... По пути к выходу из квартиры Дженсен стукнул в дверь, за которой спал его помощник. — Миша! Пора! — заходить он не стал, потому что за дверью явно слышалось какое-то шевеление. И даже голос Миши. Вроде бы ответивший, что он уже встал. И Дженсен со спокойной совестью отправился на пробежку. Похоже, сегодня обойдется без опозданий. Увы! Когда, преодолев свое обычное расстояние в пять километров в парке у самого дома и позанимавшись на тренажерах, Дженсен вернулся домой, Миши, что чисто теоретически должен был уже встать и даже приступить к завтраку, в столовой, где было уже накрыто, не обнаружилось. Грешным делом Дженсен подумал, что помощник не только уже встал и позавтракал, но и ушел на работу. И даже успел порадоваться такому успеху. Но не тут-то было. По словам прислуги гость еще и не выходил. А из комнаты его не доносилось ни звука. — Мне пойти к нему?.. — домработница протянула Дженсену полотенце. Он вытер влажные волосы, шею, повел плечом. — Я сам, — мотнул он головой и направился к дверям в гостевую. Постучал раз. Никакого ответа. Еще раз и уже громче. Позвал Мишу по имени. Тишина. Даже приглушенного шума воды не слышно. Конечно, с Мишей вряд ли что-то могло случиться. Ну если только он не упал в душе, хотя это было маловероятно. Но подумать о том, что он просто до сих пор спит… — Да не может быть! — Буркнул Дженсен себе под нос, толкнул дверь. Она не была заперта, потому бесшумно распахнулась и открыла глазам Дженсена совершенно безобразную и в то же время совершенно идиллическую картину: на огромной постели, раскинувшись звездочкой, подмяв под себя не только подушку, но и одеяло, мирно спал Миша. Посапывая и причмокивая при каждом выдохе. Дженсен едва удержался, чтобы не выругаться во всю мощь легких. — Миша! — довольно громко позвал он помощника, стараясь не смотреть на оттопыренный голый зад, весьма соблазнительно округлый зад, надо признать. Спать Миша, оказывается, предпочитал без пижамы, что любезно предоставил ему Дженсен, и даже без белья. Ответом ему была тишина и все то же сопение. Дженсен облизал губы, шумно выдохнул. И пялиться на голого помощника было совершенно неприлично. Что уж говорить про «трогать». Но других вариантов разбудить его, похоже, не было. Он подошел к Мише, коснулся его плеча. Ужасно горячего, хоть в комнате была вполне себе комфортная температура. — Коллинз! Пора на работу! — церемониться Дженсен не собирался, потому склонился к помощнику. Тот лишь шлепнул губами, подтянул под себя ноги, отчего зад выпятился еще сильнее — Дженсен почувствовал, как краска заливает щеки, — и засопел еще громче. Дженсен начал медленно но верно свирепеть. — А ну подъем! — Гаркнул он на самое Мишино ухо, одновременно хватая его за плечо и пытаясь рывком перевернуть с живота на спину. Это немного помогло. Хоть Миша, конечно, позы не сменил, он, похоже, начал просыпаться. Проскулил что-то, сморщил нос, поерзал... Улыбнулся. От этой улыбки у Дженсена заныло где-то в районе солнечного сплетения. А потом распахнул глаза, и Дженсен даже задохнулся. Такого ярко-синего цвета он еще никогда не видел. — Дженсен… — промурчал Миша, сонно щурясь. И… поворачиваясь-таки. Дженсен отпустил его плечо, почти отпрыгнул назад. Отвернулся… Кроме прекрасного зада и подтянутого, хоть и не очень рельефного торса, у Миши был еще великолепный член. Как он умудрился рассмотреть его за эти доли секунды, что прошли между поворотом и той секундой, когда Миша вскинулся на постели и торопливо прикрылся краем одеяла, Дженсен не понял и сам. — Мистер Эклз… — голос