Без срока годности

      - Если ты так хочешь, то пожалуйста, - сдаётся Мидория. Он на самом деле устал, вздыхая от этого совсем незаметно, и решает, что если он быстро надоест новому знакомому, то так тому и быть. Изуку невольно понимал, что ему хотелось немного повозиться с этим ребенком, тем более, который умеет готовить. Эгоистичные мысли его ничуть не смущали.       - Хочу узнать, что случилось с ногой, - говорит прямо Кацуки и смотрит все на омегу, отмечает, как тому неудобно было сидеть на высоком барном стуле. Он был на этой кухне, словно не в своей тарелке. Бакуго поворачивается к новому знакомому спиной и продолжает готовку уже на другом столе - это должно было помочь гостю немного расслабиться, так он думал. В голову вдруг пришла замечательная идея.       - Это не вопрос.       - Что случилось с твоим бедром? - поворачивается и спрашивает Кацуки. Он выглядел столь забавно, будто неуверенно задавал вопрос самому себе.       Мидория улыбается:       - Это не доп.вопрос, а вполне полноценный.       Кацуки довольно скалится.       - Я уже знаю, что виной альфа, которого ты выбесил, так что дополнительный. Не пытайся увильнуть.       - Хорошо, убедил, - улыбается Мидория и смотрит на чайничек с чаем, который поставил перед ним Кацуки. Неожиданно и весьма недурно, стеклянный, с распускающими цветами внутри.       - Я не знал, какой ты пьёшь, - говорит альфа и ставит рядом небольшую сахарницу, кружку на блюдце. Очень заботливо со стороны для альфы, которые, несмотря на полный контроль со стороны здравоохранения, продолжали хранить стереотип черствости и грубости.       - Спасибо, - благодарит Изуку по-прежнему улыбчиво, и теперь альфа видел, что тому на стуле стало сидеть чуть проще. Может, дело было все-таки в ноге, и мазь не помогла? - Я получил эту травму на тренировке, была трещина кости, но, возможно, в следующий раз будет и перелом. Врачи уже устали меня предупреждать, но перелома до сих пор нет, - говорит он счастливо, будто проверял себя на прочность уже не первый год и был счастлив тому, что все обходится.       Кацуки оборачивается и смотрит на веселого омегу; тот, казалось, обрадовался чаю. Или тому, что до сих пор не заимел гипса на своей конечности. Кацуки еще сложно разобраться. А может, вовсе печеньям, которые Бакуго поставил чуть позже?       - Тренировке? – уточняет альфа.       - Да, тренировке, - Изуку будто не собирался отвечать, интригуя еще больше.       - На какой тренировке? Тренировке чего? - Кацуки дал волю эмоциям, но он не выглядел злым, скорее озадаченным. Тон голоса повышен, а у самого альфы напряглись плечи.       - Сколько тебе лет? - вместо ответа задает свой вопрос Мидория, и теперь Бакуго понимает, как их беседа будет складываться. - Мне интересно, угадал ли я, - и мило улыбается.       - Двадцать один, - хрипло отвечает Бакуго, обернувшись. Изуку не казался расстроенным, и счастливым тоже - не понять, угадал омега или нет, только фыркнул в кружку. - Угадал?       - Мне это засчитать за вопрос?       Кацуки тут же хмурится, а Изуку чуть смеется.       - Не-а, ты оказался младше, чем я думал, - пожимает плечами Мидория, все еще не выдавая своих эмоций, значит, предполагал примерно такой возраст – не врал, думает Бакуго. Он пытается уследить за чужой мыслью, но не может - голова забита несколькими вещами сразу, зацепиться б хотя за одну.        - Мой вопрос тот же. Что за тренировки? – настойчиво повторяет альфа, и Изуку слышит ревностные отголоски, пытаясь спрятать очередную улыбку. Ему казалось, что если это увидит Бакуго, то определенно рассердится, а за этим последует улыбка шире прежней. Тогда уж ничего хорошего не жди.       - Ммм, боевые искусства, - тянет омега и следит за реакцией. Обычно ему не верят, смеются и задирают, и так каждый раз до первого полета на лопатки. Получив пару хороших ударов, уже начинают верить в происходящее, как и в то, что он преподает эти самые боевые искусства. Пусть не сильным группам, но из его опеки выходят сильные альфы.       И омеги, естественно, тоже.       - Серьезно? - спрашивает Кацуки, хмурясь, и Изуку ничуть не удивлён тому, что альфа ему не верит. Мидория смотрит на него без улыбки, скептически, даже серьезно, а Бакуго понимает, что вновь пошёл по той же самой, уже протоптанной дорожке. - Хорошо, молчу, тупой вопрос.       На самом же деле, альфа и правда не верил в услышанное. Представление о человеке, который дрожал и чуть не пищал во время ссоры с Киришимой на улице, как-то не вязалось со стойкостью и уверенностью в себе. Несмотря на своё мнение, он все равно решил промолчать. На удивление, чужое самолюбие задевать совершенно не хотелось.       