Письмо

      Рождение наследника – радостное событие. Оно могло обеспечить выживание клана в эту суровую эпоху, когда глава клана мог погибнуть в любой момент: от меча противника в сражении, от болезни или от руки наёмника, проникшего в замок, – не важно. Тогда младенец давал хоть призрачную надежду на сохранение, а то и на воскрешение рода.       Однако один человек был омрачён этим событием. Нет, дело не в том, что он не был рад появлению своего сына, причина этого состояния вообще запутана. Но обо всём по порядку.       Зовут погрязшего в невесёлые мысли человека Катакура Кодзюро. И, как уже говорилось, появлению своего наследника он радовался. Однако не долго. Нет, с мальчиком всё было в порядке: здоровый, крепкий… Не в порядке были мысли Катакуры. Его пугало то, что у Датэ до сих пор нет наследника и получалось, клан подчинённого мог пережить клан господина. Представить, как будет существовать его клан отдельно от господского, вассал Датэ не мог, по крайней мере, в нынешнем положении дел. А потому с каждым днём становился всё мрачнее.       Датэ Масамунэ же, похоже, вообще не собирался думать о наследниках и с необыкновенной изящностью избегал разговоров на эту тему. Из-за этого Катакура злился, но виду не подавал. Вернее, старался не подавать. Один раз Одноглазый Дракон заметил, что его подчинённый поправляет очки чаще обычного. Тогда Кодзюро сослался на нервозность, возникшую по поводу предстоящего похода, и обсуждение было закрыто.       Не только ближайший вассал Датэ желал узнать, когда же у господина появится сын. Датэ Шигэзанэ тоже интересовался этим, но был менее тактичен. Он долго молчал, позволяя Катакуре подвести Датэ Масамунэ к этому вопросу, но после серии отказов господина развивать разговор его терпение закончилось. Тогда Шигэзанэ на одной из чайных церемоний напрямую поинтересовался о наследнике. Смешанные чувства наполнили Кодзюро: с одной стороны, он был возмущён таким обращением к господину, с другой, жаждал узнать ответ, а с третьей… гордился выдержкой Масамунэ, который мягко ответил, что волнения не уместны и он сам разберётся с этим. После того случая, однако, чашу господина пришлось заменить.       Катакура Кодзюро окончательно убедился, что расспрашивать Датэ бесполезно, как ни подходи к этой теме. Поэтому он зашёл с другой стороны – стал расспрашивать жену господина, Мэго-химэ, и наложниц о состоянии… в общем, подходил он очень издалека. Однако и это не могло продолжаться долго. То ли одна из женщин была догадливая, то ли Масамунэ стал слишком подозрительным, но в итоге Катакура сидел напротив недовольно постукивающего веером по колену господина.       – Что всё это значит? – Датэ уже не старался скрыть гнев. Зачем, если в комнате только он и его ближайший вассал?       – Прошу прощения, не понимаю, о чём Вы, – конечно, Кодзюро понимал. Он лишь надеялся, что господин знает недостаточно и можно будет придумать своим действиям какое-нибудь другое объяснение.       – Не прикидывайся! – выкрикнул Масамунэ, но тут же взял себя в руки и продолжил спокойнее: – Я понимаю, что все обеспокоены отсутствием у меня наследника. Моего терпения хватало, когда ты пытался завести разговор на эту тему, да даже когда Шигэзанэ напрямую спросил, оно ещё было. Но теперь, когда об этом хотят узнать от моей жены – и только ли? – я не могу закрывать глаза. Хоть ты-то можешь оставить мою личную жизнь в покое?       Веер треснул, а вместе с ним треснуло что-то внутри и у Катакуры Кодзюро. Все раздражение и беспокойство вырвались наружу, грозя разрушить всё, что попадётся на пути.       – Раз Вы понимаете, насколько все обеспокоены отсутствием наследника, то почему убегаете от этой темы? Если Вы продолжите в том же духе, то я буду вынужден убить собственного сына, – сказав это, Кодзюро резко поклонился и удалился без разрешения господина, что уже было просто немыслимо!       Следующую неделю Катакура провёл взаперти. Он изолировался от всех, почти не ел и не пил. Мысли приняли ещё более ужасающее направление: понимая, что позволил себе непозволительную дерзость по отношению к господину, Кодзюро думал, что придётся искуплять вину посредством сэппуку, а потому пытался отсрочить наказание ради одного решения. И было решение это не менее мрачное. Вассал Датэ всерьёз собирался исполнить своё обещание – только так он может показать, насколько ему важно, чтобы у господина появился наследник. Но одно обстоятельство изменило жёсткую позицию истощённого виной разума. Пришло короткое письмо от Масамунэ. Сначала Катакура Кодзюро посчитал, что это гневное послание, в котором содержится приказ немедленно появится, если он ещё сохранил в себе достоинство самурая, но потом вспомнил, что по такому поводу Датэ не пишет, и развернул лист. Каково же было его удивление, когда он увидел, что же там написано:       «Я понимаю, почему Вы хотите поступить так. Но таким образом мы не придём к решению, устраивающему всех, так что выбросьте эту мысль из головы – не стоит делать то, о чём потом будете жалеть больше всего. Более того, я не прощу Вас, если Вы так поступите, поэтому хотя бы ради меня откажитесь от этой глупости».       В тот же день господин и вассал снова остались один на один.       – Сделаем вид, что того разговора не было… Да поднимись ты уже!       Катакура всё ещё избегал встречаться своим взглядом с взглядом господина, но просьбе внял. Говорил же он скорее полу:       – Мне очень жаль, что своим неподобающим поведением я заставил Вас отвлечься от более важных дел. Я осознаю свою вину и готов искупить её, если Вам будет угодно, – он ещё раз поклонился и наконец поднял глаза на Масамунэ.       – Я… Я не хотел даже говорить о наследнике, потому что боюсь, что ему придётся пройти через то же… Если его не будет любить мать…       Глаза Кодзюро округлились, и он поспешно кивнул в знак понимания. Масамунэ тихо выдохнул – откровение давалось ему нелегко, но говорить всё не пришлось. Эта рана всё ещё кровоточила. Уверенности в том, что он хотя бы не противен женщинам, у Датэ не было, но больше Одноглазый Дракон опасался, что из-за ненависти к нему может пострадать и его ребёнок. Катакура корил себя за то, что не смог догадаться о такой простой причине.       – Прошу прощения за то, что не смог этого понять раньше, – Катакура Кодзюро ещё раз поклонился, но услышав недовольный вздох быстро сел. – Я был слишком эгоистичным, когда настаивал на том, что Вам необходим наследник. Мне казалось, что клан вассала не должен пережить клан господина, поэтому…       – И когда ты успеваешь себе накручивать? Я обещаю, что в ближайшее время разберусь со своими проблемами, а ты пообещай, что не будешь больше беспокоиться об этом. – Датэ Масамунэ встал, уже не реагируя на поклон своего подчинённого, и направился к сёдзи. На секунду он задержался и добавил: – Да, и этого разговора тоже не было, – и вышел, оставив склонившегося Кодзюро разбираться со своими внутренними демонами.