Путь Меча и Магии

— Здарова, Тоусен! Я постарался вложить в голос максимальное презрение к предателю-дезертиру. Для человека склада Тоусена я — идеальный противник, ведь он ещё и до дезертирства, будучи Капитаном, испытывал ко мне нескрываемую неприязнь. — Изаму Курооками, — процедил Тоусен, отпрыгнув назад. — Изаму, я не просил вмешиваться! — прорычал Коммамура. — Не просил. Я не стал отрицать. Вот ведь гордец, как и те идиоты-самураи из моей жизни в Мире Живых, да мушкеты и аркебузы убивают на расстоянии, но мы — самураи, и мы всё равно победим и Гайдзинов, и их пособников. Иэясу, Нобунага… Меняются имена, глупость остаётся прежней. — Но я увидел будущее, касающееся тебя, — продолжил я, — и оно бы тебе не понравилось, Саджин Коммамура… В будущем Канаме бы тебя избил, и даже твой Шикай бы не помог. Учитывая полученную им силу, — я ещё раз проанализировал реяцу Тоусена, — ты не сможешь с ним справиться. По крайней мере, если не отнесёшься к нему серьёзно… — Даже если отнесётся — не справится, — донёсся голос Тоусена, наполненный рычащими нотками, — я получил силу, ставящую меня на уровень выше Синигами и Пустых! — Вайзарды, — покачал головой я, — ты получил их силу, но я не сказал бы, что они особо сильнее Синигами. Тот, кто гонится за двумя противоположными способностями, никогда не победит, либо будет побеждать лишь за счёт разнообразия, или выносливости. Сосредоточься ты лишь на своей силе — смог бы довести её до идеала, став великим мастером, а так — ты просто одноразовый мусор, Канаме Тоусен. — Ты ответишь за свои слова, Изаму Курооками, — процедил Канаме Тоусен. — Я убью тебя и всех, кто встанет на пути реализации планов Айзена-сама! — И ещё один твой минус: у тебя что не речь, то «Айзен-сама», — изобразил я руками кавычки, — ты настолько никчёмен, что у тебя нет собственной мечты или своих личных желаний? Ничтожество, что всегда будет сражаться за одну душу, какими бы безумными не были её амбиции. У тебя нет даже зачатков критического мышления, ты не способен подвергать сомнению информацию, поступающую тебе в мозг. Поэтому для Айзена ты — не доверенное лицо и верный слуга, ты просто одноразовый инструмент… Скажешь нет? Тогда назови мне то, чего ты добился для себя, а не для Айзена. — Хватит! — прервал меня Тоусен. — Я прекрасно знаю о твоей способности выводить врагов из себя. Я видел её применение множество раз. Ты думаешь, что оскорбишь меня и я, как мальчишка, ринусь тебя убивать, а после подставлюсь для одного из ударов? — Что я думаю — тебе ни за что не понять, Тоусен, — катана была нацелена ему в грудь. — Давай уже начнём, а после закончим это. Или ты струсил после всей той бравады о том, что ты знаешь про мои методы? — Ты умрёшь… — Все когда-нибудь умрём, кто-то проживёт долгую жизнь и умрёт в своей постели, в окружении семьи, а может в одиночестве, без семьи, а кто-то умрёт ещё раньше, от недуга, или в сражении, смерть — это не такое уж особое событие, я вот, к примеру, умирал минимум один раз, Тоусен, и… Жив, как видишь. — Когда ты умрёшь от моей руки, ты умрёшь окончательно! — Тоусен напал на нас с Саджином. Почему я сказал «на нас»? Да потому что Саджин Коммамура не собирался наблюдать за сражением его друга со мной и сам попытался «образумить» ударом своей катаны дезертира. И куда он лезет? Я атаковал вместе с Коммамурой, но вместо горизонтального удара я нанёс вертикальный, а всё из-за того, что побоялся ранить Коммамуру: тот напал на Канаме справа от меня и мог пострадать от завершения моего удара. Смена направления ослабила удар, хотя в моём случае удар всё равно был опасен. В конце концов мастер фехтования я, или погулять вышел? Тоусен увернулся от удара Коммамуры и врезал тому ногой в живот, начисто отправив того в полёт, а мой удар он остановил обычным блоком. Удар