Венчик в блюде перестал звенеть.       - Ты альфа? - спрашивает Изуку, он был взрослым мальчиком, зная, что многие беты и даже омеги выдавали себя за альф, не отрицая этого и порой делая все, чтобы окружающие люди так думали.       Кацуки, в свою очередь, удивлён такому вопросу, потому что, казалось, все стояло на своих местах. Он чувствует, как внутри него потягивается волк, укладываясь на землю, и зевает, чуть поскуливая на выдохе. Он явно не собирался засыпать, на омегу смотрел внимательно и, казалось, даже не моргал. Когда гость пристраивался удобнее, поглядывая в сторону хрустящей выпечки, Кацуки заметил, что пододвигает тарелку с печеньем на пару сантиметров ближе к Изуку, будто принуждая того попробовать.       - Я сам испёк, - говорит, и слова возымели эффект - омега тут же потянулся к тарелке. - Да, я альфа особого сорта, - отвечает гордо Бакуго на вопрос и самодовольно усмехается; он гордился тем, что являлся носителем подобного гена, точнее, двух дополнительных разом. Хвастался, сам того не замечая.       - Нечафто фахих фстрефишь, - говорит омега с набитым ртом и тут же запивает все чаем, морщась оттого, что тот горячий, а сам Изуку забыл про это. Немного неловкий, но откровенный в простых эмоциях. Не строил недовольную мину, а морщился и махал на себя ладонями.       - Как и омег, занимающихся боевыми искусствами, - поддевает Кацуки.       Изуку усмехается иронично, и видно, что даже с грустью. Облизывается, смакуя остатки печенья на губах.       - На самом деле чаще, если вертеться в этой сфере. Альфам это не нужно, хотя бывают те, кто приходит ради самоконтроля или выпустить пар. Даже если есть терапия, это мало что решает, ведь на бет тоже нападают, - пожимает плечами Мидория и снова отпивает чай. Бакуго слушал внимательно и задумался. На его практике действительно были нападения на бет, в один период бывало даже чаще, чем на омег.       А еще были психи, что не пили лекарств.       Бакуго усмехнулся про себя - он тоже среди этих психов, однако, соблюдает закон. Он ни за что его не нарушит и является его представителем. Альфа знает грани доступного, помнит их, но забывает простые повседневные мелочи, которые могли сыграть с ним злую шутку в определенный момент.       Сейчас он задумывается над следующим вопросом. Каждый раз возвращается взглядом к гостю, будто найдет там еще что-то, за что взгляд зацепится и даст воображению еще больше вопросов, больше информации.       - Какое направление ты практикуешь? - спрашивает Бакуго первое, что пришло в голову. Вот теперь его внимание делится на два диапазона. Как не угробить мясо в панировке и при этом отдавать все внимание Изуку? Который продолжает хлюпать чаем и наслаждается печеньями. Кажется, он слишком доволен, потому что тарелка теперь стоит рядом с чашкой. Чтобы далеко не тянуться.       Волка будто погладили по голове, похвалили, и тот хрипит в попытке заурчать. Ему приятно.       - Их три, - отзывается Мидория, считая, что все же некрасиво говорить с набитым ртом, и поэтому все прожевывает и только после отвечает, а Бакуго кажется, что его дурачат по полной со всей этой историей. Ему прямо сейчас хочется это все проверить. – Например, карате, оно идет в основе, есть элементы айкидо и…       Изуку так и не договаривает.       Бакуго скалится, переворачивая мясо, и в его голове представляется омега в белом кимоно для борьбы.       - Я вижу, ты мне не веришь, - Бакуго слышит ехидство и раздражение, поэтому он поднимает голову, а Мидория только улыбается довольно, откусывая печенье.       - Мне бы хотелось проверить, как ты сможешь уложить меня на лопатки, - теперь очередь Изуку удивляться. Он кажется смущенным, а Бакуго продолжает неприлично пристально смотреть, упиваясь чужими эмоциями.       - Так хочется оказаться снизу? - Изуку не упускает шанса поддеть.       - Мне засчитать это как вопрос? - Кацуки решает его подловить в ответ.       Изуку в лице совсем не меняется, продолжая мягко улыбаться, и невольно облизывает губы вместе со сладкими крошками на них и совсем без задней мысли смотрит на парня.       - А поверишь в то, что я занимаюсь не в кимоно, а в майке и тайтсах? – задает вопрос уже Мидория и довольно опускает голову, вновь отпивая из кружки ароматный чай, а все потому, что Бакуго призадумался, явно представляя себе этот вид. Он выглядел немного хмурым и постоянно отводил взгляд в сторону, словно стеснялся своих мыслей.       - Ты своим внешним видом альфу провоцировал?       - А тебя я тоже спровоцировал? – спрашивает невинно Изуку, и все то время, пока он смотрел в алые глаза напротив, он медленно протягивал к своим губами печенье, пока не откусил его и не захрустел. На языке остается привкус корицы, и омеге это очень нравится. – Вкусное печенье, я говорил об этом? – спрашивает он вновь с печеньем во рту и приподнимает чашечку с чаем, качнув ее на манер тоста, мол, «за твое здоровье».       Бакуго усмехается, ничего не говорит и включает небольшую плиту, что стояла на столе.       - Хорошо, 1:1, - говорит он и смотрит на омегу с чувством проигрыша, слегка недовольно, но явно уже почувствовав азарт на кончике языка. – И все же, - начинает альфа, показывая, что хочет вернуться к прежнему разговору. – Я бы хотел это проверить, чисто спортивный интерес, - добавляет парень и достает пакет муки из-под стола.       - Сейчас я немного не в форме, - говорит Мидория и смотрит на альфу внимательно, стараясь подцепить каждую эмоцию и понять, будут ли смеяться над ним в этот раз; ожидались типичные смешки о том, что омеги всегда не в форме или что-то вроде того, но Кацуки просто молча кивнул и продолжил открывать бумажный пакет.       - Ничего, я подожду, - усмехается злорадно Бакуго и высыпает муку на стол немного больше, чем планировал, и черт его знает почему, просто рука дрогнула или же планеты в один ряд сошлись. Омега чихает от души и отворачивается в сторону, чтобы чихнуть вновь, но было уже поздно, ведь часть муки (а если быть честным, то почти вся, что вывалили на стол), сейчас разлетелась по столу и вообще четверти кухни, в том числе и на альфу.       Изуку поворачивается обратно и не может сдержать смеха, зато Кацуки не оценил его веселья. Отряхивает черную майку, хотя понимает, что это бесполезно, и проще все это вытряхнуть на улице или же вовсе выбросить, все равно была растянутой. К сожалению, все остальное придется убирать с особым усердием. Альфу вдруг тоже потянуло улыбнуться от звонкого смеха и того, как Мидория смотрел на него довольно ласково.       Бакуго наверняка это мерещится. Игра воображения.       Слегка растерявшись, Бакуго не сразу понял, что ему стоит делать дальше: убраться или же приготовить блюдо до конца и уже убраться потом?       - Я могу помочь с уборкой, - произносит Изуку, успокоившись. Но продолжает тереть нос.       - Не нужно, - мотает головой Кацуки и замечает, как с волос тоже немного сыплет. Мука была везде. Он отряхивает ее со своей головы и быстро мотает ею из стороны в сторону, решив, что пора возвращаться к готовке и, наконец, завершить, ибо непонятно, чем может все закончиться. - Твой вопрос, - Бакуго не хотелось прерывать это своего рода соревнование, поэтому напоминает и берет столовое полотенце, мягко убирая излишки муки. - Кстати, как твое бедро? - Кацуки не видел явных намеков на болезненные ощущения, но все же решил поинтересоваться.       - Неплохо, по крайне мере, боли не чувствую, - произносит Изуку и делает про себя пометку, что с тренировочными поединками придется повременить, свое бедро придется беречь, так как это сейчас самое слабое место, несмотря на то, что вызов со стороны альфы читался легко. - Я пока раздумываю над следующим вопросом.       - Так уж нечего спросить? - Бакуго усмехается, чувствуя, будто его гость хочет сделать небольшой перерыв в их игре, а он только загорелся. - Тогда как насчет того, чтобы я задал следующий, а ты после задашь два?       Мидория просто пожимает плечами.       - Я бы не отказался сходить в тот спортзал, в котором ты занимаешься.       - Пытаешься в очередной раз подловить меня? Или хочешь пообщаться с тем альфой? - спрашивает Мидория и наклоняет голову; Кацуки не чувствовал этого, потому что стоял к гостю спиной, но волк наклоняет голову сразу же после омеги, но совершенно в другую сторону, будто передразнивая.       Бакуго мысленно не отрицал того, что омегу хотелось поставить на место, не исключая и того, что банально хотелось посмотреть в глаза того альфы, который сделал подобное, такое, чтобы на теле остался подобный синяк. Парня пришлось, наверное, несколько раз кинуть в стену, да и разве в боевых искусствах можно получить подобные травмы?       - Я засчитаю это как вопрос, - отвечает Кацуки.       Мидория на это только хмурится.       - За муку, - коротко поясняет альфа и слышит, как Изуку вновь тихо смеётся. - Но я действительно бы сходил, - повторяет блондин и потягивается, разминая плечи и шею (альфа устал стоять на одном месте, а омега думает, что тот просто позёр). - Не скажешь название или адрес?       - Тебе так хочется меня унизить? - спрашивает Изуку без улыбки и замечает, как светлые брови были сведены у переносицы. Спрашивал он уже серьезно.       - Может я просто хочу посмотреть на тебя в форме, - предполагает Кацуки, и, на самом деле ему было немного досадно, что о нем так думали, ведь он в целом не показал себя с плохой стороны. Не кричал, как порой доставалось Киришиме, не дал легкого подзатыльника и не кидался ложкой, как иногда бывало с Ашидо. С другой стороны, глаза все еще помнили ту картинку, которую он увидел в собственной гостиной – весьма аппетитная, а в форме чужие годы тренировок должны были выглядеть еще более соблазнительно. - Мы бы провели спарринг, я бы победил или даже поддался, а мож..       Изуку засмеялся и совсем немного горько от того, что он услышал.       - Хорошо, я дам адрес и время, когда буду свободен. Поддаваться не придётся, но прошу тебя не говорить больше подобного, - просит он спокойно и вновь возвращается к чаю.       Альфа закончил с мясом и медленно начал перекладывать кусочки уже в панировке и муке.       Кацуки за этот короткий разговор о борьбе понял одно о своем госте: он не любит, когда его пытаются унизить или не считались с ним всерьез. Бакуго это немного подзадорило, но в то же время вызывает некоторое чувство неправильности, будто прошедшие стереотипы, которым было уже как несколько десятков лет, не могут выветриться из сознаний людей. Возможно, дело было совсем в ином, ведь альфе редко когда бросали вызов прямо. Это тоже было непривычным.       И снова тишина, которую пока никто не решается прервать, им было все еще неловко начинать разговор. Изуку смотрит на чайник, который был наполовину пуст, и чуть поджимает губы из-за чувства досады. Хотелось прямо сейчас показать, что он не такой слабый и что он может дать в морду такому наглецу как Кацуки, но он не мог. Можно было плюнуть на травму, пока он не чувствует боли, однако ради одного момента рисковать не хотелось. Досада его переполняла. Возможно, это еще потому, что Кацуки изначально не считал его сильным? Равным ему. От подобных мыслей омега вздыхает.       От Кацуки это естественно не утаилось.       - Скоро будет готово, - произносит альфа и продолжает мельком наблюдать за Изуку. Он, будто приклеенный, не может оторвать взгляда, каждый раз манит рассмотреть лучше.       Ему лишь кивают в ответ. Изуку отвечает ему тем же изучающим взглядом, и видно, что он хочет задать мучающий его вопрос.       - Почему ты пригласил меня к себе? Я много раз читал о твоем неприветливом общении со зрителями. Ты их игнорируешь, а особо настойчивых посылаешь, так почему меня пригласил?       Кацуки внимательно выслушал и только изогнул бровь, пусть нехотя, но все же кивая и соглашаясь с чужими словами – подписчики его порой сильно не то, что раздражали, а даже бесили и злили, доводя до трясучки и кинутой в стену компьютерной мышью.       - Я пригласил тебя сознательно, и только после второй личной встречи, если ее можно назвать такой, - альфа не знал, как ответить, чтобы это выглядело наиболее правдиво, но и в то же время чтобы не задеть парня новой брошенной фразой. – На первой ты сказал, что дрочишь на курицу, а на второй… - Кацуки поджал губы и перевернул кусочки мяса в сковороде. Медленно, будто любуясь подрумянившейся поверхностью. В нос ударил приятный аромат специй и жареного мяса. – Были проблемы. Я просто хотел таким образом извиниться.       Омега слушал его внимательно, а потом взглянул из-под лба. Выглядел он недовольно.       - Я не дрочу на курицу, а имел в виду совсем другое, - делает он поправку чужим словам.       - То, что хотел бы оказаться снизу? – усмехается Бакуго и мысленно ставит 1:2 в свою пользу.       - У тебя не так много шансов занять лидирующую позицию, - отвечает Изуку сдержанно, явно намекая, что подобная тема уже не актуальна. – Пока что единственное, в чем ты лучше – это готовка и с этим я не спорю, - говорит тихо, спокойно, и альфе приходится присушиваться к чужому голосу сквозь шипение и бульканье масла в сковороде. Парень облизывается и невольно прикусывает губу, ведь пусть печенье и было вкусным, но он все равно оставался голодным.       - А я могу быть для тебя лучше в чем-то еще?       Не стоило отрицать того, что подобные слова задели Кацуки. Ему всегда хотелось становиться лучше. Первым во всем и среди других людей тоже, но почему-то именно сейчас хотелось выглядеть таковым именно в зеленых глазах напротив.       - Ты неплохо втираешь мазь, - тихо смеется Изуку.       - Тогда я буду лучшим втиральщиком мази.       - Боюсь, на все время практики не хватит моих ног, - омега опустил голову и крутил уже пустую чашку меж своих ладоней, рассматривал тонкие, почти прозрачные молочные узоры на белой посуде.       