О чём молчит тёмный омут

      Люциус игнорировал шумную компанию у себя дома, достаточно агрессивно чиркая пером по бумаге — ему необходимо предоставить отчёт к завтрашнему дню. Несмотря на убедительную просьбу заклинателя не мешать ему сегодня, его мольбы не были услышаны, ведь стоило Люциусу переступить порог дома, как на него запрыгнул зарёванный Нацу, чуть не спаливший кухню. Через скомканные объяснение, прерываемые потоком слёз, он понял, что друг пытался приободрить его насчёт завтрашнего мероприятия и приготовить вкусный ужин, ведь «Люциус всегда готовит нам, мы хотели ему сделать приятное». Это «приятное» он отдирал от плиты два часа. Кухня не пострадала, сковородка была выкинута в окно. Хартфилий не стал кричать, понимая, что стоило приберечь нервы на написание важного документа. Как бы ни так. Где Нацу, там и Грей с Эрзой. Последний был единственным гарантом спокойствия между огнём и льдом. Нацу был слишком громким сегодня вечером.       У Эрзы странный взгляд. Он сидел на кровати, левая рука покоилась на краю стола и просто смотрел на него. Люций привык к этому, но в последнее время их общение стало… напряжённым. И заклинатель никогда бы не заметил этого, если бы наблюдательная Леви не шепнула бы ему на ушко, что Скарлетт уже несколько недель дико на него смотрит. Заметили все, кроме него. Тогда Хартфилий стал судорожно вспоминать все, что с ними происходило за месяц, волнуясь, что он чем-то обидел друга. Месяц назад они ничем таким не занимались — денег с прошлого задания хватило с лихвой. Их группа отправилась отдохнуть на горячие источники с целебными свойствами. Заклинатель духов по собственной неосторожности подвернул ногу, а ковылять совершенно не хотелось, вот и предложил им вчетвером отмокнуть в воде. Эрза всю дорогу придерживал его, не давая возможности опереться на больную ногу, и отчитывал за несерьёзное поведение. Люций только благодарно улыбался и тактично молчал о том, что совершенно необязательно буквально носить его на руках, не сломал же он ногу.       «Может я действительно сказал что-то не то? — хватка на пере усилилась. — Не мог же я ненароком разозлить его? Почему он молчит? Если его что-то беспокоит…» — Люциус! — громкий возглас Эрзы заставил его вздрогнуть и испуганно посмотреть на него. Люциус наловчился понимать такого неоднозначного волшебника, как Скарлетт, однако сейчас в голове Хартфилия было пусто. Не было совершенно никаких догадок: испытывал ли он злость, гнев или же раздражение. — Здесь капнула тушь, — в подтверждение своих слов, он указал на кляксу, — будь внимательнее. Ты пишешь важный документ, а вы, — волшебник обратился к замолчавшим Нацу и Грею, — тише!       Люциус фыркнул, смотря на размазанную по листу тушь. Пришлось писать всё заново. — Спасибо, Эрза, — улыбнувшись парню, заклинатель шутливо ударил кулаком по плечу мечника, — рассчитываю на тебя.       На это друг лишь скрестил руки на груди, удовлетворённо кивнув.       Но на этом странности не закончились. // — Как ты можешь быть таким беспечным?!       Эрза никогда на него не кричал. Никогда.       Люциус уставился на него, как на нечто инопланетное, словно перед ним не был его лучший друг, а злобный клон. Утром он проснулся от прохладного воздуха и мысленно послал Нацу ко всем чертям. Пора бы научиться закрывать за собой окна! Погода мало была похожа на летнюю. Угрюмые тучи закрыли собой солнце, намереваясь испортить всем настроение. И у них это прекрасно получилось.       Люциус не любил ходить по магазинам, и это было странно, учитывая, в какой среде он родился и воспитывался. Каждый день — новый костюм. Они никогда не повторялись. Три дня назад он заметил комплект одежды и не смог пройти мимо. Дорогущий костюм ждал своего дня, но погода сказала ему пойти далеко и надолго и выплюнула холодный ветер с моросящим дождём. Ничего не попишешь, пришлось надевать тёплую повседневку. А ведь он хотел прийти красивым и покрасоваться перед Леви!       