Мой тихий оазис

Инес открыла глаза и обнаружила себя лежащей на животе, чувствуя левой щекой неприятное, болезненное покалывание сухой травы на нежной коже. Ее руки были согнуты в локтях, а кисти - крепко сжаты в кулаках. Запах гари непрошено впивался в легкие, а едкий дым разъедал глаза до слез. Она с трудом встала на четвереньки и тут же откашлялась, невольно сделав вдох ртом от недостатка кислорода в организме. Золотисто-рыжие волосы, собранные в хвост на затылке, свисали ярким, контрастным каскадом с правого плеча девушки. Выпрямившись резким рывком, она отряхнула одежду от пыли и остатков растительности и огляделась по сторонам. Инес ахнула от изумления, потеряв дар речи. Куда бы ни посмотрела девушка, кругом царила удручающая пустошь. Выгоревший дотла лес предстал перед ее взором, черные угли стволов грубо срубленных деревьев были разбросаны по выжженной поляне, на которой находилась Инес, пеньки, обугленные и сиротливые, дымились от недавно полыхающего пожара, сметающего все живое на своем пути и оставляющего за собой лишь мертвенную тишину. Спустя некоторое время ее дыхание замедлилось, и девушка приспособилась дышать в подобных условиях, а глаза перестали, наконец, слезиться. Она выбрала более или менее подходящий пенек и присела на краешек, зацепившись пятками за выступ на нем. Она безучастно уставилась в одну точку, созидательно созерцая последствия огня. Ее блестящие рыжие волосы, футболка королевско-синего цвета, джинсы и в тон им кеды неестественно жизнерадостно выделялись на фоне гнетущей, тягостной атмосферы. -Очаровательная картина, не так ли? - раздался вкрадчивый голос за ее спиной. - Снова ты, - обыденно ответила Инес, не двинувшись с места , - как же ты мне надоел. -Ты не очень-то приветливо встречаешь гостей. Прошу любить и жаловать. Инес со вздохом спрыгнула с насиженного места и развернулась к собеседнику в тот момент, когда его голова опустилась в поклоне, а лапа в белой перчатке изящным жестом приподняла элегантный черный цилиндр за края в знак приветствия. Его довольная улыбка растянулась на полморды, отчего редкие усы стали явно топорщиться, а теплые шоколадные глаза сверкали лукавством. На шее красовался неизменный черный галстук-бабочка, но остальное тело отсутствовало, а мордочка и передние лапы словно замерли в невесомости. От всего образа так и веяло аристократизмом. -Добрый вечер, Чеширский Кот, точнее, голова Чеширского Кота. Или мне следует называть тебя Сицилийским? - с наигранным пафосом изрекла Инес. - У тебя его глаза, смени цвет немедленно. Уж будь так любезен. - Пардон, - спохватился кот и, как по щелчку, заменил на изумрудные. - Так лучше? -Вот скажи мне, Чеширский Сицилиец, - игнорируя его вопрос, продолжила Инес, - когда я буду готова жить без него дальше? Когда забуду его? Мы ведь оба думали, что это навсегда, что наша любовь не похожа на других и будет длиться вечно. Я всю душу ему отдала, а что взамен? Он разбил, растоптал, сжег дотла и наши отношения, и меня вместе с ними! Он опустошил мое сердце до самого дна, а я и не уверена, что когда-нибудь смогу стать прежней, смогу полюбить кого-то настоящей, искренней любовью. И на кого променял? Подцепил на вечеринке какую-то модель и оправдывался, что мужчинам не свойственно противостоять физиологическим потребностям! - девушка медленно опустилась на испачканную сажей землю, прислонившись спиной к тому пеньку. Чеширский Кот сделал сальто в воздухе и, не прекращая улыбаться в свойственной ему манере, произнес, немного растягивая слова: -Ах, Инес, ты ведь знаешь ответы на эти вопросы. Ты и только ты свободна решать, оставаться ли тебе на месте или идти дальше. Дай мне знать, когда будешь готова отпустить его и начать все с чистого листа. -Да никогда не будешь к этому готов, но я пойду, - глухо произнесла Инес. - Незачем оставаться в этом мертвом месте, я слишком хорошо помню лес, пышущий жизнью. Кот удовлетворенно повторил сальто в воздухе и вперился в нее проницательным взглядом. -Ты уверена, моя дорогая? -Как никогда. -Тогда идем, - Кот протянул ей руку, и она схватила ее, запачкав белую перчатку золой. Кот повел ее за собой только ему ведомой тропой, ловко лавируя сквозь почерневшие столбы