был прерван, но я даже не пытался его пересилить, налегая на меч. Вместо этого, воспользовавшись, тем, что он перевёл внимание на мой меч, я ударил противника по корпусу ногой, хотя он и не показал, что ему этот удар что-то сделал… Чёртов монстр. Я не хотел использовать Волю Вооружения в битве с ним, ведь тогда я мог бы истощиться перед сражением с Айзеном. А победить Тоусена просто так… получится, но не так просто. Дилемма: я смогу потеснить его и даже убить, если резко использую Волю на полную, но при этом я могу засветить перед Айзеном эту силу, хотя он и так про неё знает. Но самое главное — использование Воли «на полную», не пройдёт бесследно. Это меня истощит. Либо я могу сражаться «классически», без Воли, но тогда я получу раны. Канаме на порядок сильнее в форме Пустого, и он заставит меня напрячься… Есть ещё один вариант — я отступлю и предоставлю всё Саджину, но… Проблема состоит в том, что у меня нет гарантии, что Коммамура сможет одолеть Тоусена. А если Коммамура сам проиграет, что тогда? Тогда у нас «минус-Капитан». Что ВООБЩЕ не хорошо! Значит отступление «отметаем». И если так подумать: раны, полученные в бою, восстанавливаться будут долго, учитывая тот факт, что я дерусь с полуПустым, чья реяцу токсична и при попадании в моё тело может доставить кое-какие неприятности. А вот Воля восстанавливается в разы быстрее, минут двадцать хватит, чтобы ко мне вернулась половина, сорок минут — и я полностью верну себе Волю. Да и кто сказал, что я буду использовать Волю на полную с Канаме… Я сказал, но он не очень сильный и точно закончится прежде, чем я полностью истощу Волю… Что же… План на битву ясен… В атаку? В атаку! Секундная сосредоточенность, и Иназума покрылась чернотой Воли. — Банкай: Кокуджоу Тенгенмё! — прорычал Саджин снизу. Банкай породил целого гиганта, около сотни метров в высоту. Меч с гардой опустился на Канаме, который ушёл из зоны поражения. Огромный бронированный самурай своим появлением не только атаковал дезертира, но и уничтожил парочку зданий… — Ну, и кто просил? — спросил я у Саджина. — Только зря реяцу тратишь, сохранил бы её для Айзена. — Заткнись, — прорычал Саджин. — Это мой вопрос с Тоусеном! И я его буду решать! — Решалка ещё не выросла, — вздохнул я. — Что бы вы ни применяли — вы слабее меня! — Канаме атаковал Банкай Саджина и оказался быстрее этой громадины, хоть и не смог нанести урон самураю из-за доспеха. — Хммм, так значит, — он увернулся от атаки Саджина, — я не могу пробить эту броню. Это бесполезно, — он отбил вращающиеся клинки Сюхея Хисаги, который выжил после атаки своего бывшего Капитана и даже смог напасть на него. — Ты слишком предсказуем, Хисаги. — Зато я нет, — я показался за спиной у Канаме. — Рокуоган! Ещё одно перемещение, и я показался уже перед его лицом. Удар был сдобрен Волей, маска треснула, хоть и не рассыпалась. — Рассечение реальности! — атака являлась классическим дальним ударом, которые я практиковал ещё в Мире Пиратов. Она была направлена на летящего вниз Тоусена. Я видел, как удар столкнулся с его телом, а само тело столкнулось с землёй. — На закуску. Райкохо, — тёмно-жёлтая сдобренная Волей Вооружения молния ушла в Канаме Тоусена. — Вы слишком сомневаетесь, — перевёл я взгляд на Саджина и Сюхея. — В битве нельзя сомневаться. Я слышал про мировоззрение Тоусена, когда он ещё был Капитаном, и вот что я вам скажу — это пацифистический бред чистой воды. Если ты достал меч — применяй! Ваши сомнения больше на руку вашему врагу, чем вам! — Монстру, вроде тебя не понять, — пыль рассеялась и показался Тоусен, потрёпанный, но живой. Он вновь прыгнул в воздух и поднялся до нашего уровня. — Тот, кто не боится своего меча — просто рубака… — Какой смысл бояться оружия? — спросил я. — В чём смысл твоей философии, Канаме? Она обязывает