Волчица

В темной комнате, освещенной разве что легкими проблесками Луны из большого окна, клубится маленьким зверьком напряжение. Оно не агрессивное, не злобное, не горькое, не сексуальное, всего-то неловкое. Чонгук окидывает в очередной раз контуры красивого тела под воздушным мягким одеялом и тихо вздыхает. Тэхен неприкасаемой музой лежит в десяти сантиметрах от него и сводит с ума. Стайная связь оказалась бесполезной, потому что волчица спит слегка беспокойным (из-за нового места), но вполне мирным сном. Странно чувствовать упорное стремление охранять сон того, кто сам кому хочешь зад надерёт, но Чонгук не был бы альфой, если бы игнорировал подобные финты внутреннего волка. Если прямо сейчас кто-то ворвется в их (временно) спальню с плохими намерениями, то Чон без зазрения совести (чего врать, с гордостью и надеждами) преподнесет своей волчице шкурку нежданного визитера. Как только они покинули поселение, внутреннее беспокойство Тэ было действительно ощутимым. Дорога была тяжелой из-за большого расстояния и непривычки обоих путешествовать так далеко. На каждой остановке Кимов телефон требовательно трещал гудками, но Тэхену становилось легче сразу, как только тихое «Мам» звенело в динамике вместе с детским рычанием. Кристоферу тоже оказалось тяжело расстаться сразу с обоими родителями. Волчонок привык к отсутствующему отцу, но быть далеко от волчицы для него неприятно. Чонгук ни в коем случае не посмеивался над излишне беспокойным Тэ, и он знает, что тот спалил его постоянные обновления диалога с бетой и Хосоком. Несмотря на то, что бета и гамма вместе представляют собой мощную силу, он все равно волновался. Таким образом, они оба были не в лучшем духе, но без ссор или споров, конечно нет. Молчание между ними было непринужденным, поддерживающим. Они оба пытались посылать друг другу волны тепла, чтобы ослабить напряжение. В данный момент, они единственные есть друг у друга. И это немного…будоражит. Тэхен, оторванный от стаи и волчонка, казался меньше, беззащитнее. Ни одному волку не нравится уходить со своей территории, волчицам еще хуже, а когда есть щенок, которого нужно оставить, все скатывается в ком. Чонгук понагличал: ладонь на бедре Тэхена, ладонь в черных отросших кудрях, руки, сцепленные в замок, поцелуи в венку на запястье. Чем больше его запаха на Киме, тем лучше для них обоих. Альфа не мог ничего сделать с тем, что прикасаться к Тэ стало необходимо гораздо чаще. Все его нутро рвалось защищать свою волчицу. А как иначе, если Тэхен магнитит его все время карими омутами, сбивает с курса, вводя в недоумение, и потрясающе легко принимает не самые скромные действия Чонгука. Альфа ведет себя крайне по-собственнически, но Тэ вроде не противится, скорее всего тоже видит, что плохо не ему одному. Стайная метка Тэхена не скрыта кремовым пуловером и источает запах стаи. То, насколько сильно от волчицы пахнет вожаком, даст любому волку сигнал о том, что она занята. О Луна, даже если игнорировать запах самца еще возможно, то от Тэхена пахнет ребенком вожака, и это тот самый случай, когда не лезь, убьет. У него достаточно поводов не заморачиваться так сильно, но ничего не может поделать с ревнивым (беспочвенным пока что) беспокойством, с которым животная сторона оказалась полностью солидарна. - Прекрати, твое волнение мешает спать, - тихо произнесло одеяло, под которым спряталась его ценность. Стоит ли упомянуть, что именно Чонгук лежит ближе к двери на случай, если у кого-то все же найдется достаточно слабоумия ворваться сюда? По правилам той же свадьбы они не имеют права спать вместе, но никто даже не пытался указывать ему что делать, ибо нужно быть очень недалеким, чтобы не