***
Астрид до сих пор не может поверить, что высшие демоны сделали её демонессой блуда. Это был как удар под дых, от которого невозможно оправиться. Но им же лучше знать: мало ли, кем хочет стать демон-полукровка, решение демонов греха — закон. Она думала, что станет гневом, или на крайний случай завистью, но блуд… — Это даже хорошо. Бери любого демона и верти им как хочешь, — подбадривает подругу Хедер, тоже демонесса блуда, — Ты красотка, все у твоих ног крутится будут… За некоторым исключением, конечно же. В академии есть группа особо сильных демонов, и в неё все хотят попасть, так или иначе. Хедер не раз рассказывала Астрид, что если пробиться к ним в компанию, то дальнейшая жизнь будет просто в шоколаде. — Красивые, умные, сильные, да и энергии в них уйма, соси не хочу. Вчера Рири пыталась поговорить там с одним, Сморкалой его зовут, кажется. Потихоньку пробивается к ним, но, думаю, у неё ничего не получится, — размышляет Хедер вслух. — Почему? — недоумевает Астрид. — Есть там один парень. Он как фейсконтроль. Если девушка ему не понравится, он скажет остальным, что с ней связываться не стоит, и его послушают. — Бред какой-то. — Не бред, милая. Его уважают, к нему прислушиваются. Вроде бы его зовут Иккинг. Ах да. Все думали, что в «Сигме», где состоят те самые лучшие ученики академии, главным является самый высокий и самый сильный демон академии — демон гнева Валентайн. Но потом выяснилось, что это далеко не так. Астрид помнит день, когда впервые, после своего превращения, увидела демона гордыни. — Валентайн, передай мне книгу посещаемости, — просит какой-то учитель у демона. Блондин с красными глазами мотает головой. — У меня её нет, сэр. — Как это нет. Ты же староста, — недоумевает мужчина. — Вообще-то главный у нас Иккинг. Учитель переводит взгляд на низенького парнишку, стоящего рядом с Валентайном, он широко улыбался, причём улыбался издевательски, чуть щуря зелёные глаза. — С каких это пор старостами становятся слабые звенья класса, — говорит невольно учитель, протягивает руку. — С каких это пор демон зависти пытается пиздеть на демона гордыни. — Брат, прекрати, — тихо шепчет в сторону Валентайн, — Просто отдай ему эту сраную книжку. — Всё окей, брат, но мне просто интересно понять, с хуя я слабое звено, — дёргает головой парень, скрещивает руки и не спешит отдавать вещь на руки взрослому. — Это лишь сугубо моё мнение насчёт тебя, Иккинг, отдай мне книгу. — Будьте добры, засуньте себе её в жопу, — буквально швыряет в учителя книженцию Иккинг, прилетает она мужчине в грудь, — А лучше с ней и ваше мнение обо мне. Вы просто не хотите признавать, что я равен по силе вашему любимчику. Даже лучше него. Астрид была удивлена этому поведению. Взять и дерзнуть учителю, который старше лет на тридцать… Но демону гордыни всё сошло с рук: он выше рангом, да и вспылил из-за некорректного высказывания взрослого. Она не раз видела, как к этому парню одна за одной подходили девушки, а он их отшивал почти тут же. Если были особенно настырные особы, накладывал жестом заклинание и отправлял демонесс куда подальше от себя. Он всем демонессам нравится, но особенно блудливым. Гордец будто сошёл с обложки модного журнала, каждый его прикид это что-то с чем-то, в хорошем смысле. От него пахнет богатством, харизмой и эгоизмом, все желают, чтобы он около них крутился, был их мальчиком на побегушках. Только вот не он крутится около всех, а все — вокруг него. Но даже несмотря на его обособленность и независимость, которой он явно дорожит и всех от себя буквально силой отпихивает, претенденток на становление его пассией с каждым разом становится всё больше. Ближе всего к нему подобралась некая Беатриче, демонесса блуда, как не странно. Ей удалось узнать от него лишь то, что в нём буквально бесконечное количество энергии. Больше, чем у демонов гнева и зависти вместе взятых. Он может не спать сутками, неделями, и ему ничего с этого не будет, правда у него часто болит голова, да и нет регенерации, но это не мешает ему быть в числе лучших учеников академии. И как ему удалось таковым стать — загадка. Хедер не раз говорила Астрид, что собирается взять быка за рога и пробиться в «Сигму». А чтобы попасть туда, хоть и косвенно, нужно метить на верх. То бишь на старосту. — Видишь вон того парня в шикарном пальто бежевом? — Хедер показывает пальчиком на шатена с красивыми чёрными рогами, она слегка кусает свои губки, — Я хочу его. Как думаешь, у меня получится затащить его в постель? — Ну, не знаю, — говорит Астрид, — Он гордыня и ненавидит демонов блуда… То есть нас. — Он всех ненавидит… Но мы это исправим. Астрид слабо в это верит. Демоны гордыни никогда не меняются. Они даже любить не умеют. Но скоро она поймёт, что глубоко ошибается…***
В тот день Астрид со своей группой была вместе с «Сигмой». Совместный урок физкультуры у самого отбитого учителя академии, мистера Небулы. Благо это был самый последний его урок: его увольняют из-за некомпетентности. — Если он продолжит распускать руки, я его засужу, — бесится Хедер, переодеваясь в раздевалке. — Лучше сразу убить, — заявляет Астрид. И она права. Этому Небуле слишком многое прощали из-за того, что его дед — сам директор академии… — Ну что ж, это наш последний урок, ребятки. Благодаря вашим коллективным жалобам, я ухожу отсюда, — разводит руками мужчина, но всё равно улыбается, и улыбается как последний гадёныш, — Но я не отчаиваюсь, скоро устроюсь в другое заведение… — Надеюсь, что под заведением вы имеете в виду зоопарк. Потому что такое животное, как вы, ещё поискать нужно, — говорит Иккинг, скрестив руки на груди. Демоны тихо посмеялись с этого. Небулу все боятся, кроме, разве что, Иккинга да Валентайна. — Ещё одна фраза, Хэддок, и будешь лизать мне ботинки, — огрызается Небула, ставит руки на бока, прожигает взглядом демона гордыни. — Ещё одна фраза, мистер Небула, и вы телепортнётесь под поезд, — натягивает улыбку Иккинг, в глазах загорелся устрашающий огонёк. — Угрожай дальше, ни хера у тебя не выйдет. Астрид просила всех демонов, чтобы ничего с ней не произошло. Небула вёл себя более менее спокойно, руки не распускал… — Астрид, отнесёшь мяч? — Да, конечно, — она идёт в сторону подсобки, где лежал спортивный арсенал, пока другие девочки идут спешно в раздевалку. Многие парни уже тоже ушли из спортзала. Небула ведь не так прост. Он любит демонесс блуда, особенно любит ими пользоваться. Он демон зависти, и ему нужно постоянно питаться энергией, а её много у блудливых. И он резко оказывается около подсобки, захлопывает за собой дверь… Астрид оказывается в ловушке. Демонесса хочет закричать, но страх одолел её, конечности онемели, когда он прижал её к стене, упырь пытается стянуть с неё спортивные легинсы. — Ну что, дашь мне услышать твой язык тела? — воркует он. Астрид прикрыла от безысходности глаза, ибо поняла, что бороться с ним не сможет: он слишком силён; слёзы хлынули из глаз. «Кто-нибудь, спасите меня!» — восклицает она в