Гротеск

      Едва ли Вонгола подозревала о том, какую проблему сама себе нажила, решив, что будет хорошей идеей задержать Варию в особняке, якобы для обеспечения безопасности переговоров. Однако, неведение длилось недолго. Правящая семья была великолепно защищена извне, но совершила роковую ошибку: пригласила бомбу внутрь. Учитывая, что ее босс, фигурально выражаясь, периодически пробовал боеприпас на прочность, взрыв был вопросом времени. И он не заставил себя долго ждать. Ситуацию для моллюсков усугублял тот факт, что по приказу Занзаса Фран переместил Скуалло на базу Варии, а взамен притащил Бельфегора. Летающие во всех плоскостях и направлениях стилеты разнообразили жизнь окружающих, как нельзя лучше. И выполнили основную функцию: заставили их поверить в относительную безобидность Облака. Потому что на фоне Занзаса, который мог шмальнуть пламенем в любую секунду, Бельфегора, разбрасывающегося стилетами направо и налево и Франа, с его вечными двусмысленностями, недомолвками, шутками, а также раздражающей манерой речи, спокойный и молчаливый Топаз казался самым безобидным. Особенно, когда вслед за боссом, повинуясь приказу, исчез его отряд. Ключевое слово — казался. Потому что в первую же ночь в особняке пострадало три комнаты.       Первой оказалась разгромлена спальня Франа. Ученик Маммона выслушал все очень внимательно, запретов не услышал и поступил по примеру напарника: установил на потолок иллюзию того, что он падает. Вот только сделал он это утром, а за день его успели так допечь, что сюрприз стал материальным. Так что все содержимое комнаты сдавило прессом, как только кто-то попытался проникнуть в внутрь. Сам парень в это время сладко спал в бывшей комнате босса. Второй пострадала комната Бельфегора. Тот проснулся от шума за стенкой и прямо перед собой увидел полыхающие янтарем глаза. Рефлексы были быстрее разума, так что хранители переглянулись и дружно переползли все в ту же комнату босса через окно. Третья комната была разрушена почти случайно. По крайней мере так казалось. Вот так незадача, в комнате, находившейся прямо над кабинетом Гокудеры Хаято, правой руки босса, прорвало трубу и множество важнейших документов пострадало в неравной борьбе со стихией. То, что осьминог весь день сверлил Облако почти ненавидящим взглядом, разумеется, никак к делу не относилось.       Вот только за всем этим никто не осознал истинную подоплеку происходящего. Разумеется, уже на следующее утро в комнату Облака попытались зайти вновь. И если занесшую свежие цветы девушку из прислуги тот принял благосклонно, то вот рядового из Вонголы в дверях встретил сенбон, воткнувшийся в оставшуюся закрытой створку. Правящая семья все проанализировала и сделала выводы. Как и положено — неправильные, но осознали они это далеко не сразу, а таки дождались пока подойдёт время тех самых переговоров и уже после начали активные действия. И все усугублял тот факт, что сам Занзас, к тому моменту, должен был оказаться довольно далеко и не мог контролировать своего офицера. Пребывающий в блаженном неведении Вонгола считал это благом. И просчитался. Потому что никто из оставшихся поблизости офицеров не стал пояснять для Облака, что именно имел в виду Глава правящей семьи, говоря «достать из-под земли» информатора. По итогу дрожащего и грязного с ног до головы мужчину едва смогли привести во вменяемое состояние. Ведь под землёй его закономерно не было и Топаз, в угоду идеально точному следованию приказу, для начала похоронил его заживо. С гробом он, ясное дело, не заморачивался, поэтому бедняга-наемник успел и наесться этой самой земли, и с жизнью попрощаться, и впервые в жизни поверить в высшие силы. Мужчина был готов рассказать все и даже больше, прося лишь об одном: не подпускать к нему варийца.       Второму повезло ещё меньше. Доставили как положено, но Топаз сумел услышать рык Десятого с посылом: «Ну не с неба же он свалится!». Вынужденный информатор пробил крышу оранженжереи и оказался прямо перед глазами удивленного Вонголы и его Хранителей. Выжил он только благодаря тому, что посадку ему оформили в сплетение вьющейся розы. И то, пока доставали его оттуда, едва не покалечили, потому что особого пиетета не проявляли, а куст оказался очень даже цепким и колючим. Бедолага выглядел так, словно вступил в неравный бой со стаей диких кошек. Устроивший всё это Кот только недоуменно косился на сослуживцев всем своим видом демонстрируя недоумение. С его точки зрения всё было предельно четко и правильно исполнено.        