понять, как сильно его настораживает любое отдаление волчицы от него. Он обязан проконтролировать все. Это желание не значит его недоверие к Тэхену или в его силы. Чонгуку действительно начнет рвать крышу сразу, как замаячит любая мало-мальски опасная ситуация. И к тому же…не хочется портить хорошим людям свадьбу убийствами, на которые он вполне способен ради детей, стаи и Тэхена. Особенно ради Тэхена. Особенно сейчас, когда волчица и сама к нему тянется за защитой, хоть и не так явно, как Чону хотелось бы. - Извини, я просто… Спи, ладно? Не обращай внимания, - стыдно даже немного, будто брачный сезон наступил, а они с Тэхеном впервые встретились во время забега. Одеяло шевелится, пока Тэ не поворачивается к нему лицом. - Гу, тебе нужно расслабиться. Твои глаза горят, - Чон прикрыл веки, когда к его щеке прикоснулась теплая ладонь. Расслабишься тут… - Никто не умыкнет меня посреди чужой свадьбы. Почему ты так волнуешься? - Потому что меня бы ничего не удержало, - это правда. На Тэхене союзной метки до сих пор нет, они все еще неспешно двигаются друг к другу. Это устраивает их обоих, но сейчас, на территории стаи Пак, где также много одиноких волков, Чонгук чувствует неуверенность пополам со злобой. А собственное понимание, что его самого никакой волк не смог бы остановить против стремления пометить настолько красивую и притягательную волчицу, лишь сильнее давит. Это некрасиво, по-животному, низко, но правдиво. Если бы он был свободным волком и встретил не меченного Тэхена на свадьбе с другим альфой, то непременно бросил бы вызов. Условности, из-за которых они до сих пор тыкаются слепыми котятами, в конце концов, лишь условности, которые они способны победить вместе. И положа руку на сердце, Чонгук честно признается, что Тэхен умудрился поразить его с первого взгляда гораздо сильнее, чем можно было предположить. А время, проведенное рядом с ним, лишь доказало, как легко и непринужденно Тэ покорял каждый дюйм его сущности. Это зашло так далеко, что внезапно покорять стало нечего, и признание его безоговорочной капитуляции рвалось из груди гулким ворчанием, призванным искренней потребностью сделать все, чтобы его паре было хорошо. - Что ты имеешь в виду? – Тэхен легонько сверкает золотом в глазах, неспособный игнорировать беспокойство вожака, но тем не менее укладывает свою ладошку ему на шею, поглаживая пальцами напряженные мышцы. Волк внутри благодарно поскулил за нежность, безусловно хорошо влияющую на его настроение. - Ты не меченный. И я бы тебя украл, несмотря на запах альфы на твоем теле. - Ты серьезно? – Бровь насмешливо дернулась вверх, но Чонгуку не стыдно. В кой-то веки он чувствует, что может позволить себе сказать глупость или слащавую чушь. Это же Тэхен, ну в самом деле. – Ты бы отнял меня у другого волка? Это так по-варварски. - Как я могу тебя отнять? Я бы сразился с твоим избранником, чтобы бросить поверженного к твоим ногам и доказать, что я гораздо лучше смогу позаботиться о тебе. - Звучит сексуально, - хихикает Тэ, упираясь головой в его грудь, в которой несмело машет хвостом волчара, наподобие самого прозаичного домашнего питомца. – Вероятно, это была бы последняя свадьба, на которую тебя позвали. - Гори огнем, не имеет значения, особенно, если бы ты выбрал меня… Тэхен, не отодвигаясь, лишь сильнее вжался телом в него и Чонгуку ничего не хотелось, кроме своих рук на его теплой спине. Находиться близко для них не впервые, но сейчас в нем плещется неуверенность, которую Тэ понял и поспешил успокоить нежными объятиями, на которые он бы не напросился первым хотя бы потому, что не заслуживает. Если Тэхен покорил Чонгука полностью, то ему до этого результата еще ужасно