Леди Ланнистер

«Слова одни скрывают часто слова другие». Уильям Шекспир       Крик воронов оглушил Ланнистер, она закрыла уши руками и пригнулась. Птицы словно обезумели: они клевали Джоанну, драли её волосы и одежду. Леди завизжала что есть мочи, и птицы мгновенно прекратили нападать. Вороны расселись на сухих ветвях истощённых деревьев, не прекращая каркать. Ланнистер обернулась, сзади виднелся замок Кастамере — родовое гнездо Рейнов. Хоть Джоанна и ни разу в жизни не была здесь, но она сразу догадалась о принадлежности этого замка по изорванным знамёнам бывших знаменосцев. На земле были трещины от засухи, вороны хоть и не трогали Леди Ланнистер, но не переставали гоготать. Пока Леди Утёса шла к замку, с небес полетели снежинки; они плавно спускались наземь, словно в медленном танце.       Джоанна обхватила себя руками, её пугала неизвестность. Но женщина взяла себя в руки и зашла внутрь. В замке было всё разграблено, ветер, словно хозяин, гулял по коридорам Кастамере. Ланнистер поёжилась. Подходя к первой комнате, Джоанна увидела свежие цветки аконита. Неестественно синие, они привлекали взгляд. Женщина провела по нежным цветкам рукой.       Из покоев вышла Эллин Рейн. Женщина замогильным голосом расхохоталась. Помада с губ смазалась, глаза горели безумием. Истошный смех переходил в рыдания. Эллин царапала длинными ногтями своё лицо и плечи. Внезапно она обратила внимание на Ланнистер. Плач резко прекратился. Женщина смотрела на Джоанну с нескрываемым злорадством.       — Ты противишься. Смело. Но очень глупо, — Рейн оголила белые зубы. — Говорят, что дети не должны отвечать за грехи родителей. Но они ответят. Они все ответят, — она словно в бреду говорила это. Горячо и с надрывом. — Моих детей не пожалели, я не пожалею ваших.       Джоанна замотала головой и кинулась в другую сторону. Белая ночная рубашка задиралась от бега. Женщина взяла подол в руку и бежала до тех пор, пока не оказалась в главной зале. Перед входом, на холодном полу, лежали маленькие сухие цветки бегонии; они хрустели под ногами леди, но та не обращала на это внимания.       Когда-то здесь проводили пышные пиры. Большая люстра, раньше висевшая под потолком, сейчас валялась на полу. Столы и стулья были перевёрнуты, повсюду валялись осколки дорогой посуды. Гобелены с красным львом были изодраны и съедены молью. В самой середине зала рос багрянник. Его ствол был тонкий, но прочный. Он оплёл корнями всю залу. Из-за него вышла Амора. Экономка зло рассмеялась.       — Маятник качнётся, настанет моё время, — она обняла дерево, выглядывая из-за него. Чёрные кудри растрепались, в её глазах была такая уверенность, что по спине Джоанны побежали мурашки. — Твоя песенка спета, голубка, — Амора расхохоталась. На глаза Ланнистер набежали слёзы.       — Тайвин… Он любит меня, — Ланнистер сложила руки на груди. — Он не может, — казалось, в горле встал ком.       Амора лишь закатила глаза. Экономка вскинула тяжёлые волосы и отвернулась от Джоанны, показывая этим, что разговор окончен.       Джоанна, не разбирая дороги, шла всё дальше, вглубь заброшенного замка. Ветер стал бить в лицо, но возвращаться Ланнистер не хотела, она твёрдо шла вперёд. Глаза слезились из-за сильного напора воздуха. Губы высохли и потрескались.       Когда ветер стих, женщина вышла на веранду. Посередине лежал жёлудь. Джоанна подошла ближе и взяла его в руки. Он во всём мороке был настоящим. Не высохшим и мёртвым, а живым. Казалось, от него исходит тепло. Возможно, так просто кажется, но…       С громким криком женщина села на кровати. Теора, сидевшая поодаль от неё, вскочила и заморгала сонными глазами. Рыжие волосы чуть примялись и разлохматились. Служанка с удивлением смотрела на свою леди.       — Вы проснулись, — она всплеснула руками. — Мы очень переживали, когда Вы упали, миледи, — девушка прямо посмотрела в глаза Ланнистер. — Хотите отдохнуть или желаете встать? — за окном уже было утро. Солнце яркими лучами врывалось в комнату. Если Теора сидит здесь, то значит, что Тайвин не ночевал в покоях. Он бы точно выгнал шумную девушку из их комнат. По заспанному лицу девушки можно было сказать, что она провела всю ночь в неудобной позе и не смогла выспаться.       — Теора, моего мужа не было тут ночью? — леди хотелось подтвердить или опровергнуть свои сомнения. Девушка помогла Ланнистер одеться. Бордовое тяжёлое платье облегало фигуру Джоанны. Горловина, рукава и подол были расшиты золотой нитью.       — Ну… — служанка замялась. Теора стала увлеченно поправлять подол дорогого платья.       — Ясно, — беспокойство змеёй скользнуло в груди. — Что случилось вчера? — Джоанна вопросительно посмотрела на служанку.       — Мне не докладывали, но слухи разные ходят. Вам лучше подойти к Лорду Кивану, он точно знает.       После завтрака Джоанна направилась к кузену. Ожидаемо он был в своём кабинете. Во время отсутствия Тайвина Киван был правой рукой старшего брата. Мужчина был исполнителен и понимал Лорда Утёса с полуслова. С ним у Леди Ланнистер были тёплые отношения. Они оба были безоговорочно верны Тайвину, это их и объединяло.       В кабинете Кивана царила рабочая атмосфера: комнаты были скромно убраны (по меркам Утёса Кастерли). На подоконнике стояло маленькое комнатное растение. В кабинете не было ни намёка на вино. Этим он отличался от Тайвина, у последнего эта вредная привычка появилась после назначения его Десницей. Тайвин выпивал несколько кубков некрепкого вина в день.       — Доброе утро, Киван, — Ланнистер мило улыбнулась кузену. Мужчина сразу же отложил перо и уставился на Джоанну. Увидев женщину, он заволновался, глаза забегали, на лбу выступил пот.       — Доброе, Джоанна, — Ланнистер встал с места. — Чем обязан? — Киван неловко улыбнулся.       — Тайвин… Он не появился ночью. Ты знаешь, что случилось? — Леди Ланнистер попыталась скрыть требовательные нотки в голосе. Киван глубоко выдохнул.       — Вчера пришло письмо от Короля. Он очень грубо отзывался о Тайвине и вашем сыне. Если говорить кратко, то Эйрис обвинял Тайвина в том, что у него проклятое семя. Там было ещё что-то про кару Богов, — Кивану точно не нравилось обсуждать это. — Король обезумел, сказать Тайвину такое… Он настойчиво попросил об отставке и ушёл в Ланниспорт. С тех пор я его не видел, но мне докладывали, что с ним всё хорошо. Тебе не стоит переживать, — Джоанна понуро покачала головой.       — С ним точно всё хорошо? — Ланнистер сдвинула брови. — Это на него не похоже, — Леди Утёса заламывала руки.       — Не переживай, — мужчина положил руку на плечо кузины. — Тайвин не тот человек, который не может держать себя в руках. Пускай развеется. Ты же знаешь его, — Киван выдавил из себя подобие улыбки. Ланнистер кивнула и ответила тем же.       Солнце сияло высоко в небе. Было так тепло, что снег местами растаял. Дети во внутреннем дворике с весёлым смехом перепрыгивали проталины*.       Джоанна не могла найти себе места и решила уделить внимание младшему сыну. Когда она была рядом с Тирионом, то чувствовала себя намного лучше. Ей нравилось баюкать его, петь малышу колыбельные. Это возвращало женщину в те времена, когда близнецы только появились на свет, когда все были счастливы и всё было хорошо.       Вскоре женщина подошла к детской. У комнаты стояли два стража. Они склонили головы при виде своей госпожи.       — Миледи, в покоях находятся Лорд Джейме и Леди Серсея, также дети гостей из Дорна, — отчитался мужчина. — Предупредить их?       — Нет, не стоит, — злость закипела внутри Ланнистер. Они неоднократно говорили с детьми, что им нельзя показывать Тириона. Это было не из-за уродства мальчика, а просто обычные правила приличия и безопасности (Так думала Джоанна).       