Эрза двумя руками облокотился об стол, прожигая своими тёмными глазами. Это напомнило ему о том случае, когда они нарушили правило и ушли на задание повышенной сложности. С таким же взглядом он смотрел на побледневшего от страха Люция. Заклинатель так и не понял за что на него разозлились. В его голове что-то щёлкнуло. Он мог стерпеть беспочвенные злые разговоры отца, но не когда на него ни за что кричал друг. Желание защититься от несправедливых нападок взяло вверх, и Хартфилий нахмурился, чувствуя внутри обжигающий огонёк обиды. Леви, сидящая рядом, хотела установить барьер между ними, но не успела, как Люциус резко вскочил. Кружка с лимонадом была опрокинута. — Какого ты вообще на меня орёшь?! — волшебник также не имел дурную привычку кричать. Он мог повышать голос, визжать, пищать, но не орать, поэтому такая резка смена обескуражила всех в гильдии, равно как и самого Люциуса. Это его голос? — Как ты одет? Неужели не видно, какая погода! — А как я одет по-твоему? — («Чего? Что ты, мать его, несёшь, Эрза?! От своей заботы совсем крышак поехал?») Люциус осмотрел себя и показал внутреннюю сторону куртки. — Она вообще-то с мехом! А сам то! В одних доспехах и ходишь! Думаешь я не знаю, что под ними! У тебя руки голые, а мне говоришь, что не я тепло одет? — Я могу менять её, — в свою защиту сказал Эрза, не сдавая позиций. — А я могу призвать часы и спрятаться в них! — вздохнув, он снял с себя куртку и накинул на ошеломлённого друга, а после приблизился и прошептал: — У тебя губы синие. Не говори мне, что тебе не холодно, придурок. Я и сам могу о себе позаботиться, но и о себе не забывай!       От прежней ссоры не осталось и следа. Только двое покрасневших волшебников, стоявшие в непозволительной близости друг от друга. // — Эрза, — лениво пробормотал Хартфилий, перекатываясь на другой бок. Было поздно, у него слипались глаза. — Что? — мечник отложил бумаги и посмотрел на него. — Мне ску-у-учно, — заклинатель духов поднялся с кровати и подошёл к парню, сидящему за его столом, и положил подбородок на его плечо. — Что ты пишешь? — Это дал мне Мастер и сказал написать ответ Совету. Эти идиоты снова разрушили половину города, — в его голосе отчётливо слышалась обречённость, и Люциус мысленно сказал: «Я с тобой».       «Эти идиоты» пошли на задание вдвоём, не предупредив их. Немного обидно, но Люциус не стал зацикливаться на этом, ведь один раз с Эрзой они тоже так сделали. Отдают должок. Руки волшебника обвили талию Скарлетт, и Хартфилий отчётливо ощутил разницу между их телосложениями. Будучи воспитанным в тепличных условиях, Люциус относительно недавно начал набирать мышечную массу, но до уровня его друзей ему далеко. Да и не особо он стремился быть перекаченным, физическим трудом он не занимался, а вот Эрзе при необходимости держать меч и носить тяжёлую броню — просто обязательно быть хорошей комплектации. Торс под его руками был напряжён, и он не удержался и потыкал пальцем по твёрдому животу. Эрза рвано выдохнул, а потом спросил: — Люциус, что ты делаешь? — Хм? — он не обратил внимания на заданный ему вопрос и слегка пощекотал его, вызывая до боли смешную реакцию. Скарлетт резко отодвинулся назад, чуть ли не сбивая волшебника с ног, а после согнулся в попытке закрыться. Хартфилий заливисто засмеялся. Он всё также боялся щекотки. — Отвлекись ты, необязательно придумывать новый ответ, просто используй старый. — Так нельзя, — тот дулся по непонятной причине: то ли из-за внезапной щекотки, то ли из-за предложения парня. — Какая разница? — он пожал плечами, откинул свои длинные волосы за спину и плюхнулся на кровать, закидывая одну ногу на вторую, а руки покоились за головой. — Они присылают один и тот же запрос. Чем плохо отвечать одним и тем же ответом, если причина не поменялась? К тому же у тебя синяки под глазами, тебе нужно отдохнуть. Залезай давай.       Эрза не из тех, кому приходилось повторять дважды. К тому же, ему не нужно было и просить — всё равно заполз бы в кровать и дышал на ухо. Если бы кто-нибудь увидел их вместе в кровати, то наверняка бы подумал себе невесть что. И Люциус даже не обиделся бы. Их компанию трудно назвать нормальной, но они были маленькой семьёй, а о семье заботятся. Свет был погашен, окна и двери закрыты, а кровать слегка скрипнула под тяжестью двух тел. Стоило Скарлетт удобно расположиться, как нога другого волшебника была перекинута на него, а светлая макушка пыталась найти своё место на плече. Люциус ощутил, как тело под ним вновь напряглось. А вот это что-то новенькое. Эрза всегда забирался к нему в постель. Иногда они вместе ложились спать, иногда сам Люциус аккуратно перебирался через друга, когда работал допоздна; им было комфортно, однако сейчас что-то было не так. — Эрза? Что случилось?       