сердцах. Ей кажется, что по ту сторону кто-то начинает орать что-то невнятное. И тут дверь кто-то проламывает. В середине двери зияет дыра и огненный кулак, секунда — дверь выламывается с корнем. Астрид широко раскрывает глаза, видит два силуэта. Валентайн хватает напуганного Небулу за шею, тянет на себя и откидывает как мягкую игрушку прочь из подсобки. Астрид падает на коленки, начинает трястись ещё сильнее, тяжело дышать, низко опустив голову. — УБЕЙ ЕГО НА ХУЙ, ТАЙ! — орёт кто-то в сторону, явно парень; незнакомец падает на колени перед Астрид, — Эй, ты как?.. Астрид всё ещё не может что-то сказать, она слишком напугана. К её подбородку прикладываются тонкие длинные пальцы, они аккуратно поднимают её голову. На неё смотрят два ярко-зелёных глаза, явно обеспокоенных, тоже напуганных. Демонесса не сразу узнаёт в спасителе Иккинга. — Он гипнотизировал тебя? Почему ты молчала? — начинает он спрашивать спокойно, тихо, — Если бы не твои девочки, могли бы не успеть… — демон смотрит вниз, убирает пальцы и спешит подтянуть легинсы Астрид наверх, он продолжает лепетать, — Сморкала побежал звать учителей на помощь, Тай пока этого ублюдка скручивает. Я же сказал, что ему дорога либо в зоопарк, либо под поезд, он думал, я не всерьёз это говорю, но я если говорю, то так и будет, рано или поздно… — Спасибо… — шепчет она тихо. Иккинг опять поднимает на неё глаза, пару раз хлопает веками. — Поблагодари лучше свою подругу, она первая забила тревогу, — совсем слабо улыбнулся он; шумно вздыхает, — Этот ублюдок использовал на тебе технику устрашения, пахнет ментолом. — Я не чую, — бормочет Астрид, хочет встать. Иккинг тут же вскакивает с места, спешит взять её за руки и помочь подняться. — И не должна. Это я просто такой уникум, — бубнит демон гордыни, всё держит Астрид за ладошки. Пару мгновений постояв так, спешит быстро отряхнуть её коленки от пыли, — Пойдём скорее к выходу. Хедер сильно плакала, не могла совладать с собой. Астрид пытались изнасиловать… Она крепко обнимает подругу, когда подбегает к ней. Валентайн сидит на лежащем в полуобморочном состоянии Небуле, Иккинг подошёл к нему. — Что ж, стоит признать, вы мастерски вбили гвоздь в крышку своего гроба, — Иккинг присаживается на корточки перед головой мужчины, — Жаль только, что в гробу вас нет… Хотя, это можно исправить. И дед ваш не спасёт вас от тюряжки. Мы уж позаботимся, чтобы вам мило не жилось. — Пошёл… В пизду… — кряхтит Небула. — В пизду вашей мамы? Ой, спасибо за приглашение, но я, пожалуй, откажусь, — улыбнулся Иккинг, следом глянул на Валентайна, — Скоро там Сморкалик прибежит?.. Как только Иккинг это сказал, Сморкала прибежал с кучей учителей в спортзал. Дальше Астрид ничего не помнит с того дня… Демонесса помнит только то, что когда она проснулась следующим утром, около своей двери она нашла коробку, внутри которой лежали странный синий камешек с какой-то незнакомой ей руной и небольшая записочка: «Сделал тебе оберег по просьбе твоей подруги. Это Альгиз. Береги себя, будь внимательней и выздоравливай».***
Потом День весенья, и она опять его встретила. Это было ожидаемо, на праздник устраивали соревнование и из каждой группы выбирали по тройке учеников. Иккинг стоял со Сморкалой — демоном алчности, и милой девушкой Джи — демонессой зависти. — А почему Валентайн не с вами? — удивляется кто-то из другой группы, когда пять троек стояло в линию. — Это было бы не честно, если бы он был с нами, — говорит Джи. Иккинг демонстративно даже не смотрел на соперников, глядел куда-то вперёд и молчал. Гордыня на то и гордыня. — Было бы круто с ним посражаться, — бормочет Дэйв, парень из команды Астрид. Демонесса лишь пожала на это плечами. — Кости потом не соберёшь, — говорит наконец Иккинг, ухмыляется. — Тебе-то откуда знать, ты же с ним не дрался, — отвечает ему Сморкала, стоящий от него по правую сторону. — Когда были мелкими дрались. Мне этого хватило, — скрещивает руки Иккинг. Следом был спарринг, и Астрид была удивлена, что ей противопоставили по силе именно Иккинга. — Ой, я тебя помню! — восклицает он, когда встаёт за свою линию, — Как себя чувствуешь? — Хорошо. Спасибо за беспокойство, — мило улыбнулась Астрид. Она понимает, что он пытается её заговорить, её об этом предупредили. — Знаешь, я ведь джентельмен, девушек не бью, но меня заставили, так что извини, если я вдруг оставлю на тебе царапины и синяки, — тараторит он, становится в свою фирменную стойку, не поддающуюся описанию, — Но ты всегда можешь сдаться, если желаешь, я пойму тебя. — Даже не надейся, я буду биться до конца, — Астрид заметила в его глазах толику испуга, но она быстро исчезла, улыбка скривилась в ухмылке. — Вау. А ты смелая. Мне нравится это. — Порви его как тузик грелку, милая! — вопит со стороны Хедер и машет ручками. Иккинг быстро переводит взгляд на трибуны. — Как тузик грелку?.. — бормочет он, следом смотрит на Астрид, щурит глаза в недоумении и сомнении, — Меня ещё никогда не называли грелкой… Или это комплимент? — Астрид на это лишь пожала плечами. Выстрел пистолета, и они в унисон замахиваются для удара, ударяются кулаками и пару мгновений удерживают друг друга. — Смею сказать, киска, что у тебя хорошо поставлен удар, — Астрид про себя восклицает: «Как ты можешь в такие моменты говорить вообще?!», но потом понимает: он сказал ей комплимент. От демонов гордыни такое совсем редко услышишь, — И кулачки у тебя ничего так, костяшки острые, красивые. — Смею сказать, лопушок, что у тебя хорошо подвязан язык, — сквозь зубы говорит Астрид, с силой отталкивает демона от себя и спешит опять его ударить. Он на это улыбается и больше не говорит ни слова. Они дрались может быть минут десять, сдаваться были не намерены. — Иккинг, ну йобана, ты что, совсем что ли драться разучился?! — орёт с трибуны Сморкала, — Ты даже не в пол силы дерёшься! Где твои эти крутые приёмы?! — Астрид, урой его! — вопит рядом со Сморкалой Хедер. Демоны переглядываются между собой, оглядывают друг друга и опять смотрят на стадион, кричат в унисон: — ДАВАЙ! Астрид находит мгновение и со всей дури ударяет Иккинга в солнечное сплетение. Он громко выдохнул после удара, кашлянул, несколько пошатнулся; приложил руку к груди. Ещё секунда, и демонесса ударяет его в нос. Демон гордыни падает на землю почти что без чувств. — Так его, детка! — вскочила с места Хедер, запрыгала от радости. Астрид замечает, как из носа и рта Иккинга течёт какая-то странная чёрная жидкость. Вокруг запахло чернилами. Он слабо посмеивается, когда пытается встать, но у него это не получается. Тренер спешно машет руками — бой закончен. Астрид испуганно хлопает глазами, как вкопанная стоит на месте, разглядывает демона гордыни, лежащего перед её ногами. — А ты молодец, кисунь, — Иккинг сильно закашлял и жидкость ещё сильнее полилась из его рта; он вытирает ладонью рот, плюётся, пальцами потирает чернь под носом, — Ещё чуть выше бы ударила, и я бы окочурился. — Что... — Кровь, — тут же говорит он, — Не