Я видел страх, в чужих глазах Когда я в пропасти лежал… лежал, и не мог поднять руки. Перелом — Mancore
***
Кто конкретно посчитал хорошей идеей позволить первым и третьим классам старшей школы, под присмотром биолога, отправится в поход примерно на неделю — ясно не было. Но как минимум, довольными таким исходом были далеко не многие. Никому не прельщала идея, прожить несколько дней, в не комфортных для себя условиях. Но Микуни Алисэйн — тот самый инициатор чужих страданий — явно успел натренироваться слушать и мастерски игнорировать чьи-либо жалобы, за что он непременно должен был сказать спасибо своему непростому характеру. Посему, никакие отнекивания не принимались и подросткам пришлось смириться. Пожалуй единственным, кто относился к этой идее не через призму скепсиса и недовольства, был Махиру, больше всех помогающий учителю с подготовкой (по причине того, что никто другой не хотел этого делать, а подросток привык в таких случаях брать всё на себя). Тем более, опыт общения с более старшими, он лишним не считал, не говоря уже о новых знаниях, которые они могли бы получить на практике. Когда всё идёт как по сценарию, следует ожидать подлянки от жизни. Но если вам дают простое задание со сбором сухих веток, какое-то там беспокойство уходит на задний план, особенно если вы волнуетесь совсем о другом. — Итак, последние, кто остался без дела — это Сирота, Ватануки и… так, кто там из третьеклассников свободен? А, точно, Эш. На вас сбор чего-нибудь для поджога, желательно не меня, поэтому не смотри так, Куро-чан, не ёлочка, не загорюсь, — тон голоса до того беззаботный, что в нём невозможно было заметить двойного дна. Но иногда взгляд Микуни способен был выдавать лёгкую хитрецу. Словно он знал нечто, чего никто больше не замечал и теперь его ожидает прекраснейшая клоунада, которая знатно повеселит Алисэйна. Упомянутый им «Куро-чан», выглядел раздражённым (и чем-то до безумия взволнованным, если получше присмотреться). Впрочем, примерно такой же вид имел и Сакуя, чьи отношения со старшеклассником не задались ещё с начала учебного года. Началось всё с пустяка, Ватануки по случайности разбудил Эша, за что получил достаточно колких замечаний, которые смогли оборваться, только при появлении Махиру. Тот смог успокоить друга, а Куро успел скрыться в своём классе, явно не желая более связываться с этими людьми (или только с Сакуей). По крайней мере, это было бы самой логичной причиной побега. И вот, Микуни словно специально, сделал всё так, чтобы им пришлось некоторое время находиться рядом. Сил у Сироты хватает только на вздохи выражающие усталость, да на осознание того, что в случае неприятностей, ему придётся вновь всех успокаивать. Почему Алисэйну захотелось повеселиться именно за их счёт, вопросом было конечно интересным, но ответа однако не имелось. Махиру уж точно его не знал. Всё проходит спокойно только первые пару минут, когда Куро всеми силами старался идти наиболее медленным шагом, а Ватануки игнорировал старшеклассника, пытаясь выглядеть по-привычному беззаботно и веселить друга. Но неприятности, рано или поздно, должны были начаться. — Не мог бы говорить потише? Голова от тебя раскалывается, — слова, произнесённые Эшем, дали начало бессмысленному спору, вызывающему головную боль уже у Сироты. Махиру старается выполнять поручение и при этом следить за спорящими парнями. Он не желал вмешиваться в это, прекрасно зная, что всё равно не сможет это остановить. Опыт, к сожалению, имелся. Всё его внимание сосредоточено на чужих колкостях и на сборе веток. Сирота не следит за дорогой, по которой идёт. Хмурится и наконец окликает спорщиков, делая шаг вперёд. Под ногой ничего нет. А после, в теле остаётся только боль. Перед глазами всё плывёт и двоится. Ног он не чувствует. Подросток пытается сконцентрироваться на чужих криках, полных беспокойства и не обращает внимание на то, насколько ему плохо. Нельзя терять сознание, нельзя поддаваться головокружению и тошноте. Но последнее, что он запомнил перед отключкой, это страх в чьих-то глазах. Сложилось чувство, словно этот человек вот-вот заплачет. «Не плачь», — хочется прошептать, а губы не слушаются. Хочется протянуть руку и успокоить, а руки не слушаются. У него нет доступных вариантов действий. Больше нет.***
