***
Впервые они встречаются несколько лет назад на съёмке для какого-то журнала про BDSM. Итачи уже довольно успешный фотограф и модель. Дей только начинает карьеру в качестве модели, но никто не сомневается, что необычная для Японии внешность быстро принесёт ему успех: длинные светлые волосы, серо-голубые глаза, аккуратные, но не слишком женственные черты лица, стройное жилистое тело и потрясающая улыбка – чем не мальчик-мечта? «Мечта фетишиста» – мысленно хмыкает мужчина, изучая взглядом свою сегодняшнюю модель. Красивый, даже очень, но при этом не смазливый. Такого при всём желании с девушкой не спутаешь. Хотя если потрудиться над макияжем и одеждой… Они коротко здороваются и расходятся, чтобы выполнить свою часть работы. Фотографу кажется, что юноша задерживает на нём взгляд чуть дольше положенного нормами приличия, но он быстро отгоняет неподобающие мысли. Пока визажист и ассистент готовят Дейдару, Итачи спокойно настраивает аппаратуру, делает пробные кадры, проверяя, как будет падать свет, расправляет черное покрывало на огромной постели, которой предстоит стать основным местом съёмки сегодня. Когда все приготовления завершаются, Учиха на секунду забывает, как нужно дышать: Дейдара в светло-голубом кимоно, подчеркивающем цвет глаз, его руки аккуратно, но крепко связаны. Веревки покрывают его грудь, шею. Фотографу не в первой наблюдать причудливые узлы техники шибари на чужом теле, но на блондине веревки смотрятся особенно соблазнительно. Или дело в слегка насмешливом взгляде и том, как томно тот закусывает губу? Итачи помогает Тсукури лечь на постель и приступает к своей работе… Полтора часа пролетают незаметно – Дей не стесняется и не зажимается, понимает его с полуслова и легко даёт всё, что требуется в кадре, выкладываясь на все сто процентов. И просматривая отснятые кадры на фотоаппарате, Учиха уже знает, что заказчик будет доволен. Он едва заметно улыбается, отмечая особенно сексуальны кадры. А Тсукури, освободившись от верёвок, подходит совсем близко, ни капли не смущаясь, почти прижимается к его спине и из-за плеча смотрит на экран. – Учиха, я хочу, чтобы ты снял мне портфолио, хм, – тихий шёпот обжигает мочку уха. – И пригласил меня поужинать. Разве можно отказать такой просьбе?***
Спустя три дня они вместе гуляют вечером по парку после очередной удачной съёмки. Итачи уверенно сжимает ладонь спутника в своей, и тот не сопротивляется, с улыбкой рассказывая про родителей-эмигрантов, учебу в школе в Киото и курьёзные ситуации, в которые он попадал из-за необычной внешности. Даже про то, как ещё в средней школе пытался перекрасить волосы в тёмный цвет из-за переизбытка внимания со стороны одноклассников. – Что же тебе помешало? – интересуется фотограф. Разговор с Дейдарой даётся ему легко, будто они знакомы уже много лет, а не видятся второй раз в жизни. – Мама отобрала краску и надавала по рукам, хм, – смеётся юноша. – И правильно сделала, – соглашается Итачи. – Портить подобную красоту – преступление. Дей краснеет и отводит взгляд, лишь крепче сжимает ладонь собеседника в ответ. Учиха на это лишь улыбается и понимает, что ещё ни с кем ему не было настолько уютно.***
– Значит, ты из тех самых Учих, да? – интересуется Дейдара, делая небольшой глоток капучино. – Из тех Учих, которые владеют сетью отелей «Коноха»? Они сидят в небольшой уютной кофейне за столиком в самой глубине помещения, чтобы избежать пристального внимания. Люди всегда с интересом разглядывают необычную пару. Особенно те, кто видел фотографии с последних съёмок Дея – он пользуется огромным успехом у эротических и полуэротических изданий, хотя ещё ни разу не снимался полностью обнажённым. Некоторые даже не стесняются подходить и предлагать юноше сходить на свидание, но тот всегда отказывает. – Именно из тех, – кивает фотограф, допивая зелёный чай с жасмином. – Тогда почему ты занимаешься фотографией, а не семейным бизнесом? – в голосе модели звучит исключительно любопытство. Это приятно, ведь, как правило, большинство людей надеется заполучить богатого наследника, и, узнав правду, они быстро разочаровываются и теряют интерес. Разговоры о семье ему не нравятся, и обычно с другими он сразу переключает внимание собеседника на что-то другое, но с Дейдарой ему почему-то хочется говорить на любые темы. Даже на самые болезненные и неприятные. – Мне было неинтересно. Дома я всегда чувствовал, что задыхаюсь – на меня возлагали слишком много надежд, – Итачи опускает взгляд на стол, разглядывая красивые руки с аккуратным маникюром, легко касающиеся чашки с кофе. Очень хочется к ним прикоснуться, но он сдерживается. – Мне пытались навязать стиль в одежде, жизненные ценности, профессию, невесту. Я же хотел идти своим путём. И быть с человеком, которого выберу сам. Не смотря на то, что они регулярно гуляют вместе или ужинают в небольших кафе