избегать конфликтов — разумно. Но когда ты достал меч — изволь сражаться. Меч — это не игрушка, как и любое оружие, хватаясь за рукоять ты ставишь на кон свою жизнь. В этом смысл оружия… В этом смысл меча, и таков его путь. Ты неплохо так поднасрал Обществу Душ… Тем, что запудрил голову Капитану и Лейтенанту своей чушью. И кто из нас монстр, я бы тоже поспорил… Ты себя вообще в зеркало видел? — Это ещё что, — прорычал Тоусен. — Сейчас ты увидишь мою настоящую форму! И я тебя… И всех вас уничтожу! — Ты… Не может быть! — то, что я увидел… — В чём дело? «Увидел будущее», я прав? И как оно тебе, понравилось? Сузумуши Хьякушики: Гриллар Грилло! Тьма собралась вокруг Канаме, и на какую-то секунду вокруг него образовался кокон из тьмы, а когда развеялся… Перед нами предстал монстр. Потому что я не могу назвать «это» человеком. Внешне оно было похоже на насекомое, хотя я и затрудняюсь ответить к какому виду это принадлежит. Впрочем, я ведь не энтомолог. Естественно, он был гораздо больших размеров, чем обычные насекомые. Тело было покрыто чёрной шерстью, в области груди находилась дыра пустого. Добавились и конечности: четыре лапы, пальцы которых больше напоминали острые когти; четыре крыла, подобные крыльям насекомых; также из спины выросли два рога, украшенные золотыми цепочками, вдобавок появился длинный хвост. На голове показалась маска пустого, которая напоминала голову насекомого. Что самое ужасное, отчего он, походу, слегка слетел с катушек — это глаза. У взрослого человека, который с рождения слеп, добавились глаза… Они были зелёными… Рот Канаме был полон острых зубов, напомнивших мне зубы рыболюдей из мира Пиратов. Такие же острые и опасные с виду. — Ах… — вздохнул Саджин, с ужасом рассматривая новую форму своего друга. — Будь ты проклят, Айзен! — Вижу! — радостно воскликнул Канаме, даже затрещав крыльями. — Я вас вижу! Вновь я вижу небеса… Здесь они иные… А это Солнце? А это город? — он посмотрел на нас. — И вас я вижу… Вот какой ты, Курооками, выглядишь надменно. После сражения ты будешь выглядеть иначе… А Саджин… Ты ещё уродливее, чем я себе представлял! Хисаги… Хахахахахахахаха! Теперь я вас всех вижу! — Мда, — проговорил я. — Сюда бы пару тонн дихлофоса… или мухобойку. Канаме взглянул на меня, вокруг него собралось чёрное реяцу: — Шути сколько хочешь! Перед смертью! Уйдёшь с улыбкой, Изаму Курооками! — и он… исчез? — Не может быть, — я обернулся и успел лишь подставить катану под удар. Меня просто взяло и швырнуло вниз. Вот это сила… Именно сила, скорость не такая уж… Но я, честно, не ожидал, что он так сильно изменит свои характеристики, поэтому прошляпил атаку. А сила невероятна сама по себе. Он ещё и при простой маске избивал Коммамуру. А что будет сейчас? Я стабилизировал своё тело и приземлился на крышу здания. Канаме исчез, пролетев на огромной скорости оставив кровавую борозду на руке гиганта-самурая — Банкая Саджина Коммамуры. Такая же борозда появилась на руке у Капитана Седьмого Отряда. — РААААА! — Коммамура попытался ударить Тоусена, но тот вновь сорвался в атаку. Миг, и кровь появилась уже на второй руке, ещё миг, и вновь первая рука была атакована. Тоусен носился на огромной скорости, избивая громадину-самурая, а урон переносился и переносился на Капитана Седьмого Отряда. Вот он понёсся снизу-вверх, к голове. Сору, я появился прямо перед ним, заблокировав его атаку. Воля вооружения собралась у моей правой ноги. Ранкяку… — Возвращайся туда, откуда пришёл, — ускоренный удар отшвырнул Тоусена назад. — Рази, как молния, Иназума… Чёрные молнии заструились по клинку. Шикай, плюс Воля. Чтобы гарантированно с ним разобраться, придётся поднапрячься. Глупо не выкладываться на полную, но Банкай нужен для другого раза. Для Айзена. С Тоусеном же лучше разобраться, опираясь на силу Шикая