Леди Утёса тихо прошла внутрь. Дети не услышали женщину, продолжая рассматривать ребёнка в колыбели. На лице у Оберина застыла скука. Мальчик зевнул, прикрывая рот кулаком. Элия, в свою очередь, с широко раскрытыми глазами смотрела на младенца.       — Это не чудовище, а обычный ребёнок, — голос Мартелла был полон разочарования.       — Он не должен долго прожить, — Серсея с отвращением выплюнула эти слова. — Я узнала это от служанок: эти курицы так громко перешёптываются, что я слышала их из другого конца покоев, — от слов дочери по спине поползли мурашки. С матерью девочка держала себя в руках и никогда не высказывала своего мнения о младшем брате.       — Прекрати, Серсея! — цыкнул Джейме. Мальчик, насупившись, стоял в стороне. Ланнистер драматично подняла брови, но брату ничего не сказала.       — Как жаль этого малыша, — Элия подхватила ребёнка из колыбели. — Он не виноват в том, что не вырастет, — девочка взяла ручку мальчика в свою.       Она наконец хотела предстать пред детьми, нельзя оставлять это просто так. И Серсея должна понять, что за такие слова следует наказание.       — Дойная корова, уйди вон! Или я расскажу отцу… — Серсея не успела договорить, как из тени вышла Джоанна. Женщина взглядом съедала дочь. Элия от неожиданности пискнула и быстро уложила ребёнка в колыбель.       — И что же ты скажешь? Что ослушалась его наказа? — женщина сложила руки на груди. Она хотела пристыдить Серсею перед братом и гостями. Да, для дочери это была высшая степень наказания. Но Джоанна хотела, чтобы девочка запомнила этот урок на всю жизнь. Они — семья и должны стоять друг за друга.       — Мама, я… — щёки Серсеи запылали. Женщина остановила её жестом руки.       — Я не хочу ничего слышать. Ты наказана за непристойное поведение. Я приставлю к тебе септу Жейн, — септа Жейн была жестокой женщиной. Она была приставлена к малолетней Джоанне. Старуха била девочку по рукам за кривой стежок, могла ударить по спине за «недостаточно ровную осанку». Заставляла зазубривать Семиконечную Звезду и молиться семь раз в день. Когда Джоанна уехала в Королевскую Гавань, то могла спокойно вздохнуть. Конечно, женщина не желала на всё детство и юность отдавать дочь ей. Двух недель будет достаточно. И серьёзный разговор с отцом. Да, она перед ним трепещет и больше не захочет разочаровывать его. — Джейме, ты сильно разочаровал меня. Ты также будешь наказан, — мальчик потупил взгляд.       — Миледи, — Элия подала голосок. — Прошу простить нас. Джейме и Серсея не виноваты, мы сами попросили показать нам Тириона, — щеки дорнийки пылали.       — Да, это правда, — Оберин прямо посмотрел в глаза Джоанне. — Они как хорошие хозяева выполнили нашу просьбу, — женщина чудом смогла сдержать смех, оставив на лице маску холодного спокойствия. Он точно вырастет умным и харизматичным человеком.       Джоанна кивнула головой в знак того, что услышала детей. Мартеллы поклонились и ещё раз попросили прощения за доставленные неудобства.       Джоанна разочарованно посмотрела на детей и не стала говорить ни слова, сразу подойдя к младенцу. Дети в немом шоке смотрели на мать. Она никогда не разговаривала с ними так грубо, тем более при посторонних людях. Дети постояли ещё с минуту и двинулись на выход.       Когда дверь тихо закрылась, женщина могла снять маску напыщенной холодности. Джоанна подхватила ребёнка на руки и подошла к окну. Но мальчика совершенно не смущала смена обстановки. Он внимательно разглядывал маму.       — Мама никогда не даст тебя в обиду. Ты — лев Ланнистеров. Я знаю, мир жесток и тебе будет сложно в нём, но ты справишься, — Леди Утёса словно запечатала свои слова поцелуем в лоб.       