и ресторанчиках, свои отношения они не обсуждают. И не заявляют, что являются парой. Тсукури тихо хмыкает, мысленно выделяя «с человеком», а не «с девушкой». – А мои родители никогда не были против моей ориентации, – бесхитростно заявляет он, внимательно следя за реакцией фотографа. – Значит, тебе с ними повезло, – улыбается Учиха. – Нет, им просто плевать, что происходит в моей жизни, – пожимает плечами Дейдара. – С тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, я сам по себе. Уехал из Киото полгода назад, а они мне даже не позвонили ни разу и не спросили, как дела, – он говорит о ситуации в семье спокойно, но Итачи замечает горечь в его взгляде. – А как у тебя дела? – пытается увести разговор в другое русло, понимая, что тема неприятная. – Ну… – задумчиво тянет Дейдара. – Я сижу в кафе с очень красивым мужчиной, который мне нравится. Талантливым фотографом, к тому же, – его лицо озаряет улыбка. – С ним очень хорошо. А ещё он уже полчаса хочет взять меня за руку, но почему-то не решается, хм. Как ты думаешь, как у меня дела? – Отлично? – в тон собеседнику отвечает Итачи. И наконец касается руки Дея. – Ты станешь моим парнем? – А я уж думал, ты не предложишь, хм.***
Сосредоточившись на воспоминаниях, Итачи упустил момент, когда они с Саске подъехали к его дому. Не заметил, как оказались в его квартире, ключ от которой каким-то образом оказался у младшего из братьев. Не обратил он внимания и на то, как очутился в гостиной на диване. – Нии-сан… – тяжело вздохнул Саске, глядя на потерянное лицо брата. С тех пор, как они покинули больницу, тот не произнёс ни слова и больше походил на хорошо сделанную марионетку, нежели на живого человека. – Ты не хочешь поесть? Ты вообще ел что-нибудь сегодня? – Не знаю. Не помню, – пожал плечами Итачи. – Отото, посмотри в холодильнике. Кажется, там что-то было. Кажется, это самая длинная и осмысленная фраза от аники за сегодняшний день. Тихо чертыхнувшись, Саске скрылся на кухне. – Ничего кроме мёртвых мышей и просроченного молока там нет! – крикнул он с кухни. Фотограф промолчал. – Я что-нибудь закажу, а ты иди-ка пока в душ и приведи себя в чувства, – посоветовал юноша, вернувшись в гостиную. Итачи молча подчинился и скрылся в ванной комнате. Сил на споры у него не осталось. Стоя полностью раздетым под прохладным душем, он вновь предавался воспоминаниям. А тёмные тени клубились за пределами душевой кабины, настойчиво впитывая эмоции мужчины и наслаждаясь ими…***
Впервые они целуются в тесной и пыльной подсобке на каком-то показе одежды. Дейдара демонстрирует наряды от модного дизайнера. Итачи нанят снимать показ. Однако большую часть работы он выполняет механически – всё его внимание приковано к светловолосому ангелу. И это не метафора: по какой-то непонятной дизайнерской задумке в дополнение к белоснежному костюму на модель надевают такие же белые крылья. С чёрными перьями. Учиха не знает, почему поддаётся на провокацию, но отказать обворожительному созданию и не пойти вслед за ним в перерыве он не может. Слишком сильно очарован. Как же эти крылья мешаются! С ними невозможно толком обняться или зайти в подсобку, поэтому приходится сбросить их перед входом. Словно улику. – Ты божественно красив сегодня, – исступленно шепчет Итачи в перерывах между жаркими поцелуями. Руки жадно скользят по чужой спине, притягивая ближе к себе. Дей недовольно шипит – чужой фотоаппарат неприятно упирается ему в живот. – Только сегодня, Учиха? – смеётся он, пытаясь увернуться от ненасытных губ, чтобы ещё сильнее раззадорить. – Самый красивый. Всегда. – Можешь повторить мне это сегодня ночью, после показа, – игриво улыбается Дей, и отталкивает от себя мужчину. – А мне нужно готовиться к следующему выходу. Они покидают подсобку, спешно поправляя одежду и пытаясь расправить брошенные ранее крылья. Оба довольно улыбаются, предвкушая бессонную ночь. И лишь мысли о работе отрезвляют их, заставляя взять себя в руки.***
Итачи не помнит окончание того показа – воспоминания похожи на лёгкий туман, готовый вот-вот рассеяться. Зато он отчётливо помнит, как берёт Тсукури за руку и ведёт к такси. Помнит, как долго и страстно они целуются на заднем сидении. Помнит неодобрительные взгляды водителя. Помнит наглые руки, которые приходится держать, чтобы они раньше времени не залезли ему в штаны. Помнит, как долго не может попасть ключом в замочную скважину, потому что руки дрожат от возбуждения. Уже в квартире они с трудом добираются до спальни – оторваться друг от друга хоть на секунду кажется кошмарным преступлением. У мужчины складывается впечатление, что он околдован: ещё ни разу в жизни он не хотел кого-то так сильно, как Дейдару. Кажется, тому удаётся пробуждать в Итачи какой-то внутренний огонь, прежде успешно скрытый. И ведь ничего особенного блондин не делает. Просто разительно отличается от