Мемный тИК

Над вагоном пингвинов вспухло грибовидное облако цвета вареного шпината, в сочетании с громоподобным звуком заставившее непроизвольно поморщиться даже травоядных. Из него, оставляя за собой зеленоватые дуги, вылетели четыре чёрно-белые точки и приземлились перед отшатнувшисися зрителями, тут же заняв оборонительную стойку. Причиной отшатывания был вовсе не испуг — от пингвинов разило так, что это ощущалось даже в окружающем их зверинце. — Крабовые наггетсы! — Задрав крыло Рядового, Шкипер передернулся. — Рядовой, от тебя несёт, как от моржа, сидящего на бобовой диете! — Мы все так пахнем, Шкипер! — робко возразил Рядовой. Рико отрыгнул флакон освежителя воздуха, но, не удовлетворившись этим, тут же переделал его в импровизированный огнемет. — Оправдания для птенчиков, Рядовой! Ковальски, анализ! — Хорошая новость — мы решили проблему с запасом чимичанги, — отозвался Ковальски, пряча блокнот от пылающей струи Рико. — Плохая — это был наш последний запас. — Макрель мне в артель, а до приличного Тако Белл ещё миль четыреста! — Я пидорас! — первым опомнился Алекс. — Я рад за тебя, киса, что бы это ни значило! — ехидно ответил Шкипер, продолжая сокрушаться по поводу дефицита мексиканской кухни в этой американский глуши. — Шкипер… — нерешительно начал Ковальски. — Я пидорас! — …каждый Тако Белл, от Алабамы до Юты… — Шкипер, мне… — Я пидорас! — … казалось бы, в Нью-Мексико… — Я пидорас! — Мне кажется… — робко попытался заметить Рядовой. Алекс потерял терпение. Схватив Шкипера в охапку, он впечатался в лоб пингвина своим взглядом и, чуть не срываясь на плач, проревел: — Я-ПИ-ДО-РАС! — Ну ладно, — сказал Шкипер несколько секунд спустя, брезгливо отводя крылом львиную морду. — Ковальски, чего он хочет? — Если я правильно понял его болгарский, — Ковальски постучал по блокноту, — то лев решительно заявляет об отказе от дальнейшего размножения. — Я пидорас! — протестующие вскрикнул Алекс, пока Шкипер проталкивался всё ниже, наконец выскользнув из его хватки на траву. — То есть, — задумался он, подбирая сравнение, — его подлодка будет минировать дружественные гавани? — Шкипер! — возмутилась Глория, напоминая читателям о своём существовании. — Я пидорас! — поддержал её негодование Алекс. — Но это невозможно! — покачал клювом Ковальски. — Я только вчера брал его анализы (- Ты что? — Марти, поддерживаемый «Я пидорас!», тоже не захотел, чтобы о нём забыли), результаты показывали повышенную частоту контактов с кошачьим противоположного пола. Джиа глухо заворчала. Алекс, возможно, тоже заворчал, но это всё равно прозвучало, как «Я пидорас!» — Оля-ля. — начал было Джулиан, но предусмотрительный Морис тут же заткнул его, отдавив ставшую беспомощной после выбрасывания Морта из кадра ногу. — Похоже, — продолжил Ковальски, продолжая лихорадочно листать блокнот, — тот импульс во время четырёхчасового запуска не был бесце… — Дальнейшей выдаче государственных секретов потенциальным датчанам помешала обернувшееся вокруг его клюва крыло Шкипера, красноречиво глядящего на Виталия. Виталий в долгу не остался. — Ты можешь сколько угодно играть в холодну войну, снежная курица, — прорычал тигр, наклонившись к Шкиперу и наставив коготь на его клюв, — но я не оставлю безнаказанным страдания моего товарища! — Я пидорас! — Смятение Алекса было столь велико, что даже немного потеснило фальшивую жизнерадостность его нервного тика. — Хорошо-хорошо, ладно, — сварливо ответил Шкипер, отводя крылом от себя коготь Виталия. — Да, мы раздобыли кое-какие нарабортки ЦРУ по программе МК-Ультра. Да, мы пытались сделать из Рядового спящего агента, чтобы… Самодельный огнемёт Рико наконец взорвался — неожиданно, казалось бы, но пингвины будто бы только этого и ждали. Чёрно-белыми молниями они скользнули в свой вагон, из которого всё ещё валил вонючий густо-зелёный дым, чтобы в следующий момент из него показался уродливый летающий монстр, собранный, очевидно, после набегов на попадавшиеся по пути кладбища авиатехники. — Мы всё объясним, когда вернёмся! — прокричал Шкипер, повиснув в открытом люке рядом со всё ещё слегка контуженным Рико. — Приглядывайте за красавчиком, мы туда и обратно! Издав несколько кишечных звуков, сопровождающихся выбросами знакомого зеленого