Гротеск

      Появление Варии на следующей битве вновь приковало взгляды окружающих. Того, кто до этого побеждал во всех своих сражениях, не было. Облако, по какой-то причине не явился на собственный бой. Безусловно, явившийся вместе с особым отрядом Каваллоне также вызывал недоумение, но Зверь интересовал присутствующих куда сильнее. Такеши бросил быстрый взгляд на своего учителя. Скуалло был несколько обеспокоен, но это укладывалось в рамки нормы: с его должностью не переживать совсем — попросту невозможно. Остальные варийцы также не отличались особой нервозностью. Из всех вариантов наиболее очевидным казался тот, в котором неуемного Хранителя остановил его Босс. Вот только Конфликт Колец двухлетней давности никак не шел из головы: там Занзас хранителей не жалел. Что же сейчас изменилось? Нет, разумеется, как Хранитель Дождя Десятого поколения Вонголы, Ямамото был в курсе слухов, которые ходили про Облако и Небеса Варии, но…       Размышления прерывает рев мотора. На него отвлекаются все присутствующие, слегка отступая от вероятной точки появления источника звука. Вылетевший на поляну мотоцикл коснулся обоими колесами земли, заложил небольшую петлю и резко затормозил. Водителя узнали все. Глаза ярким золотом полыхали из-под капюшона, маска привычно закрывала нижнюю половину лица, да и, в целом, он мало отличался от того, каким его привыкли видеть. Если не считать давящей ауры. Решимость варийца была настолько ощутима, что давила почти физически. Однако, стоило ему остановить взгляд на Скайрини, как ощущение рассеялось, будто и не было. А следующему движению мечник, откровенно говоря, позавидовал. Несмотря на годы тренировок он пока так не умел. Топаз именно что перетек на расстояние шага от своего босса, преклоняя колено и склоняя голову. И было в этом жесте что-то такое правильное, что даже перехватывало дыхание. А ещё, до боли знакомое.       Такеши не сразу понял, что точно таким же жестом было принято клясться в верности. А когда осознал, то припомнил все встречи с Облаком и замер, глядя в никуда. Потому что каждый раз уходя Хранитель возвращался и клялся в верности. Словно прося принять обратно, хотя его даже не изгоняли. И в этой безумной преданности нельзя было усомниться. А Занзас и не думает сомневаться: гладит по голове, предлагает руку, рывком ставит на ноги. Привычно, отточено. И остальные атрибуты сейчас также вписываются в эту картину органичнее некуда. Это замечают все: и союзники и подоспевшие противники. Но больше всего понимание этих жестов бьёт по Хранителям Десятого поколения. Потому что, теперь это очевидно, Занзас верил в своих людей всегда. Вне зависимости от обстоятельств. И сейчас, и два года назад. А они этого и не заметили, пока носом не ткнули.       Гокудера тоже смотрит на Варию. Вот только не с восхищением, как Дождь, а с едва сдерживаемым раздражением и почти бессильной яростью. Особый отряд был лучше их во всем, и это несмотря на постоянные тренировки. Но, самое важное, у них было взаимопонимание. В стане Вонголы все было совсем иначе. За последнюю неделю они провели вместе больше времени, чем за все остальное время этого полугодия. Но загвоздка в том, что и эта встреча не была их выбором. Всего навсего приказ. Короткий, бездушный и отданный не тем Небом. Сразу за этой мыслью следует вспышка мигрени и подрывник отворачивается, прикрывая глаза. Ясность сознания в последние пол года подводила. Зато он беспрепятственно выцепил взглядом из толпы Хроме. Хранительница Тумана стояла возле Хибари незримой тенью, но ровно до тех пор, пока Облако Варии не развернулся в направлении будущего поля боя. В этот момент Наги сменил Мукуро.       Кёе такое соседство пришлось не по вкусу, но что-то останавливало от того, чтобы немедленно напасть. Возможно хищный оскал Тумана, то, как он подался вперёд, а может и все вместе. Собственно, нетерпение Рокудо замечают все. Но не придают этому особого значения. Сейчас куда интереснее наблюдать за открытием арены. Червелло постарались на славу. То, что было ареной в средней Намимори, не шло ни в какое сравнение с этим воплощением больной фантазии. Пулеметы были видны даже с места общего сбора и оставалось только надеяться, что РПГ и пусковые установки всем присутствующим померещились. Первый бой будет самым сложным, это было известно изначально. И жеребьевка предсказуемо посылает на арену варийца. Это выглядит нечестно. Абсолютно. Отправлять в такое сооружение бойца использующего яды и метательное оружие, при полном отсутствии защиты, все равно что подписывать смертный приговор. И темные шрамы на лице Занзаса обещают при первом же случае припомнить виновникам этот прокол.        — Топаз. — Голос босса Варии тих. Он обращается исключительно к своему хранителю, а остальным знать содержание разговора ни к чему. — Думаю, сегодня нам стоит вновь увидеть Зверя. Тебе для этого что-нибудь нужно?        — Нет. Пламени Облака и препаратов достаточно.        — Тогда покажи этим шавкам их место.        — Да, Босс. — Откликается Облако и, вынув что-то из-под полы плаща, скидывает верхнюю часть одежды в руки Тумана. По тому, как вначале дёргаются руки Франа вниз, становится очевидно, что плащик не из лёгких. Под ним оказывается обыкновенная черная водолазка с высоким горлом, по которой яркими росчерками рассыпаются заплетённые в косички седые волосы. Ошейник остаётся у Занзаса. Но самый большой шок окружающие испытывают в тот момент, когда Топаз снимает обувь, оставаясь босиком. Это выглядит странно, враги не упускают возможности отпустить пару сальных шуточек, но… Дино стоит к Варии ближе всех и видит то, что недоступно другим. То, как едва заметно улыбается Туман, как не дожидаясь приказа подбирает чужую обувь Гроза, как все варийцы подбираются. Словно хищники перед броском. Ошибки быть не может: сейчас присутствующим покажут нечто совершенно новое, возможно, сумасшедшее. Но когда это независимый отряд убийц вписывался в рамки нормальности? Для них нет стандартов, кроме одного — верности.       Шаг в пределы огромной полусферы Топаз делает легко, словно его там не поджидает кошмар наяву. И первое, что он делает, когда дают отмашку на начало боя, вкалывает себе какой-то препарат. Коробочки они открывают одновременно. Возле противника появляется огромный гризли, прикрывающий хозяина от застрочивших пулеметов и гранат. Подобное, не заряженное пламенем, оружие не доставляло зверю особых проблем. Но его было много, поэтому долго в укрытии отсидеться бы не вышло. Видимых проявлений от коробочки Топаза не было. Разве что его силуэт теперь был словно в дымке. Занзас щурится: коробочки всегда делились на оружие и зверей. Но то, что они видели сейчас, было определено чем-то новым. Это понимали все присутствующие. А потому и следили за варийцем особенно внимательно. Срывается на бег он сразу после открытия коробочки, тем самым выходя из «безопасной зоны». Хотя, едва ли так можно назвать участок, который расстреливают из пулеметов и засыпают гранатами. Однако, там под плитами пола не запрятаны мины и не висят тонкие нити лесок и растяжек. Топаз быстрый, даже очень. Но мины тоже оказываются с сюрпризом. Некоторые из них не требуют касания и срабатывают по таймеру. Один такой взрыв отбрасывает Облако в сторону, где гремят ещё несколько. Орудия на потолке купола не перестают поливать огнем место предполагаемого падения. Дино банально страшно повернуть голову и посмотреть на Варию. Потому что спрогнозировать как отреагирует босс на смерть своего Хранителя и, страшно сказать, кого-то большего, не трудно. А вот выжить и не стать инвалидом если это все же произойдет — мягко говоря проблематично. И не только для врагов.       Лиловая вспышка сквозь поднятую пыль выметает из голов зрителей все мысли. Вторая волна, уже жёсткого пламени, выводит из строя технику на крыше купола. На секунду становится так тихо, что кажется, будто звук выключили. Ровно до третьей волны, с которой воздух прорезает хруст и нечеловеческий крик. Пыль, наконец, оседает достаточно, чтобы был виден силуэт, но долго всматриваться не приходится. Потому что тот, кто там скрывается сам делает шаг вперёд. Это зверь из коробочки. Большой, мощный, дикий. Опасный. И рык, который он издает, ни разу не похож на то, что может воспроизвести человеческая глотка. Гибкий фиолетовый хвост рассекает воздух, на поверхности тела пляшут лиловые язычки пламени, а излучающие свет провалы глаз опасно сузились. К несчастью для противника, тот был не очень сильным бойцом ближнего боя и полагался исключительно на свою коробочку и пару тройку прямых ударов. Это был не основной Хранитель противника, но видимо, мужчина решил рискнуть и выйти против того, кто сражается шестой бой подряд. Это стало его последней ошибкой. Потому что уже в момент, когда пантера пригнулась к раскуроченной взрывами земле, исход стал очевидным.       