Ревность

— Отвечай, что ты делал в том переулке с тем парнем! — прокричал Дазай, грубо плюхнув Накахару на диван и нависая над ним. Чуя стиснул зубы от некоторой боли, ведь Осаму начал сжимать ему руки, лишая возможности вырваться. Взгляд шатена был бешеный, зрачки никогда еще так не были сужены. Накахара пытался всеми силами вырваться или хотя бы просто отпихнуть Дазая, однако это было слишком сложно. Осаму сел на его ноги, полностью обездвижив рыжего. — Мы ничего такого не делали. У меня было задание, а этот парень был пьян до беспамятства. — проговорил Накахара спокойным голосом, едва сдерживаясь, чтобы не закричать. Осаму сжал запястья рыжего еще сильнее. «Теперь точно будут синяки… Чертова Скумбрия» — промелькнуло в голове Накахары, и он стиснул зубы еще сильнее, сжав руки в кулаки. — Я не верю ни единому твоему слову! — прокричал Дазай так, что эта фраза эхом унеслась в коридор. Накахара закипал. Внутри него все пылало, разум затуманивался. Сейчас самое главное выполнить миссию: доказать шатену, что он не прав. — Значит так, перебинтованная мумия! Если ты сию же минуту не успокоишься и не выслушаешь меня, считай, что нашим отношениям пришел конец. — прикрикнул Накахара и, будь у него возможность, взял бы Дазая за волосы и швырнул его на пол. Дазай немного ослабил хватку на запястьях Чуи и перестал отдаваться злости, ревности, своим мыслям. — Говори, но только быстро. — буркнул Осаму и посмотрел рыжему в глаза. В «зеркалах души» Накахары в этот самый момент читался страх и боль. Да, ему было страшно и больно видеть Дазая таким. Обычно, у них ругань и скандалы, конфликты были по пустякам, совершенно невзрачным, на которые обычный человек не обратил бы внимания, а тут… — Я шел на задание своим обычным путем. Смотрю, парень сидит. В отрубоне. Подумал, что ему плохо, решил проверить пульс. Когда коснулся его шеи, он меня за руку и к себе. Как я понял, у него умерла любимая. Он нежно шептал мне ее имя на ухо, говорил, что скучает. И тут тупо вламываешься ты со своей чертовой ревностью, орешь и уводишь меня. Чуя говорил спокойно, пытаясь не выдать ни единой из своих эмоций. — Я не верю! Не верю! Ты лжешь! Он… Он лапал тебя! И с каких пор ты в сестру милосердия играть стал?! — крикнул во всю глотку Осаму и отвесил Накахаре не хилую пощечину, полностью отдавшись ненависти. Раздался шлепок… Чуя отвернул голову… На его щеке красовалась теперь красная отметина, полностью повторяя каждый контур и изгиб руки суицидника. Из его ярко-синих глаз потекли слезы, тихо скатываясь на подушку. Осаму посмотрел на рыжего и замер. Он еще никогда не видел, как плачет его любимый Чуя. Все эмоции его покинули. Остался только шок. — Чу… Я… Прос… — попытался выдавить из себя шатен. — Встань с меня. — перебил его Накахара. — Прости… Я… не знаю, как… — попытался договорить предыдущую фразу Осаму, встав с Чуи. Как только тело Накахары почувствовало свободу и немного пришло в норму, избавившись от легкой и начинавшейся отечности, парень подскочил с дивана, вытер слезы, затронув горевшую от недавней пощечины щеку. — Мы расстаемся, Дазай. — сказал тихо Чуя и поспешил покинуть квартиру. — Чу… П-подожди! Не уходи, пожалуйста! — он потянул руку в след за ним. Тело словно парализовало от этих слов. Рыжик не слушал. Он шёл к двери и после послышался хлопок двери. По щекам Осаму побежали крупные капли слёз, а после шатена как током ударило и у него началась настоящая истерика. Его Чуя. Его любимый Чуя ушёл. Да ещё и из-за него. Он сорвался с места и побежал за Накахарой. Дазай подумал, что он ушел домой, поэтому побежал туда. Он колотил в дверь, кричал и умолял рыжика открыть, но правда он не сразу понял, что квартира пустая, а Накахара ушёл к Коё. — Он… меня ударил… — сказал рыжик с порога, когда Озаки открыла дверь. Девушка вообще не понимала, почему Чуя пришёл к ней на ночь глядя, но в дом пустила. Она сделала ему чай, чтобы тот немного успокоился и рассказал нормально, что у них произошло. — Я возвращался с задания. — начал Накахара. — Увидел на скамейке парня, подумал, что ему плохо, но он оказался просто пьяным. Он обнял меня, потому что ему нужна была поддержка ведь, как я понял, у него умерла любимая. А этот ревнивый идиот подбежал, утащил меня домой и устроил сцену. Я ему объяснял, что ничего такого не было, а он не верил и взял да ударил меня на почве ревности. — И ты ушёл от него. — продолжила Коё. — Господи, какие же вы дети… И что планируешь делать? — Не знаю… Сниму квартиру и поживу немного отдельно. Пусть остынет от своей глупой ревности. — он прикоснулся к своей щеке, на которой все ещё виднелся след. — Чуя, а если он сожалеет об этом? — девушка сел рядом с парнем и начала гладить его по голове. — Он сделал это на эмоциях и наверняка не хотел. Сам бы как поступил, если бы увидел такую картину? — Спокойно выслушал бы и понял, а не закатывал истерики! Озаки покачала головой. — Если хочешь, можешь остаться сегодня у