беспокойся, не умру, думаю. А ты реально сильная, хотя внешне и не скажешь, — усмехается, делает ещё одну попытку встать. Астрид протягивает ему свою руку, он не сразу её принимает, молча пытается приподняться сам, но поняв, что это гиблое дело, пересиливает свою натуру, — Спасибо. — Прости, пожалуйста, — совсем тихо говорит Астрид. Иккинг отмахивается на это свободной рукой, спешит опять вытереть чёрную кровь, текущую из носа, в другой всё ещё держит ладонь демонессы. — Победители не извиняются перед побеждёнными за причинённый ущерб, киса. Астрид смотрит Иккингу в глаза. Пристальный, изучающий взгляд ярко-зелёных глаз немного смущает её, но где-то в глубине души, она не подаёт виду, что растеряна, старается не думать о том, что он всё ещё держит её за ладонь. — Я чуть не убила тебя, потому извиняюсь, — твёрдо говорит Астрид, нарушая молчание. — Ты бы меня не убила, это во-первых. А во-вторых, я не особо люблю, когда передо мной извиняются… Но ты же это не знала, поэтому просто забей на это, — мило улыбнулся Иккинг, и в эту же секунду отвернулся, чтобы снова выплюнуть кровь изо рта, бормочет, — Так и знал, что надо было почиститься, прежде чем идти на этот сраный фестиваль. Подбегают тренера и Сморкала с Хедер, Иккинга уводят, а Астрид празднует победу в спарринге. Её левая ладошка, которую Иккинг держал всё время, пока не пришли другие, всё ещё полыхает теплом.***
А спустя пару дней состоялась линейка, на которой подводились итоги фестиваля и учебного месяца. — Ах, Иккинг такой краси-и-и-ивый, — тянет Хедер, томно вздыхает и помаргивает, кусает губы. Иккинг был одет в леопардовую водолазку и обычные чёрные джинсы. Особенно сильно бросалась в глаза кожаная чёрная борсетка, чей ремешок был в виде позолоченной цепочки, — Так и хочется его съесть… Мне кажется, или он смотрит на тебя?.. Астрид переводит взгляд на Иккинга. И правда, они пересеклись взглядами. Он слабо ухмыльнулся девушке, даже немного машет ей ладонью, приветствуя. Она машет ему в ответ, улыбается; поняла, что он так и не знает, как её зовут. Или знает?.. — Он кстати выгнал Рири вчера вечером из их корпуса, — шепчет в ухо подруге Хедер, — Под предлогом того, что она не следит за собой. — Может быть он имел в виду?.. — недоговаривает Астрид. — Возможно. Но мог бы дать ей ещё один шанс… Хотя, демоны гордыни те ещё изверги. И придирчивые. Но это чертовски заводит, — немного дрогнула Хедер с улыбкой, — Давай после линейки подойдём, поболтаем с ним? — Что? Нет! — тут же перепугалась Астрид, — Лучше сама подойди и поговори с ним! — Ты чего переживаешь-то? Всё будет хорошо! Иккинг с интересом наблюдает издалека за подружками, щебечущими о чём-то своём. Но особенно ему интересна была блондинка. Он частично спас её, а она в свою очередь потом избила его до полусмерти. Идеальное демоническое равноправие. — Брат, тебя назвали, иди, — толкает демона Валентайн. — Правда? Ой, не расслышал. Спасибо, брат, — мило улыбается Иккинг и идёт за каким-то дипломом в рамочке. После окончания линейки Хедер пошла одна искать Иккинга в толпе народа, а Астрид осталась ждать её на месте, где и была. Вдруг она чувствует, как кто-то сильно хватает её за плечо и говорит: «Бу!» Демонесса почти молниеносно реагирует и, обернувшись, спешит ударить смельчака. Но как только она видит два ярко-зелёных глаза, уже ей знакомых, тут же опускает сжатый кулак. — Вау. Отличная реакция, киса, — улыбается Иккинг чуть натянуто, но глаза выдают его искренность, что является просто чудом для демона гордыни, — Как дела? Ты ждёшь подругу?.. Как её?.. Хезер? — Хедер, — поправляет Астрид его, — Да. Она тебя искала, честно сказать. — Меня? Она в курсе, что я могу телепортироваться? — ухмыльнулся Иккинг, чуть щурит глаза; видимо, у него такая мимическая привычка, — Я сейчас портнулся к себе в хоромы и обратно сюда… Правда, не знаю зачем, но я это сделал, — и улыбнулся шире обычного, — Скажи мне вот что, Хезер хочет к нам в «Сигму»? — Хедер. — Да мне плевать, — тут же цокает Иккинг, — Да или нет, киса. — Она хочет просто с тобой пообщаться, — смутилась Астрид. — Значит да, — вздыхает Иккинг, смотрит куда-то в прострацию, поднимает на Астрид глаза, ставит руки на бока, — А ты не хочешь?.. Чисто из интереса спрашиваю. — Меня всё и у нас устраивает. И я не достаточно сильна для вас, — отвечает почти тут же Астрид. Иккинг хмыкнул на это. — Знаешь, все девушки нынче пытаются попасть к нам через, ну, знаешь, — Иккинг игриво дёрнул бровью, качнул чуть головой и показал непристойный жест, — постель. И у каждой есть своя цель. Кто-то желает утолить голод, а кто-то хочет шмотки дорогущие, иные желают быть богинями, — закатывает глаза Иккинг, всё продолжает свою речь, — чтобы им на золотых подносах приносили яства, а ещё чтобы их шоркали на регулярной основе. Мы с Таем понимаем, что есть леди, которые хотят высокой любви. Но пока они не попались, к счастью или несчастью для нас. Чаще всего дамы желают пополнить запас своей энергии и получить дорогой подарочек в качестве утешения, если я их прогоняю. Я как попал в «Сигму» не сразу просёк фишку некоторых демонесс, но потом дошло, когда одна спиздила у Тая пятьсот крон и его любимые наручные часы, — выразительно раскрывает глаза Иккинг и коротко гогочет, — Так что с тех пор мы более внимательны. — Зачем ты мне всё это говоришь? — хмурит брови Астрид, чуть щурится, и скрещивает руки на груди. Иккинг на это смеётся. — Я люблю говорить, этого у меня не отнять, — вдруг улыбка с его лица пропадает, Иккинг серьёзно смотрит на Астрид, тоже щурит глаза, будто что-то подозревает, — Я буду честен с тобой, кисуль, твоя подруга метит в генералы, и мне это не нравится. За её «просто общением» я вижу желание просто трахнуть меня и потом всем хвастаться этим достижением. А, ну и попросить у меня отдать ей какую-нибудь мою вещь, определённо одну из самых дорогих в моём обширном гардеробе, — Иккинг дёрнул головой, посмотрел куда-то на верх, опять глядит на демонессу, — Может быть я и ошибаюсь насчёт неё, но ошибаюсь я, увы, очень редко. У неё определённо есть какие-то планы на меня, о которых она тебе может и не сказать. Поэтому если вдруг Хедер сегодня придёт к тебе в слезах и скажет, что «Иккинг такой уёбок, он сказал мне не лезть к нему, хотя мы начали вроде хорошо общаться», — качает быстро головой Иккинг, как бы пародирует Хедер, — Ты будешь знать, в чём причина. Я с ней в любом случае поговорю, просто ставлю в известность и тебя. Вы всё-таки лучшие подруги. Но она может что-то тебе, например, недосказать, или забыть сказать, поэтому говорю тебе так, как есть на самом деле. Чтобы ты потом не мстила мне за неё, — посмеивается Иккинг, — Очередной твой мастерский удар в грудь я не выдержу. — Астрид, вот ты где! — слышит Астрид со стороны. Это была Хедер, и она очень удивилась, когда увидела Иккинга, несколько застопорилась, широко распахнула глаза и похлопала ими пару раз, как дурочка. — А вот и Хедер! Кажется, ты меня искала?.. Пойдём