Один прыжок. Быстрый, безжалостный укус в шею медведя и рывок. Удар лапой настигает уже не успевшего ничего осознать человека. Пантера впечатывает его в угол, заставляя подаваться воздухом и глухо простонать, а после, точно также, как и пламенному зверю до этого, вырывает глотку. Вот только, человек состоит не из пламени и не истаивает на месте. Напротив, труп оседает на пол, разбрызгивая кровь, а к зрителям поворачивается оскаленная морда с которой медленно испаряется красный цвет. На объявляющих победу червелло внимание никто особо не обращает. Все взглядами ищут среди обломков Облако Варии и не находят. Все, кроме варийцев. Они смотрят на саму пантеру. Дино отмечает бледность Леви, шрамы на лице Занзаса, непривычно тихого Скуалло, поджавшего губы Бельфегора, ругнувшегося Франа и замершего статуей Луссурию. Тем, кто знал независимый отряд хоть немного это говорило как минимум о том, что они не в духе. Каваллоне знал их без малого десять лет. Кого-то больше, кого-то меньше, но сути это не меняло: сейчас они как тот пламенный зверь. Разница невелика: их шестеро, они в обличии людей и вооружены. А ещё, их ничто не отгораживает от остальных присутствующих.        Проход открыт, но зверь по прежнему там, над трупом поверженного врага, разве что брезгливо отошёл на пол шага и лапой откинул голову в самую разрушенную часть площадки. Тогда, с разрешения судей, Занзас сам входит внутрь. У него в голове крутятся исключительно нецензурные мысли, когда он ещё на входе чувствует сладковатый аромат. Благо почти выветрившийся. Но сознание очищается, стоит взглянуть на Хранителя. Яркие провалы завораживают. Он сам видел подобное лишь раз. В момент первого открытия коробочки, когда Бестер ещё не оформился окончательно. Зверю перед ним это было не нужно. Физической оболочкой выступало спрятанное под всем этим пламенем человеческое тело. Наверняка, раненое, изломаное и управляемое сейчас лишь двумя вещами: установками и инстинктами. И если бы не первые, то все было бы куда хуже. Именно поэтому Скайрини пошел туда сам. Уж лучше эти кретины думают, что у них особые ритуалы и отношения, чем слабость одного из ближнего круга раскроется кому не нужно. Тем более, что интерпретировать поведение пантеры просто. «Указать где его место» — так звучал приказ. И место у ног Хранителя, на почтительном расстоянии и в исключительно мертвом виде. Нежелание Занзаса видеть головы также было учтено. Все это давало минимальную надежду, что до парня можно достучаться.        — Молодец, хорошая работа. А теперь идём домой. — Свечение глаз становится чуть менее ярким, словно успокаивается. Хищник делает шаг навстречу своему боссу, затем второй, а Скайрини запоздало осознает, что не отдал самый важный приказ: не соваться следом. За спиной слышится шорох, зверь реагирует и вместо того, чтобы опознать окончательно, прыгает с места и сбивает с ног, нависая над распластавшимся по земле варийцем. С этого ракурса им обоим видно, что же послужило источником шума. Оказывается, Кея попытался войти следом. Но на звуки доставаемых тонфа среагировал хищник и теперь Облако Вонголы прижимали к земле офицеры Варии, а точнее Солнце и Дождь. Благо, предварительно его откинули и выйти все ещё получалось. Рука приподнимается и медленно тянется к голове кошки, давая возможность заметить и предупредить, если будет против. Но Топаз, а он, судя по всему, ненадолго всплыл на поверхность, вовсе не против. Наоборот, сам подставляется и даже позволяет опереться на себя, чтобы встать на ноги. До самого выхода идёт рядом, да и после, стоит Занзасу сесть в кресло, усаживается рядом и кладет голову ему на колени. Кею выпускают, но Дождь Вонголы вовремя успевает окатить вспылившее Облако своим атрибутом.        — Бои Варии на сегодня окончены. Мы уходим. — Бросает Скайрини, стараясь ничем не выдать свое волнение за офицера. У того и так были немаленькие проблемы с менталом, а тут новый удар, да ещё и такой. Фиолетовую вспышку созданную Франом он встречает облегчением. Больше всего он сейчас боялся одного: того, что из-за их промедления, Топаза будет уже не вернуть.