Тише будь...

Вечер. Ермоловка. Одинокий Саша, в 100500-ый раз запыхавшийся на "Гамлете", обмяк на удобном кресле после долгого вечера. Ему здесь хорошо. Он здесь отдыхает. Освобождается от всего груза, навалившегося за день. А может, за неделю... А может, за всю жизнь. С Настей они опять разругались к чертям из-за очередной мелочи. А Петров уже привык. Не любит он её. От слова совсем. Раньше между ними и была какая-то химия, но сейчас... Нет. С шилом в жопе была эта девушка, вечно нарывавшаяся на неприятности. По началу это казалось забавным и даже привлекательным. Но нет. Слишком много шишек валится на Сашу из-за неё. Петрова тянуло к совершенно другому человеку... Но этот самый "человек" и смотреть на него под таким углом не мог. От своей беспомощности в этом мире актёра выворачивало наизнанку. Хотелось бросится с крыши, надеясь, что тёплые руки поймают. Но нет. Не будет такого. Видимо, ни-ког-да. Осторожно поднявшись, Саша бездумно смотрел в потолок. И куда ему теперь идти? Чем заняться? Вот именно, некуда. Вот именно, нечем. Да, возможно, дома его и ждут. Но только не та нежная Милославская, к которой у него и были какие-то чувства, а злорадно улыбающаяся девушка, которая, якобы, хотела извиниться, снова затащив уставшего Петрова в постель. Взглянув на себя в зеркало, красиво окружённое гримёрными лампочками, Саша вновь увидел "то-самое-не-понятно-что", которое видел в последний месяц намного чаще, чем хотелось бы. Синяки под глазами, заметно похудевшее лицо и отсутствие эмоций. Голубые глаза потеряли свою яркость и счастье. В такие моменты хотелось бросится в объятия и долго плакать, выговаривая всё, о чём думает. И не в чьи попало, а в его объятия. Но было одно но. Его, наверное, уже увёз личный водитель домой. К любящей жене и уюту. Опустившись на стул на колёсиках, Саша опять уставился в потолок. А чем ещё было заняться? Только если... Неожиданно вспомнив про существование прекрасного пакетика с множеством фотографий, давно поселившемся в личном выдвижном шкафчике Петрова, Саша потянулся за ним. О да. Тут было множество разных снимков либо не вошедших в фильмы, либо сделанные на корпоративах или других подобных праздниках. На первом фото неожиданно появился Саша весь обрызганный молоком. Ох, это было на "Льде 2". Он в кадре пытался накормить маленькую девчушку, на что та неодобрительно обрызгала его с ног до головы молочной смесью. Ну и смеху было... Ну конечно... Не каждый день увидишь самого востребованного актёра в России по уши в молоке. Больше всего этот снимок напомнил строки "Тополиного пуха". Как же Петрову нравилась эта песня. Он ведь старался.... Петь пытался, текст заучивал... И ведь что-то, да получилось! И даже сейчас почему-то захотелось понастольгировать и с головой окунуться в воспоминания. Неожиданно даже для самого себя, Саша начал мурлыкать себе под нос песню, перебирая снимки. Тополиный пух, жара, июль... Да, у Петрова нет музыкального слуха. Может, он и поёт отвратительно, но зато у него поёт душа... Ему нравится петь, и слышать ничего он больше не хочет. Пересматривая фотографии, Сашка наткнулся на "Гоголя". Фото было достаточно помято. Конечно, когда чуть ли не каждый день достаёшь одну и ту же фотографию, как тут не помяться? На снимке у Саши отклеились усы. Причём, довольно внезапно... На крик Баранова: "Кто-нибудь, поправьте Петрову усы!", быстрее всех откликнулся он. Олег. И именно он на фото старательно возвращал и придавал усам более естественную форму. - О. Так лучше! Эти прикосновения актёр запомнит навсегда. Такие нежные и трепетные... Он тогда Меньшикову даже спасибо не сказал, а лишь смотрел на того своими серо-голубыми очами, внимательно подмечая каждую деталь лица. А посмотрев на глаза Олега, так вообще утонул... Насколько они были прекрасны... В их янтарной бездне можно было плавать бесконечно, наслаждаясь... Ночи такие тёплые... Следующий снимок... "Вторжение". Олег поздравляет Петрова с последним съёмочным днём, обнимая. Саша же снова не может сказать не слова. Только обнимает в ответ, теплее прижимаясь... Очень хороший снимок. Ты пойми, что первый поцелуй.... О, а вот это фото... - О, Саш, а чего ты ещё тут сидишь? Домой пора. Да. По закону подлости, в гримёрку вошёл худрук. НУ ВОТ КТО ТЕБЯ ПРОСИЛ?! Фотографии благополучно вывалились на пол. Пхах, ну конечно! - Петров, очнись! Чего ты тут делаешь? Опустив взгляд на упавшие фото, голос Олега слегка затих. - П-пою... - А чего домой не едешь?