поболтаем! — Иккинг ловко хватает демонессу блуда за руку и тащит в сторону, — До встречи! — восклицает он Астрид, и скрывается в толпе народа. Астрид всё ещё стоит на месте, смотря сквозь проходящие мимо силуэты, как Иккинг что-то говорит Хедер, активно при этом жестикулируя руками. До девушки доходят лишь обрывки фраз: «ненавижу», «терпеть не могу», «электростанция», «твоя цель», «мои проблемы», «не лезь», «свобода», «не любишь». Хедер слушает его спокойно, немного кивает. — Ты умная девушка. Ты сама всё прекрасно понимаешь. И меня пойми. Я пока ни к чему не готов. И я не тот, кому ты можешь отдать всю себя, нет, давай без вот этих всех жертв, соплей, мол, я буду такой-сякой. Нет, это не прокатит. Не в моём случае, дорогуша. Мы знакомы от силы неделю, и ты хочешь сказать, что я уже тебе нравлюсь до такой степени, что ты готова уже и любить? Это откровенный бред, Хедер. Ты мне годишься максимум, извини за выражение, как спермобак, не больше. Но я не Сморкала, дорогуша, я не ищу случайных связей, чтобы казаться альфа-самцом, у которого до хера партнёров, я предпочту классику жанра, ты сама, думаю, понимаешь, на что я намекаю. — Не понимаю, — заявляет Хедер серьёзно. Иккинг натянул губы, кивнул в сторону. — Окей, тогда скажу прямо: у меня есть семейный принцип, и я его придерживаюсь. Он заключается в том, что я храню себя для моей родственной души, которую я пока не нашёл, но надеюсь, что скоро найду. Всё предельно просто, — разводит руками Иккинг, он заулыбался, — Я жду ту единственную. Точнее, я всё же её ищу, просто несколько лениво. Хочу ещё насладиться свободой. — Короче, ты терпила, живущий по принципам древности, — делает вывод Хедер, кивнув. — Что ты сейчас пизданула? Иккинг страшно переменился в этот момент, в глазах сверкнул нехороший огонёк, брови нахмурились. Хедер явно напугалась, словно язык проглотила. — Я... — Повтори, — огрызнулся Иккинг, скалит зубы. — Терпила… Живущий по... — Иккинг громко щёлкает пальцами и глаза Хедер вдруг помутнели, она стояла с раскрытым ртом, замолкла на полуслове. — Покажешься мне на глаза в следующий раз — огребёшь. Прочь с моих глаз, — чеканит он и Хедер, видимо, находящаяся под гипнозом, тихонько пошла куда-то в сторону, всё так же с открытым ртом. Вечером того же дня Хедер дорасскажет всё Астрид. — В общем, у него принципы. Ищет ту единственную. Хах, это нелепо! — всплёскивает руками Хедер, — Демоны гордыни очищаются сексом! Либо он напиздел мне, либо одно из двух! — Не только сексом. — Например? — Медитация. Заклинания, — перечисляет Астрид. — Всё равно это глупо… Так он ещё заклинание на меня наложил!.. Вроде бы сказал не появляться больше на глаза… Астрид призадумалась после этого разговора. «Ищет ту единственную»… Неужто верит в судьбу? С каких это пор демоны гордыни стали фаталистами? Но Иккинга можно понять, у него знатный род, и абы кто ему не нужен. Но как он определит, что перед ним — та самая?..***
Астрид жуть как не хотела участвовать в конкурсе красоты. Но парни группы избрали её как самую лучшую кандидатуру. И этому выбору она противиться не смеет. Традиционно конкурс красоты в академии проводится уже третье столетие, почти с самого основания заведения. Титул «Мисс Джерихо» особой значимости не представлял, но это возможность заявить о себе и показать свою красоту: не только внешнюю, но и внутреннюю. — И почему вы, блин, не выбрали Хедер?.. — негодует Астрид в день выступления, когда она уже стоит за кулисами, трясётся от волнения и еле стоит на туфлях с большим каблуком. Да и платье было таким длинным, что на него можно наступить и следом упасть. — Ну, тебя мы ещё не отправляли, она в прошлом году была, — улыбается Дэйв, скрещивает руки на груди и немного качается вперёд назад на носочках, тоже нервничает со знакомой на пару, — Всего-то пройтись туда обратно. Да и девочки научили тебя ходить на каблуках вроде как. Астрид мельком выглядывает на сцену, видит стол, где сидят жюри. Одно место было пустым. — А кто в жюри сидит? — интересуется Астрид. — Учителя и один там парень какой-то из «Сигмы». Но сказали он задержится, — говорит какая-то девушка. — Валентайн скорее всего, — предполагает ещё одна демонесса, одетая в пышное голубое платье, она тоже участвует в конкурсе. Астрид грустно вздыхает, разглядывая своё длинное красное платье в пол. Все там наприцепляли перьев, страз, короны, диадемы, а она что?.. Ей дали платье — пойдёшь в нём. Красота же в простоте есть, а не только в этой всей шевелюре ненужной. Самое главное не упасть. Демонессы по очереди выходят, проходятся по сцене, немного стоят на месте и уходят. Как на показах мод. Астрид уже готова упасть в обморок от теплового удара, или от волнения, или от всего вместе взятого, но она старается держаться. Демонесса чувствует со стороны зала, где сидят зрители и жюри, запах чернил, причём очень едкий, и он практически сразу приводит её в бодрое состояние духа. И она тут же слышит своё имя. «Ну, понеслась», — говорит она себе и выходит из-за кулис, чуть натягивает улыбку. Она не сразу замечает из-за света, несколько ослепляющего её, что на том пустом месте уже сидел Иккинг собственной персоной. Дойдя до края сцена, причём кое-как, она видит, как Иккинг широко раскрывает рот в улыбке и глаза, и вдруг вскакивает со своего места, приложив при этом к левой стороне груди ладонь. Он на вдохе задерживает дыхание и так стоит, всё смотрит на Астрид. Он был явно удивлён, пребывал в приятном шоке от того, что видит; он выглядит как радостный мальчонка, увидевший заветную игрушку на полке в магазине. На Астрид обыкновенное красное платье без всяких прикрас, обыкновенные распущенные волосы, чуточка макияжа… Демона тут же толкают в бок и он будто выходит из транса, промаргивается, недоумевает и что-то бормочет, мол, «Ой, извините, пожалуйста, не знаю, что на меня нашло», и садится на место, быстро оглядывается по сторонам, но нисколько не стесняется — он же гордыня, а у гордыни нет стыда. Астрид возвращается за кулисы, испуганно хлопает глазами и спешит присесть на скамеечку. — Эй, ты чего? — посмеивается Дэйв. Она молчит, прикладывает ладошки к вискам и смотрит куда-то в пространство. — Ты видел как этот вскочил? — вклинивается в разговор Хедер, мило смеётся, — У нас теперь есть шанс попасть хотя бы в пятёрку лидеров. Дальше конкурс талантов, на который Астрид не вышла, потому что ни петь, ни танцевать она не умеет, но как оказалось ей пару баллов накинул Иккинг за тот спарринг, в знак уважения. — Он похоже топит за тебя, детка. Глянь как все на тебя смотрят, — ухмыляется Хедер, показывая на других претенденток, — Агрессия, зубы скрипят… Ну и последнее: конкурс купальников. А тут ещё одна западня: купальник группа для Астрид не нашла. — Мне что, так идти?! Вы сдурели?! — Астрид стоит в своём обыкновенном белье: чёрный бюстгалтер, чёрные трусики. И каблуки. — Ну, да. Тебе можно, ты же демонесса блуда, может и прокатит, — подбадривает Дэйв согруппницу. — Вряд