Глаз открывать совершенно не хочется, веки кажутся до невероятного тяжёлыми. В глотке сухо, а большая часть тела и вовсе не чувствуется. Но он слышит голос дяди, ещё какого-то мужчину и раздражающий слух писк. — Значит, он сможет быть дома, если пройдёт все необходимые тесты? — по голосу можно сделать вывод, что Тоору сильно устал. Он охрип, звучит куда тише обычного и почти не выражает эмоций. — Да, так и есть. Как только… — но незнакомец прерывается, где-то рядом раздаются шаги, примерно там, откуда исходит писк, — Сирота Махиру? Вы меня слышите? Подросток приоткрывает глаза и сразу же щурится. Дышит глубоко, аккуратно проводит рукой по лицу и после повторяет попытку. Голова немного кружится, Махиру чувствует усталость, но не ощущает половины тела. А паниковать из-за этого, банально нет сил или желания. — Что… Случилось? — по хрипоте он может посоревноваться с Тоору и наверняка выйграл бы. Дядя заметно закусывает губу и отводит взгляд. Врач делает пару шагов назад и что-то тихо сказав мужчине, покидает палату. Находись тут Сакуя, наверняка пошутил бы про то, что под таким напряжением не выжили бы и жители Марианской Впадины. Но Махиру всего лишь человек, который не хочет задавать ещё больше вопросов сейчас. Рассказ даётся Тоору с трудом. Он сбивается, пытается подбадривающе улыбаться и делать вид, что они справятся. Всё будет действительно хорошо. А подросток хочет в это верить, когда осознание накатывает на него с головой. Крики в этом отделении никогда не были редкостью. У каждого своё горе и боль, всем бывает тяжело. Но мурашки бегут чуть ли не от всех, если человек только начал тут работать. Но от крика Махиру захочется рыдать чуть ли не каждому, кому не повезло услышать его в эту смену. Но Тоору держится, успокаивающе гладит по голове и позволяет цепляться за себя, если подросток с трудом контролирует свои движения.***
Дома лучше не становится. Только хуже. Вокруг ощущается только горечь, от препаратов уже тошнит, ограниченность действий раздражает и вызывает чувство собственного бессилия. Махиру больше не может жить без помощи кого-то. Но он не привык принимать это, он знает только как отдавать. И от этого ещё тяжелее. Юноша испытывает вину, ведь знает, что стал бременем для дяди и из-за него, тот сорвался с работы. От которой, впрочем, никуда не уйти и по этой причине, придётся нанимать сиделку. Один только разговор об этом, уже не нравится подростку. Он невольно хмурится, закусывает губу и сжимает одеяло в руках. Это дрожат только они или он весь?.. — И кажется, я уже знаю, кто мог бы присмотреть за тобой. Он сразу откликнулся, хотя оно и не удивительно, — Тоору занят лекарствами, попутно ведя разговор с племянником и бросая на того короткие взгляды. — М? — в этот момент, негатив ситуации притупляется и Махиру проявляет искреннее любопытство, — Кто же это? — у него конечно были близкие люди, но вряд ли кто-либо решился на постоянный уход за больным, пусть и оплачевыемый. Друзья лишь приходили иногда проведать его, при этом не оставаясь надолго из-за той неприятной атмосферы, что свободно гуляла из комнаты в комнату. В зависимости от того, где был Махиру. И кресло. Сейчас подросток не мог даже улыбаться нормально. — Ну, тот парень, который так переживал за тебя. Напросился даже поехать вместе с тобой на скорой и очень долго проторчал на стойке регистрации, дальше его не пустили, конечно же. Узнал от работников, — Тоору задумчиво почесал