Разврат так разврат.

Теплый летний день только-только начал подавать намёки на свое завершение. Небо нежно-голубого цвета где-то вдалеке отливает розовым. Тэхен надевает свои любимые ботинки от известного, элитного бренда и теплый кардиган, захватывает кожаное портмоне с банковской карточкой, телефон с ключами. Он заказывает такси с пометкой «бизнес класс», и уже спустя 5 минут спешно вылетает из главного выхода своего жилого комплекса. Такси мчится по мосту над рекой, по асфальту улицы, ведущей прямо в центр. Тэхен скучающе разглядывает толпы разгуливающих и весело хохочущих девиц, пушистых пуделей, несущихся под колеса велосипедов, брусчатку возле домов, бродящих туда-сюда взъерошенных голубей. Машина останавливается прямо возле огромного, сверкающего торгового центра, и Ким торопливо прощается с водителем. Зал встречает его атмосферой роскоши, той самой, которую он так ценит и уважает. Он не спешит, тянет время, как только может, и прогуливается по различным бутикам, позволить которые себе может очень ограниченный круг людей. Тэхен счастливо вздыхает, когда к нему приходит осознание, что он входит в тот самый круг. Куча вывесок, несколько небольших пакетов, и пара сотен тысяч, улетевшая с банковской карты юноши. Он выходит на оживленную вечернюю улицу и под пьянящую атмосферу музыки, звучащей тут и там, направляется в популярную и его самую любимую кофейню. Ким поднимается на лифте на последний одиннадцатый этаж высотки и выходит на практически безлюдную веранду. Юноша бесстрастно делает заказ, даже не удосужившись заглянуть в меню, – ванильный мокко в большой кружке остаётся его неизменным выбором. Он вдыхает ароматы свежей еды с улицы, цветущей липы, а затем достает смартфон, на ярком дисплее которого высвечивается «21:20». Слишком рано для того, чтобы уходить, слишком поздно для того, чтобы куда-то спешить. Он допивает уже успевший остыть кофе, листая ленту Инстаграма и сильнее кутаясь в теплый кардиган. – Кого-то ждём? Тэхен поднимает взгляд с экрана, теперь имея возможность наблюдать парня, облокотившегося о стол. – Только если седьмое чудо света,- вяло отшучивается он. – Считай, что дождался, красавчик. Чонгук,- он протягивает руку. Тот тянет ему руку в ответ, лаконично ответив: «Тэхен». Они не распускают рукопожатие, оставаясь в такой же позиции со сцепленными ладонями друг друга. – Что пьем? Алкоголь или что-то культурнее? – Ванильный мокко... Но с тобой могу и что-то поразвратнее,- Ким смеётся. Они знакомы пять минут, но от его нового собеседника веет теплом и уютом. – Ну и приторное пойло ты предпочитаешь... Разврат так разврат, детка. На протяжении следующего часа бутылка дорого красного вина опустошается, темы их разговора перетекают из одной в другую, все не желая заканчиваться. Выходят они, все так же крепко держась за руки, переплетая пальцы другого со своими. – Составишь мне компанию до утра? После того количества выпитого вина они не могли не быть пьяны. – С удовольствием останусь и после. Без пяти минут час ночи. Они медленно, без возможности насытиться друг другом, целуются на диване, стоящем в углу большого балкона. Чонгук мягко укладывает под себя Тэхена, и пока последний сцепил свои ладони замком над его шеей, он скользит языком по его длинной шее, смакует, оставляя маленькие засосы. Ким хмурится; прелюдии приятны, но его партнер растягивает их. – Давай перейдем уже к делу,- кротко просит он, закусив губу и устремив свои руки прямо к ремню брюк Чона. – Разврат так разврат,- усмехнувшись, дразняще повторяет во второй раз за вечер Чонгук, невозмутимо продолжая оголять тело Кима, которое вызывало у него эстетическое удовольствие. Наконец, сжалившись над своим партнером, парень сверху, привстав над ним на коленях, снимает с себя рубашку, а затем и расстегивает ремень. Теперь, полностью голые, они лежат близко-близко друг к другу. Их глаза выдают взаимное желание. – ...Смазка? Презервативы?- спохватился вдруг Тэ. На секунду превратившийся в растерянный его взгляд дал понять, что он совсем забыл об этом. Чонгук, вздохнув, свесился с дивана и начал рыться в заднем кармане откинутых брюк. – Членом чувствовал или всегда готов?- глупо улыбнулся Тэхен, наблюдая за ним. Пронесло. Парень брякнул какую-то нелепицу, закинул свое тело обратно на диван и картинно показал ему тюбик и контрацептив. Приняв удобную позу, Чонгук неторопливо растягивает его, вылизывая его тело, заставляет его ждать. – Ну, не тяни,- раздражённо скулит тот, запустив руку в его волосы и захватив пучок. – Какой нетерпеливый...- тот поморщился от дискомфорта и укусил его. Чон наконец-то вытаскивает пальцы из Тэхена, надевает презерватив и небрежно и быстро смазывает член. И хотя он изнывает от желания, Чонгук все же вводит в него неприлично небольшую длину, желая, что бы его партнер привык к нему. Он закидывает его ноги на свои плечи, прижимаясь к тому грудной клеткой, и, чувствуя, как его сердцебиение ускоряется, начинает двигаться. Когда очередной вдох Тэхена обернулся громким стоном, Чон понял, что это то, что нужно, и начал наращивать темп, взяв член партнера и начав дрочить ему. Они захлебываются в ощущениях, забывая про окружающий мир, про время. Для них существуют только тела друг друга, прикосновения и бешеный темп. Из горла Тэхена вырывается последний вымученный стон, и он, слегка выгнувшись, кончает, сжимая ягодицами член Чонгука, который кончает следом. Они пытаются отдышаться ещё некоторое время, уйдя в сладкую негу. Чонгук притягивает к себе Тэхена, ласково копошится в его слегка кудрявых волосах. – На балконе уже слишком прохладно,- полушепотом говорит он, и лишь затем обнаруживает, что Ким заснул. Устало вздохнув, он приносит и опускает его на кровать с чистым постельным бельем, падая рядом. Он тоже погружается в глубокий сон, до того наблюдая за умиротворённым лицом партнера. Кончиками пальцев он ощущает летнюю ночную прохладу, а в груди разливается всезаполняющая любовь.