дыма, агрегат с ходу преодолел звуковой барьер, разметав пару куч свежевыпавшего слоновьего навоза, и исчез за горизонтом. Затянувшееся молчание прервало почти что вопросительное «Я пидорас!» Алекса. — Ладно, братан, не горюй, — Марти приобнял Алекса за плечи, даже не порываясь начистить ему гриву копытом. — На самом деле… неважно, что ты говоришь, Алекс. — Он взглянул льву в глаза. — Мы твои друзья, чувак. Мы знаем, что ты хочешь сказать на самом деле. — Я… я пидорас! — это звучало ещё более потрясённо-вопросительно. В глазах Алекса стояли слёзы. — Да чтоб мне в клеточку стать! — ответил Марти, оскалившись. Поднялся гвалт — звери окружили Алекса, на разные лады высказывая мысль зебры. — Я пидорас!.. я пидорас!— растроганно повторял тормошащийся, обнимаемый и хлопаемый по плечу Алекс. Потом, когда страсти улеглись, и Джия, сладко улыбнувшись, увлекла его в сторону их шатра, он повторил это ещё не раз — доказывая на деле, что это далеко не так. *** Пингвины не солгали — они вернулись в тот же день, пусть и под самый вечер. За это время Алекс потерпел небольшое фиаско во время исполнения трапеции, довёл Виталия до нервного срыва своим непрерывным каминг-аутом и ещё пару раз доказал Джие, что его слова не имеют ничего общего с действительностью. Жизнь налаживалась, и встречать пингвинов Алекс вышел с лёгкой душой и почти искренним: «Я пидорас!» Тем большее потрясение он испытал, напоровшись на тяжелый взгляд своего отца. Король Зуба первым вылез из летающего корыта пингвинов и теперь, стиснув лапы и насупившись, надвигался на своего предавшего патриархальные идеалы прайда сына. — Я пидорас! — пролепетал Алекс, слегка отступая под натиском отца и нахлынувшей паники. Морда Зубы выразила ещё больше презрительного разочарования. Приблизившись вплотную к Алексу, он навис над ним, уничтожая взглядом, и рявкнул: — Я ТУТ ПИДОРАС! Столпившиеся вокруг них звери ахнули. Алекс сглотнул. — Па… па? — неуверенно произнёс он. Прежде чем до него дошло, что вырвалось из его пасти, Зуба поднёс лапу к своей морде и провёл вниз, меняя суровый вид на радостную отцовскую улыбку. — Сработало, парни! Сработало! — воскликнул он, после чего чуть не задушил Алекса в объятьях, показав пример всем вокруг. — Я… я… — счастливо бормотал Алекс, снова тормошащийся, обнимаемый и хлопаемый по плечу, — я… я даже теперь не могу вспомнить, как эта гадость произносится! — Так я записап! — Марти продемонстрировал бумбокс и ехидно потянулся копытом к кнопке воспроизведения. — МартинЕВЗДУМАЙ! — рявкнул Алекс, встопорщившись от ужаса и отвращения, но было поздно. Кнопка щёлкнула, и бумбокс изверг из себя адские звуки… По крайней мере, для пингвинов. Да, Марти опять запустил «Афро-цирк», соревнуясь с Джулианом и его стремлением двигать телом. Четверо пингвинов, стиснув клювы, стояли посреди своего заполненного аппаратурой вагона. Музыку здесь было слышно слишком хорошо. — Что ж, по крайней мере, завтра они не вспомнят о том, о чём нас не спрашивали, — заметил Шкипер. — О чём? — не понял Рядовой. — Ни о чём, Рядовой, в том и прелесть. Ковальски, варианты? — У меня есть улучшенные шумоподавители, — Ковальски продемонстрировал три пары обыкновеннных берушей. — На всех, к сожалению не хватит… — Рядовой, ты на часах! — тут же нашёлся Шкипер. Рядовой кротко вздохнул. — … к тому же, они не предназначены для птиц, и мы не сможем их… Договорить Ковальски не успел. Что-то коричневое, хвостатое и вопящее про ноги, ворвалось в кадр, подобно чучелу белки-летяги, натянутому на фрисби, и, заметавшись по вагону с пинбольными звуками, наконец угодило на приборную панель, корчась от пронзивших его разрядов тока. — Шкипер, — нервно произнёс Ковальски, пока Рико пенделем регбиста снова выбрасывал Морта из истории, — у нас… похоже, опять выброс. Ещё более мощный, чем был. Шкипер осторожно приоткрыл дверь вагона, и его чуть не сдуло волнами «Афро-цирка». — Нет, похоже, в нашем зверинце всё, как обычно, — заключил он, поспешно захлопывая дверь. — Ну, а если наутро кто-то заявится… Что мы делаем в такой ситуации, а? — Улыбаемся и машем? — спросил Рядовой. — Точно, — одобрительно ответил Шкипер, и подавая пример команде, развернулся к читателям. — Улыбаемся и машем, парни. Улыбаемся и машем.