всех предыдущих любовников Учихи: как внешне, так и ощущением лёгкости и свободы, которое возникает, стоит только посмотреть на Тсукури. Как рядом с ним не потерять контроль? Одежда мешается и кажется лишней. Избавляются от неё в спешке, бездумно разбрасывая по комнате и прерываясь на поцелуи. В какой-то момент оба падают на постель абсолютно обнаженными. Кожа к коже гораздо лучше и приятнее. Руки скользят по разгоряченной светлой коже без единого изъяна. Губы оставляют собственнические метки на ключицах. Хочется заклеймить ещё и шею, но нельзя – завтра снова съёмка. Тихие вздохи и стоны наполняют помещение, создавая неповторимую мелодию, ласкающую слух. – Чего ты ждёшь? – слова Дейдары разрушают магию момента. – Или думаешь, что я хрустальный, хм? Итачи именно так и думает, но не спешит делиться своими мыслями с любовником. Он вообще не торопится, желая растянуть этот момент. Будто это первая и последняя их ночь. – Учиха, черт тебя дери, трахнешь ты меня уже или нет?! – в голосе столько нетерпения, будто именно Тсукури сходит с ума от их близости. Он ёрзает и пытается потереться о партнёра, облизывает припухшие от поцелуев губы и требовательно смотрит. – Так ругаешься… Какой плохой мальчик, – смеётся фотограф, раздвигая ноги Дея и жадно оглядывая его. Идеальный. – И сегодня только мой… На секунду кажется, что перед ним и не человек вовсе, а произведение искусства.***
Они используют совпавший выходной, чтобы провести его в постели и насладиться друг другом. – Итачи, хм… – лениво тянет Дейдара, пока Учиха осторожно расчесывает его волосы. – М? – откликается тот, не отрываясь от своего занятия. Ему нравится касаться шёлковых прядей. Нравится проводить по ним гребнем. Нравится любоваться светом, будто притянутым этими шикарными волосами. – А если бы я вдруг стал инвалидом, ты бы остался со мной? – неожиданно интересуется Тсукури, от чего его собеседник замирает. – Ну, там оказался бы без руки или ноги, хм. – Или языка? – закатывает глаза Итачи. – С чего вдруг тебя это интересует? – Ну, всё-таки… Ты бы меня бросил? – Дей оборачивается к любовнику и с интересом наблюдает за его реакцией. – Или остался бы со мной и заботился до конца дней, хм? – Дейдара! – Учиха откладывает расческу в сторону и притягивает блондина к себе. Легко, почти невесомо целует в губы. – Я бы остался с тобой в любом случае. Ответ заставляет Дейдару рассмеяться. Продолжая весело смеяться, он заваливается на бок, после чего получает лёгкий шлепок по обнаженному бедру. – Что тебя так рассмешило? – хмурится Учиха. Ему не нравится подобная реакция, когда речь заходит о серьёзных вещах. – Ну, ты и дурак, – улыбается Тсукури, успокоившись. – Хочешь просрать всю молодость в заботах о безнадёжно больном? – вытянув ноги, он бесцеремонно укладывает их на колени к любовнику. – Потерять свободу ради инвалида, хм? – Только если этот больной ты, – качает головой Итачи, поглаживая чужую лодыжку кончиками пальцев. – Разве ты не сделал бы для меня того же? – Конечно, нет, – просто и без раздумий пожимает плечами Дейдара. – Если бы ты, к примеру, ослеп, я бы тебя тут же бросил, хм. Это слишком тяжелое бремя для меня. Слова неприятно царапают что-то внутри, но фотограф лишь мягко улыбается, чуть сильнее сжимая чужую ногу. – Что ж… Будем надеяться, что никому из нас подобное не грозит.***
Почувствовав что-то, тени быстро растеклись по углам помещения, словно их и не было. – Нии-сан, ты там жив? – Саске бесцеремонно ворвался в ванную комнату, прервав цепочку воспоминаний. И младшего нисколько не смущал тот факт, что старший до сих пор стоял под душем, украдкой смывая следы удовольствия с собственного тела после пережитых воспоминаний. – Ты думал, я тут вены режу? – холодно откликнулся Итачи, выключая воду и открывая дверь душевой кабины. – Не исключал такую возможность, – пожал плечами младший Учиха и кинул полотенце прямо в лицо собеседнику. Тот поймал его на лету и принялся вытираться, ничуть не смущаясь наготы. – Ты только ради этого вломился ко мне? – устало отозвался фотограф, взяв в руки второе полотенце и начав аккуратно вытирать свои длинные волосы. – Нет. Еду уже доставили, так что приводи себя в человеческий вид, и жду тебя на поздний ужин. Итачи молча кивнул. Если уж Саске решил проявить заботу, нужно не сопротивляться и молча её принять, иначе он не отстанет.***