ли, — мотает головой Хедер, — Но хотя бы ещё пару баллов наберём за счёт Иккинга, думаю. Понадеемся на удачу, короче. — Астрид Хофферсон! — Вот чёрт, — смачно выговаривает Астрид твёрдо ступает на каблучищах со злобной физиономией к выходу на сцену. Её распирает изнутри и стыд, и страх, и злоба, всё сразу, но опять свет, и она натягивает милую улыбочку. — Это не купальник, — тихо говорит женщина из жюри. — И что? Она выглядит горячо, — говорит Иккинг, разглядывая Астрид, даже чуть кусает свои губы, но демонесса этого, к счастью для неё или нет, не видит: она старается не смотреть больше на Иккинга, он её в какой-то степени смущает. — Ноль баллов, — делает вывод другой член жюри, мотает головой и ставит в какую-то грау на листочке крестик. — Да вы офигели что ли?! — восклицает Иккинг шёпотом, — Единичку хотя бы! — Вы и так уже поставили ей от себя аж пять баллов за второй тур, хотя она не вышла, — говорит женщина, серьёзно глядя на демона. — Пф, ну и ладно, — он дёргает головой, скрещивает руки и тихо бесится, ёрзая на стуле, бубнит себе под нос, — Пидарасы никчёмные. — Мы всё слышим, господин Хэддок. — Правда? А что я сказал? — прикинулся дурачком Иккинг, заулыбался, — Что я сейчас только что сказал, кто-нибудь слышал? — начал он крутиться на месте и спрашивать зрителей, — Вот видите, никто ничего не слышал, значит я ничего не сказал, — учителя закатывают на это глаза, молча отмечают в своих листочках крестики. Иккинг с улыбкой щёлкает ручкой и в своём листочке ставит в графу Астрид ещё пять баллов за тур. По итогам конкурса Астрид стала лишь четвёртой (потому что мнение Иккинга решили не учитывать), но ей было уже всё равно, ей важно поскорее уйти и забыться: столько стыда и волнения она ещё никогда не испытывала…***
Астрид через великую силу согласилась пойти на вечеринку спустя неделю после окончания мероприятия. Она устала после экзаменов, да и от громкой музыки болела голова. — Ой, да ладно тебе, сходишь на полчасика, ничего с тобой не случится, — приговаривает Хедер, прихорашиваясь перед зеркалом, — Может подцепишь кого-нибудь, чтобы утолить голод. — Кого? — Иккинга, например, — улыбается Хедер, щёлкая при этом колпачком с тушью, дабы подкрасить реснички. — Ты с ума сошла? Иккинга? Так ещё и голод утолить? — А что? Ты же сама говорила, что он тебе вроде как нравится. А ещё что пальцы тебе не помогают уже. А ещё... — Хватит, — перебивает подругу Астрид, чуть краснеет и смотрит по сторонам, — Ну, Иккинг всем нравится, не только мне. — Но только тебя он называет кисой, — всё улыбается Хедер. — Откуда тебе, блин, знать... — Все об этом говорят, милая! — восклицает Хедер, через зеркало смотрит на Астрид позади себя, — А ещё держал тебя за руку. А ещё он топил за тебя на конкурсе. — Просто совпадение, — мотает головой и жестикулирует рукой Астрид, не желая признавать очевидные вещи, — На моём месте могла быть любая демонесса. — Эх, дурочка ты, Ася, ду-ро-чка, — по слогам говорит Хедер, но всё равно улыбается. Она понимает, в отличие от неё, что Астрид явно сумела обратить на себя внимание демона гордыни, и не абы какого, а Иккинга, чёрт возьми, Хэддока, у которого семь поколений его семьи тут учились и ещё потом будут учиться после него. Астрид и Хедер пришли в самый разгар тусовки, когда часть толпы скакала на танцполе, другая оккупировала столы с выпивкой и закусками, а иная так и вообще просто сидела и ничего не делала. Но большая часть всё-таки танцевала. Хедер вдруг пошла куда-то в сторону, увидела подружек; Астрид остаётся на месте, смотрит, куда бы ей можно было подойти. Вдруг откуда-то сверху слышатся крики, но не женские, их несколько глушат музыка и басс, от которых несколько неприятно тарахтит сердце. — Я же просил по-нормальному, чтобы все пришли, а вы что?! Выметайтесь на хуй отсюда, так и знал, что так и будет! Нельзя, блядь, на вас положиться вообще! Эй, Кенни, подойди сюда. ИДИ НА ХУЙ! Сбоку от сцены был бельэтаж, на котором обычно тусовалась группа «Сигма». Это было что-то вроде их вип-зоны. Именно оттуда раздавались нелестные выкрики какого-то парня. Астрид вдруг чувствует большую тёплую ладонь, аккуратно касающуюся её плеча. Она спокойно оборачивается и на своё удивление видит… Нет, не Иккинга. Валентайн, собственной персоной. Высоченный демон гнева выглядел несколько устрашающе, а его сияющие в темноте красные глаза пугали ещё больше. — Как дела? — Эм, нормально? — недоумевает Астрид. Валентайн убирает свою ладонь, тяжело вздыхает и ставит руки на бока. — Слышишь эти вопли? — указывает он пальцем на балкон, взгляд выглядит уставшим, — Это Иккинг, и он очень не в себе. Я пытаюсь его успокоить, но он всё рвёт и мечет, — он смотрит куда-то и показывает головой демонессе, как со стороны входа на балкон спешно выходят какие-то ребята, — Меня он не слушает, может тебя?.. — С чего ты решил, что я могу его успокоить? — задаёт резонный вопрос Астрид. Валентайн выглядит озадаченным и даже растерянным, потирает ладонью шею. — Ну-у-у-у-у, почему нет?.. — вскидывает бровью он, — Просто мне не к кому обратиться… — Вокруг тебя уйма девушек, — монотонно моргает Астрид, серьёзно смотря в полыхающие кровью глаза демона, — Вон, стоит одна у бара. Или вон та, что около лестницы как раз. — Блядь, просто сходи к нему, не беси меня, — чуть скалит зубы Валентайн, хмурит красивые брови, — Раз я к тебе обратился, то ты должна меня послушать и пойти, — со стороны можно смело сказать, что Валентайн чем-то похож на Астрид, просто является её мужской версией… Причём более злой. И сильной. И менее красивой. — Хорошо… Просто мне интересно, почему именно я, — бормочет Астрид, и двигается в сторону лестницы. Валентайн идёт впереди неё. — Если честно, то он… Ну, как бы это сказать… Помешался что ли, — комментирует Валентайн, помогая Астрид пройти через толпу, отодвигая всяких демонов по сторонам, будто ледокол, раскалывающий вокруг себя лёд, — У него прадед ёбнутый, напредсказывал ему там всякой чуши, теперь он про судьбу всё время говорит, и слёг неделю назад в бокс с горячкой на фоне этого. Только вот выписали вчера. Валентайн умолчал, что когда он навещал кровного брата в палате, то заметил очень странную вещь. Рядом с Икком лежала подушка, а на неё был приклеен какой-то маленький квадратик. В силу плохого зрения демон гнева не понял, что это фотография, но когда сел ближе и пригляделся… — Это что такое?.. — Тай тянется пальцами к странному цветастому квадрату. — Не тро-о-о-о-жь! — тут же тянет Иккинг и прижимает подушку к себе, — Не. Не-а. Не трогай. — Мне показалось, или это фотография кого-то? — всё щурит глаза Валентайн, дабы попытаться ещё рассмотреть квадрат. — Не показалось, — признаётся Иккинг, чуть поворачивает подушку. — Погодь, дай приглядеться, — Иккинг всё же отдаёт брату подушку, тот сильно приближает её к своим глазам, дабы понять, кто на фото. — Ты что, без линз пришёл? — Забыл… Это… Та, которую мы спасли от Хуеблуда? — предполагает Валентайн. Он