Интерес со стороны Бакуго совершенно никогда не пропадает. Он не осознает того, что с каждым разом от своего гостя отвести глаза все тяжелее. Что-то навязчиво привлекало, заставляло возвращаться и поднимать голову все чаще с каждым разом. Хотелось смотреть, рассматривать. С каждым новым разом он находил что-то новое, например, те самые веснушки были не только на ногах, но яркой россыпью на щеках, что тату виднеется и вороте рубашки не только с одной стороны.       Перед глазами все еще стоит цвет нижнего белья и черные линии, скользящие под него.       Бакуго тяжело от осознания, что подобный нездоровый интерес ненормален и даже не в целом для этой ситуации, а конкретно для него самого. С этим нужно было что-то делать. Он не был девственником и не боялся спать с кем-то (несмотря на свою малоопытность), не боялся людей, но отчасти боялся отношений. Подобный смелый шаг был для него недосягаем, он не торопился бежать по этой дороге, отдаваясь собственным увлечениям, работе и наслаждениям без обязательств.       Пугало больше, что у него двинется крыша окончательно от отсутствия блокаторов или произойдет что-то еще более страшное.       На него так отсутствие терапии влияет? Этот волк во всем виноват?       Кацуки слышит пищание стоящей рядом пароварки. Мясо тоже почти готово, остались только мелкие приготовления. Он больше не задавал вопросов, но чувствовал пристальный взгляд на себе. Меж лопаток уж слишком сильно чешется.       Трель звонка раздалась внезапно, и теперь звонок шел от телефона Изуку. Бакуго обернулся, чтобы посмотреть, что происходит, а омега поспешно сбрасывал звонок. Будильник? Как в прошлый раз? Не похоже. Когда раздался второй звонок практически сразу же после первого, то Мидория не отключает его, а просто берет в руки телефон и с досадой смотрит на него.       - Извини, я отойду, - говорит он Кацуки и медленно слезает со стула, все еще прихрамывая, направляясь в сторону другой комнаты. - Да? ….. Да, я был у врача, - Изуку вышел в зал и прислонился к креслу, он не хотел далеко уходить и засиживаться на другом месте, ведь вставать ему было тяжелее с дивана и с любой другой мягкой мебели, нежели со стула. - Все в порядке, Урарака. ….. Да, я согласовал расписание. ….. Нет, я хочу. И нет, я не брошу, - Бакуго прислушивался, отчетливо вычленяя расстроенные нотки эмоций в чужом тоне. Изуку говорил с перерывами, не пытаясь перебить собеседника. Внезапно Кацуки понял, что его гость сам по себе довольно вежлив, и даже если он разозлен как-то или задет, Изуку этого не покажет.       - Не хочу. Ты мне не мама, чтобы читать нотации о том, как жить в моем возрасте! - Изуку обернулся и поспешил отвернуться снова, сделав еще пару шагов в комнату. Зато как был удивлен Бакуго небольшой вспышке злости, он только ухмыляется и мнет губы. У него вызвать злость не получилось, может, оно и к лучшему. - Я знаю, что ты переживаешь, но ведь ты тоже до последнего держалась за это место. Хватит, мы можем это обсудить потом, я сейчас не дома, - Кацуки усмехается, понимая, что все равно услышит слова гостя, куда бы он ни пошел, ведь стены между кухней и гостиной слишком тонкие, а дверной проем свободен от дверей.       Видимо то, что Изуку появился не сразу, говорило, что он еще слушает разговор или уже давно сбросил и теперь пытается морально перестроиться после беседы и выйти к альфе. Он виновато улыбается, как показывается на кухне, но его глаза сразу засверкали, как только он увидел тарелку на столе. Визуально настроение приподнялось, и Бакуго добавил себе еще одно очко – 3:1, почти в сухую.       - Можешь приниматься за еду.       - А ты? - Мидория видит, как альфа достал только одну тарелку.       - Хотел прибрать, прежде чем садиться.       - Составь мне компанию, - практически настаивает омега, и Кацуки тянет довольную улыбку, понимая, что не в силах отказать. – Меня все это, - Изуку обводит кухню глазами. – Ничем не смущает.       Альфа ничего не сказал, но когда он достал вторую тарелку и начал накладывать себе еду, все встало на свои места. Мидория был очень рад, что блогера не пришлось уговаривать, и особенно компании, которую ему составит кумир. У них, по сути, совместный ужин. Обед они благополучно испортили, зато ужин выдается весьма неплохим.       Остается завтрак.       - Может еще ч..       Не успевает Кацуки договорить, как телефон Изуку вновь зазвонил, и тот прикрыл глаза, вздыхая тяжело. Он берет мобильный и кивает альфе.       - Да, можно еще чаю, - отвечает он, понимая Бакуго буквально с полуслова.       - Можешь разговаривать на кухне, ты не мешаешь, - говорит альфа быстро, пока Мидория принимал звонок и подносил телефон к уху.       - Если ты скажешь, что решил позвонить сам, я тебе не поверю, - говорит омега недовольно и, на удивление Кацуки, продолжает сидеть на месте, ведь тот был уверен, что предложение будет мягко проигнорировано, и парень встанет, хромая в другую комнату. – Да, он сказал, что все хорошо, перестать беспокоиться, пожалуйста, - с нажимом выделяет Изуку последнее слово. Он ждет, когда закончат говорить на том конце линии, и, как бы Бакуго не старался, второго голоса он так и не услышал. Громкость снижена или же собеседник такой тихоня? – Извиниться? Ты извинился уже тысячу раз и добавил ко всему этому головную боль, прекращай, - голос Мидории становится все более недовольным с каждым произнесенным словом, и тот мельком посматривал на хозяина квартиры, ведь своим тоном и поведением в целом, он мог показать себя с очень некрасивой стороны. – Хорошо, - соглашается тот и вдруг встречается с алыми глазами, всего на миг, но этого хватило, чтобы отвести собственный взгляд в сторону. Кацуки смотрел заинтересованно, и волк внутри прижал уши, как и голову, как можно ближе к лапам, к земле, будто пытался вот-вот прыгнуть. – Заберешь меня и заберешь с тренировки, если сможешь.       - На тренировку? – спросил Бакуго вместе с собеседником, и Изуку тут же отреагировал на это, подняв кудрявую голову. – Какая к черту тренировка в твоем состоянии? – возмущается альфа, и это было последней каплей, ведь Мидория соскальзывает со стула и молча уходит в другую комнату, слушая, что ему говорили по телефону. На этот раз Бакуго пошел следом.       - Не забудь взять мою сумку, - напоминает Изуку и чувствует взгляд на своей спине, пристальный и сверлящий. Альфе немного неудобно, винтики крутились быстро и четко, он понимал, что сумку мог забрать определенно знакомый или даже близкий человек, а если это сумка для тренировок, то уж точно это что-то да значило. – Я тебе сам позвоню, - говорит он и завершает вызов.       Омега поворачивается и носом буквально утыкается в чужой подбородок.       - Ты не поедешь на тренировку, - говорит строго Бакуго и даже не отстраняется, зато это делает Мидория. Он отступает на пару шагов, сохраняя дистанцию.       Изуку тяжело вздыхает и трет переносицу, тихо нашептывая:       - Да что ж вы все за одно, а? - только Кацуки все прекрасно слышал. - Не хочу показаться грубым, но это не твое дело, ехать мне на тренировку или нет, - клацает зубами Изуку, а когда понимает, что сказал, поджимает губы, чувствуя вину. – Извини, но это правда не твое дело. Если тебя успокоит, нужно лишь мое присутствие, меня никто не допустит до спарринга, даже разминку сделать, - Мидория казался раздраженным, хотя потихоньку его отпускало.       Бакуго видел, как тот медленно вдыхает и выдыхает, хотя сам ничуть не казался расслабившимся. Наоборот, его напрягала вся эта ситуация, а еще поймал себя на мысли, что не хочет отпускать Мидорию не только на тренировку, а вовсе из своего дома ни на шаг без его ведома.       Кацуки нервно зарывает пальцы в свои волосы, теперь явно задумываясь над своими желаниями и мыслями, которые не казались нормальными. Альфа взглянул на Изуку и выдохнул.       - Извини, я вспылил. Твой синяк слишком обширный и я...       - Все нормально, - перебивает Изуку, и ему хотелось еще многое добавить про то, что он сам способен о себе позаботиться, но хорошо осознает, где он и с кем он. - Иногда чрезмерная опека раздражает, - признает Мидория, виновато улыбнувшись. - Давай поедим, не хочу, чтобы еда остывала, я уверен вышло очень вкусно.       Бакуго знает, что гость ему льстит, лишь бы отвлечь от неприятной темы. Теперь понятно, почему Изуку так задевали слова о его слабости как омеги.       Альфа кивает, а затем благополучно забывает, почему и кивнул. Мысли не задерживаются в голове надолго, тут же исчезая. Он только осознаёт, что руку не остановить, и тянется ладонью к зелёным кудрям, ему просто захотелось коснуться его волос, проверить, такие же они мягкие как выглядят или нет. Оказалось, что очень мягкие, пальцами лохматит их чуть сильнее, и они тут же возвращаются в своё прежнее положение. Бакуго мягко усмехается и треплет Изуку по волосам еще раз, совсем не догадываясь о том, что его желание погладить по голове совсем подсознательное, ведь альфа хотел успокоить чужие эмоции, и главное - взволнованное сердце.       - Пойдём, - зовёт Кацуки и кивает в сторону кухни. - Иначе, если ты уйдёшь голодным, твой друг открутит мне голову, - шутит и уже на кухне вновь ставит чайник.       - Парень, - исправляет прихрамывающий позади Мидория.       - Ну, парень, - пожимает плечами Бакуго, и он безумно счастлив тому, что эмоции не вырвались через край, ведь он расстроен этой новостью. Пусть они и виделись третий раз, что у каждого своя жизнь и отношения, ему хотелось быть ближе, и альфа наконец осознавал это. Ему хотелось и дальше наливать ему чай, пить кофе в тихом кафе и даже смеяться над курицами в магазине, касаться бёдер и... он надеялся на что-то, и теперь огонь притушили и, наверное, его поведение все-таки было слишком явным, раз омега дал об этом знать. - Он хотя бы не дурак, раз пытался отговорить тебя никуда не ехать.       - О да, не дурак, - тянет с сарказмом Мидория. - И чуть не сломал мне бедро, - добавляет уже смеясь.       Кацуки нервно дернулся, Изуку наблюдает за ним и все так же усмехается.       - Тогда я поправлю себя. Твой парень - непроходимый тупица, - фыркает Кацуки, стараясь замять злость и отголоски ревности.       - Тебе незачем злиться. Это я попросил его быть со мной серьезным. Не думай, что он остался без синяков. Я сломал ему нос, - чуть весело отозвался Изуку, заметив, как чужие плечи опустились, словно Бакуго окончательно приуныл. Эта мысль стала забавной, но Мидория оставил ее при себе. Однако, теперь стоило держать дистанцию. С самого начала стоило, а он пришел сюда, не думая о последствиях.       Омега касается своих волос, приглаживает, забавно хмуря брови, и волк внутри пытается подняться с места, подойти ближе, но только мнется на месте. Кацуки слабо чувствует желания своего внутреннего зверя, но старается не отмахиваться, несмотря на то, что тот порой бывает слишком навязчивым. Волку хотелось прижаться к чужому боку и попытаться выяснить, в чем была проблема уныния. Кто его обидел?       Кацуки прикусывает губу и ставит чайник на стол.       - Нос сломал до или после того, как тебе на бедре трещину оставил? – уточняет Бакуго и старается не рыться в чужих отношениях, но вопрос сам срывается. Сейчас он лишь отдалённый знакомый, даже не друг, что уж говорить о других чувствах? Кацуки уже думал о том, что эта омега для него особенная, и он относится к ней иначе.       - До, - Изуку тоже тянет улыбку. – Догадываюсь, о чем ты подумал.       - Разозлился, да?       - Да, - Изуку кивает и теперь берет палочки. - Хорошо, что это бедро, а не руки.       Кацуки хочется спросить почему, но его перебивают громким и звонким:       - Приятного аппетита!       Бакуго дураком не был, поэтому он лишь посмотрел на то, как Мидория набросился на еду, и, казалось, он никогда в жизни не видел, чтобы человек с таким аппетитом и удовольствием ел приготовленную им еду. Изуку сидит, замерев, и слегка щурит глаза от удовольствия, альфа только себе под нос хмыкает и складывает ладони вместе.       - Приятного аппетита, - говорит он тихо и тоже берет палочки, приступая к трапезе.       Ужинали они, большую часть времени, молча, редко перебрасываясь короткими фразами. Кацуки налил гостю чая и добавил ложечку сахара, как тот сделал в первый раз; Изуку подобной мелочи и наблюдательности с чужой стороны был приятно удивлён, но ничего не сказал, только благодарно кивнул.       Молчали и изредка поглядывали друг на друга. Чаще всего просто пересекались взглядами, и если Мидория продолжал спокойно есть, то Бакуго отводил глаза в сторону и понимал, что ловили его, а не наоборот. Он тянулся за чужим глазами, пока его не привлекло другое - Изуку явно стало жарко, и он, расстегнув запонки, закатывает рукава на своей рубашке. Он представлял омегу как человека педантичного, эдакого офисного червячка, возможно, как некую элиту - верхушку мелкой организации. Это было видно по его разговору и осанке, поэтому подобное немного удивило Кацуки, который об этом тут же забыл, ибо его внимание привлекли новые линии татуировок, которых, к сожалению, было видно совсем не много.       Так он выглядел... более привлекательно.       Рукава – это всегда привлекательно, даже дурачку Киришиме бы они подошли.       - Какие планы на вечер? - спрашивает вдруг омега, и Кацуки так и не донёс палочки до своего рта, уронив кусок мяса обратно в тарелку. Он почувствовал мурашки, пробежавшие вдоль позвоночника.       - Тебя разве не забирает твой парень? - отвечает вопросом на вопрос альфа и цепляет тот самый кусок мяса вновь.       - Это не важно, - щурит глаза Изуку. - Я в любом случае еду в спортзал и хотел бы предложить тебе поехать со мной.       - Зачем? - отвечает просто.       - Чтобы уложить тебя на спину, - усмехается довольно омега.       - Я думал мое мнение понятно на этот счёт или сейчас ты тоже двинешь и сломаешь мне нос?       Изуку смеётся громче, но Бакуго совершенно не нравились слова гостя. – Ты ясно дал понять, что это не мое дело, - альфа щурится, делая небольшую паузу и тем самым привлекая к себе больше внимания. – Но ты же сам сказал, что будешь только смотреть со стороны.       