Очередная съёмка, но в этот раз они встречаются по одну сторону объектива – оба приглашены в качестве моделей. Сегодня их снимают в замке Эдо и его окрестностях, чтобы проиллюстрировать книгу какого-то писателя. Итачи облачён в самурайские доспехи, в руках искусная реплика катаны. На Дейдаре кимоно насыщенного синего цвета, оттеняющее его глаза. Впрочем, никто кроме Учихи этого не видит – на лице юноши страшная рогатая маска, символизирующая ёкая. Кадр первый: ни о чём не подозревающий самурай входит в замок. Кадр второй: из темноты к нему тянется тонкая нежная рука. Кадр третий: он послушно идёт на её зов, позволяя утащить себя во тьму. Кадр четвёртый: на лице самурая страх смешивается с мрачным предвкушением, он вот-вот обнажит меч. Кадр пятый: лезвие меча почти касается беззащитного горла демона. Кадр шестой: маска исчезает, и ёкай соблазнительно улыбается воину. Кадр седьмой: самурай в смятении отводит меч в сторону, завороженный метаморфозой. Кадр восьмой: ёкай всё ближе, его руки почти касаются груди мужчины, скрытой доспехом. Кадр девятый: едва ощутимое прикосновение изогнутых в усмешке губ злого духа к виску самурая, уронившего меч. Кадр десятый: растерявший всю решимость воин, склонив голову, стоит на коленях, за его спиной, изогнувшись в странной нечеловеческой позе, находится ёкай – руки лежат на плечах жертвы, а губы у самого уха что-то шепчут. За кадром же Дей тихо заявляет, оставляя лёгкий поцелуй за ухом партнёра: – Учиха, я приеду к тебе сегодня вечером, хм… Итачи не знает, о чём книга, но подозревает, что совсем скоро они будут красоваться на страницах какого-то извращённого эротического романа, а не ужастика, как ему сообщили изначально. Впрочем, ему плевать. Куда больше его интересует предстоящий вечер…***
За ужином царила тишина. Под пристальным взглядом Саске Итачи молча ел рис с овощами и курицей. И пусть это был первый приём пищи за день, голода он не ощущал. И если бы не чужой надзор, даже не притронулся бы к еде. – Сегодня я говорил с Сакурой и Тсунаде-сама, – негромко начал младший Учиха, покончив с помидорным салатом. – Обе говорят, что шансы минимальные, нии-сан. Он уже не очнётся. – Глупости, – покачал головой Итачи. – Он сильный, а потому справится. – Прошло слишком много времени… – Отото! – кулаки непроизвольно сжались, а мужчина напряженно посмотрел на брата. – Не желаю слушать твои глупости! Саске тяжело вздохнул. Он уже неделю пытался завести тяжёлый разговор и убедить аники, что любимый к нему не вернётся. Безуспешно. – Нии-сан, я понимаю, что ты до сих пор любишь Дейдару, – максимально аккуратно пытался говорить юноша. – Но взгляни правде в глаза: чудо, что он вообще выжил после того нападения, – негромко говорил он, вглядываясь в напряженное лицо брата, который отложил ужин в сторону. – Мы перепробовали все варианты. Даже Тсунаде-сама и Орочимару не могут помочь ему прийти в сознание. А они лучшие в стране. Если они не смогли вернуть его, то никто не сможет. Так почему ты не хочешь отпустить Дейдару? – Иногда мне кажется, что это не любовь, – невпопад откликнулся Итачи. – Ощущение, будто я околдован им. – Это пройдёт, если ты позволишь себе… – Нет! – отрезал старший Учиха. – Отото, ты просто не понимаешь… – Так объясни мне, – потребовал Саске. – У тебя часом память не отшибло, отото? Если бы Дейдара не заставил нас поговорить тогда, ты бы до сих пор находился под влиянием родителей и не желал меня видеть. – Я собирался встретиться с тобой, нии-сан! – возмутился младший Учиха. – Почти три года собирался. И если бы не Дей, ещё столько же прособирался бы, – отрезал Итачи. Саске отложил еду на стол и уязвленно скрестил руки на груди. Он знал, что фотограф прав, но не желал это признавать. – Эх, помню, как он тогда поймал меня у дома и сказал, что я буду полным идиотом, если сейчас же не приеду к своему самому лучшему в мире старшему брату и не помирюсь с ним, – усмехнулся Саске. – Дей был таким милым тогда, но разговаривал так строго! У отца и то не всегда получается так… Итачи ничего не ответил, обдумывая чужие слова. Неловкое молчание было прервано тихим признанием: – Когда его нет рядом, отото, я не чувствую себя живым. Никто из них не видит резкий красный всполох под столом…***
Тем вечером парк заполнен людьми всех возрастов – фестиваль фейерверков ежегодно собирает большое количество зрителей, но им удаётся найти прекрасное место для обзора. Лёжа на мягком пледе, Итачи ощущает себя абсолютно расслабленным. Тсукури заворожено смотрит в небо, положив голову ему на плечо. Одной рукой фотограф осторожно приобнимает блондина. И внутри зреет что-то смутно похожее на счастье. Ему очень хочется взять в руки фотоаппарат и запечатлеть всю эту красоту: парк, толпу людей, крохотный островок спокойствия среди буйства жизни. И, разумеется, он хочет сфотографировать Дейдару, который восхищённо наблюдает за возникающими в небе узорами и периодически воодушевлённо охает или удивлённо ахает. Однако родной камеры под рукой нет – Дей категорически запрещает брать её на свидания, аргументировав своё решение тем, что ему и на работе подобного хватает. А на свидании он хочет быть только вдвоём, без разделяющего их фотоаппарата. Учиха не против, хотя и желает сохранить красоту момента навсегда. – Это потрясающе! – почти мурлыкает Дейдара. И непонятно, то ли речь о зрелище в