понял, что это было фото какой-то блондинки, и явно из школьного альбома. В голове ворох вопросов, главный: как Иккинг достал фото из альбома другой группы, тем более в таком хорошем качестве. — Ага, — закивал Иккинг, — А-а-а-а-астрид, — тянет он, томно вздыхая, чуть поглаживает фото пальчиками, — Про неё мне Чара говорил. — Опять ты с этим Чарой, — прикладывает к лицу ладонь Валентайн, мотает головой. — Он оказался прав. Я её спас, потом она меня чуть не убила, потом она надела красное платье… Всё сходится, Тай, она — та самая!.. — А если бы кто-то ещё надел красное платье на конкурс?.. А может и не она, ты не думал об этом, как вариант?.. — вскидывает бровью Валентайн, явно не впечатлён радостью Икка. — Этого бы не было, я в этом уверен, — тут же заявляет Иккинг, — Вообще-то прадед никогда не ошибается! Тем более в таких вещах, как родственные души! — Хотя сам говорил, что он неправильно предсказал твоему отцу, что ты родишься унынием. — Ой, да иди ты на хуй, по-братски, — восклицает Иккинг, щурит глаза и чуть скалит зубы, всё держа в руках небольшую подушку с изображением Астрид, — Он перепутал цвета из-за дальтонизма! — А вот об этом ты не сказал, — улыбается Валентайн, щёлкая пальцами. Иккинг ещё пару секунд бесится, прежде чем успокоиться. Демон гордыни слишком любит своего прадеда, которому уже идёт почти что семисотый год, и он всё ещё поживает в добром здравии. — Хорошая техника, брат, но я всё ещё злюсь на тебя, — улыбается чуть натянуто Иккинг, опять щурит глаза. — Знаю. Я работаю над этим. — О чёрт, блядь, как же я ненавижу эту вечеринку, — растягивает слова Иккинг. Он стоит и смотрит вниз, опирается о перила ладонями, отрицательно мотает головой. Астрид же стоит у входа в небольшое помещеньице, где стояло два кресла с кофейным столиком. Валентайн чуть подталкивает её вперёд ладонью и уходит; Иккинг же думает, что это его кровный брат зашёл, говорит громко, медленно поворачивая голову в сторону, — Чувак, эта вечеринка отстой, я, блядь, ненавижу этих людей, — и как только он понимает, что это Астрид, широко распахивает глаза и застывает с приоткрытым ртом. — Привет, — машет рукой Астрид, натянув уголок губы, несколько при этом смутившись. Иккинг всё стоит и пялится на неё. Вдруг полностью разворачивается и делает стремительные шаги в её сторону, заулыбался. — Привет, киса, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Как дела? Как экзамены? — Ну, всё хорошо, — нервно улыбается Астрид, делает шаг назад, потому что Иккинг подошёл слишком близко. Иккинг активно хлопает глазами и немного наклоняет голову, мило улыбается. — Слава чёрту. А у меня вот всё по пизде пошло, в общем, как обычно, — демон разворачивается и идёт к перилам, зовёт Астрид пальцами подойти к нему. Демонесса послушно подходит, смотрит на танцпол под собой. Все танцуют в темноте зала, лишь отблески диско-шара освещают пространство. — Ты так кричал… Иккинг внимательно смотрит на Астрид, слабо ухмыляется. — Ты про тех уёбков, которых я прогнал?.. Мы планировали уже как полгода поехать на Скеллиге, я заранее арендовал домик на семь человек, попросил их, чтобы у них на то время, как мы поедем, не было планов… Но вот: ехать уже через девять дней, — разводит руками Иккинг с улыбкой, — Они все сдали назад, мол, нам родня не разрешает. Охуенно, правда? Хотя уверяли меня, что всё хорошо. Один даже пизданул, что ему надо сидеть с сестрёнкой, но он один, сука, в семье! — Иккинг истерично засмеялся в этот момент, хлопнул себя по лбу ладонью и попытался успокоиться, — Я просто в ахуе, кисуль, я-я хотел как лучше, обещал родственнику, что познакомлю его с правнуком его лучшего друга, что окочурился хуй знает когда, а-а в итоге всё накрывается! — демон аж задыхается от негодования, икает, то и дело всплёскивает руками, смотрит на Астрид, что редко: он обычно любит смотреть куда-то наверх, пока говорит с кем-то, — Я так взбесился, что просто до сих пор не могу успокоиться! Даже техника Тая мне не особо помогает… — И на сколько вы планировали поехать? — аккуратно спрашивает Астрид, чуть приближается к Иккингу. Парень глубоко вздыхает, часто моргает, глядя на демонессу. — На две недели. Там всё есть: магазины, сауна, аквапарк, музеи всякие… Я просто соскучился по родственнику, уже полгода как его не видел, а он один, и скорее всего скучает, — ещё раз вздыхает Иккинг, — Ты не слышала историю о демоне гордыни, якобы случайно разгромившем половину академии, когда была Резня при Плакшери?.. — Да, нам рассказывали на истории… Его зовут Чара, кажется, — и в эту же секунду Астрид заметила, как Иккинг будто бы засиял, улыбка стала лучезарной. — Да! Ты знаешь его, чёрт возьми, наконец-то, хоть кто-то в курсе! — залепетал он, даже попрыгал на месте, — Это мой прадед! — Прадед?! — тут же воскликнула Астрид от изумления. Чара был своего рода страшилкой для первокурсников. Якобы его дух бродит ночами по академии и пугает тех, кто попадается ему на глаза, а ещё он убил минимум сто человек, пока учился здесь, в том числе троих директоров. Только вот он живой, и об этом мало кто догадывается. — Да! У него была кличка Хэддок, когда он попал на Скеллиге, и с тех пор пошёл мой род, — тараторит Иккинг, — Так я вообще должен был быть вообще… Иккинг Ледерсон. Но прадед решил поменять фамилию, и вот он я, Иккинг Хэддок, — ставит руки на бока, будто красуется с улыбкой перед Астрид. — Вау, — усмехается Астрид, поправляет чёлку, — Не знала этого… То есть, это правда, что тут все твои родственники учились? — Ага. Уже восьмое столетие причём. У Тая тоже тут вся родня училась, но они чуть позже пришли сюда, нежели мои… У нас семьи дружат, и мы поэтому кровные братья. Только сейчас Астрид замечает, что Иккинг взял в свою ладонь её ладошку, он гипнотизирует её, но не сильно, она всё ещё может думать и говорить… Или это не гипноз?.. Она смотрит на его руку, потом ему в глаза, не знает, как реагировать. — Если кто-то увидит это, мне конец, — заявляет она вслух. Иккинг на это ухмыляется, томно вздыхает. — А тебе ли не плевать, кисуль? — вскидывает он игриво бровью, — Знаешь, как все бесились, когда я топил за тебя на конкурсе красоты? А тебе всё равно было на них… А они все сейчас пьяны в стельку, не видят ни хера, тем более мы далеко от них, тут ничего не видно и не слышно, ну кроме, разве что, моих воплей, — и усмехается, продолжает разглядывать Астрид томным взглядом, — И если честно, Астрид, мне кажется, что наши жизни связаны. Я постоянно во снах путешествую по другим реалиям, и на какие попадаю, везде ты и я… — В смысле?.. — тихо спрашивает Астрид, округлив глаза. — Вот так, — пожимает плечами Иккинг с улыбкой, — Чара на мой пятнадцатый день рождения предсказал мне, что я встречу свою родственную душу в экстренной ситуации, потом она чуть меня не убьёт, а потом я увижу её в красном платье, — и слабо усмехается, наблюдая, как Астрид смущается, глядит по сторонам, лишь бы не смотреть ему в глаза. — А ты точно в этом