далеко, если наполнить собой Тэхена вообще будет возможно. Хотелось бы. И в первую очередь ментально, потом уже физически. - Гу… - Тэ трется о него щекой, будто все понял. Будто разгадал причину мрачного настроения и действительно хочет успокоить волка и человека. – Я бы выбрал тебя, даже если бы ты проиграл. Я бы выбрал тебя, потому что не представляю рядом с собой кого-то другого, кого-то, кто не Чон Чонгук. Но мне и не нужно представлять. Я не боюсь, слышишь? Потому что знаю, что ты никому не дашь шанса посягнуть на меня. Чонгук не может сопротивляться сильнейшему желанию вжать Тэхена в себя так крепко, как можно, не навредив. Он глухо рычит Киму в ухо, но тот даже не дергается. Волк внутри не знает, как показать родному человеку свою благодарность и привязанность, поэтому тихо рычит, потому что мурчать не представляется возможным. Нежность затапливает его до краев, плещется в нем, неосознанно посылая волнами эмоции по стайной связи, и потрясающе быстро получает такую же взаимно. Между ними ни сантиметра нет, листочек не пролетит, и этот факт гладит его взбунтовавшиеся инстинкты собственника. Кто поймет его лучше, чем Тэхен? Альфа не стесняется держать в руках крепко то, что ему доверили. Трепетно гладит везде, где достает, целует бабочками в макушку, защищающе укрывает одеялом, всей душой желая дать Тэ все, что тому потребуется. Он осыпает поцелуями висок, когда Ким неловко заерзал тазом на нем. Чонгук мгновенно застыл, потому что не заметить стояк Тэхена невозможно. Тот вздыхает тяжело, тянет мышцы на спине, трется щечкой о грудь, а Чонгук теряется глупо. Желание в воздухе ожидаемое, но все равно волнующее. Не сговариваясь, они пришли к решению, что их первый раз будет в брачную ночь, хотя никто не запрещает начать прямо сейчас. Но альфа сам считает несправедливым забирать невинность волчицы до свадьбы. Тэхен никого не ждал и ни на что не надеялся, но волею Луны он оказался рядом со свободным альфой и глупо терять шанс сделать все правильно. Им и так нелегко в жизни пришлось. Тэ заслуживает хорошего обращения. Но это не значит, что Чону все равно. Тэхен будит в нем жизнь, давно затертую обязанностями перед стаей и сыном, будит страсть, потухшую под весом боли от потери мужа, будит в нем того Чонгука, что заинтересованно провожал взглядом свободных волчиц и особенно внимательно водил носом вслед доминантным самкам. Только раньше ему было все равно на кого именно упадет его интерес, сейчас же все внимание загребает себе Тэхен, знает тот об этом или нет. Ему хочется быть сильным, мужественным и властным перед Тэхеном, хочется быть заботливым, участливым и внимательным. Ему хочется быть лучшим и это желание давно перестало быть добровольным. Инстинкты движут им гораздо чаще, чем все думают. Нет ничего удивительного, что он хочет Тэхена себе всего. Чем быстрее он пометит его собой изнутри, тем быстрее голова станет ясной. Когда внутри затеплится понимание, что волчица полностью его, Чонгук станет воспринимать многие вещи более адекватно, а пока что он уповает лишь на то, что никто не замечает, как сильно на самом деле он хочет вылизать Тэхена. Возможно, ему должно быть стыдно. Но… - Гу, - Тэ стонет тихонько, потому что он не такой сильный, как его альфа. Нетронутый, не обласканный, жаждущий особенных прикосновений. Их тяга работает в две стороны, так кому как не Чонгуку лучше знать, насколько сильно он сейчас нужен Тэхену. - Стой, Тэ… Поздно. Тэхен проезжается эрекцией по стояку Чонгука и жалко хнычет в шею. Его ладони сильно сжимают плечи альфы, желая показать, намекнуть, направить. Чон целует горящую жаром щеку и тычется сухими губами в чужие влажные. У Тэ юркий влажный язычок, который