Миши с утра был еще более глубоким и хриплым. И вкупе с только что увиденным сразил Дженсена наповал. Губы пересохли, ноги, казалось, прилипли к полу. Дженсену потребовалось немало усилий, чтобы собраться с мыслями, выдать что-то осмысленное и двинуться к выходу: — Ты проспал. Десять минут на душ. И я жду тебя в столовой. Рубашку и белье тебе принесет миссис Флинт… Нет, он не сбегал. Вовсе нет. Но скорость, с которой он покинул комнату помощника, была однозначно выше той, с которой он только что совершал пробежку. А холодный душ, в который он не успел сходить после тренировки, отправившись сначала к Мише, оказался очень и очень кстати… Когда он, переодевшийся в деловой костюм, спустился вниз, Миша уже был там. Торопливо пил кофе, одновременно что-то просматривая в смартфоне. Он вскочил, когда Дженсен вошел в столовую, принялся как-то путаного извиняться… Дженсен посмотрел на часы. Обычно в это время он уже выезжал. Но не оставаться же без завтрака? Махнул рукой, устроившись во главе стола: — Сядь! И поешь нормально. Иначе кроме опоздания ты еще и соображать не будешь ничего целый день... Миша покорно плюхнулся на место, закрылся чашкой с кофе. Дженсен тоже поднес к губам свою. Обычно за завтраком он просматривал почту на телефоне. Или читал газеты. Сегодня же он разглядывал Мишу. Тот уже взбодрился, умылся, причесался даже, правда, вряд ли этого хватит надолго. Новая, еще ни разу не надеванная голубая рубашка Дженсена на нем немного висела — Эклз был шире в груди и плечах, — но все же неплохо смотрелась, оттеняя глаза. И подходила к его собственному, немного кособоко завязанному галстуку. Дженсен, сам не понимая, с чего это пришло ему в голову, поставил чашку на стол, потянулся к Мише, поправил узел. Гладкий шелк приятно скользнул по пальцам. — Сп… Спасибо! — Миша хрипло поблагодарил, грохнув чашкой о блюдце. Дженсен дернул плечом, смутился сам. Отвел взгляд. — Не за что, — скомканная салфетка полетела на край стола, он залпом допил уже холодный кофе. — Если ты готов, то идем. Машина уже ждет… Миша вновь мгновенно вскочил, подхватил телефон… В лифте они спускались молча. И Дженсен был готов поклясться, что такого напряжения эта кабина еще никогда не видывала. Хотя, с чего бы оно было между ними? Не с того же, что Дженсен увидел голого Мишу. И не с того, что чуть не кончил в душе, вспоминая помимо своей воли все подробности тела помощника, что словно выжглись у него на сетчатке глаза за доли секунды, что он смотрел на него… Впрочем, оно пропало, едва они вышли на улицу. Машина уже ждала их, мигая аварийкой, но почти сразу же перед ней начиналась пробка. И водитель, распахнувший дверь перед ними, виновато пожал плечами, будто бы он был причиной этого: — Мистер Эклз, мистер Коллинз… Доброе утро. Боюсь, мы встанем плотно… Видите, всего двадцать минут, а… Дженсен скрипнул зубами, посмотрел на Мишу. Миша виновато опустил взгляд в пол. — Мы пойдем пешком. А ты выбирайся как-нибудь… — Дженсен махнул рукой, запахнул пиджак и решительно направился вновь в сторону парка, позвав Мишу за собой. Добровольно вставать в пробку было чрезвычайно глупо... Проспект, светофор. Вновь калитка. Сейчас людей в парке прибавилось. Кроме спортсменов и собачников появились и похожие на Дженсена и Мишу господа в деловых костюмах, что бодрой рысцой направлялись в свои офисы, тоже проигнорировав транспорт. — И такое вот каждое утро. Я потому и выезжаю заранее. Что если хотя бы десять минут провозишься — все. Намертво. Потом полтора часа эти пару километров едешь... — Дженсен почти