уверен?.. Ну, может это не я, а кто-то другая?.. — теряется демонесса, но всё же собирается с силами и глядит на Иккинга. Он всё улыбается. — Поэтому ты сейчас здесь, со мной, а не у себя в комнате, — щурит демон гордыни глаза, — И я… Хотел бы проверить, честно сказать, прав ли Чара, хотя он никогда не ошибается, тем более в таком… Астрид понимает, что хочет его поцеловать, и это чувство очень сильно, буквально разъедает её изнутри. Чем чаще она видела его, тем больше в душе и сердце появлялись странные чувства, по телу прокатывалась дрожь. Голод становится всё сильнее, и теперь просто так его не подавить. — Ты же не против, если я?.. Проверю, — тихо говорит Иккинг, пальчиками касается её подбородка, приближается к лицу демонессы совсем близко. Астрид молчит, но даёт согласие одним лишь своим взглядом, и он это видит. Иккинг немного медлит, разглядывает губы Астрид, чуть кусает свои, вот-вот, ещё чуть-чуть!.. И в комнату заваливаются человек пять. — ИККИНГ, БРАТИШКА, МЫ!.. — они замолкли, увидев своими пьяными глазёнками, что Иккинг явно занят. Демон гордыни быстро отрывается от Астрид и стремительно кидается на них с такими воплями, что пол затрясся; его трёхэтажный мат не поддается никакому описанию. — ВОН ОТСЮДА, Я СКАЗАЛ! ЗАТРАХАЛИ УЖЕ МЕНЯ, СЪЕБИТЕСЬ, ЖИВО! — и под конец, когда толпа уходит, он ногой со всей дури бьёт дверь, закрывая её таким образом; часто дышит. Астрид всё это время стояла около перил и хлопала глазами, пока Иккинг рвал и метал; когда видит, что он более менее успокоился, спешит подойти к нему, даже касается ладошками его лица. — Всё в порядке, они ушли, — тихо говорит она ему, слабо улыбается. Иккинг как-то странно смотрит на неё, кажется, это растерянность, ему вовсе не свойственная. — Мне нужно идти, кисуль, — говорит он через силу, — Я позже к тебе зайду, хоро... Иккинг застывает на месте и широко раскрывает глаза, когда понимает, что Астрид сама его целует сейчас. Эго как-то сильно давит, но он глушит его в себе. Подумаешь, что это она его первая поцеловала, а не он её. А потом какое-то тепло, даже жар где-то в области сердца, странные ощущения охватывают демона гордыни, и он расслабляется, чуть прикрывает глаза, касается ладонями её красивой талии и лица. Вечеринка заканчивается, музыка на фоне стихает, слышён бубнёж полупьяной толпы, все идут к выходу из актового зала. Иккинг первый разрывает поцелуй, потому что чувствует, что ещё пара секунд, и он слетит с катушек совсем. На выдохе демон шепчет одно слово, от которого у Астрид внутри всё переворачивается: — Моя.***
А после беспокойная ночь. После того поцелуя прошло уже часа два, и Астрид пытается уснуть у себя в комнате, но голод опять мучает её. Организм обмануть не получается, и это пугает её ещё больше, но она надеется, что всё пройдёт. Но дрожь стихать не собирается, да и жар тоже. Вдруг в воздухе запахло чернилами, и Астрид чувствует через одеяло, как кто-то положил ей руку на плечо. — Астрид, — слышит она шёпот, дёргается ещё сильнее, но одеяло раскрывает и видит два ярко-зелёных глаза, сияющих в темноте, — Пойдём со мной. — Не надо, — лишь мотает она головой, отнекивается. За спиной демона видит чёрный портал, от которого сильно пахнет чернилами и йодом, — Мне очень плохо, Иккинг. — Так я помогу тебе, — уверяет он её, протягивает ладонь, — Не бойся, всё будет хорошо, — но она всё мотает головой и опять прячется под одеяло. Он на долю секунд психует и с силой стягивает одеяло, берёт Астрид в охапку и несёт с собой в портал. Демонесса даже не успела что-то и пискнуть, как была повалена на другую, более мягкую и явно большую кровать, — Хедер говорила мне, что у тебя есть проблемы с контролем голода. Точнее, ты его не утоляешь. — Я не могу как все, — тихо лепечет она, всё трясётся и мнёт в ладонях одеяло, прячет в нём лицо. — Я знаю, кисуль, но ты же понимаешь, что чем дольше ты держишься, тем больше ты себе вред приносишь, — поучает Иккинг, аккуратно присаживается рядом с ней на кровать, портал сзади него исчезает, — Так и умереть можно, а я не хочу, чтобы ты умирала от истощения, тем более так рано. Астрид всё тяжело дышит, мельком смотрит на Иккинга одним глазом и опять прячется в одеяло, надеясь, что оно спасёт её от стыда и плотского голода. — Я боюсь, — лепечет она. — Чего ты боишься? Секса? — вскидывает бровью Иккинга в недоумении, тянется рукой к одеялу и чуть оттягивает его на себя, чтобы увидеть Астрид, — Хватит, блин, в прятки играть, киса, я с тобой говорю, а не с одеялом. — Просто мне стыдно, — говорит она, чуть приподнимаясь. Иккинг чувствует её жар, — Я не могу как Хедер найти кого-то и высосать энергию. — Ты просто противишься своей сущности, кисуль, — слабо улыбается Иккинг, — Я был таким же, как ты. Я очень часто хворал на этом фоне, я не мог понять себя, отрицал в себе вот эти все бзики гордыни. Я должен был быть максимум унынием, как моя мать, но наш ген силён, и я стал тем, кем должен. И я понял, что как бы я не желал быть другим, мне просто нужно было полюбить себя… Правда, ещё к этому возненавидеть других, но опустим это. Так, о чём это я?.. Астрид, милая моя Астрид, — Иккинг ловко поднимает ноги на кровать, ещё ближе пододвигается к демонессе, а она пытается отползти от него, в итоге упирается в стену, оказывается прижатой к ней, а Иккинг уже совсем близко, между их лицами сантиметров семь, — Мы с тобой связаны, и я помогу тебе в этом. Ты полюбишь себя, и тебе станет намного легче, — мило улыбается он, — Я понимаю, всё происходит так резко, я телепортнул тебя к себе в хоромы, прости за это, но просто… Эх, если что-то становится моим, то это уже насовсем. Я ненавижу разлуки. Ненавижу, когда прерывают, ненавижу приставучих, ненавижу злых, завистливых, ленивых, обжорливых, алчных, всех ненавижу, — перечисляет быстро Иккинг, нежно смотрит в глаза Астрид, — А тебя люблю. Так позволь мне полюбить тебя ещё больше, Ася, позволь помочь тебе с голодом, нам вместе станет так хорошо, — вновь берёт пальцами её подбородок, мельком глядит на её губы, как тогда, пару часов назад на бельэтаже, — Это наша ночь, Астрид, и мы проведём её вместе. И утро тоже… Мы всё время будем вместе, Ася, просто доверься мне. Астрид лишь кивает на это, потому что она была слишком шокирована происходящим; задыхается от голода, чувств, всего сразу, мысли в голове спутались. Иккинг понял это по её истомному взгляду, так и говорящем: «Не томи меня». Валентайн телепортировался в хоромы Иккинга, а именно в зал, чтобы поговорить с ним о поездке на Скеллиге, но напрягся, заметив, что дверь в спальню Иккинга закрыта, хотя она у него вечно открыта. Демон гнева прислушивается, и слышит шумные вздохи. — Иккинг?.. Ты с кем там? — громко спрашивает Валентайн, но неожиданно в ответ слышит громкий женский стон, дёргается на месте, бурчит, — Вот блядь, — и спешит создать другой портал, чтобы попасть к себе в комнату, но он никак не создаётся, — Да работай ты, сука-падла-ёбаный-стыд, — начал он бормотать