Хартфилий сел и обеспокоенно смотрел на него. У него что-то болело? Он больше не хотел спать с ним? Тогда почему согласился лечь? Люциус не заставлял же! Эрза молчал, смотрел в его глаза и молчал, а после принял сидячее положение и дотронулся до светлого лица заклинателя духов. Настала очередь Люциуса замереть на месте. Однажды он уже облажался, подумав, что Нацу предложит ему встречаться, но сейчас его товарищ недвусмысленно касался его лица. О чём он думал? Думал ли вообще? Он никогда так не делал. Большой палец мягко поглаживал щёку, и Хартфилий сглотнул. Эрза, редко проявляющий свою другую сторону характера, с нескрываемой нежностью смотрел на него, как на самое дорогое в своей жизни. От этого взгляда защемило в груди, а горло неприятно сдавило. На него никто так не смотрел со дня смерти матери. — Эрза? — он осмелился повторить жест и дотронулся ладошкой до щеки волшебника. Скарлетт накрыл чужую ладонь своей. От соприкосновения кожи по телу прошёлся небольшой разряд тока. Вроде Эрза рыцарь, а не волшебник электричества. — Ты прекрасен, Люций, — голос друга звучал иначе.       Его лицо покрыла красная краска. В последний раз его так называла мама, больше никто. Заклинателю стало неловко, но не ушёл от прикосновений. Эрза, чёртов рыцарь, что ты делаешь с принцем! Ещё чуть-чуть — и он расплачется от изобилия нежности! Не смей останавливаться! Он хотел слушать эти мягкие речи, хотел ощущать бархатные прикосновения к своему лицу, а ещё он подавлял в себе желание прильнуть к сильному телу друга, почувствовать тяжесть объятий, способные закрыть от целого мира. Люциус терпел. — У тебя очень красивые глаза, Люций. — Эрза… — захныкал тот. От редкой солёной капли на щеке не осталось и следа — Скарлетт позаботился об её исчезновении. Ласка была чуждой, противоречивые чувства отстраниться и прижаться ближе разрывали его на части. Это точно Эрза? Такой нежный и учтивый с ним… Не то чтобы он и раньше обращался с ним не так, но сейчас волшебник вкладывал совершенно другой посыл, заклинатель духов был просто уверен в этом! — Твои глаза — это плодородная земля, вспаханные поля, богатые и устойчивые. Твои глаза — это кольца древних деревьев, мудрые и глубокие. Твои глаза — это шоколад в пасмурный день, излучающие тепло, такие успокаивающие. Твои глаза — это природа в ее самом очаровательном обличье…       С каких пор он мог так говорить? Это смущало! Очень смущало! — Чувак, цвет дерьма — есть цвет дерьма, что ты прикопался?!       Эрза засмеялся, наблюдая за смешной реакцией Люция. Теперь была очередь мечника тешиться над ним. Сам Люциус сидел красный как рак, не зная, как ему поступить дальше. Вот дурак, разозлился на комплимент. На комплимент от Эрзы! Расскажет кому-нибудь — никто не поверит. Руки Скарлетт опустились на его ляшки и медленно двинулись вверх. Он что, соблазнял его? Что ж, справедливости ради, у него это неплохо получалось, ведь он внезапно ощутил себя подпалённым Нацу. Жар растёкся от груди вниз, до самых кончиков пальцев, и Хартфилий молился всем богам, чтобы Эрза не наткнулся на его состояние снизу. Он просто сгорит от стыда! — Эрза… — вновь жалобный писк. — Ты придурок… — Ты мне нравишься, Люций, — лёгкое прикосновение губ к костяшкам пальцев. — Позволь мне быть ещё ближе.       «Где он нахватался таких слов?! Леви! Прибью, скотину!» — Ты и так уже ближе, — разве он мог отказать этому внезапному обольстителю? — Это ты так ухаживал за мной? — Да, — он слегка наклонил голову. — Пришлось попросить помощи у МакГарден. Она в этом больше разбирается.       Теперь стало всё на свои места. Эта внезапная усиленная забота была… ухаживанием. Рыцарь заботился о маленьком принце. Вот уж действительно никто не поверит. Удивительно, что он не сказал всё в лоб, как только он умел это делать, а терпеливо ждал. В конце концов всё равно не выдержал. Сдержав смешок, Люциус пододвинулся ближе и мягко поцеловал, обвив руками шею.       Эрза заслужил небольшой приз за своё старание и настойчивость.