касался плечом плеча молчаливого Миши. — Так что… Уж учти, но тебе придется самому вставать нормально, чтобы выходить вовремя. Или я буду поднимать тебя силой. Миша дернулся, покосился на Дженсена, затормозив: — Придется?.. То есть, ты… хочешь сказать, что я и сегодня буду ночевать у тебя? — Они все еще были вне офиса, и Дженсен порадовался — хоть это было чертовски глупо, — что Миша все еще обращался к нему на «ты». — И сегодня, и завтра. И так до пятницы. На субботу, так и быть, я отпущу тебя домой. Миша замер, и Дженсену пришлось потянуть его за рукав. Они и так уже опоздали, но в конец наглеть не пристало даже руководителю фирмы. — Но… — Без «но», Миша. Я сказал, что переучу тебя — и я это сделаю. Так что смирись… — Дженсен усмехнулся, погладил машинально рукав Мишиного пиджака. Сзади прозвенел велосипед, пришлось шарахнуться в сторону, и теперь они оказались совсем близко друг к другу. Миша не отстранился. Внутри Дженсена вновь что-то довольно заурчало. — Ладно, как скажешь. Но мне... Нужны хотя бы мои рубашки и… — Заедешь за ними вечером. Но потом все равно — ко мне. Это приказ, и он не обсуждается! — Ладно... — особой радости в голосе Миши не было, но и сопротивляться он не собирался. Что ж, можно было считать, что несмотря на очередное, теперь уже обоих, опоздание, утро началось в плюсе. В бодром темпе преодолев парк, они вскоре вышли вновь на проспект, откуда до их офиса оставалось всего пару улиц. И Дженсен до того молчавший — он терпеть не мог беседовать на ходу или бегу — вновь заговорил: — Скажи мне, кстати… Ты случайно не принимаешь снотворное? Я не мог до тебя достучаться. Хотя, вроде бы, ты мне даже ответил поначалу. И… мы же отправились по комнатам сразу после десяти. Неужели, ты не выспался? — это было правда очень любопытно и странно. Они поужинали вчера, потом посмотрели вечерние новости вместе в гостиной. А потом отправились по спальням. И Дженсену, что еще даже умудрился немного почитать в постели, восемь часов сна хватило с лихвой. Почему же Мишу было не поднять, будто он всю ночь грузил уголь или наоборот, отплясывал в клубе? — Нет, я… — Миша закусил губу, вновь опустил взгляд. Дженсен внимательно разглядывал его профиль, не сбавляя шага, чтобы никто особо ретивый не надумал придать им ускорение — тут на проспекте люди не шли, а почти бежали, но что поделать, таков уж он, Нью Йорк. — Я просто… в постели сначала прочитал биржевые сводки. А потом мне пришла мысль насчет оптимизации одного из филиалов, помнишь, ты как-то заикался об этом, и я... В общем, я до трех почти прикидывал план… Сейчас мы придем, я распечатаю и… Дженсен глухо застонал. Вот в чем он прокололся. Ну ничего, больше он такой ошибки не допустит… — Я тебя убью! — мрачно пообещал он, уже входя через крутящуюся дверь в здание их фирмы. Ответом был согласный виноватый выдох.***
Вечером того же дня, прежде чем пойти спать самому, Дженсен обстоятельно уложил Мишу. Не в буквальном смысле, конечно, но все же. Он вытребовал и спрятал его телефон, осмотрел всю спальню, чтобы убедиться, что никаких больше внешних раздражителей кроме старого еще механического будильника там нет. Лично вскипятил и влил в помощника стакан теплого молока с медом… Мама всегда говорила, что это лучшее средство, чтобы побыстрее уснуть. — Ложись… И спи! — он мог бы и одеялом укрыть, и свет погасить, но это было бы уже слишком, наверное. Потому, убедившись, что Миша правда уже готов отойти ко сну, Дженсен неловко помахал ему — и зачем? — и торопливо вышел из комнаты. Наутро он долго боялся подойти