Принеси мою голову

В просторном кабинете физики суетились ученики, то доставая учебники, то обсуждая сплетни. Мужчина в черном пальто медленно вошел в класс, заставив всех замолчать в ожидании. Он оценивающе осмотрел каждое лицо, а затем, фыркнув, махнул рукой. Парты в момент исчезли со всем своим содержимым. Ожидание сменилось шоком, который моментально перерос в страх, когда все дети оказались прижаты к дальней стене, как стадо баранов, невидимой силой. Мужчина неторопливо шел, с каждым шагом заставляя сердце останавливаться. Он был красив. Безумно красив. Широкие плечи, казалось, могли скрыть от всех невзгод, накаченное тело — подарить незабываемые ощущение, а выразительное лицо, которое не выражало не одной эмоции,— забыть обо всем. Это пробуждало дикое желание, но в тоже время вызывало животный страх, усиливающийся с каждым стуком его туфель. — Мне нужна девушка, которая находится среди вас. Кто она, я не знаю. Но если хотите жить, то в ваших интересах сдать ее, — спокойно расставляя слова, издал приказ, пробегая по всем глазами. — А к-кого в-вы ищ-щите? — заикаясь спросил юноша в самом углу. — Рыжеволосую девушку. Я не знаю ни ее лица, ни ее имени. Все зовут ее воровкой душ. Она та, кого боится вся знать и королевская семья. Она гуру в своем деле. — Глупо искать того, кого вы не знаете, — выдала девчонка, сразу пожалевшая об этом, ведь взгляд незнакомца был полон жестокости. — С ней нельзя связаться, ведь… — Я сама нахожу своих клиентов, — послышалось за спиной мужчины. — Что ты тут делаешь? Убирайся, Чонгук! — агрессивно выдаешь ты. — Это хорошо, что ты знаешь, кто я такой. Ты та, кого я ищу? — поинтересовался он, оборачиваясь на звук. Ты лишь кивнула. — А теперь вон! — направляешься к двери. — У меня есть к тебе дело. Я плачу 4 миллиона евро, — ты остановилась в раздумьях. Да, пожалуй, даже для тебя это сумма была заманчива, хоть ты и богата очень давно. Только со стороны кажется, что ты обычная школьница, копящая на обеды. Но, увы, всего лишь киллер, правда только в мире, скрытом за человеческим глазом. Да, даже не всего лишь, а очень известный и высокооплачиваемый. При одном твоем упоминании содрогается душа. Тебе готовы платить любые деньги, а ты готова их получать… — Хорошо, садись, — указывая рукой, приглашаешь его за круглый стол, только что появившийся из неоткуда. Как только позиции напротив были заняты, ты подняла бровь, давая понять, что ждешь инструкций. — Мне нужна голова девушки. Она не окажет сопротивления, ее волшебные силы не раскрыты. — Почему же ты тогда сам это не сделаешь? — чувствуя подвох, интересуешься. — Я представлен суду правды, дабы наследовать место своего отца. Мои руки должны быть так чисты, как и разум, — сложил руки в замок на столе. — Чем мешает девчонка? — серьезно издаешь ты. — Место займет тот, в груди которого таится дар, позволяющий отбирать жизни так же легко, как и дарить их. У моего отца есть незаконно рожденная дочь, где хранится этот дар, ибо у моих братьев его попросту нет. — Кто эта девчонка? — Обычная земная, как и ее мать. Учится в школе, возрастом около 17-18 лет. Связей с отцом не имеет. Больше я ничего не знаю. — Она не может быть волшебницей. Ты же понимаешь, что только волшебница может родить необычное дитя от нечистокровного слияния, — фыркнув, испепеляешь его взглядом. — Знаю, но она родилась в день луны. Если она не парадокс природы, то ее можно считать обычной смертной. Мне было бы в разы спокойнее, если бы она была погребена под землей. — Так что я должна сделать? — Принеси мне ее дар и голову. — Не боишься, что украду дар? — облизываешь сухие губы, подаваясь вперед. На что Чон лишь раскатисто засмеялся, заставляя тело оцепенеть. — Ты слишком слаба для такой силы, — подался вперед, говоря тебе в самое лицо. — А голова то тебе зачем? — откидываешься на спинку стула вновь. — На забор повешу, — ухмыляется он. — Чтобы знать о ее смерти наверняка. Ты лишь опустила глаза в стол тихо вздыхая. — Ты же знаешь, кто мой отец? — игриво протянул Чонгук. — Знаю, — почти шепотом ответила ты, поднимая глаза. — Но вопросы здесь задаю только я, и они у меня кончились. Убирайся, я отклоняю твое предложение! — говоришь ты, поднимаясь со стула. — Почему это? — взревел полный ярости от такой дерзости подорвавшийся Чон, вскочив и опираясь руками о стол. Резко развернувшись, уперлась почти ему в лицо, обнажая полные гнева глаза. — Да потому что я не могу принести тебе свою голову, братик, — сцепив зубы, язвительно выдавливала из себя слова, обильно полив ядом последнее.