Чонгуку в радость ловить и облизывать, мягкие губы кажутся такими сладкими, что голову кружит, тягучий запах желания всю комнату пропитал, не позволяя отступить. Скорее всего Кима снова накрыло инстинктами и близостью вожака. Но какая разница уже, поздно упираться в тормоза, когда все пропитано жаром и жаждой. Их поцелуй теплый и мокрый, из-за исходящего влагой Тэхена. Чон гладит его хрупкие плечи, спинку потную, талию узкую, выцеловывает с него стоны, мнет дрожащие бедра. Тэхен крепче его руками обхватывает, когда край эластичного белья сдвинулся, обнажая уязвимое место. - Не бойся, - просит его Чон, потираясь носом о шею, втягивая зубами солоноватую кожу и мыча от удовольствия. Его первостепенная задача – комфорт Тэхена. А он потерпит. Тэ извивается в его руках напряженный, тычется носом в него слепо, раздвигает ножки бесстрашно. Чонгук, сжав челюсти, гладит мягкие полушария, желая на самом деле вцепиться в них зубами и поставить метки. Метки. Метки. Много меток на теле Тэхена. Дыши, Чонгук, дыши Тэхеном и жди, Луна вознаградит тебя рано или поздно. Сдавленный рокот вырывается из его горла слишком неожиданно, а все из-за Тэ, вцепившегося в его ключицу острыми зубками. Ким порыкивает недовольно, сверкая золотом в глазах. - Такой нетерпеливый, - посмеивается Гук, нежно целуя в лоб разозлившуюся из-за бездействия самочку. Прелесть. Если бы Чонгука самого не выкручивало от желания, он бы дразнился дольше. Продвинуть пальцы глубже оказалось не так легко. Чем ближе к дырочке, тем сильнее по пальцам стекает влага и тем сложнее держать себя и волка в руках. Главное – Тэ. Ким стонет блаженно, не отцепляясь от ключицы альфы и пуская по его плечу ниточки слюны, когда его гладят между ягодицами. Неискушенному Тэхену даже такая ласка кажется невероятной. Волчица ерзает бедрами, ища давления на стоящий член и успешно находит каждый раз. Чон рычит, когда Тэ зачастил проезжаться по его члену, настойчивее мнет ягодицы, кружит пальцем вокруг текущей дырочки и без стеснения вылизывает тонкую манящую шею. Метка… - Гу, - хнычет Тэ, скребясь ноготками по ранкам на плечах вожака, оставленных им же самим. - Ну же, Тэ. Не бойся, отпусти себя, - пальцы массируют мокрый анус, губы находят рот Кима и сплетаются с ним, он даже бедра свои подкидывает, пытаясь придать уверенности заробевшему перед оргазмом Тэхену. Тэ дышит загнанно, жмуря глаза, за альфу цепляется, как за самое последнее, отчаянно и сильно, Чону кажется кощунством отпустить или оттолкнуть парня. Куда отпустить, если хочется наоборот? Так близко, как только можно, чтоб до самого сердца, чтоб никогда раздельно. - Я с тобой, только твой, Тэ… Тэхен вскрикивает, замирая на крайней точке самого высокого, напрягая мышцы запредельно сильно. Чонгук в тот же момент давит пальцем на колечко, входя всего-то на пару сантиметров и сцепляет зубы на плече, где другим не видно, оставляя временную метку. Тэ дрожит, спуская в свое белье, пачкая и Чонгука тоже. - Вот так, луна моя, молодец, - целует в лоб онемевшего из-за резкого упадка сил Кима. Тот растекается по нему доверчиво, мягкий и разнеженный. Податливый, как пластилин. Бери и лепи. И Чон, как бы ни старался, игнорировать не может. Он опрокидывает Тэхена на кровать, переворачивает на живот и задирает футболку. Ставить на колени бессмысленно, Тэ после сильного оргазма не устоит даже пары секунд. Альфа накрывает его своим телом, сворачивает из складок футболки небольшой валик и пихает его себе в рот, яростно сжимая зубами. Тэхену много не нужно было, но Чонгуку тоже. Он слишком давно не получал ласки, тотального доверия телом и душой, он буквально заскучал по теплу. И ощущать голую влажную спину