к двери. Сам не зная, почему. Но все же постучался. — Я встал. Честно и серьезно! Можешь зайти и убедиться… — услышал он голос из-за двери. Помялся немного, приоткрыл ее и просунул голову в образовавшуюся щель. Миша и правда был уже на ногах. В халате. С влажными волосами. — О! — Дженсен непроизвольно облизнулся, проследив взглядом за капелькой, упавшей с волос Миши и покатившейся в вырез халата. — Отлично!.. Не хочешь… на пробежку? Хоть он и предпочитал всегда заниматься один, не только тренируя тело, но и готовя голову к новому дню, он был бы не против Мишиной компании. — Эм… нет. Я… — Миша повел плечом, — предпочитаю йогу по вечерам. Иногда… Ну нет так нет. Раз так, то встретятся за завтраком. На работу они прибыли вовремя.***
Среда, четверг… В пятницу вечером Миша уехал к себе, и Дженсен, что хотел сначала пойти на вечеринку, куда звали его товарищи из числа партнеров, но в итоге поехавший домой, осознал, что Миши ему уже не хватает. В понедельник Миша опять опоздал. Дженсен, соскучившийся по Коллинзу за выходные — он не собирался признавать это даже перед самим собой, но оно было так! — против обычного опозданию обрадовался. Потому что вечером они опять поехали к нему. Вторник, среда, четверг... Вечером четверга Дженсен улетел в командировку, из которой вернуться должен был лишь во вторник. Он был убежден и даже ждал того, что Миша будет опаздывать эти дни — с Дженсеном он не ехал. Но нет, на удивление, даже без своего «надзирателя» Коллинз, как показала программа учета рабочего времени, приходил на работу вовремя. Среда, четверг. Еще два контрольных дня. И снова без нарушений… С одной стороны, это радовало. Что его план все же оказался успешным, и Мишу удалось перевоспитать. А с другой... Вечером после работы они молча ехали в одном авто. И в тепле и тишине автомобиля ощущать Мишу рядом было чертовски приятно. Потом ужинали вместе. Смотрели телевизор, сидя плечом к плечу на диване. Обсуждали новости. Или кино. Или книги. Миша оказался не только хорошим помощником, но и отличным собеседником. Он знал сотни интересных историй и фактов, мог поддержать разговоры на многие темы, умел спорить. А еще он знал, когда и что стоит или не стоит говорить, вовремя замолкая, когда Дженсен мог начать раздражаться или злиться. Словно чувствовал его. Проводить с ним время было чертовски приятно... Не говоря уже о том, что Дженсен... Ему сразу же понравился его помощник, еще когда он принимал его на работу. В известном плане. А теперь Дженсен убедился, что его определенно тянет к Мише. И довольно серьезно. Но как заманить Мишу опять к себе? Ведь не было ни малейшего повода больше. И стоило ли это делать?..***
Пятница. Дженсен сидел в кабинете, подперев голову рукой, и опять вертел в пальцах карандаш. День уже был к обеду. Оставалось всего несколько часов, и наступит долгожданный обычно уикенд. Только вот Дженсен его не ждал. И с удовольствием бы его отсрочил. Только вот как? Даже поручить Мише что-то, чтобы хотя бы задержаться с ним подольше вместе в офисе — и то нечего. Телефон на краю стола потребовал внимания. Дженсен покосился на него. Разговаривать ни с кем сейчас не хотелось. Но это оказалась сестра, и не ответить ей было просто нельзя. — Привет, — Дженсен поднес телефон к уху и тут же отстранил его обратно. — Мак, что случилось?! — Громкие голоса, какой-то грохот, вроде бы, музыки, чуть не сшибли со стула. — О, привет! — сестра наконец прорвалась сквозь шум. Звонко чмокнула его через динамик. — Я тут проездом у тебя. Не хочешь куда-нибудь выбраться вечером? Тут