Лисьи уши, лисий хвост

      Уши у Хуа Чэна мягкие, чувствительные и пушистые-пушистые, мех у него густой, ухоженный, а взгляд хитрый-хитрый, заглядывающий в самую душу, такой, что сердце замирает и дыхание на секунду прерывается, когда единственный тёмный глаз обращён к тебе. Но обычно взгляд этот не сулит ничего хорошего - если на тебя смотрит демон-кицунэ, то ты, вероятно, либо уже мёртв, либо скоро таковым станешь, ведь лишь одному человеку позволено касаться Хуа Чэна, а ты наверняка не он. Острые когти и клыки в обличье лиса и серебряная сабля в руках человека в алом, словно клён, кимоно, всегда наготове и в любую секунду могут оказаться в горле недоброжелателя.       Се Лянь знает, какой страх вселяет этот лис в души тех, кто осмелился косо на него посмотреть, и от того ещё сильнее трепещет его сердце, когда он нежно касается мягкой шерсти лежащего у него на коленях демона, когда аккуратно заводит руку за его голову и чешет за ухом, перебирает и расчёсывает лоснящийся мех то пальцами, то дорогим гребнем, украшенным цветами. Иногда Хуа Чэн так затихает, что кажется, будто он спит, но Се Лянь знает, что это маловероятно, и всё равно склоняет голову и шепчет тихо-тихо:       - Сань Лан? - в ответ раздается глухое урчание, и сама собой расплывается улыбка на лице, а с губ слетает мягкий смешок, - ты ведь знаешь, что ты самый-самый красивый?       Лис приподнимает голову и молча смотрит на него, разглядывает черты лица задумчиво, и глаз его поблёскивает в полумраке ярким огоньком. И тут Се Лянь жмурится внезапно, когда чувствует, как Хуа Чэн игриво пытается лизнуть его в нос, и охает от неожиданности, когда понимает, что на коленях у него сидит теперь не совсем лисица. Он распахивает глаза и перед ним мелькают чёрные, как смоль, волосы и бархатные рыжие уши, и слышится вкрадчивый шёпот под самым ухом:       - Неужто лисье обличье нравится Его Высочеству больше, чем человеческое? - голос тихий и томный, но в нём будто скрыты смешливые нотки.       Хочется сказать что-то вроде «Сань Лан, проказник, ты ведь и сам знаешь», но слова, кажется, потерялись, да так и остались где-то в сердце, или застряли в горле, так что Хуа Чэну приходится замереть, получив вместо ответа осторожный поцелуй, крадущий улыбку с его губ и заставляющий восемь пушистых хвостов восторженно вздрогнуть у него за спиной.