Волосы Джоанны переливались золотом в свете свечей. Женщина ходила взад-вперёд. Дорогая ткань платья шуршала в тиши покоев. На небе показался белый месяц. Ночь вошла в свои владения, накрывая мир синим полотном россыпью колючих звёздочек. Море было спокойно. Словно дети в игре, волны бежали на перегонки друг с другом. Но победителей в этой игре не было. Исход всегда один. Все они рано или поздно разбивались о камень. После этого уже ничего не важно.       Дверь громко заскрипела. На пороге стоял Тайвин. Мужчина был пьян. Красные глаза впёрлись в жену. Запах алкоголя распространялся по комнате.       — Что случилось? Где ты был? — первая тишину нарушила Джоанна.       — Я пил, — просто ответил Тайвин.       — Почему? — Леди Ланнистер не узнавала собственного мужа.       На этот вопрос мужчина громко рассмеялся. Смех его был нервный, надрывный. Он прикрыл ладонью лицо. Руки Ланнистера сотрясала мелкая дрожь.       — Почему? Ты спрашиваешь, почему?! — в глазах мужчины плескалась ярость. — Теперь я — посмешище, как мой отец когда-то. За моей спиной гогочут лорды и простые люди. А я ничего не могу сделать! Ничего… — Тайвин опустился в кресло. — Ты изменила мне, да? С Эйрисом на том турнире. Всё сходится, — Ланнистер озабоченно посмотрел на жену. — У меня не могла родиться эта мерзость! От этого у него разные глаза. От этого он карлик. Так, да?! — Тайвин вскочил с места. — Отвечай! — он угрожающе ринулся к жене и встряхнул её за плечи.       — Что ты такое говоришь?! Ты — дурак, Тайвин! — Джоанна оттолкнула от себя мужа и побежала на выход из комнаты. Из глаз брызнули слёзы обиды. Мужчина успел ухватить Ланнистер за руку и развернул к себе.       — Это правда? — пересохшие губы Тайвина потрескались.       — Знаешь, наверное, тогда в Королевской Гавани я сделала неправильный выбор. Эйрис был готов положить весь мир к моим ногам, — мужчина сильно сжал руку жены.       — Я в долгу не останусь, поверь мне, — на лице Тайвина появился оскал. — Амора будет не против, как думаешь? — шлепок. Только через несколько мгновений Джоанна осознала то, что ударила мужа по лицу. Тайвин пошатнулся и прикрыл глаза. Леди Ланнистер выскользнула змеёй и выбежала из покоев, оставив дверь открытой.       Женщина бежала по тёмным закоулкам Утёса, не разбирая дороги. Она не могла остановить потоки горячих слёз. Ланнистер облокотилась о холодную стену и спустилась на пол. Грудь разрывали рыдания, женщина закусила руку, чтобы её никто не услышал. Она не могла поверить, что Тайвин мог сказать такое.       В юности их связывала крепкая дружба, которая плавно переросла сначала в интерес и влюблённость, а позже — в настоящую любовь.       Эйрис тогда был красивым и весёлым юношей. За ним бегала половина двора. Чем он естественно пользовался. Никто и никогда не отказывал наследнику. Но когда глаз Таргариена упал на Львицу Запада, то его словно подменили. Принц перестал носиться с продажными девками. Стал прилежно учиться, усерднее заниматься с мечом. Но сердце девушки уже было отдано его лучшему другу — Тайвину. Спустя даже столько лет Король не простил этого.       Джоанна не знала, сколько так просидела на холодном полу, но когда она выглянула в окно, то увидела, как лучи солнца стыдливо выглядывали из-за горизонта. Природа только отходила ото сна. Северный ветер гнал разноцветные облака. Воздух наполняла сила и бодрость утра. Женщина опёрлась на подоконник и стала разглядывать Закатное море.       В далёком детстве они с Тайвином любили убегать от нянек и учителей и играть на набережной. Это было их местом. Конечно, родители вскоре узнали о выходках своих отпрысков. Детей наказали, но Ланнистеры не перестали гулять там. Вскоре Тайвина отправили пажом в Королевскую Гавань. Джоанна не отставала от кузена и напросилась во фрейлины принцессы. Воспоминания тех дней отразились улыбкой на устах Джоанны.       — Миледи? — голос служанки вывел женщину из своих мыслей.       — М-м-м? — Джоанна оторвалась от красивого пейзажа.       — Вы уже знаете, да? Поэтому Вы плакали? — Теора приблизилась к своей госпоже и с сочувствием заглянула ей в глаза. Ответом служил лишь настороженный взгляд Ланнистер. — Ну, до Вас же всё равно дойдут эти слухи? — вопрос был задан больше самой себе, нежели Джоанне. — Моя леди, сегодня я пошла будить Вас. Но на супружеском ложе спала Амора.       Удар. Другой. Он её предал! Изменил! Как может человек, который превозносит честь Дома выше человеческой жизни, тот, кто сам ставил верность оплотом счастливого брака, изменить? В голове мысли пробегали одна за другой. Кричать или плакать совсем не хотелось. Лишь в груди появилась дыра, затягивающая всё в эту пустоту.       — Что ж, мне нужно привести себя в порядок, — холодно произнесла Ланнистер. Теора разинула рот: девушка точно не ожидала такой реакции от своей госпожи.       День плавно шёл к своему концу. К вечеру уже весь Кастерли был в курсе случившегося. Кто-то смотрел на Джоанну с сочувствием, кто-то — с насмешкой. Но никто не смел сказать что-либо в лицо Леди Утёса. Тайвин как обычно был занят и не появился даже на трапезе. Оно и лучше: не было за столом косых взглядов и неприкрытого разногласия между супругами. Детям незачем видеть всего этого.       Близнецы были непривычно тихи. Присмиревшие Ланнистеры лишь перекидывались между собой многозначительными взглядами.       Последние события так вымотали Джоанну, что та решила отдохнуть в библиотеке Кастерли.       Огромные стеллажи, старые переплёты, запах пергамента и много свечей. Проходя мимо полки книг, женщина провела рукой по старым корешкам и выдернула один из общей стопки.       Ланнистер не могла понять смысл прочитанного: мысли возвращали её в покои, где они так сильно поссорились. Может, не стоило так говорить? Я сама во всём виновата. «Я ущемила его достоинство, ударила по гордыне. Тайвин такое не прощает».       Монотонно листая старые страницы, женщина не заметила, как за окном уже стоял вечер. Поёжившись от холода, Ланнистер вернула томик на место и вышла из библиотеки. За дверями её ждала Теора.       — Ваши новые покои готовы, — девушка склонила голову. Гордость не позволяла Ланнистер вернуться в супружеские комнаты. Ей было омерзительно осознавать, что на той кровати с её мужем спала чужая женщина.       — Хорошо. Я уже устала и хочу пройти в них, — Джоанна была сама не своя. Исчезли та лёгкость и радость, присущие молодой Ланнистер. Она стала серьёзна и холодна.       Через несколько длинных коридоров они почти дошли. За поворотом стояла экономка. Она разговаривала с какой-то девушкой, которая была значительно ниже её статусом.       — Ну, и как наш Лорд в постели? — вульгарно расхохоталась прислуга.       — Настоящий лев! Всё правда, что говорят про Ланнистеров. Или он так истосковался по теплу плоти? — Амора накручивала чёрный локон на палец.       — Имей стыд! — вспылила Теора. Горячий нрав девушки не позволял ей сохранять спокойствие. Экономка резко развернулась. На красных губах расплылась нахальная улыбка.       — Кто ты такая, чтобы указывать мне что-то? — Амора рассмеялась, пренебрежительно махнув рукой. Беззубая компаньонка женщины приоткрыла рот. Назревала очень интересная стычка, о которой весь дворец будет в курсе уже к утру.       Теора раскраснелась и сжала руки в кулаки. Девушка вот-вот готова была наброситься на женщину. Но пыл служанки остудил взгляд её Леди, который призывал к спокойствию. На лице Ланнистер не дрогнул ни один мускул. — У тебя есть шанс служить мне, твоя госпожа больше не в фаворе, — Амора с отвращением уставилась на Ланнистер.       — Знай, с кем разговариваешь, грязная девка, — холодно сказала Джоанна.       — Называй меня как хочешь, но теперь я буду греть его постель и наставлять в государственных делах. А ты возись со своим карликом, — Амора расплылась в улыбке. — Маятник качнулся, настало моё время!