Мидория с досадой поджимает губы.       - Я бы все равно победил, - говорит он, понимая, что у него так ничего и не получится.       После этого более никто не произнес и слова. Они продолжали ужинать, и со временем, появившееся напряжение в воздухе растворилось, оставляя после себя нотки неловкости. Чай в стеклянном чайничке постепенно уменьшался, а корзинка, в котором лежало печенье, в скоро времени и вовсе опустела. Подобная сладость омеге слишком полюбилась, и Кацуки было откровенно жаль оттого, что он не может дать немного печенья с собой. Он думал о том, что приготовит в следующий раз его еще больше, не позволит таскать Ашидо и даже сделает несколько его вариантов. Альфа погрузился в мысли настолько глубоко, что не заметил чужую переписку со стороны.       - Мне уже пора, - говорит вдруг Изуку, и Бакуго совершенно не ожидает подобных слов. Ему никогда еще так сильно не хотелось удержать гостя на еще некоторое время. – Спасибо за ужин, - он опускает голову в легком поклоне и улыбается, сытый и довольный.       Собирается омега быстро и не отказывается от предложения Кацуки проводить его. Смеется на слова о том, что сейчас он, как улитка, и следовало воспользоваться лифтом, а не лестницей. Сбрасывает очередной звонок, даже не смотря на экран, и прямо просит альфу приготовить печенье, то самое, если он придет когда-нибудь еще.       Дверь скрипит и обоих бодрит прохладный вечерний ветер. Практически напротив входа стоит припаркованный автомобиль черного цвета с затонированными окнами и Бакуго готов поспорить на что угодно со своей кухни, что эта тачка стоила дороже его квартиры. Из машины выходит парень, и альфа щурится, понимая, что ничуть не прогадал – водитель был под стать. Темные брюки, туфли и выглаженная рубашка, казалось, все сидело идеально по сравнению с его домашним шмотьем. Волк подозрительно зарычал внутри, и Кацуки отмахивается от него. Было не до этого.       - Тодороки, - Изуку выглядел радостным, он спешит на два шага быстрее, подходит как можно ближе и поворачивается, представляя их друг другу. - Тодороки, это Бакуго. Тот самый! - с детским восхищением, что приятно покалывает внутри.       - Да, я узнал его, - отвечает он тихо и бесстрастно, протягивая руку. Бакуго пожимает ее чуть сильнее, чем требовалось, но и ему отвечают крепким, сдавливающим под конец рукопожатием. Он не смог не усмехнуться. – Приятно познакомиться.       - Взаимно.       - Ты взял сумку? – вдруг спрашивает Мидория и переводит взгляд на парня, стоящего рядом с собой.       - Взял, - отвечает Шото сухо, оттого крайне недовольно. Он даже не скрывал этого. – Но все равно не одобряю твоих поездок в зал.       - Я сам могу решить, когда и что мне делать.       - Нет, ты еще не до конца вылечился.       - Это только синяк.       - Это не просто синяк, - Изуку хмурится и недовольно поджимает губы.       - Замолчи, доктор разрешил.       - Твой доктор скоро поседеет от твоих выходок.       Кацуки стоял и не вмешивался, вслушивался в чужую перепалку и отмечал про себя, как злится омега, будто нахохлившийся воробей, и как спокойно ему отвечают, будто стараясь вывести сильнее. Даже чуток безразлично. В принципе, Бакуго был удивлен, ведь в его компании Изуку вел себя довольно взросло.       Альфа нарекает смазливого парня – богатеньким сосунком и усмехается, когда тот смотрит на него после того, как помог Мидории сесть в машину. Прощаются они через открытое окно, и все это кажется таким забавным и горьким одновременно. Сам Кацуки не смеет ничего сказать, кивает на прощание и ничем не провоцирует парня Изуку – в этом не было смысла, Бакуго давно перерос этот возраст.       Возвращается не дожидаясь когда автомобиль тронется с места, и он не чувствует чужого взгляда на своей спине. Греет ладони в карманах домашних штанов и думает только о том, что он самый настоящий идиот.       Дверь захлопывается за его спиной и он сжимает волосы на макушке до боли, морщится и пытается дышать ровно, хоть один раз выдохнуть полноценно продолжительно, чтобы новый вдох казался глубже - спасительнее. Он осознавал, что не помнит и трети этого вечера, что сердце колотится подозрительно быстро, отдаваясь неприятным шумом в ушах. Что волк внутри все еще пытается подняться на лапы и тем самым доводит его, любая мелочь казалась раздражительной.       Он буквально домогался пришедшего к нему в гости парня, который и так был не доброго о нем мнения после произошедшего возле кафе. Распустил руки и в открытую заигрывал.       - Что, блять, происходит? – рычит под нос Бакуго.       Это была их последняя встреча летом, а затем наступила осень.