когда-то лиственных деревьев. Вдруг вдалеке показалось яркое, знойное солнце, оно с каждым шагом распалялось все жарче. Трава под ногами редела, зато рыхлого песка становилось больше, который отдавался мягким хрустом при ходьбе. Наконец, они подошли к кромке леса, за которым бескрайняя пустыня расстилалась бархатным ковром. -Вот и все, Инес, наши беседы подошли к концу. Тебе предстоит совершить следующее путешествие в одиночку. Твоя цель - найти оазис, только остерегайся миражей, иначе они уведут тебя в сторону. А напоследок я приготовил для тебя небольшой подарок, - из воздуха неожиданно материализовалась небольшая металлическая фляга, покрытая царапинами и шероховатостями. Инес подхватила ее на лету и, открутив массивную пробку, хлебнула жидкость, но уже через секунду с неприязнью выплюнула ее изо рта. -Ну и гадость редкостная, - скривилась от горечи Инес. - Что это? -Могла бы быть более благодарной, - не выдержав, закатил глаза Кот. - Это лечебная травяная настойка, которая поможет тебе перейти через пустыню. Она утолит жажду, когда тебе невмоготу будет терпеть ее. Инес неуклюже присела в притворном реверансе, оттягивая края джинсов. -Перестань паясничать, сейчас это неуместно, - произнес Кот с напускной строгостью, но не сдержал своей широкой, плутоватой улыбки. В лучах солнца блеснул чудом уцелевший после пожара ручеек, змейкой вьющийся вдоль опушки. Инес намочила в нем одежду и вернулась к Коту, становясь спиной к лесу. -Эй, Кот, - позвала она его, уставившись вдаль на горизонт. - Котяра. - Твои манеры отвратительны, - поморщился Чеширский Кот. - Займись ими, когда найдешь свой дом. - Мне страшно, - шепотом призналась Инес. -Это предсказуемо. Но другого пути нет, ты же не хочешь застрять здесь надолго. Она помотала головой. -Прощай, я оставляю тебе только свою улыбку. - А я не уверена, что буду скучать по тебе. Прощай, надеюсь, навсегда. - И это ожидаемо. Он сделал прощальное сальто в воздухе и растворился без следа. А Инес продолжила свой путь по пустыне без указателей под нещадно палящим солнцем. Ей казалось, что она брела часами, днями, месяцами, а барханам не было конца и края. В самые невыносимые минуты она останавливалась и отпивала настойки из запасов фляги, но и они были не бесконечны. Изнеможение все сильней одолевало ее, губы потрескались от недостатка влаги, а головокружения начинали сводить с ума, искажая видимость. Взобравшись из последних сил на вершину одного из барханов, она увидела в низине зеленеющий островок. “Только бы это был не мираж”, - возникли последние мысли в ее голове, прежде чем она упала в обморок от истощения. Очнулась девушка от того, что чьи-то заботливые руки промывали губкой лицо. Все те же карие глаза, но уже каштанового оттенка смотрели с любовью и преданностью. Она лежала на невысокой деревянной скамейке под густыми пальмами, откидывающими прохладную тень. Рядом плескался водоем с живительной водой. -Очнулась, Инес, а я думал, что потерял тебя. Оскар, ее коллега по работе, который оказался рядом в трудную минуту, когда другие сослуживцы злорадно сплетничали за ее спиной о расставании с Пьеро Бароне, прижал к себе и прошептал: -Никому не отдам тебя, Инес…

***

Инес проснулась в полной темноте, испытывая странное чувство после необычного сна. Она включила ночник на своей половине кровати, опасаясь разбудить рядом спящего Оскара. Небрежно накинув халат на тело, девушка спустилась на кухню и налила стакан воды. Ее внимание привлекла вчерашняя газета с крупным заголовком, который гласил: “Пьеро Бароне и Пенелопа Гонсалес помолвлены”, а под ним - фотография сияющего счастьем молодого человека в обнимку с утонченной брюнеткой, той самой моделью, на весь разворот. Она скомкала газету и с легким сердцем выкинула в мусорную корзину. Почти в ту же минуту Оскар появился на кухне. -Все в порядке? - зевнув, спросил он. -В полном, - улыбнулась Инес. - Я поняла, что нашла свой оазис. -А, ну бывает, - насмешливо произнес Оскар, предполагая, что эта новость как-то связана с праздником племянницы, на который собиралась идти Инес. И чего только не могло вбрести в голову девушкам по ночам. - Тогда идем спать, любимая. Да, дорогой, - с нежностью ответила Инес.