- подойдя к слегка шокированному парню, спросил Олег. - Н-не знаю. - Ты что так шарахнулся то? Не ожидал, что зайду? Та-дам! Саша слегка улыбнулся. - Да я просто... Отдыхал. - В театре нельзя отдыхать! Сашка, а ну выпрями спину! Ишь ты,- с отцовским смехом скомандовал Олежа. Петров послушно выпрямил спину и приставил к голове руку, "Честь имею", блин... Меньшиков, садясь в соседнее кресло, добро улыбнулся Сашке. - Что поёшь? - Съёмки одни вспомнил... Да и не пою я. Петь не умею. - Ну Саш!- Олег как-то вскочил с места и начал приближаться к парню. - Если бы ты петь не умел,то и на "Льде" ничего бы и не получилось. - Может... - Ну так что поёшь? - "Тополиный пух" - О, это хорошо,- подойдя совсем близко, произнёс худрук. - А это что?- нагибаясь и собирая в руки фотографии, прокряхтел Олег. - Это у меня со съёмок. Коллекция, что-ли... Олег наконец-то привёл все фото в порядок и начал перебирать одно за другим... - Ух ты. Красиво. - Красиво... Заметив, что худрук остановился на помятой фотографии и внимательно разглядывал её, Саша напрягся. - Саш... А можно я её возьму? У Петрова глаза округлились. Неожиданно для худрука, парень вскочил и вскрикнул: - НЕТ! То есть.. Да... - А, хорошо... - ОлегЕвгенич, вы возьмите... Простите пожалуйста... - За что? - За то что накричал. - Ой да нормально всё. Я на вас каждую репетицию... И нормально вроде. Ты чего так вскочил то? - Из-за фото... - Она тебе настолько дорога? -... - Саш?... - Д-да. - Давай я тогда копию сделаю? На память хочу оставить. И ведь именно эту захотел... - ... - Сань? Парень поднял взгляд на Олега. Глаза Петрова наполнялись слезами. - Э-эй, Саш, ты чего?!- Меньшиков подошёл ближе и приподнял подбородок Саши. - Ты из-за фото что-ли? Я... Я не буду брать. Я.. вижу, что она тебе дорога. Прости меня, Сань. Олег опустил руки и обнял худое тельце актёра за талию. Петрова аж передёрнуло от неожиданности. Неуверенно, но он тоже приобнял худрука. Их прикосновения были настолько глубоко пропитаны нежностью и осторожностью, что любая пара влюблённых подростков могла позавидовать. - О-ОлегЕвгенич, вы берите, только... Она мне правда дорога. - И что же в ней такого дорогого? Несколько секунд молчания... - Вы, О-ОлегЕвгенич. - Саш?... Он боится. Боится сказать то, о чём так давно думает. Что его так давно колышет внутри тяжеленными кулаками. Парень вцепился взглядом в эти бездонные, шоколадные глаза. В них можно было тонуть бесконечно, бессмысленно цепляясь за стенки ногтями. Настолько густая тьма была в этих очах... Что только самые близкие, знавшие этого человека вечность, люди, могли различить в них то светлое чувство... Уголки Сашиных губ приподнялись в лучезарной улыбке. Как же классно вот просто так стоять посреди гримёрки и обниматься с твоим шефом. Но.. наверное, это первый и последний такой раз. Олег ласково смотрел на Сашку своим самым добрейшим, предназначенным только для самых близкий, взглядом. Тёплая ладонь Меньшикова мягко прикоснулась к щеке Саши, оставляя после себя незабываемые ощущения... - ОлегЕвгенич... - М? Было невозможно понять, кто из них подался в поцелуй первым. Настолько глубоким, чувственным... Настолько нежным и тёплым он был... Забыв о существовании остального пространства, актёры наслаждались друг другом. Как же давно этого желал Саша... Как же недавно это понял Олег... Это самое лучшее, что происходило за их жизнь... Сашкины губы были солёными от слёз... Но, кому это мешает? Слегка отстранившись от Петрова, Меньшиков улыбнулся Сашке, у которого текли слёзы из глаз. И никто уже и не знал кроме него: были это слёзы грусти или счастья... - ОлегЕвгенич... - Тс-с-с.... Приобняв парнишку за плечи, Меньшиков никак не мог налюбоваться счастливым лицом парня. Тот лишь пытался утирать слёзы со своих красных щёк и хотел налюбоваться Олегом за всё то время, что не мог этого сделать. - Саш, ну чего ты плачешь?)- утирая мягкими пальцами прозрачные слезинки, спросил Олежа.- а ну, прекрати! Отпустив парня, худрук направился в сторону двери, постоянно любуясь Сашей своими янтарными очами. - Саш, я верну фото. И ещё... Ты это.. можешь здесь оставаться, только... Тише будь)