небе, то ли ему так нравится близость Итачи, то ли лёгкие ненавязчивые поцелуи в макушку. – Учиха, хм… – юноша изворачивается в его объятиях и оказывается почти лежащем на любовнике. Тот тут же крепче прижимает к себе разгоряченное, несмотря на прохладу, витающую в воздухе, тело. – Знаешь, что мне больше всего нравится в фейерверках? – М? – откликается Итачи, задумчиво скользя взглядом по прекрасному лицу. Больше всего его манят губы. Тонкие, но такие умелые и притягательные. – Их мимолётность, хм, – заявляет Дей, провокационно проведя языком по губам. – Несколько секунд… и уже ничего нет! Будто и не было вовсе. И наша жизнь точно такая же, состоящая из мгновений, хм. – Мне нравится делить эти мгновения с тобой, – признаётся Учиха, крепче обнимая своего парня. – Мне тоже. И они наконец сливаются в медленном нежном поцелуе, пока остальные продолжают наслаждаться шоу. А они предпочитают наслаждаться друг другом.***
Итачи расслабленно лежит на постели и наблюдает, как Дейдара приводит себя в порядок. Взгляд невольно задерживается на свежем засосе на копчике. – Уже поздно, – тихо начинает мужчина. – А утром у нас совместная съёмка. Ты уверен, что тебе есть смысл уезжать сейчас? – Да, – откликается Дей, натягивая тёмные джинсы. – Мы могли бы поехать на съёмку вместе, – продолжает Итачи. – Могли бы, но не поедем, хм, – отвечает, надевая черную футболку. – Только представь… Провести всю ночь вместе, проснуться утром в объятиях друг друга… Я бы приготовил тебе завтрак и принёс его в постель, – улыбается Учиха. – Пригоревший омлет что ли? – смеётся Дейдара, расчесывая волосы и собирая их в высокий хвост. Он никогда не остаётся после секса: собирается и уезжает вне зависимости от времени суток и планов на следующий день. В те редкие моменты, когда они занимаются любовью в его квартире, он неизменно выгоняет Итачи. Тот не понимает такое поведение, но уже привык и бросил попытки выяснить причины. Он знает, что если Тсукури захочет, то сам расскажет. Возможно, ему следует ревновать и злиться. Но зачем? У его любовника слишком напряженный график, чтобы в нём нашлось место для ещё одного мужчины. – Ради тебя я бы постарался сделать его идеальным, – серьёзно заявляет Итачи и поднимается с постели. Подойдя к полностью собранному блондину, он крепко обнимает его и на контрасте легко, почти невесомо целует, не пытаясь углубить поцелуй. — Останься, – шепчет он в чужие губы. – Предпочту поверить тебе на слово, хм, – Дейдара отстраняется. – Увидимся утром. Учиха не пытается его остановить. Уже знает, что бесполезно. Если Дей что-то вбил себе в голову, то будет стоять на своём до последнего.***
Они встречаются уже почти год, но из-за насыщенных рабочих графиков видеться удаётся не так часто, как хотелось бы. Итачи хочет видеть любовника рядом всё время, засыпать и просыпаться, сжимая его в объятиях, вести важные и бессмысленные разговоры, просто находиться в одном помещении. И вот уже несколько дней он раздумывает, как лучше предложить Дейдаре жить вместе – тот может посчитать это посягательством на свою свободу и отказаться. Тем приятнее, что они регулярно видятся на съёмках: заказчики частенько выбирают лучшего фотографа Токио и восходящую звезду модельного бизнеса. Вот и сегодня судьба сводит их вместе. Судьба в лице Акасуна но Сасори – известного на весь мир мастера кукол, заказавшего интересный проект. Суть одновременно проста и необычна: заставить живого человека затеряться среди множества прекрасных кукол. – Я хочу показать, что красота должна быть вечной, – объясняет задание Сасори, красивый статный мужчина, которому уже под сорок, что не мешает ему красить волосы в бордово-красный. – И что неодушевлённым предметам мы порой придаём больше значения, чем настоящим людям. Людям, которые могут быть мертвы внутри, – рассуждает мужчина. – Поэтому, Дейдара-кун, сегодня ты будешь очаровательной куколкой. Итачи тихо хмыкает. Его любовник и в самом деле смахивает на куклу: лёгкий макияж, светлые волосы, заплетённые в косу, шелковое женское кимоно насыщенного синего оттенка и нарисованные по всему телу следы шарниров, стыка деталей и прочих мелочей, придающих сходство с марионеткой. Тсукури ничуть не смущается из-за своего внешнего вида: за время работы его и не в такое наряжали. А Учиха не перестаёт удивляться, как правильно подобранный макияж и соответствующая одежда превращают вполне мужественного парня в девушку. Очень красивую девушку, которой хочется беспрекословно повиноваться. – Выглядит жутковато, хм, – заявляет Дей, разглядывая студию и расположившихся в ней кукол. Одни заняты чаепитием за небольшим столиком, другие оккупировали кровать и изображают любовников. – Особенно эта! – недовольно фыркает он, глядя на точную копию Итачи, восседающую в кресле и читающую книгу. Впрочем, несколько отличий всё же имеется: глаза у