блок?

      Звонок будильника привычно режет слух, как и всегда. Заспанными глазами парень рассматривает потолок и, не найдя на нем ничего интересного, отточенным движением выключает бесящую трель.       Сегодня Гошики Цутому оканчивает старшую школу. В свои восемнадцать он может похвастаться лишь тем, что в аттестате у него ни одной четверки и внушительная стопка наград с разных школьных конкурсов. Гошики стремится во всем быть лучшим. Выходит хуёво, но он пытается.       За утренними процедурами, завтраком и сбором учебников взгляд парня неизменно пробегается по бледным рукам. И ожидания раз за разом не оправдываются. Все знают, на восемнадцатилетие ты получаешь возможность видеть мысли соулмейта, касающиеся только родственной души, начертанные на руках. Только вот со дня рождения Цутому прошло уже как полгода, а на руке ничего. Пустота. В то время, как руки его соулмейта наверняка исписаны вдоль и поперек разными посланиями. Если он, конечно, существует.…Ни дня не обходится без загонов, по поводу того, что парень — неправильный. Что он — ошибка. И это совсем не похоже на того Гошики, который искрится уверенностью в себе.       «Впрочем, — проносится в мыслях парня, — пора получить диплом, и больше никогда не возвращается в место, которое какой-то чудила приучил всех называть домом.»

***

— Утро, Гоши! — счастливое лицо Кенмы ярко контрастировало трупным видком Гошики. — Ты чего весь сияешь? Неужели так рад выпуститься из школы? — Рад? Да я просто пиздецки счастлив! — Давно тебя таким не видел — улыбка едва тронула губы парня. Да, сегодня определенно чудесный день и сегодня точно должно произойти что-то интересное.       Кенма рассказывал то о своих планах на будущее, то о том, какая сегодня погода. Но чаще всего мелькало в его монологе имя Куроо Тетсуро — его соулмейта. Он учится на втором курсе в университете, название которого Гоши даже если бы захотел, то вряд ли вспомнил, хоть его друг и собирался поступать туда же. Ведь тогда эта парочка будет постоянно рядом, а количество их свиданий, про которые Кенма потом пересказывает, захлебываясь от воодушевления по телефону, увеличится раза в 3. Впрочем, от них друг становился счастливее, это даже Гошики заметил. Его черные глаза, в которых обычно ничего не прочесть сияли, искрились, как космос с миллиардами звёзд. Вот таким его делал его соулмейт. Гоши, если честно, завидовал.       Размышления, которые опять сводились к нерадивому соулу Гоши, прервали. — Цутому? — Внезапно парень сфокусировал зрение на ладони, которая махала перед лицом, наверное, около минуты. — Ты меня хотя бы слушал?       Кивок, в котором собеседник, кажется, даже не нуждался, поскольку без промедления затараторил: — Значит, ты слышал, что Токийская волейбольная команда университета искусств сегодня играет с сильнейшей школой района. — Слова медленно, словно через вату, доходили до Тоши. Стоп, ему не послышалось? — Погоди, с кем? Как я мог это пропустить? — Ну, Шираторидзава! Половина команды — выпускники этой школы. Сегодня будет дружеский матч! — улыбка озарила лицо Кенмы. Он едва не прыгал на месте от возбуждения. Цутому был большим фанатом этой команды. Он сам заканчивает Шираторидзаву. Гоши приходил на каждый матч, активно поддерживал команду, даже пару раз лично общался с кем-то из команды. — Ты же понимаешь, что мы должны прийти? — Узнаю, наконец, своего Гоши! — подхватывая за руку своего невнимательного приятеля сказал Кенма и направился к входу, около которого образовалась толпа выпускников.       Три года в академии были очень тяжёлыми. Странный ворох чувств охватывал всё нутро: пустота, радость, тревога. Всё это мешалось с кучей разнообразных мыслей, и превращалось в огромный клубок запутанных ниток прямо в черепной коробке, который не давал парню разобраться, что ему делать. Он хорош в рисовании и даже думал поступать на дизайнера. Но… что если его соулмейт не там же? Думать о том, что соул может не быть даже в одном городе с Гошики ему не хотелось. Ему хотелось, чтобы как у Кенмы с Куроо. Чтобы вместе на учебу и с неё. Чтобы по пути заходить за булочками с маком и бодрящим кофе, целоваться на последнем ряду, пока препод лепечет что-то, о чем, безусловно, будет спрашивать на сессии, но вам плевать, у вас есть вы и этого достаточно. И так бы было, если бы эта сука, именуемая родственной душой, хоть разочек обратила внимание на тот факт, что где-то на Планете ходит человек, из-за которого его руки день ото дня украшают надписи.       «Надеюсь, что про суку у него проявилось, — хмыкнул парень»       А с другой стороны, а хуй с ним, собственно. Надо будет — найдёт. Если он не мертв и если ему ещё нет 18, конечно. Хотя, хотелось понять кто это. Хотя бы за что-то зацепиться. Впрочем, думать об этом времени не было, и забивать голову бесполезными мыслями не хотелось. Через полчаса начинался матч его любимой команды.