Тэхена своей грудью прямо сейчас настолько хорошо, что рокот в его груди перестает быть несерьезным. Он сжимает зубы сильнее, вдыхая запах со стайной метки Кима, впивается руками с отросшими когтями в простыни по бокам и медленно, но так тягуче настойчиво толкается бедрами в парня под ним. Тэ чувственно постанывает, приподнимая зад, чтобы член альфы существеннее проезжался между половинками. Они даже белье не сняли, но вид нетронутых никем ягодиц Тэхена сведет его с ума, сорвав удерживающие зверя цепи. Чонгук и так не очень-то нежно таранит членом мягкую попку, ткань в зубах крошится из-за острых клыков, но лучше он сжует футболку, чем вцепится в манящую шею. Запах волчицы так сильно кружит голову, что в глазах пятна темные скачут. - Гу, альфа-а-а… Парня под ним немилостиво размазывает по постели из-за силы ударов, и Чон рычит громко, пытаясь держать себя в руках. Тэ цепляется руками за его предплечья, чтобы не ездить, но его сил недостаточно. Чон приподнимается, упираясь одной рукой в матрац, а другой обхватывает тонкую талию и продолжает стимулировать, до тех пор, пока не будет достаточно. Грубо. Чонгуку стыдно за это, но может к лучшему. Пусть Тэхен знает, что его ждет в недалеком будущем, пусть будет готов к тому, каким ненасытным он будет. Пусть помнит похоть, с которой Чонгук к нему одному приходить будет, и только Тэхену справляться с этим. Пусть учится, но судя по тому, как он подставляет задницу и открывает шею, ему и учиться не нужно. Смотреть на инстинктивно открытую для метки шею невозможно, его и Тэхена стоны смешались в одно, неприятно натертый член горит, но уже плевать. Он тычется носом в шею, сжимает рукой талию Тэ сильнее, крепче вдавливается пахом во влажное от смазки белье волчицы и наконец кончает. Рык заткнуть невозможно, клыки чешутся оставить хоть один небольшой настоящий след, волк внутри беснуется из-за того, каким неправильным был контакт, неполноценным, его откровенно бесит человеческая неспособность дать самке то, что было нужно. Вот только волк не всегда понимает, где и когда нужно остановиться. Чонгук всегда был сильным оборотнем, всегда старался побеждать в себе животное начало, он борется с мощью внутри всю свою жизнь. Но в этот раз он позорно сдается на милость волку, желая хотя бы так удовлетворить его потребность. Он аккуратно опускает поплывшего из-за чрезвычайно сильной концентрации альфьего запаха Тэхена. Просовывает руку в свои боксеры, собирает влагу и запускает руку Тэхену в белье. Он растирает сперму между ягодицами Тэ, целует его спину благодарно, чуть ли не скулит из-за мягкости вспухшей дырочки. Его самочка до сих пор нуждается в близости, но спасибо Луне, во сне его пара нуждается гораздо сильнее. Когда Чон хорошо втер свое семя в кожу Тэ, волк успокоился и пошел ему навстречу. Теперь его тоже заботил только комфорт Кима, в котором тому будет хорошо и тепло спать. Чонгук еще долго выцеловывал кожу своей волчицы, извинялся лаской за грубость, успокаивал объятиями. - Спи, - шепчет в красное ушко разнеженного Тэ. Тэхен повозился в его руках, просунул ногу между его бедрами, руками обвил талию, глубоко вдохнул запах с его шеи и успокоился. Чонгук спрятал улыбку в черных волосах, поцеловал макушку и накрыл одеялом свою ласковую волчицу. В комнате до самого утра стоял их запах возбуждения, но больше всего вожаку приносило удовольствие знание, что Тэ пропитался им. Теперь даже там, где всегда пах только собой. Чонгуку немного стыдно. Но так хорошо. Рано утром Тэхену пришлось убежать в другое крыло дома, к волчицам. Собираются на свадьбу они всегда отдельно от самцов, поэтому Чон не переживает. Он просто ждет, как всегда ждал. Он свое дождется.