куклы красные со странным узором, а вместо повседневной одежды чёрный плащ с красными облаками. Учиха пожимает плечами. Пару лет назад он позировал кукольнику, и сейчас без особых эмоций смотрит на двойника. Было и было. Подумаешь. – Тебе не нравятся мои творения? – холодно интересуется Сасори. – Нет. Они мёртвые и немного пугают! – ворчит юноша. – Постарайся не показывать это в кадре, – вклинивается в разговор фотограф и слегка подталкивает модель к марионеткам, занятым чаепитием. – Нам пора начинать. Всё идёт по плану, пока Итачи не приходит в голову одна идея. – Акасуна-сан, вы позволите? – интересуется он. – Хочу развить вашу мысль с невозможностью отличить куклу от человека. Получив сдержанный кивок от кукольника, фотограф приближается к Дею. Тот смотрит с подозрением и тихо фыркает, когда его подводят к копии Итачи. – Издеваешься, да? – задаёт очевидный вопрос. – Немного, – соглашается Учиха, заставляя модель сесть к кукле на колени и обвить его шею руками. – Вот так. Представь, что это я, и ты собираешься меня поцеловать. – Пффф… Фотограф с улыбкой оглядывает получившуюся картину, ища лучший ракурс. Определившись, он устанавливает фотоаппарат на штатив, быстро выстраивает необходимые настройки, после чего входит в кадр. Руки ложатся на плечи Дейдары, мужчина склоняется к его аккуратному ушку: – Отлично держишься для человека, который хочется оказаться подальше от всех этих марионеток. – Я просто представляю, что у тебя внезапно появился брат-близнец и мы решили развлечься втроём, хм, – также тихо откликается блондин под мерные щелчки фотоаппарата. – Так тебе не хватает третьего в нашей постели? Может, мне Саске позвать? – губы Итачи наконец преодолевают разделяющие их расстояние, и он слегка прикусывает мочку уха, пытаясь сдержать смех.. – Пожалей его детскую психику, – не выдерживает и смеется Дей. – И его Сакуру, которая оторвёт нам головы за такое. Саске говорил, удар у неё очень хороший. – Кхм, – прерывает их разговор Сасори. – Кажется, нам не хватает вот этого, – и он начинает аккуратно крепить к ногам и рукам модели тонкие голубые нити, концы которых он вкладывает в руки Итачи. – Вы задумали поиграть в куклы, Акасуна-сан? – нервно улыбается Тсукури. Ему не нравится, когда на съёмках к нему прикасается кто-то кроме ассистентов, визажистов и Итачи. – Решили украсть мою свободу? – О, совсем ненадолго. В тот день Учиха так и не решается предложить любовнику жить вместе – слова о похищении свободы прочно застревают у него в голове.***
Завернувшись в мягкий плед, Итачи сидит на стуле. Вернее, полулежит на столе, устало наблюдая за суетящимся на кухне Дейдарой. Тот тихо ворчит, пытаясь приготовить куриный суп и при этом не испачкать плиту ещё сильнее, чем уже успел. Периодически он бросает гневные взгляды на Учиху, и на гору чистых и использованных бумажных платков, разбросанных по столу вокруг его тела. – Я ехал к тебе через весь город после показа, а ты тут умереть пытаешься, хм, – продолжает возмущаться Дей. – Прости, – мужчина ненадолго прикрывает глаза. – Просто я решил, что среда – отличный день, чтобы заболеть и изображать зомби. Но я рад, что ты приехал, и теперь не дашь мне окончательно заразиться опасным вирусом и начать требовать мозги на завтрак. – Мозги на завтрак, пф… – смеётся Дейдара. – Может, ещё кофе в постель и утренний минет, м? – Было бы неплохо, – почти серьёзно соглашается Итачи и мечтательно улыбается. – И кофе, и минет, и ты в моей квартире. Каждый день. Сколько захочешь. – Мы уже это обсуждали, Учиха. И в самом деле, разговор повторяется. Один и тот же насущный вопрос поднимается уже в третий раз. В новых формулировках, с другими деталями, но суть остаётся той же. – И всё-таки, – Итачи с трудом заставляет себя принять вертикальное положение и посмотреть в спину собеседника, усиленно избегающего его взгляд. – Разве ты не хочешь видеться чаще? На несколько минут воцаряется напряженная тишина. Первый пытается сделать вид, что слова остались неуслышанными, а второй буквально сверлит спину первого тяжелым взглядом и терпеливо ждёт. Он знает, что давить нельзя – чревато очередной ссорой. – Хочу, – наконец прерывает молчание Тсукури, по-прежнему смотря на плиту. – Но я знаю, как это бывает. Сначала мы с тобой съедемся. Потом ты начнёшь задавать вопросы. Где я? С кем я? Когда буду дома? Потом станешь проверять мой телефон и соцсети, потребуешь от них пароли. А после и вовсе будешь пытаться контролировать мои съёмки: эту нельзя – слишком откровенно, заказчик той мне не нравится. И так далее… Пока не посадишь в клетку и не выкинешь ключ. Так я не хочу. – Глупый, – смеётся Учиха, поднимаясь на ноги. Его чуть пошатывает от слабости. Плед падает на пол. Из одежды на фотографе лишь чёрные боксеры, но его это нисколько не смущает. Он подходит к любовнику ближе и обнимает со спины, прижимаясь всем телом, чувствуя его тепло сквозь разделяющую их одежду. Это успокаивает. – Дей, я тебе доверяю. И знаю, что ты не сделаешь ничего, что может причинить мне боль. Поэтому, пожалуйста, подумай над моим предложением ещё раз, – он с удовольствием вдыхает приятный аромат светлых волос, руки плавно скользят по животу Дея, легко его поглаживая. – Я подумаю, хм… Как насчёт поменяться ролями после переезда? – Ролями? – Учиха, я хочу тебя трахнуть, хм! В ответ Итачи лишь смеётся и кивает. Дею он готов позволить и не такое, лишь бы тот находился рядом.***
