ᅠᅠᅠбутылка адреналина отставляется в сторону. губы легкой струей выпускают дым. последняя затяжка. дерьмовая на вкус сигарета тушится о рыжий кирпич стены. чужие ловкие ладони гладятся о плечи и шею, щеки и подбородок, мараются в чернилах от тату, царапают огрубевшую плоть. шальные кисти перехватываются за запястье. достаточно.
ᅠᅠᅠкирилл заливается пьяным хохотом и, обхватив руками лицо напротив, тыкается своим лбом в чужой. зрачки у него дико расширены, а взор куда-то вообще сквозь устремлен. некогда светлые, ясные глаза залились нефтяной пеленой наслаждения.
ᅠᅠᅠдане, пребывающему в завязке, сложно не вестись на уговоры, что карамелью в ушах тают. ему сложно и без того. пиздец как сложно. пташка лезет целоваться.
ᅠᅠᅠданиле
мерзко.
ᅠᅠᅠпред глазами мелькают картины из прошлого. вот они вместе только выпустились. нарядные очень. и вмазанные. тогда-то и стал прекрасный ястреб превращаться в ободранную и гадкую ворону. восхищение сменилось на отвращение. следом яркую и даже теплую картинку сменяет эпизод с его первым трипом. даня осматривал руки. по ощущению под кожей жужжали тысячи ос, жаляще раздирали изнутри. он тогда в ужасе схватил нож, лезвием вскрывая покровы. замест насекомых из нутра вытекал гной. потому что даня гниет.
ᅠᅠᅠтеперь гниет и кирилл.
ᅠᅠᅠ но ему так хорошо. пред глазами мутно и расплывчато, и кажется, что даня дальше, чем он есть на самом деле. потому он прижимается к телу плотнее, хотя, господи, куда ближе, а носом тыкается даниле в уголок глаза. тот шикает. и от запаха дыма сигаретного ведет еще сильнее. у кирилла заметно пустее в голове, мысли легче, намерения – чище. даня должен почувствовать это же.
ᅠᅠᅠданиле
мерзко от себя. это ведь он предложил. кирилл тогда еще умницей и родительской гордостью был. дозволенность снесла ему крышу. дозволенность и влюбленность. теперь – буквальная зависимость.
ᅠᅠᅠданя кириллу жизненно необходим. это могла быть чудесная метафора о любви, но все проще – у дани, сука, правильные связи. сколько раз он уже брал «для себя», наскребал, лишь бы оплатить любимому дозу, последнее. пока одни дарят половинке цветы и украшения, данила подкидывает кириллу в карман рюкзака или ветровки старательно, но неаккуратно упакованный сверток. пока одни слизывают с тела возлюбленного сливки, кирилл – занюхивает с груди дорогу. романтика, пиздец.
ᅠᅠᅠданиле
мерзко от кирилла. блять, он же знает, что пропитанная лсд бумажка все еще у него под губой, и ястреб с вероятностью в сто процентов хочет ее передать. проходили. ему ведь попросту одиноко в своем плывущем и пестрящем красками мире, и плевать на то, что у дани вот-вот будет десять дней без всей этой дряни.
***
— сколько ты не..?
— давно.
— полгода? месяц?
— неделя.
***
ᅠᅠᅠ
«юбилей же почти! надо отме-етить..». и клюет даню в губы.
ᅠᅠᅠсука.
ᅠᅠᅠданила на поцелуй отвечает.
ᅠᅠᅠястреб похож сейчас на налакавшегося сметаны кота – настолько довольный. собой. чертина. даня и передумать рад, да малюсенький и скользкий кусочек бумажки уже у него во рту растворяется. глаза закатываются от наслаждения, чрез секунду веками прикрываясь. слишком долго данила себя сдерживал. вкусовые рецепторы ликуют, откупоривая пробки бутылок шампанского и закатывая праздник. сорвался все-таки. кирилл гордо отлипает.
гнида. губы по шее, язык по изгибу, зубы по кадыку.
сука. даня вздыхает и рефлекторно сглатывает обилие слюны, а у птицы от дрожи чужой глотки глаза блеском заходятся. чудесная реакция. славная реакция. последний вновь к коже припадает, обводя жирные чернильные рисунки. где-то впивается зубами, но дане настолько сейчас хорошо, что боль эйфорией заглушается, и он глухо выстанывает.
пиздец.
ᅠᅠᅠ
пиздец
.