и помощь Коммамуры. Всё по заповедям Второго Отряда. Используй своих товарищей в битве и ищи шанс для себя. Сколько мы с Сой-Фон выполнили заданий, опираясь на этот принцип? Сколько я ещё раз его применю… Коммамура атаковал Тоусена проникающим ударом, тот улетел вверх, избегая его. Сору… Я показался перед Тоусеном, мощный удар сверху вниз он принял на свои лапы. Серо в упор? Наивно… Я ушёл в Сору, избегая зелёного Серо, появившись сбоку, и применил Садзё Сабаку, связав его. — РАААААА! — Саджин, позабыв про гордость, атаковал его катаной Банкая. Тоусена отправило вниз, уничтожив таким образом здание, над которым происходил бой. Этого недостаточно? Сору… Я попытался обезглавить его, но он встал быстрее и нацелился на меня. — Ну, давай, — поманил я его катаной и сам ринулся в атаку. Взмах, он заблокировал атаку, я оттянул меч, изображая рубящий удар, а сам перевёл его в колющий, нацелив его в голову. Лишь факт того, что Тоусен и сам неплохой мечник спас его от фатального удара. Он явно знал, что я так атакую и подставил свою лапу под атаку. Хвост? Я ушёл в Сору и вовремя, он резко развернулся и рубанул по месту, где была моя голова, своим хвостом. Оказавшись на обломке здания, я тут же сорвался в атаку. От двойного Серо, которое он запускал со своих глаз (тоже мне «Пацифист» нашёлся), я увернулся, оказавшись сбоку от него. Он рубанул хвостом, но в этот раз я не намеревался отступать: пригнувшись, пропустил хвост над собой, откатившись в сторону — ушёл из-под средства атаки, взмахнув катаной снизу вверх — я отрубил ему хвост. — АААААА! — закричал Канаме от боли, удар был с Волей и Шикаем, так что немудрено, что он «прочувствовал» урон по себе. — УРОД! Ты ответишь за всё это, чёртов монстр! Он в ярости бросился на меня и начал сыпать ударами. Я уворачивался от атак, выделывая пируэты, достойные Большого Театра, иногда подставлял под удар меч, но старался делать это, как можно меньше. Ведь каждый удар по мечу, заряженному Волей Вооружения — истощает саму Волю. Пропустив над собой один из его ударов, я ушёл в сторону и… Невозможно, неужели так просто? Рубанул по его боку, в тот момент находившимся в слепой зоне… Шокированный, я отпрыгнул назад, рассматривая хлынувшую кровь из раны Канаме. До этого я попытался разрезать его голову на две аккуратные половинки, но он увернулся… Как это работает? Эта зона появляется в момент нанесения удара… Любой мастер-фехтовальщик… Да любой Офицер Пятого-Шестого Ранга из любого отряда, включая даже Четвёртый Отряд — о ней знает и знает, как уворачиваться от этого удара. Капитан уровня Тоусена уж точно должен был увернутся от атаки. Прощупывание таких зон — это скорее инстинкты, чем осознанный приём, вероятность навредить такой атакой — равна почти нулю. Я, как фехтовальщик, уровня мастера — общепризнанный, умею убирать такие вот «инстинктивные сюрпризы», ибо понимаю, что зря трачу силы, хотя иногда и оставляю… Истинный мастер-фехтовальщик рисует картину боя и всегда разную. Я освоил множество разнообразных стилей за свою жизнь, от классической работы с катаной, до применения дубинок и палиц, двуручного оружия, древкового оружия. Но я не только банально заучил движения, если угодно — ката. Я научился перемешивать стили между собой, таким образом путая противника. Но… То, что я сейчас сделал — не было запутыванием, это был один из стилей фехтования на мечах-бастардах, переиначенных под катану. И он купился на это… Почему, Капитан, с таким опытом, как у Тоусена — покупается на стандартные удары? — Что с тобой не так, Тоусен? — спросил я. — Это был простой удар, об уязвимой точке и новички, в принципе, в курсе. Почему ты пропустил эту атаку? — Не всё ли равно тебе? — зло прорычал вопрос Тоусен. — Сказать тебе правду? Скажу, можешь не отказываться. Понимание… Понимание