от испуга и стыда, пытается сконцентрироваться. — Всё в порядке, кисуль, всего лишь какой-то уёбок портит нашу идиллию, — слышит Тай по ту сторону двери и вжимает голову в плечи, натягивает губы, стиснул зубы и продолжил магичить, чтобы поскорее исчезнуть. Портал не хочет открываться, поэтому Валентайн просто садится на большой кожаный диван Иккинга и ожидает, когда сможет успокоиться и сделать новый портал, — Вау, Ася, я что, слышу язык твоего тела? Чёрт, я такой счастливчик!.. — Как он, сука, может говорить в такие моменты вообще, — бурчит совсем тихо Валентайн, жмуря глаза. Он чувствует, как воздух вокруг него накаляется, ему становится душно. Масла в огонь подливают громкие, красивые женские стоны, и демона пугает, что он хочет слушать их всё больше, — Блядь, только не буй, — вздыхает он, глядя вниз, следом откидывается головой назад, смотрит в потолок, такой далёкий. — Иккинг, я люблю тебя! — слышит Валентайн и широко распахивает глаза, смотрит по бокам и хлопает веками как дурак, ладони невольно сжимаются в кулаки. — Не дрочить. Не. Дрочить, — бубнит Тай, — И что мне на хуй делать?.. Выйти в окно?.. Демон гнева всё думал, что ему делать, а за окном уже потихоньку светает. Благо выходные настали, можно хоть весь день спать. Только вот у Валентайна режим, он же спортсмен, всё по плану чёткому, а тут Иккинг со своей «той самой» сношается. «Что за день, а? Сатана, за что ты меня тут запер? Говоришь, что мне тоже пора завести девушку?.. Тоже из блуда?.. Я подумаю над этим, обещаю, но вытащи меня отсюда, я не хочу портить Иккингу ковёр, иначе он и меня выебет», — лепечет в мыслях Валентайн и тут же перед ним открывается портал. Он с радостью прыгает в него, благодаря Сатану за спасение… Но оказывается он в незнакомой комнате. На кровати сидела красивая брюнетка с зелёными глазами, она читала какую-то книгу. Она удивлённо хлопает глазами, глядя на демона гнева, что застыл на месте со стояком, но следом заулыбалась, щуря глазки. — Я полчаса назад была в душе, — заявляет незнакомка. — Я случайно… Портал ёбнутый, — с паузами говорит Валентайн, растерянно хлопает глазами. — Это потому что тебе нужно отдохнуть, — кивает демонесса головой на стояк демона, — Если хочешь, я могу помочь. Аура у тебя подпорченная, конечно, но я не против. Валентайн помотал головой, но к демонессе подошёл, она обрадовалась ещё больше, тянется ладошками к его джинсам. — Я Хедер. — Валентайн. — А ты случаем не знаешь, где Астрид?.. — У Иккинга, — старается он не смотреть на брюнетку, — Я от него как бы… — Ого… Значит, всё удачно?.. Я так рада за него, да и тебе спасибо, у меня как раз голод начинается… Вдруг открывается портал, и Валентайн решает, что ему нужно к себе в комнату… Но прыгает он туда не один.***
Астрид впервые за столь долгое время спала очень крепко, причём проснулась ближе к обеду, так и не одна, и не у себя в комнате. Её напряг высокий потолок в комнате, как и большое окно с длинными бордовыми шторами. — Доброе утро. И добро пожаловать в мои хоромы, — резюмирует Иккинг, он мило потягивается, лежа рядом с демонессой голышом, — Здесь жили все мои родственники, и я тоже. Классно, правда? — Очень классно, — улыбается Астрид. Старается смотреть Иккингу в лицо, а не ниже, ибо глаза хотят вновь увидеть его красивое тело, да и то, что пониже. — Как себя чувствуешь? Голода нет? Если он всё ещё есть, то пожалуйста, я весь твой, — Иккинг широко улыбается, подложив под голову свои руки. — Нет, всё в порядке. — Хорошо… Я готов заниматься сексом с тобой хоть каждый день, кисуль, — всё улыбается Иккинг, — Потому что если ты примешь свою сущность, мы будем ой как часто уединяться здесь… Или не здесь, смотря куда нас чёрт дёрнет, хе-хе. Иккинг наконец встаёт с кровати, и пошёл всё так же голышом куда-то зал, при этом широко раскрыв дверь, чтобы у Астрид из постели был хороший обзор. Демонесса так не хочет вставать, поэтому просто подползает ближе к краю кровати и с интересом наблюдает за тем, что Иккинг делает. А он рылся в огроменном шкафу, полностью забитом вещами. — Ась, вопрос на засыпку. У тебя есть водолазки?.. — спрашивает он, посмотрев на Астрид, держа в руках кучу вешалок с разнообразными кофтами и футболками. — Нет, я их не ношу, — говорит она, оперевшись подбородком о ладошку, с милой улыбочкой наблюдает, как Иккинг щурится и оглядывает вещи в руках. — Знаешь, когда ты была на конкурсе, я очень сильно хотел увидеть тебя в своей леопардовой водолазке, — признаётся демон, — Но ни у кого такой больше водолазки нет, кроме как у меня самого, поэтому… Пожалуй, подарю её тебе. В знак того, что я не только ненавидеть умею, но и любить. — Ты баллы мне выставлял из-за того, что я вышла до этого в красном платье, да? — интересуется Астрид. Иккингу ухмыляется. — Честно? Я и без этого все баллы тебе бы выставил. Ты мне понравилась ещё тогда, когда ты меня отпиздила на фестивале, — гогочет он, откладывая в сторону вешалку с леопардовой водолазкой. — Мне сказали, что твоё мнение учитывать не стали. — Да пошли они на хуй, блядь! Я на них так обиделся, что им пришлось потом передо мной извиняться! Я ненавижу, когда с моим мнением не считаются! — восклицает Иккинг, но потом успокаивается, мило смотрит на Астрид, — Но несмотря на то, что ты четвёртая, ты всё равно моя персональная «Мисс Джерихо». Астрид глубоко и томно вздыхает на это, всё же решает встать с постели, обернувшись при этом в одеяло. Иккинг наконец одевает на себя трусы, дабы не смущать демонессу: она же ещё не знает, что он любит расхаживать по своей территории нагишом… — Может сейчас примеришь, пока я думаю сам, что надеть? — Иккинг показывает Астрид на водолазку, лежащую на кресле. Астрид кивает, скидывает одеяло и надевает на себя водолазку. Иккинг мельком глядит на неё боковым взглядом и игриво улыбается, пока думает, надеть ли ему тёмно-зелёную водолазку или чёрную. Определившись, наконец одевает чёрные джинсы под чёрную водолазку. — Она тёплая, — говорит Астрид, подворачивая рукава, которые были ей чуть длинны. — Потому что в ней часть меня, — улыбается Иккинг, — Так, тебе же ещё джинсы?.. Погодь, сейчас пояс какой-нибудь найду, — демон опять копошится в куче вещей в шкафу, находит там какой-то пояс и светлые джинсы, — Вот, мои старые джинсы, может они тебе как раз будут. И правда, подошли. Астрид крутится перед зеркалом и всё улыбается. На ней водолазка Иккинга, и она теперь принадлежит ей. Да и сам Иккинг тоже… Астрид выходит из комнаты вместе с Иккингом, и он берёт её за руку, ведёт в сторону столовой, и усаживает её рядом с собой, за столом класса «Сигма». Столько глаз направлены на Иккинга, а на Астрид ещё больше. Она стала родственной душой демона гордыни, который всегда твердил, да и твердит, что он всех ненавидит. Но её он смог полюбить, и будет любить всегда… Потому что ещё при встрече он не смог её возненавидеть. А где-то там, на островах Скеллиге, радуется семисотлетний демон гордыни Чара, чьё предсказание сбылось…