подбородок, — Ещё они сказали, что парень до жути перепугался и потом ещё долго сидел, в ожидании новостей. Не хотел уходить. Да и при мне навещал тебя, но ты тогда был без сознания. Махиру впал в ступор. О каком человеке сейчас говорил дядя? — Насколько я помню, Сакуя не выглядел таким… Напуганным, когда он навещал меня. Вёл себя почти как обычно, хотя беспокойство заметно мешало делать это, — юноша пожал плечами, медленно сползая ниже, чтобы удобнее устроится на подушках. Со временем, он приспосабливался к ограничениям и уже не так сильно акцентировал на этом внимание. — Ох, нет, — мужчина поставил на тумбочку стакан с водой и передал племяннику необходимые таблетки, — Это был не он, если конечно я хорошо помню его внешность. Сакуя же не альбинос, верно? Упаковка с таблетками падает на одеяло. Махиру явно удивлён и не может скрыть этого. Так это взгляд Куро он так отчётливо запомнил.***
Пока его новая сиделка пыталась делать вид, что вовсе не превращает кухню в пепелище, Сирота активно старался понять чужие действия. Причина. У всего должна быть причина. А тем более, у того, как Эш смотрел на него, когда только увидел сегодня, в свой первый рабочий день. Нечто странное мелькало в чужих глазах, мимике, жестах. Такая притягательная мягкость, что и не верилось в факт того, что именно этого человека избегал каждый в школе. Причину этого, кстати, Махиру никто так и не захотел рассказывать, лишь кидая испуганные взгляды на Куро. Как будто бы тот был монстром под кроватью. Как будто бы внушал страх одним лишь своим безразличием и язвительностью. Как будто бы… — Как себя чувствуешь? Всё нормально? — мягкий и спокойный тон, совершенно не похожий на тот, который может услышать каждый, кто посмеет беспокоить Эша. Совсем не похожий на него. Вопросов так много и собственное самочувствие его ни капли не заботит. Махиру любопытно и это перебивает всё остальное. — Почему ты решил заняться этой работой? Почему так сильно боялся тогда? — Сирота пристально наблюдает за чужой реакцией. И совсем не ожидает, что к нему начнут медленно приближаться. Откатить назад кресло сейчас не получится, а сделать что-то кроме этого, он не может. Куро кладёт руки на подлокотники, наклоняясь к Махиру и всматривается с не меньшим вниманием. Щурится, и было бы немного забавно, пытаясь он скрыть этим то, насколько у него расширены зрачки. Но это можно спокойно скинуть на полумрак вокруг. — Может быть ты когда-нибудь поймёшь и не станешь задавать такие глупые вопросы, — выдыхает Эш, опуская голову, — А пока что, тебе надо поесть. Сирота готов кричать о том, что он совершенно ничего не понимает.***
На удивление, они спокойно уживаются вместе. Нет никакой неловкости в чужой заботе и Махиру даже привыкает к этому. К чужим бережным прикосновениям, уходу и изредка отпускаемым шуткам, если Куро чем-то раздражён или обеспокоен. Юноша наконец осознал, что это было самой обычной защитной реакцией, а не колкостью самого характера. Узнавать Эша было интересно. Тот оказался совсем не таким, каким видели его все окружающие. Махиру заметил, что Куро до жути ленив и как минимум не любит готовить для себя. Любые вещи он пытается упростить, чтобы не пришлось перегружать себя. Куро часто ворчал на что-то, был в основном тихим и даже терпеливым, насколько мог. И из-за этого, Сирота совершенно перестал понимать всех тех, кто избегал старшеклассника как чумы и боялся простого разговора. Эш самый обычный (почти, для Махиру он всё же стал чем-то большим, чем обычным человеком, спасибо наблюдениям, аукнулись в какой-то момент), парень и испытывать страх перед ним, казалось странным. В тот вечер Махиру уютно улёгся на диване и крутил в голове всё те же мысли. Оставалось только дождаться, когда Куро вернётся и принесёт что-нибудь к фильму, который они собрались посмотреть перед тем, как Сирота ляжет спать, а