почему ты купился на такой удар поможет мне составить план, по которому ты умрёшь. Почему признанный мастер фехтования совершает ошибки, которые не свершает и каждый новобранец? Там же легко было увернутся, по крайней мере для тебя, реагирующего на мою скорость… Реагирующего… Стоп, реакция? Не может быть, или может… Хм… Ты вполне успешно реагировал на мои атаки, до активации своего Рессурексиона, так. А после Рессурексиона… Что изменилось? — он стоял, зажавши свою рану, рядом спрыгнули Коммамура с Сюхеем. — Стоп… ГЛАЗА! Это, ведь, верный ответ, так, Канаме Тоусен? Ты слеп и стал мастером фехтования и одним из самых знаменитых Капитанов Готея, будучи слепым. Есть теория, по которой люди, лишённые одного чувства сенсорики развивают лучше другое чувство сенсорики. Скажем слух, или нюх, или чувство реяцу, в случае Синигами. Однако — твой Рессурексион «подарил» тебе глаза и теперь… Ты так обрадовался новообретённому зрению, как мальчик первому сексу, что совсем забыл про остальные чувства. Ты приобрёл немало, это факт. Твоя сила шагнула на новую ступень… Но в то же время — сильнее ты точно не стал. Твоя сила затуманила рассудок. Ты уже точно не Канаме Тоусен, которого я знал. Может — речи и мысли такие же, как и у него, но способности и ощущения — говорят о другом. Шутка о дихлофосе не была шуткой. Против Канаме Тоусена — дихлофос бесполезен, против тебя, Насекомое — самое то. — Пафосно! Слишком пафосно! — мерзко ухмыльнулся Канаме Тоусен. — Ты считаешь, что раз тебе повезло, то ты сможешь меня победить?! Наивно! — Пафос разводить имеют право лишь те, кто оправдывает само это определение… У тебя, Канаме, нет шансов на победу! Сдавайся, пока цел, — хватит в игры играть. Философия — есть. Пафос — есть. Поиск уязвимости — есть. Ну, и разговор до финального удара, согласно закону определённого жанра — в наличии. Он промолчал, лишь показав своим видом и концентрацией реяцу, что готов атаковать. — Как там было, в той классической песне? Музыка громче, глаза закрыты… Это нонстоп, ночью открытий (прим. Автора — https://youtu.be/liKP9-wu4xg?t=118 — вы поймёте всё, посмотрев этот отрывок, сюжетец песни, конечно — атас, но музыка взрывная, этого не отнять), — Сору… Сонидо… Мы сорвались на огромной скорости друг к другу. Я увернулся от летящей в меня лапы Канаме и моментально атаковал его шею. Среагировать он не успел, всё произошло слишком быстро. — Вспышка Молнии. Я улыбался, показавшись за спиной Канаме. — ААААААААА! — раздался вскрик сзади, далее я услышал, как тело Вайзарда рухнуло на землю. Чёрные молнии, струившиеся по моей катане, исчезли. — Ха, — я обернулся в сторону поверженного Капитана. — Это было довольно просто… Вот что бывает, когда пьянеешь от новых возможностей и забываешь о старых, Канаме Тоусен. Старый ты — уж точно бы не подставился бы так просто. — Тоусен, — к нему подошёл Коммамура. — Я не убил его, полагаю помогла его толстокожесть… Или это я слишком добрым стал и размяк? В любом случае, — я вернул Иназуму в ножны, отойдя в сторону, — вам есть что с ним обсудить. — Это верно, — кивнул Хисаги. — Спасибо вам, Капитан Изаму. — Не стоит меня благодарить за милость врагу, Лейтенант. А не то я себя ещё добряком почувствую, — я запрыгнул на останки здания и сосредоточился на Воле Наблюдения. Очаги сражения, фактически, остались следующие — Кьёраку, Лав и Роджиро против Старка… Ан нет… Кьёраку, в крысу слил Старка. Хирако Шинджи на полном серьёзе схлестнулся с Гином, а Айзен… О, я понял, почему он это сделает. Он показался рядом с Тией и нанёс ей удар. Все присутствующие, кроме меня, Гина, Ямамото — замерли в шоке… Но… — АЙЗЕН! — сзади взревел Саджин. Я обернулся, почувствовав исчезновение ауры, на месте проигравшего, но живого дезертира — осталась лишь лужа крови. — ТЫ ЗА ВСЁ ОТВЕТИШЬ!