Незаживающее

... На меня смотрят потухшие, уже мертвые глаза. Лань Ванцзи, зачем ты держишь его?! Он недостаточно ясно попросил тебя отпустить?! (Впрочем, на месте Второго Нефрита я бы тоже не отпустил)... Что мне делать сейчас?! Сестра только что умерла у меня на руках, умерла из-за тебя, Цзинь Цзысюань убит Призрачным генералом несколько дней назад, наш племянник... нет, мой, МОЙ племянник остался сиротой, и это полностью твоя вина! Так почему же я не могу поднять на тебя меч?! Я должен тебя убить. Этого ждут все Великие Кланы. Должен - и не могу. Тогда у меня вообще никого не останется, кроме А-Лина, которому нет и года... Ты смотришь выжидающе. Чего ты ждёшь?! Ждёшь, пока я прикончу тебя?! О, с каким удовольствием я это сделаю! «Хватит жевать сопли. Сделай, что должен», - читаю я в твоих глазах. Да пошёл ты! Саньду в последний миг меняет траекторию и вонзается в скалу вместо твоего горла. Да, я слабак и слюнтяй, пусть так. Я не могу. Ты летишь вниз...однако расстояние между нами не увеличивается. Я лечу в бездну вместе с тобой. В ушах застыл крик Лань Ванцзи. Первый и последний раз в жизни я слышу, как он кричит. Не сразу я понимаю, что слышу свой собственный крик... ...от которого и просыпаюсь. В тайнике под полом должно оставаться вино. Без него мне сейчас явно не уснуть. Точно прячась от самого себя, я достаю кувшин, стараясь не обращая внимания на то, что спрятано в тайнике помимо вина. Почему бы просто не выкинуть это все?! Не могу. Рука не поднимается. Да, опять «не могу». Видел бы меня сейчас отец... Я хорошо знаю, что означают эти сны. Каждый год они начинают повторяться тем чаще, чем ближе день твоей смерти. И тогда я каждую ночь просыпаюсь от собственного крика, а потом безуспешно пытаюсь уснуть до рассвета. Если бы ты знал, как я ненавижу тебя. Ты, и только ты виноват в случившемся. Ты наверняка помнишь, какой была наша семья до того, как началась война с Цишань Вэнь? Я помню, я очень хорошо все помню. Помню все наши драки, все детские игры и юношеские попойки... Помню, как в какой-то момент почти смирился с тем, что отец любит тебя больше, чем меня. (Как тебя вообще возможно не любить...) Когда не стало родителей, не ты ли первым поклялся, что мы трое никогда больше не разлучимся?! Не ты ли обещал помогать мне восстанавливать Пристань Лотоса? Не ты ли уверял, что будешь моей правой рукой?! И что в итоге? Все обещания, все громкие слова - все это оказалось ничем против прекрасных глаз Второго Нефрита? Почему чужие люди тебе всегда были дороже семьи?! Так выглядит твоя благодарность?!! Ненавижу вас обоих. Жалею только о том, что он тогда не свалился следом за тобой. Обычно после третьего кувшина просыпается мерзкий внутренний голос. Вот и сейчас... «А если бы ты не струсил тогда? Если бы не Мянь-Мянь, а ты вступился за него перед кланами? Если бы дал всем раз и навсегда понять, что только ты имеешь право решать, как поступать со своим названым братом?» Но кто знает, к чему бы это привело... «Никто не рискнул бы вас трогать. Поворчали бы, но в открытую конфронтацию вступать бы никто не стал. Вэй Усяня слишком боялись. Нужно было вывести его из игры и настроить тебя против него, чтобы с успехом тобой манипулировать. И манипуляция сработала - ты предпочёл «не уронить лицо», остаться хорошим в глазах кланов, чем заступиться за брата». У меня не было вариантов! «А были ли варианты у него поступить иначе? Мог ли он оставить на произвол судьбы, а вернее сказать, Цзиней, беззащитных людей? Вы росли вместе, ты знаешь его с детства, ответь же себе честно на этот вопрос - мог бы?» Да! Да, прах побери все на свете, мог бы, если бы чужие люди для него в какой-то момент не стали дороже нас, дороже меня! Сначала Лань Ванцзи, потом эти Вэни... «Мало ли эти Вэни сделали для вас в своё время? Кто прятал вас, когда вы были в бегах? Кто дал вам приют? Как быстро ты об этом забыл?» В поисках очередного кувшина я обшариваю тайник. Пальцы натыкаются последовательно на все, что я прячу от самого себя. Нефритовая подвеска матери. Любимая шпилька отца. Гребень девы Вэнь. (Не думать, не думать, не вспоминать - твержу я про себя как молитву, тщетно пытаясь изгнать из памяти нашу последнюю встречу. «Глава клана Цзян, я не могу это принять» - ее голос. «Ты предал меня» - невысказанной горечью в глазах...) Чэньцин. Это невыносимо. Пустой кувшин летит в стену. Я готов разнести всю комнату, лишь бы заглушить голос совести, издевательски повторяющий: «Не смог. Не справился. Струсил». Внутри точно прорывает плотину, и я, уткнувшись лицом в постель, уже не пытаюсь сдержать рыданий... «Слабак». Завтра третья годовщина твоей смерти. *** Я и сам не знаю, зачем третий год подряд прихожу сюда. Даже сразу после того, как все случилось, никто ни смог найти ни клочка одежды, ни останков тела, ни одного осколка души. Все твои разработки, рукописи и артефакты забрали Цзини в качестве военных трофеев, только Чэньцин не далась никому, кроме меня. Что-то тянет меня сюда каждый год. Я точно знаю, что приду - и после этого мне на какое-то время станет легче. До следующего года. Никто не знает, что я здесь. Движение за спиной заставляет меня обернуться. А он-то что здесь делает?! Выглядит плохо. Лицо, и раньше не очень-то эмоциональное, сейчас напоминает застывшую маску. Передвигается как будто с трудом. Смотрит сквозь меня, не замечая. - Поздно спохватились, второй молодой господин Лань. Все, что можно было найти, нашли ещё три года назад. Разумеется, он не изменится в лице и не удостоит меня ответом. Мне невыносимо смотреть на это лицо, в котором вся скорбь Поднебесной. Отвернувшись, я бормочу сквозь зубы так, чтобы он не услышал: - Можно подумать, мне без него лучше, чем тебе. Удаляясь, я слышу звуки гуциня. И хотя я никогда не практиковался в музицировании, не узнать «Расспрос» сложно. Я замираю и прислушиваюсь. Ответа нет. Четвёртый год. Пятый. Шестой. Каждый год одна и та же сцена - я и Лань Ванцзи бродим по дну пропасти, старательно не глядя друг на друга и не разговаривая. Каждый из нас делает вид, что он здесь один. Каждый из нас не хочет верить, что ты ушёл навсегда и больше не вернёшься. Шестой год «Расспрос» остаётся без ответа. «Только попробуй вернуться - и я переломаю тебе ноги. Только попробуй не вернуться - и я найду тебя в следующей жизни, хоть бы даже мне пришлось потратить ее всю на поиски, и переломаю тебе ноги». «Вэй Усянь, проклятый Вэй Усянь, ну неужели нельзя хоть один раз ответить?!» Ответа нет.