большая тусовка намечается! Не то чтобы Дженсен был острым нелюбителем тусовок. Да и повидать сестру было бы неплохо. Но сейчас он не хотел никуда ехать. Если этот вечер он не сможет провести с Мишей, то уж лучше он побудет один… Он сообщил об этом сестре. Не про Мишу, конечно, про отказ, сославшись на усталость. Но она знала его так хорошо, что не поверила ни единому слову. — Дженс... Кажется, ты что-то недоговариваешь? В чем дело? — громкие звуки уже стихли, похоже, она ушла из шумного места, и в ее голосе явно различалась обеспокоенность. — Что-то случилось? Ты нездоров? В их семье не принято лгать. И Дженсен не стал. Он торопливо изложил случившееся в прошедшие дни. И замолчал, покусывая губу. Маккензи тоже молчала. — Эй, ты тут? — Дженсен подул в микрофон, подумав, уж не сорвался ли звонок. — А? Да, я… А почему ты просто не пригласишь его на свидание? — На свидание?! Мак! Это… черт! Я не могу. Это как бы… Не то чтобы запрещено, но… А если он не согласится? — Вот именно. Это не запрещено. К тому же, пока ты не попробуешь — ты не узнаешь, согласится он или нет. В ее словах было зерно истины. Не поспоришь. Дженсен тяжко вздохнул. Акула в бизнесе, в отношениях, тем более, в однополых, хоть он и был бисексуален, он никогда не был хорош. И боялся всего. И отказов, и унижений. И… — Пригласи его, Дженсен. Просто… в гости. Хотя бы в гости. Вечер пятницы, хороший фильм под пиво… А там посмотришь! Давай, я в тебя верю! — на фоне опять появились чьи-то голоса, и Мак, вновь звонко чмокнув микрофон, отключилась, торопливо попрощавшись. А Дженсен задумался. Может быть, ему стоило все же рискнуть? Действительно, не со свиданием. Нет. Просто… По-дружески. Пригласить Мишу на пиво. И кино. Почему бы и нет?.. Он решительно потянулся к селектору: — Джоанна… Позовите мне Коллинза.***
— Светлое или темное? — сказать, что Дженсен нервничал — ничего не сказать. Он чуть ли не выронил упаковку с пивом, глядя на Мишу, стоящего в кухонном проеме. — Светлое, — тот подошел ближе, перехватил бутылки. — Давай помогу… Дженсен замер, глядя как тонкие пальцы уверенно сжимают ручку упаковки, сглотнул. — Спасибо. Сейчас посмотрю закуски. Миссис Флинт обещала сделать ее фирменные брецели… И еще есть орешки и… Они уже поужинали, домработница убрала посуду и ушла, оставив их вдвоем. Настало время посиделок перед телевизором с пивом, как и предложила Мак. И это было не в первый раз — исключая пиво, — но у Дженсена все валилось из рук. Словно ему опять было пятнадцать и это было его первое свидание. А ведь этот вечер — это даже и не свидание вовсе. Миша ушел с пивом, вернулся обратно. Взял уже наполненное закусками блюдо. Дженсен прихватил бокалы... Как обычно они устроились плечом к плечу на диване в гостиной, только вместо новостей Дженсен включил канал с фильмами. Пятница — время расслабления, а не информации. Пшикнула открывающаяся бутылка, запахло солодом. Глухой звон стекла, когда они соприкоснулись бокалами. — За удачное завершение рабочей недели, — глухо и торопливо сказал тост Дженсен. Миша улыбнулся, кивнул. — За него… Захрустели крендельками, защелкали скорлупками фисташек. Уставились в телевизор. Дженсен толком не видел, что там происходит на экране. Больше краем глаза он следил за Мишей. Раскрасневшимся, с горящими глазами. С блестящими от слюны — он частенько их облизывал, избавляясь от соли с брецелей — губами. И чувствовал, как плывет. Как все больше и больше тонет в этом парне. Одна бутылка, вторая. Один фильм кончился, тут же начался другой. Какая-то драма. Дженсен