– Нии-сан, пожалуйста, отпусти его, – Саске крепко обнимал несопротивляющегося брата. – Живи дальше. И позволь ему обрести покой. Итачи слегка дёрнулся в объятиях и закусил губу. – Отпусти и забудь, да? – горько усмехнулся он. – Именно, – юноша помог брату лечь на диван и позволил уложить голову себе на колеи. Руки тут же привычно коснулись длинных чёрных волос, зарылись в чуть жестковатые пряди. – Помню, как здорово вы вместе смотрелись. Как ты светился рядом с Дейдарой, а он рядом с тобой выглядел ещё более фантастически, – тихо говорил Саске. – Но с тех пор, как он в больнице, ты совсем угас, нии-сан. Стал похож на зомби… – Глупый маленький брат, – хмыкнул старший Учиха. И впервые за последние месяцы с его губ сорвались слова, не дававшие ему покоя. – Это ведь я во всём виноват. Если бы не я, ничего бы не произошло. – В смысле? – шокировано поинтересовался Саске. – Дейдара всегда болезненно относился к серьёзным отношениям и обязательствам, – вздохнул Итачи. – Он никогда не рассказывал, почему так зациклен на «свободе», но мог вспыхнуть просто от фразы вроде «Ты мой», – ещё один тяжелый вздох. – Мы встречались больше трёх лет, жили вместе, а он всё отказывался называть это серьёзными отношениями, хотя он точно больше ни с кем не заходил дальше невинного флирта. Чёрт его знает, что творилось у него в голове… «Завтра у нас могла бы быть годовщина знакомства. Мы могли бы праздновать…» – тоскливо подумал мужчина.***
Итачи ненавидит фуршеты и значимые награждения, куда его периодически приглашают то в качестве фотографа, то в роли гостя. Однако пропускать их он не имеет права: в такой полураслабленной обстановке легко завести полезные знакомства и найти перспективных заказчиков. Именно так судьба когда-то свела его с Сасори, а теперь их фотосессия даже претендует на награду. Итачи всё равно – он работает не ради статуэток, хотя чеки, их сопровождающие, неизменно его радуют. – Учиха, хм, – медленно тянет Дей. На данном мероприятии они не скрывают, что являются парой, поэтому блондин без тени смущения находится слишком близко. Настолько близко, что это почти возбуждает. – А что тебе нравится во мне больше всего? – Ты мне весь нравишься, – пожимает плечами фотограф, улыбаясь и легко приобнимая спутника за талию. – И всё же? – не унимается Тсукури. – Вот мне нравятся твои глаза. Они как бездонные омуты, гипнотизируют. Почти произведение, искусства, хм. – Почти? – улыбается Итачи. – Всего лишь почти? – легко щипает собеседника за бок. – Настоящее искусство – их умение видеть красоту и показывать её миру, – смеётся Дейдара. – Ну, так? – Мне нравятся твои роскошные волосы, – сдаётся Учиха и чуть склоняется, чтобы шептать модели на ухо. – И твоя улыбка. И то, как ты стонешь, когда мы… – Эй! – возмущается Дейдара. – Никаких попыток соблазнить меня и поскорее убраться, мы тут до победного конца! Итачи горестно вздыхает и думает, не предпринять ли ещё одну попытку. – Ладно, террорист ты мой. Пойду, найду Акасуну и поблагодарю за ту съёмку. Он нехотя отпускает Тсукури и быстро находит кукольника, с приметной внешностью которого это нетрудно. – Хорошо проводите вечер, Акасуна-сан? – Не жалуюсь, Учиха- сан. А вы и ваш спутник? Некоторое время они обсуждают мероприятие, кукол и идею для ещё одной фотосъёмки, которая должна стать идеальной рекламой для сайта Сасори: марионетки и их человеческие двойники. – Предварительно я бы с удовольствием изготовил марионетку Тсукури-куна, – кончиками губ улыбается мастер. – Такую красоту просто преступно не запечатлеть в расцвете и не сохранить навсегда. – Боюсь, он никогда на подобное не согласится. Снова посчитает, что вы претендуете на его свободу, – качает головой Итачи. – Ни в коем случае, – спокойно отвечает Сасори, задумчиво рассматривая что-то в толпе людей. – А вот Какузу-сан очень даже претендует. Учиха поворачивается в направлении его взгляда и замирает. Его глазам открывается пренеприятная картина: высокий широкоплечий мужчина со шрамами на лице бесцеремонно притягивает к себе его любовника и что-то шепчет ему на ухо. Тот смеётся, но совсем недолго. Спустя пару мгновений Дей пытается отодвинуться, но Какузу одной рукой крепко прижимает его к себе, а второй сжимает ладонь блондина в своей. – Слышал, Какузу-сан очень любит видеть