Третьим попался Хаято. Вернее, не попался, а подставил Мукуро и Кею. Имел неосторожность сообщить в пустоту, что по сравнению с Облаком Варии, они оба просто белые и пушистые. Расплата последовала незамедлительно. И итог был настолько фееричен, что увидевший его утром Гокудера едва не сжевал фильтр от сигареты. Сильнейших Хранителей семьи перекрасили. Обоих. В белоснежный цвет. Или обесцветили. Сам подрывник в этом мало понимал. То, что оба вонгольца были не в восторге от незапланированной смены имиджа, было видно невооружённым глазом. Вот только, как они не засекли диверсантов в процессе, так и после затруднялись выловить ускользающего разведчика.       И вот тут-то и сыграла свою роль ошибка оценки приоритетов Облака. Ночью в его комнате оказалась девушка. Тихо пришла, легонько стукнула в дверное полотно на грани слышимости и открыла дверь. В комнате, как ей показалось, никого не было и она беспрепятственно выполнила приказ своего хозяина: разделась и юркнула в кровать. Стоило этому произойти, как на огромном стоящем у стены шкафу ярко вспыхнули янтарные глаза. Зверь недовольно прищурился, поморщился от запаха духов с феромонами, и выскользнул в настежь распахнутое окно. Найти Бельфегора было делом двух минут, Франа и вовсе искать не пришлось. Тот явился сам, едва окно в комнате Урагана распахнулись. Как итог, любой желающий мог понаблюдать за лёгкой схваткой варийцев, продлившейся достаточно долго, чтобы Вонгола узнал о провале плана. Тактика сменилась. На сей раз к Облаку приставили парня. Официально это называлось напарник и сопровождающий, а вот по сути ему опять хотели предоставить повод привязаться к кому-то из Вонголы. Топаз только сощурился. Он по прежнему общался только в случае крайней необходимости, а уж чего-то кроме звучания голосового модуля удостаивались только варийцы. С сопровождением разведчик мотался несколько дней, а потом приставленный к нему соглядатай доложил, что с тем что-то не так. С каждым днём тот становится все более оторванным от реальности. И без того редкие приемы пищи почти сошли на нет, а не говорил он теперь от слова совсем. Голосовой модуль неумолимо молчал. И это все можно было бы списать на осеннюю депрессию, если таковые бывают у людей с подобной жизнью, если бы он не походил на куклу, у которой медленно, но верно заканчивался заряд. С каждым днём вариец становился все тише и незаметнее. А потом случилось нападение и всем резко стало не до него.       Не то чтобы семья напавшая на Вонголу была очень сильной. Они просто тщательно составили план и продумали его до мелочей. Нашли осведомителей, выбрали день и время, когда в особняке будет только сам Вонгола и попросивший с ним встречи Каваллоне, а после нанесли точечный удар. Мощный выстрел сжатого пламени должен был разнести зал собрания в щепки. Вместо этого тускло полыхнул при столкновении барьер из пламени Облака, а сам особняк заволокло дымом. Простейшая иллюзия в исполнении сильного Тумана, помноженная на то, что нападавшие именно это и хотели видеть. Они даже не задумались что что-то пошло не так. И поплатились за это. В конце концов, когда командуют наступление и всё идёт по плану, а после пересечения невидимой границы вас встречает вовсе не паника, как до этого, а град пуль, клинков и пламени, это сильно подтачивает боевой дух. Нападавшие исключением не стали. Те несколько секунд, что им потребовались на осознание происходящего, стали решающими. Наглецов просто напросто смело. Ворвавшийся в резиденцию спустя час после устранения проблемы Занзас был настроен так решительно, что пламя прорывалось наружу даже без кольца. Отряд Облака за его спиной выглядел ничуть не лучше. Останавливать их никто не решился. И именно тогда память, наконец, к ним вернулась. Впрочем, исправлять что-либо было уже поздно. Облако нашелся в комнате Бельфегора, сжавшийся в комок и, несмотря на то, во сколько слоев был укрыт, абсолютно ледяной. Скайрини прислушивается к своим ощущениям и понимает, что причина в пламени. Его офицер выжал себя досуха, давая энергию барьеру. И уж точно никто не стал возражать, когда Занзас выставил вон всех, включая других своих офицеров. Подслушка в комнате уловила немногое: шорохи, возню, тихие стоны и чёткий приказ не умирать и не оставлять своего босса наедине со всем этим дерьмом.       Аналитики Вонголы задумались и выдали абсолютно бредовую теорию, под которую шустро подогнали все факты. Разузнавший их выводы Фран оценил по достоинству сумасшествие коллег по ремеслу и глубину братской могилы, которую они себе с маниакальным упорством копали, после чего, довольный собой, отправился в бывшую комнату босса. Давать Каваллини выспаться он определенно не собирался.