не стал переключать, залип на сюжете. Открыл по третьей бутылке... — Миш, — повернулся к собеседнику. Миша дремал, откинувшись на спинку дивана и неловко вывернув шею. Дженсен невольно улыбнулся, защемило нежностью. Забрал из рук у спящего пустой бокал, потянул его за плечо. — Миша... Тот даже не дернулся. Дженсен повалил его на себя, устроил головой на коленях. Миша проурчал что-то, подтянул ноги, свернулся клубком. Дженсен с края дивана взял плед, накинул его на Мишины плечи. Впустил пальцы в его волосы, погладил за ухом. Миша мирно сопел. Пусть поспит. А потом пойдут по спальням, подумалось Дженсену, и он вновь перевел внимание на телевизор. Но вот и фильм кончился, и времени было уже заполночь, а Миша просыпаться и не думал. И не то чтобы Дженсен хотел, чтобы он проснулся и ушел, нет. Но и спать на диване в гостиной, согнувшись в три погибели — плохая идея. — Миша… — и вновь никакой реакции. Словно точно под снотворным. Дженсен покусал губу, потом поднялся. Раз Коллинз не собирается вставать, придется его нести на руках, ничего не попишешь. Дженсен не был силачом, хоть и занимался спортом. А Миша определенно не был пушинкой. Да и пиво сделало свое дело, что один неуверенно шагал, а второй — обмяк и стал, похоже, в три раза тяжелее. Но им все же как-то удалось подняться на второй этаж, хотя с Дженсена семь потов сошло, а руки готовы были отвалиться. С пинка открыв дверь, он прошел в комнату, сгрузил свою ношу на постель. Миша чмокнул губами, но так не проснулся. — Вот… Белоснежка! — интересно, а поцелуй бы его разбудил? Дженсен почувствовал, как горят щеки. Не думать об этом. Он не будет целовать беззащитного спящего. Хотя и очень бы хотел. И раздевать его не будет, еще чего… Руки сами потянулись к штанам — они оба переоделись в домашнее, когда пришли, — стянуть с Миши спортивные брюки оказалось легко. Футболку Дженсен решил оставить. Как и белье. Конечно же. — Спи... Мой спящий красавец, — он усмехнулся, покрыл Мишу краем одеяла. Надо было идти к себе и тоже укладываться. Но почему-то он не мог уйти. Хотя это все, конечно, алкоголь, и долгое воздержание, и… Дженсен сам не мог сказать, с чего уговаривал себя в том, что ничего особенного не чувствует к Мише. Ведь это было совсем не так. Он устроился на краю постели, вновь погладил его по волосам. Потом по плечу. Нагнулся, чтобы все же поцеловать. В висок. Полежать совсем немного. Чуточку. И идти...***
Он проснулся от легкого касания к щеке. Чьи-то прохладные пальцы пробежали под глазом, коснулись скулы. Потом губ. Щекотно. Дженсен поморщился, распахнул глаза, сонно захлопал ими, чтобы поймать фокус. Голубые глаза прямо напротив. Миша. Сердце забилось часто-часто. Миша… пришел к нему? И… И тут же осознание — не Миша пришел, а Дженсен вчера никуда не ушел. — Черт! Прости, я… — он дернулся, рывком сел на постели. Закружилась голова. Миша повел плечом. — Это же твоя комната. Можешь спать, где тебе заблагорассудится. Дженсен облизал нервно губы. Это было, безусловно, так, но… — Я не приставал к тебе! И даже не думал об этом. Просто как-то… вырубился и... — зачем он оправдывался? Ведь правда ничего не было. Да и они оба почти одеты. Не считая Мишиных снятых штанов. — А жаль, — Миша усмехнулся, а Дженсен задохнулся от его слов. Жаль? Ему жаль, что?.. — Я был бы непротив. Я бы и сам, конечно, но… Боюсь, это бы нехорошо выглядело. В голове пронеслась вереница мыслей. И одна из них горела особенно ярко: «Пригласи его!» — Кхм... Черт! Я… не знаю насчет «приставать», но… Ты не сходишь со мной на свидание? Я понимаю, что это звучит немного глупо, ведь мы уже жили вместе. И сегодня ночевали в одной постели. Но… — Дженсен замялся, перехватил Мишину руку, сжал ладонь, словно он мог куда-то убежать из кровати. К чему он так заторопился, боже! Надо было сначала хотя бы зубы почистить! Миша улыбнулся, сверкнул синим. — С удовольствием схожу с тобой на свидание… Только если после него ты не поднимешь меня в семь утра. — Сегодня? Завтра? — И сегодня. И завтра… И.. Внутри опять заурчал довольный кот.***