в своей постели красивых девочек и мальчиков. Почти также сильно, как и деньги… Неудивительно, что он посещает подобные мероприятия… – Прошу меня простить, Акасуна-сан, – мрачно отвечает Итачи. Настроение стремительно катится вниз, поэтому он решительно направляется к Тсукури, который почему-то не спешит вырываться, хоть по нему и видно, что особого удовольствия он от подобной близости не испытывает. – Так сколько ты хочешь за ночь, конфетка? – интересуется Какузу, нагло спуская руку с талии на ягодицы модели. – Тебе денег не хватит, – улыбается Дей. – Уверен? – Я уверен в том, что вам пора перестать засматриваться на того, кто вам не принадлежит, и пойти поискать себе другое развлечение, – встревает в разговор Итачи, останавливаясь за спиной блондина. В его голосе слышится сталь, а взгляд твёрдый и практически испепеляет наглеца. – Мог бы и сказать, что занят, конфетка, – расстроено заявляет Какузу, отстраняясь и скрываясь в толпе. Дейдара гневно смотрит на любовника. – Учиха, что ты себе позволяешь? – недовольно рычит он. – Мне показалось, тебе неприятно его общество, – пожимает плечами фотограф и пытается обнять блондина, но тот легко отталкивает его. Гордо развернувшись, юноша направляется в сторону выхода из помещения. Итачи молча следует за ним. – Дейдара, что не так? – пытается понять чужую реакцию Учиха, когда они оказываются на улице. – А то, что, во-первых, я сам в состоянии о себе позаботиться и послать какого-то старого козла, который считает, что может купить меня как шлюху! – раздраженно выкрикивает Дей. – А, во-вторых, ты что, мне не доверяешь? Думаешь, я бы согласился пойти с этим уродом? – яростный взгляд, руки сжаты в кулаки. Мысленно Итачи отмечает, что в этот момент Тсукури особенно прекрасен, хоть и орёт как ненормальный. – Нет, я… – К твоему сведению, я бы послал его куда подальше, хм! – перебивает Дей. – Мы с тобой живём вместе уже почти два года, – спокойно заявляет Учиха, делая шаг вперёд и крепко обнимая недовольного любовника. Тот пытается высвободиться, но как-то не очень активно. – И ты правда считаешь, что у меня нет права защищать тебя от всяких старых козлов, которые хотят тебя снять? – голос мягкий, будто разговор идёт с капризным ребёнком. Руки мягко скользят по светлым волосам, успокаивая. – Ты мой! – впервые за всё время их отношений без всяких шуток заявляет Итачи. – И я хочу тебя защищать. Всегда. – От всего мира? – Именно. Последние заявления действуют на Дея будто красная тряпка на быка. Он тихо рычит и всё-таки отталкивает фотографа. – Кажется, мы это уже проходили, Учиха, хм, – зло выдыхает он. – Я не вещь, чтобы быть чьим-то! – Дей… – Иди к чёрту, хм! Дейдара резко разворачивается и убегает, быстро скрываясь в толпе на оживлённой улице – Токио не спит даже поздним вечером. Той ночью Тсукури не возвращается домой. И на следующую ночь тоже, и потом… … Вместо этого он попадает в больницу после избиения уличными отморозками и никак не приходит в себя после травмы головы…***
Итачи благодарен Саске за то, что тот никак не прокомментировал его откровения. Просто уложил спать и пожелал доброй ночи. А утром отвёз в больницу и оставил у дверей палаты, предварительно бросив: – Нии-сан, Дейдара тебя любил. Что бы он ни говорил, по нему это было видно. Но ещё он любил свободу. Так подари её ему наконец. Позволь им отключить аппарат… Учиха молча прошёл в палату и сел на своё обычное место. Вопреки обыкновению он рассматривал любимого, стремясь запомнить каждую его черту. Прощаясь. Он наконец решился. – Дей… – ладонь легко скользит по лицу лежащего на постели человека, кончики пальцев дарят лёгкую ласку. – Если бы я мог, я бы отдал всё, что у меня есть, лишь бы ты вернулся. Но за столько месяцев я уже помолился всем известным богам. Никто меня не услышал… «В самом деле, всё?» – раздался в голове насмешливый голос, очень похожий на голос Тсукури. – Ни секунды бы не сомневался, – подтвердил Итачи. – Хоть сейчас отдал бы… И был бы счастлив, что с тобой всё в порядке. «Хорошо», – мужчина наконец осознал, что голос в голове явно чужой и не относится к его собственным мыслям. – Отлично, я уже схожу с ума, – безрадостно хмыкнул он. «А сумасшедшим, как известно, везёт», – вторил голос в голове. Неожиданно медицинские приборы в палате запищали совершенно по-другому, а спустя секунду Дейдара резко вздохнул и распахнул испуганные глаза. – Итаааачи, – хрипло прошептал блондин, заметив любимого. – Я здесь, – откликнулся Учиха, чувствуя, как перед глазами всё темнеет, и резко пошатнулся. «Мне тоже понравились твои глаза, – прошелестел голос в голове. – Разве это большая цена за осознание, что с любимым всё в порядке?». Мир дёрнулся и окончательно потерял краски. Итачи больше не видел лицо любимого. Только темноту. В самом дальнем и тёмном углу палаты сверкнули красные глаза…6-10.07.2020.