старшеклассник наконец вернётся домой. Он нередко допоздна задерживался в квартире и всё же никогда не ворчал на подобное. Словно и сам не замечал пролетевшего времени и был совсем не против просидеть тут хоть вечность. Вскоре, Эш вернулся и расположился на подлокотнике дивана (что было одной из «кошачьих повадок» парня, как их прозвал про себя Махиру) и принялся искать нужный фильм. — Можно вопрос? — наконец решился подать голос Сирота, — И не смей сейчас говорить, что я уже это сделал. Куро хмыкает, щурясь. — Действуешь на опережение, поздравляю, — и отводит взгляд, как если бы разговор его совершенно не интересовал. Просидев так какое-то время, парень вздыхает и остановившись на какой-то комедии, отбрасывает пульт. — Ты же не отстанешь, верно? Ох, я предвкушаю, какую неприятную херню ты захочешь спросить сейчас, — Эш ёжится, передёргивая плечом. Иногда он так же, словно кот, чувствовал общее настроение собеседника и нередко предугадывал чужие мысли. — По какой причине все в школе избегали тебя? Куро перемещается на пол и теперь их лица совсем близко друг от друга. Он всматривается в чужие глаза, пристально изучая их. А Махиру совсем не хотелось отводить сейчас взгляд. — Тц, — Эш переводит взгляд на стоящий совсем рядом с диваном, стол, — Не в бровь, а в глаз. Хотя, могло быть и хуже, — парень пожимает плечами, пытаясь отбросить мысли об этом, — Вашему году решили ничего не рассказывать, как я понимаю. Действительно, зачем младшеньким знать такие ужасы? — О чём ты… — но Сирота быстро замолкает, видя, как Куро хмурится. — Постараюсь кратко, но ничего не обещаю, — в голосе плескается усталость, — Но момент ты выбрал, без сомнений, прекрасный. Прямо под комедию. Нужное настроение можно пощупать, — Куро закатывает глаза, — Как же это всё проблемно… Минута тишины даёт старшекласснику собраться с мыслями, а Махиру готов был дать и больше времени, лишь бы Эш чувствовал себя нормально. — Знаешь, есть такие люди, которые берут многих детей из детдома. А какова их радость, если эти дети родные по крови друг другу? Не придётся думать, как бы те не ссорились больше. У меня было пять братьев и одна сестра, я являлся самым старшим. И как нас всех разрешили забрать под крыло одного человека — понятия не имею. По всей видимости, он имел какие-то связи. И казалось бы, чего мне или кому-то из нас в целом, быть недовольными? Всё же в порядке. Всё совершенно в порядке, когда вас используют, как мешок с мясом, для своих целей в «науке», — Куро неожиданно смеётся, прикрывая рукой глаза, — А ведь они знали. Знали, куда отдают нас, в какие руки. И это так мерзко. Парень на время замолкает, пытаясь восстановить дыхание. Продолжение даётся ему с трудом. — Что делают старшие братья, по отношению к младшим, как ты думаешь, Сирота Махиру? Вопрос кажется неожиданностью, но юноша старается быстро дать ответ: — Защищает? — Вот и я, всего лишь защитил, — в красных глазах мелькает что-то страшное, по-звериному опасное, а голос пусть и тихий, но полон гнева, — Я убил человека, Махиру. И естественно, многие люди узнали это и запомнили настолько хорошо, что это дотянулось до моего последнего года в школе. Никого не интересует: «Почему?», есть один-единственный факт, я запачкал руки в чужой крови, отнюдь не с желанием спасти этого человека. Я нахожусь здесь, только из-за того, что меня было бы неудобно убрать, тогда все узнали бы личность убитого. А этого нельзя было допустить, они же не хотят, чтобы об грязи узнали? — последние слова, Куро чуть ли не выплёвывает, до того было сильным отвращение, что он испытывал по отношению к тем людям. Со стороны телевизора доносится смех. Махиру со всей возможной осторожностью протягивает руку к чужой макушке и аккуратно гладит. Ему неудобно в таком положении, но сейчас это не имеет никакого значения. — Не смей сейчас говорить ничего, по типу: «Ой, прости, я не знал, я не хотел, не чувствуй себя погано из-за меня», — раздражённо проговаривает Эш, всё же откидывая голову назад и позволяя Махиру делать всё, что он захочет. — И в мыслях не было, — спокойно отвечает юноша, — Но я бы хотел сказать, что ты не виноват. И ты прекрасный, — Сирота на секунду запнулся, немного стягивая мягкие волосы, а Куро заметно напрягается, — Кхм, человек, как по мне. Я рад, что именно ты так волнуешься за меня. Эш выдыхает немного обречённо, прикрывая глаза. — Так и не понял, да? Интересно, почему я не удивлён? — Что я так и не могу понять? — Не мне тебе объяснять это. Поэтому заткнись, чудо несчастное, — старшеклассник приподнимается и тянется за пультом. Махиру ослышался? Как-как его только что назвали?***
После несчастного случая, Сирота стал видеть кошмары. Почти каждую ночь, он переживал своё падение раз за разом. Как бы юноша не крепился, всё же сил это терпеть не оставалось, а пить снотворное в связке со всем прочим, он не мог. Поэтому, одним вечером, подросток попросил Куро остаться на ночь, чтобы тот разбудил его, в случае неприятностей. Старшеклассник отреагировал странно, по непонятной причине сильно разволновавшись. И опять, всё также расширенные зрачки, которые не скинуть на простую темноту. Но Махиру всё равно, он всего лишь хочет выспаться. По итогу, Эш соглашается. Да, нервно сглатывает, бегает взглядом по комнате, как если бы впервые видел её и вообще, данная реакция не относилась к нормальной. На своё удивление, Махиру смог быстрее заснуть в этот раз. И был практически уверен в том, что это спокойствие продлится до самого утра. Наивный.***
Его трясёт и это никак не может прекратится. Чужие сильные руки стараются обнять покрепче, в попытке успокоить, но проснуться всё равно не выходит, кошмар не желает отпускать. Подросток пытается цепляться за чужие слова, не разбирая голоса и не понимая до конца, кому он принадлежит. «Душа моя, прекрати метаться… Мне от этого неспокойно. Тебе так плохо и я не смею говорить, что будет лучше. Я не пророк. Но я чувствую, как тебе страшно. Я знаю и понимаю, каково это. Ужас, просто смертельный ужас. Это тварь сможет успокоится, честно, — Махиру ощущает, как дрожь спадает и становится проще дышать, — Вот так вот, дыши, молодец. Ты молодец. Солнце, ты до сих про умудряешься улыбаться так ярко, после всего что случилось и после того, что ты узнал. Обо мне… — его притягивают ближе к себе, осторожно целуя в лоб, — Насколько странным будет, если я постараюсь вспомнить одну из колыбельных или сказок? Какую глупость я способен творить из-за тебя, подумать только…» После этих слов, Сирота совершенно ничего не помнит. Он, скорее всего, уснул. И несмотря на здравый смысл и Куро, который на утро был таким же, как и всегда, хочется мечтать, что это не было частью сна.***
— Я понял! — Махиру лежит на диване и если честно, немного пугает Эша таким неожиданным выкриком. Старшеклассник по привычке устроился на полу, но слова Сироты заставляют его посмотреть на подростка. — Что ты понял? — и если бы он мог отступится сейчас, он сделал бы это. Куро не верит. Не может Махиру на него так смотреть сейчас. Он даже не давал слишком много намёков, считая это неприемлемым в таких обстоятельствах. Где же прокололся? Того раза, с ночёвкой, Сирота точно не мог помнить. Что же тогда случилось? — Ты… Ты делал это всё… Ты так испугался потому что… — Махиру краснеет, не имея сил продолжить свою мысль. Куро похож на кота больше обычного и если бы он мог, то наверняка замурлыкал бы до невозможного громко. Он приподнимается и утыкается носом в шею подростка. Ведёт выше и с нежностью целует уголок губ. — Неужели дошло. Я уже думал, что лишь на словах и поймёшь, — Эш тяжело выдыхает, а Махиру с удивлением подмечает мурашки. И это всего лишь из-за чужого дыхания? — И что бы ты сказал, не пойми я сам? — Сирота