Палач, жертва

Просто хочется, чтобы все было иначе. Просто хочется, чтобы она любила его. Просто хочется забыть обо всем. Просто хочется быть рядом с ней.

Тусклый свет свечей легонько касался ее заплаканного лица. Она стояла в лёгкой ночнушке, которая просто являлась куском ткани, еле прикрывающей ее тело. Все оно покрылось мелкими мурашками, что не скрылось от его взгляда. — Замёрзла? — спрашивает он, будто это и впрямь волнует его. — Нет, — отвечает она, будто так и есть на самом деле. С того момента как она попала к нему, прошло уже больше года. Сначала они никак не могли найти точки соприкосновения. Точнее, девушке не нравилось, что ее берут силой, и всеми способами пыталась противостоять этому, а антихристу совсем не нравилось ее сопротивление, поэтому первые их встречи проходили со слезами, болью и проклятиями. Спустя время, ведьма смирилась со своим положением, и уже меньше оказывала сопротивление. И пусть она потеряла свое достоинство и упала в своих же глазах, но лежать со сломанными конечностями в холодной лочурке, ожидая новую порцию боли, девушка просто не могла. Она пообещала себе выжить, а значит должна сделать все, чтобы выполнить свое обещание, пусть даже наступая на горло своему самолюбию. В его же жизни появилась новая игрушка. Чинить ее, конечно, было не так приятно, как ломать, но боль девушки восхищала Лэнгдона. Ее крики, слезы, все это буквально вдыхало жизнь в антихриста, и идея сделать строптивую ведьму своей личной шлюхой, казалось, была интереснее, чем возродить новое человечество под своим началом. И наблюдая, как гордая львица потихоньку превращалась в ласкового котёнка, Лэнгдон тихо ликовал от своей победы. — Будешь вино? — учтиво спрашивает антихрист. — Может ты трахнешь меня без прелюдий? — с тихой яростью отвечает девушка, за что следует мощная пощёчина. — Мне не нравится, когда моя девочка употребляет такие слова, — как бы невзначай Ленгдон указывает девчонке свое место, почти с нежностью поглаживая след от удара, — если будешь продолжать в таком же духе, мне придется тебя наказать, — она взял ведьму за подбородок и заставил взглянуть в его глаза, — мы же не хотим этого, Софи? Вся уверенность и решительность мигом испарились, и девушка еле сдерживая слезы отрицательно покачала головой. — Правильно, малышка, а теперь давай ты не будешь меня злить, а просто сделаешь, что от тебя требуется и ляжешь спать? — он начал аккуратно стаскивать бретели от ее ночнушки. — Я-я не хочу, — затрепетала девушка, судорожно хватаясь руками за его запястья, — не надо, пожалуйста. — Я не в настроении, чтобы играть с тобой в девственницу, Софи, быстро сними платье и ляг на кровать, — с яростью прошипел Лэнгдон. Страх неизбежного вновь охватил девушку. Это происходило почти каждый день, на протяжении всего года, но она никак не могла привыкнуть. И если раньше она отчаянно сопротивлялась, то сейчас она, наплевав на гордость, умоляла Лэнгдона не делать этого, надеясь на его снисхождение. Но сегодня был не тот случай. — Пожалуйста, — прошептала девушка, давясь слезами. Ответом на ее мольбу последовала еще одна пощёчина, которая сбила ее с ног. Антихрист молча схватил девушку за волосы и бросил на кровать, попутно избавляя ее от лишнего куска ткани, который лишь мазолил глаза. — Я хотел по-хорошему, Софи, но ты не оставляешь мне выбора, — с этими словами антихрист схватил девушку за плечо и перевернул на живот, — ты же помнишь? Хороших девочек — поощряют, плохих — наказывают. Как ты вела себя сегодня, солнышко? — Плохо, — тихо отозвалась ведьма. — Что ты заслужила? — спросил Лэнгдон, и послышался звук снимаемого ремня. — Нет, не надо, прошу, пожалуйста! — в истерике прокричала девушка, когда на ее ягодицы пришёлся первый удар. Лэнгдон сел на край кровати, перекладывая девушку к себе на колени. — Ты знаешь, что заслужила этого, — второй удар и тихий скулеж девушки, — лишь ты виновата во всем, что сейчас происходит, — третий удар, — я делаю это ради твоего же блага. Удар за ударом, и у девушки уже начало темнеть перед глазами. Лэнгдон никогда не жалел сил при наказании, да так, что потом пару тройку дней девушка даже сидеть не могла. — С тебя на сегодня хватит, — тихо сказал антихрист, касаясь кончиками пальцев красных полос, — солнышко, ты же знаешь, как я не люблю этого делать. Он взял девушку под живот и посадил к себе на колени, от чего та взвыла от боли и уткнулась к нему в шею, заливая ее слезами. — Ну все, тщ-щ-щ, тише, — прошептал Лэнгдон, заправляя прядь волос девушке за ухо, — почти все закончилось, тише, солнышко. Ведьма почувствовала, что антихрист перекладывает ее обратно на кровать, наваливаясь на нее своим телом. — Просто не делай глупости, малышка, и я постараюсь не сделать тебе еще больнее, договорились? — он погладил девушку по щеке, от чего она инстинктивно зажмурилась, — тише, не бойся, ты же не делаешь сейчас ничего, за что бы я тебя ударил? — он улыбнулся уголком рта. — Н-нет, — прошептала ведьма. — Вот видишь, просто расслабься, солнышко, — сказал Лэнгдон и расстегнул штаны, доставая член, и надавил на сомкнутые колени девушки, разводя их в стороны. У девушки вырвался судорожный всхлип, когда мужчина поддался вперёд бёдрами, входя в нее. Антихрист сдавленно застонал, когда оказался в ней и медленно начался двигаться. Ведьма тихо стонала от каждого толчка, которые не приносили ей ничего кроме боли. Девушка хотела отвернуться, когда Лэнгдон схватил ее за подбородок, заставляя поднять голову. — Смотри на меня, Софи, — почти прорычал антихрсит, двигаясь еще быстрее и размашестее, заставляя девушку срываться крик. — Хватит-хва… — прервисто выдохнула девушка, царапая спину мужчины ноготками. — Хватит, когда я скажу, — с этими словами антихрсит перевернул девушку на живот, заставляя встать на колени, и начал вбиваться в ее тело с новой силой, прибавляя темп и глубину толчков. Девушка взвыла от боли, когда рука Лэнгдона со шлепком опустилась на ее ягодицу, которая и без того горела огнём. — Не надо, пожалуйста, — почти неслышно прошептала ведьма. После особенно сильных и грубых толчков, девушка почувствовала, что внутри разливается что-то тёплое, а антихрист сжимает ее бедра с такой силой, что завтра наверняка к шрамам на ягодицах, добавятся синяки. — «Закончилось», — пронеслось в голове, когда мужчина повалился на кровать, привлекая за собой девушку. — Я бы хотел, чтобы все было иначе, Софи, — шёпотом сказал Лэнгдон, — но это невозможно. Я — палач, ты — жертва. Девушка вздрогнула от этих ужасных слов, произнесенных антихристом так спокойно и тихо. — Почему нельзя это прекратить? — дрогнувшим голосом спросила ведьма. Ответом ей было тихое сопение со стороны мужчины.