— К тебе или ко мне?.. — Мы и так у тебя! — Я имею в виду комнату… — Дженсен зажал Мишу у стены в коридоре и принялся вылизывать его шею. После сладкого — слишком сладкого — ресторанного десерта терпкая кожа была чертовски приятной. — А где больше кровать? — Миша дернулся, потерся пахом о пах, сжал плечи Дженсена, притягивая его еще ближе. — У меня, конечно же. Только на руках я тебя не понесу, учти. Они еще с прошлого раза болят… — Как скажешь, — Миша заскользил руками ниже, пробежался пальцами по пояснице, полез за пояс брюк… На второй этаж они взлетели почти на касаясь ступеней. Грохнула дверь, скрипнула жалобно постель, когда два нехрупких мужчины повалились на нее. — Миш… — Дженсен выдохнул его имя, когда ощутил горячие руки у себя на животе. Толкнулся навстречу. Потянул на себя, чтобы ощутить тяжесть тела. Впился в горячие губы. Миша ответил на поцелуй, цапнул за нижнюю, зарычал. Рывок, и теперь он зажат между постелью и другим телом. — Миша… Одежда разлетелась прочь по сторонам, и горячей влажной кожей к коже. И мурашки по телу. И поцелуи. Жадные, мелкие, немного даже злые. Словно месть за упущенное время. Хотя кто в этом виноват, как не сам Дженсен? Губы на самом сокровенном. И хриплый выдох, как разрешение. Или как мольба. И громкие стоны. И прижаться друг к другу, слиться воедино, стать одним целым. — Дженсен... — Миша… Имена, как молитва, срывались с губ вместе с выдохами и стонами. Комната кружилась, они куда-то летели. Или плыли. Рывками, толчками. А потом Миша замер. Пронзил своим синим, поймав взгляд Дженсена. И их обоих затрясло, словно началось землетрясение вдруг. Дженсен схватил Мишу крепко за плечи, вжался в него. Толкнулся еще глубже, прижался ближе. Мой! Мой теперь! Неловкий поцелуй куда-то в краешек губ. Распались ненадолго, чтобы отдышаться. Белье все перекрученное, мокрое. — В душ?.. — Дженсен поцеловал Мишу в плечо. Тот вяло дернул им, закрыл глаза. — Успеем с утра… Дрема моментально захватила обоих. Дженсен едва успел сгрести Мишу в объятия и устроиться головой на его груди.***
Подорвались на постели от громкого стука. — Мистер Эклз! Мистер Эклз, все в порядке? Уже почти половина девятого. Я пришла, а вы еще не встали… — домработница. Дженсен рывком сел на кровати, рядом так же подскочил Миша. Взгляд на часы. — Черт! Черт-черт-черт! Миша! — почти девять. Им нужно быть уже на работе, а они еще в постели. Миша глухо застонал и повалился обратно. Начал зарываться с головой под одеяло. — Нет, Коллинз, не смей! Нам нужно вставать… — И не сторону уже громче: — Да, все в порядке. Подавайте завтрак на двоих, мы сейчас… Миша, словно куколка, в коконе. Дженсен принялся выуживать его оттуда. Возня. И вновь встреча взглядов. Поцелуй… Жаркий, жадный. Стон. — Не ложись около трех. Ложись около одного, — Миша умело спародировал голос Дженсена, глядя в его глаза. — Что-то не помогает это… Звонкий смех. Дженсен притянул Мишу ближе, лизнул его губы. — Главное, в душ идти по одиночке. А то мы раньше вторника тогда вообще не появимся на работе. — Определенно…