прикрывает глаза, стараясь контролировать внимание. Слишком приятным оказывает то, как Куро утыкается в его шею. — Я ценю тебя. Ты дорог мне. Я не смог бы без тебя и признался бы до того, как учебный год кончился. Меня не пугают трудности, которые нам придётся встретить. Я готов сделать что угодно ради тебя и помогу пройти все твои первые неловкие шаги. А они будут, не спорь. Не смей также и заикаться, что это лишь порыв глупого человека, который впервые что-то почувствовал и спустя время это пройдёт. Это не так, далеко не так, осознание этого изрядно пугает, но я готов смирится, если ты согласен принять, — Куро не отличается разговорчивостью, но сейчас не мог остановить себя. Это всё настолько глубоко засело в нём, что он без труда подбирал нужные слова, хотя обычно имел с этим уйму проблем. Махиру еле сдерживает слёзы и Эш замечает это. — Не плачь, — он хотел продолжить, но действия Сироты не позволили. Подросток спокойно, но всё же с лёгкой заминкой, взял его лицо в чашу ладоней и уткнулся своим лбом в чужой. — Забавно, но я подумал о том же самом, когда смотрел на тебя тогда, — Сирота улыбается, а у Эша кажется, вот-вот случится остановка сердца. Его ведёт настолько сильно, что он тянется вперёд и мягко касается чужих губ своими. А отстранившись, трётся носом о чужой. Всё в порядке, с ним правда всё в порядке. — Единственный твой минус заключается в том, что ты слишком долго думаешь. Махиру смеётся так приятно и светло, что Куро невольно кажется… Нет, он уверен, это будет способно его сломать. Если уже не сломало, где-то на уровне эмоций. Их много, а характеристик — нет. Поэтому он пытается дышать и запоминать каждую секунду этого момента. Отсмеявшись, Махиру откинулся на подушку, устраиваясь поудобнее и зацепившись за футболку, потянул Эша к себе, чтобы тот переполз на оставшуюся половину дивана. Со вздохом, но жесту подчинились. — Как это началось? — Сироте и впрямь было интересно узнать ответ на этот вопрос сейчас. — А у тебя? — старшеклассник же, совершенно не намеревался говорить всё прямо сразу же. Подросток фыркает, устраивал голову на чужом плече и сминая футболку в руках. — Ты хороший, — наконец даёт ответ Махиру, — Поэтому и началось. — Вот и причина нашлась. Задумаешься об этом или мне прекратить мучать тебя? — дыхание выравнивается и Куро чувствует себя до невероятного спокойно в этот момент. Он готов поддаваться в поддразнивании, подводить к нужным мыслям без намёков и говорить всё практически прямо. Однако, никто не говорил, что в будущем он уже не станет так делать. Ему слишком нравилось наблюдать за реакцией Сироты на все его возможные шутки или намёки. — Хотелось бы, чтобы прекратил, — тихо шепчет в ответ и трётся щекой о плечо. Эти повадки что, заразны? — Что ж, это началось по причине того, что ты смотрел на меня так. Почти как сейчас, только упрощённый вариант. Ты нормально относился ко мне, даже несмотря на язвительные комментарии и репутацию среди других людей. Из-за этого, я просто не мог не обратить на тебя внимание. И вообще, Махиру, каким только образом имея самые типичные черты внешности, ты умудряешься перетягивать на себя всё внимание? Как сказал бы один мой знакомый, «ты близок к Ангелам». И нет, он не сумасшедший, на их пару хватает одного Хайда, — Эш закатывает глаза, но сдерживает себя от цыканья, — В общем, всё сложилось логично, но при этом вне моего взора. Я не заметил, как это успело засесть во мне настолько глубоко и чёрт, мы можем закрыть эту тему? Я уже устал думать об этом, — прикрыв глаза, Куро обнимает подростка покрепче и устраивается поуютнее. Махиру чувствует, что ещё немного и он заснёт. Но он совершенно не против, будильник для лекарств всё равно разбудит вовремя, поэтому они оба могут позволить себе немного сна. Если их с криками не разбудит Сакуя, конечно же, ведь тот обещал зайти сегодня.