меня. — Да, спасибо. — Накахара слабо улыбнулся. Всю ночь Дазай бегал по городу. Из-за паники он совсем забыл, что есть ещё Коё, поэтому бегал везде, где только может и не может быть Чуя. В его голове крутилось лишь слово: «Прости». Он бегал всю ночь. Бегал до такой степени, что мышцы начали сводить судорогой, а когда он пришел домой, то упал на пол и просто не смог встать. Он лежал на полу, слезы душили, а ноги болели. Ближе к обеду на дрожащих ногах Осаму поднялся и пошёл к Озаки. Сил не было совсем, поэтому вышел только тихий стук. Но его было достаточно и дверь открылась. — Коё, пожалуйста, скажи, что он у тебя. — обессиленно сказал Дазай. — Он ушёл пятнадцать минут назад. — Ты знаешь куда он пошел? Или где будет? — Он ушёл дальше по улице. Может быть ты ещё успеешь его догнать. Осаму кивнул и сквозь боль побежал. И ему повезло, он увидел Чую, который сворачивал на соседнюю улицу, где находилась его старая квартира. — Чуя! — крикнул шатен и подбежал к рыжику. — Что вам нужно? — с совершенно пустым взглядом, произнес тот. — Да брось, Чу. Пожалуйста, давай поговорим. — Извините, я вас не знаю. — он развернулся и направился к дому. Дазай же схватил его за руку и не дал уйти. — Отпустите меня. — Нет, не отпущу! Пока мы не поговорим, даже не думай, что сможешь уйти! — Ладно, хорошо! Попробуйте оправдаться! Дазай всю дорогу знал, что он хочет сказать, но сейчас все слова почему-то вылетели из головы. — Чуя, я… — Что ты?! — Чуя быстро вышел из себя. — Хочешь ещё меня побить?! Так давай, вперёд! Я же ведь такой изменщик! — Нет, Чу, я хотел… — Что ты хотел?! Убить меня?! — Ни за что… Я хотел извиниться, Чу. — И ты так уверен, что я тебя приму твои извинения?.. — Накахара не кричал больше, он опустил голову, а по его щеке прокатилась слезинка. — Чуя, не плачь… Не плачь, пожалуйста. Я не могу видеть твои слёзы. — Так зачем было доводить меня до этих слёз… Ты ведь обещал мне сделать меня самым счастливым человеком на свете… А сам… — рыжик пошёл дальше и спокойно выбрался из рук Дазая. — Ты со своей ревностью совсем забыл, что я обещал всегда быть рядом. Он посмотрел на шатена заплаканными глазами и зашёл в дом. А Осаму так и стоял на месте, смотря на закрытую дверь. «Чуя, прости… — пронеслось у него в голове. — Я помню, что ты обещал, но…» Дазай пошёл дальше по улице. Там находился бар, в который он ходил вместе с рыжиком. Он хотел напиться до беспамятства, чтобы забыть то, что он ударил Чую. Он однажды пообещал себе, что никогда больше не ударит его, но не смог сдержать это слово. Хигучи возвращалась домой, после затяжного рабочего дня. Погода сегодня ночью была отличная, поэтому она идёт пешком. На полпути девушка заметила на скамейке знакомую фигуру. — Дазай? С вами всё хорошо? — она подошла к нему, чтобы проверить пульс, зная, как тот любит самоубийства. Когда она прикоснулась к шее, то Осаму схватил её за руку и притянул к себе. — Дазай? Шатен плакался ей в плечо и говорил, что они расстались с Чуей и что он в этом виноват. Ичиё гладила его по голове, понимая как плохо терять любимого человека. Она пыталась поддержать его, говорила, что всё будет хорошо и они помирятся, предложила как это сделать и свою помощь тоже предлагала, но тот отказывался. Когда девушка ушла, Дазая как током ударило и он мгновенно протрезвел. «Ты был прав, Чуя… Ты просто хотел его подбодрить, а я… Господи, какой же я идиот!» Он сорвался с места и побежал до квартиры Накахары. Она была закрыта, но для Дазая не существует такого понятия как закрытый замок. Наплевав на все правила и личное пространство, Осаму вскрыл дверь. Чуя уже спал в обнимку с рубашкой Дазая. Щеки мокрые от слез. — Откуда она у тебя, Чиби? — прошептал Дазай, убирая из рук свою вещь и устраиваясь в объятья Чуи. Рыжик слегка поморщился и проснулся. — Дазай? Ты что тут… — Прости! Прости меня пожалуйста! Я такой идиот, я поступил очень глупо! — И как ты это понял?! За твоей непробиваемой стеной ревности! — Я сам попал в такую ситуацию… Ты ведь знаешь, что меня ненавидит вся мафия, но при этом меня подбадривала Хигучи… Чуя, я тебя очень люблю, пожалуйста прости. Можешь просить всё, что хочешь, я всё сделаю. Чуя замолчал. Он обдумывал в голове слова Дазая, а через минуту обнял его. — Прощён. Но если ещё раз такое повторится, то… — Не повторится! — перебил его шатен и начал целовать щеку, которую сам побил. — Никогда больше я не сделаю тебе больно. — Никогда. — Накахара прижался к Дазаю. — Я тебя люблю и ни за что не изменю. — Прости, что ревновал, я просто очень боюсь тебя потерять. — Какой же ты дурак. Пил? — Да… Но это уже не важно. — посмотрел на лицо Чуи и погладил большим пальцем по щеке. — Мягкие щёчки. Буду их целовать и гладить. — Дурак. Ладно, давай дальше спать. — рыжик поудобнее устроился в объятьях Дазая. — Хорошо. — он закрыл глаза, но потом вспомнил кое-что. — А откуда у тебя моя рубашка? — Взял утром, когда за вещами приходил. — Понятно. Ладно, спокойной ночи.