Стэнли и много, много имён. Часть I: Хогвартс

Глава 1

 Глава 1  — Бегите! Бегите, глупцы! Здесь какой-то газ! — Надрывалась женщина, руководитель практики, крича нам, студентам строительного факультета ЗМУбиП, что столпились в глубоком овраге и рассматривали покореженный нами же по неосторожности трактор. Отвлёкшись, мы непонимающе оглянулись и тут заметили, как работяги, один за другим, без видимых причин, стали падать на землю. Глаза стеклянные. Изо рта идёт слюна. Ужаснувшись увиденным, мы переглянулись.  — Бежим! — Потянул меня за собой испугавшийся товарищ, Санька, но мы не успели.  — Я, кха, кха, — сдавила мне горло невидимая рука, а потом я увидел его! Существо, словно из кошмаров, в рваном балахоне и так и смердящем смертью. Приблизив ко мне своё лицо, оно вытянуло узкие, бескровные губы трубочкой и поцеловало меня, заёрзал у меня во рту его язык, вызывая отвращение и боль по всему телу, чувствовал я, как из меня вытягивают саму жизнь, а потом и что-то ещё. — Мама, — последнее, что я успел сказать, прежде чем потерял себя, утонув в океане боли, в желудке этого существа. Так начались мои приключения. *** Прибывшие на место происшествия ведуны из особой канцелярии при КГБ СССР и в погонах, лишь покачали головами.  — Дементоры? — Спросил самый молодой из них. Ещё безусый и с горящим взглядом.  — Они, окаянные, — достал старшой из них деревянную палочку и приступил к привычной для них работе, стирая память очевидцам и подправляя их восприятие. — Сегодня мы не успели, — грустно заметил он, стоя над одним из пострадавших и прекращая его жизнь милосердым зелёным огнём из палочки. В теле молодого парня не осталось души.  — Эх. Был бы здесь я, — поддакнул молодой, выпятив грудь колесом.  — Портки бы ты им свои показал! Был бы он, бляха муха, — грубо вмешался в браваду новичка, старожил отряда. — Не тебе тягаться с низшими демонами, периодически прорывающимися в наш мир и устраивающими, вот такое, — показал он рукой на окрестности, ставшие кладбищем.  — И это римское заклятие «экспекто патронум» тебе не поможет, братец. Оно разве что отгонит одного, двух, но не целую стаю этих тварей.  — А нам говорили…  — Забудь, что тебе говорили! Здесь тебе не школа, а настоящая жизнь, малец. Заруби это на носу, если хочешь выжить на этой работе. *** Я не знал, сколько времени нахожусь здесь. Тут нет ни часов, ни ориентиров. Ни света, ни тьмы. Лишь боль, что не прекращалась ни на миг, раздирала она меня на части, но не отпускала. Как я не хотел. Забытье для меня было лишь мечтой. Я был не один, летали вокруг меня такие же сгустки боли, жмясь друг к другу, в поисках защиты или помощи. Стоны этих душ было не разобрать. Все мы выли, не прекращая. Сил терпеть это не было. Мне иногда казалось, что я здесь вечность. Я стал забывать. Я стал… Я… Это… Я… — Кто я?! — Впервые прокричал ясный, хоть и испуганный голос в желудке демона, вызвав у того изжогу. *** Если бы в этот час охранник заглянул на седьмой этаж башни тюрьмы Азкабан, то очень бы удивился, ведь дементоры целовались! Так бы, по крайней мере, показалось неопытному волшебнику. Те же, кто сведущ, сказали бы, что молодой, только призванный магами Министерства Магии Англии — демон, не по своей воле делится душами с другим, более матёрым и порабощённым волшебниками века назад, продолжал тот сипло доить своего младшего собрата, высасывая из него искру за искрой. В коридоре же слышался плач и крики. Стоны и вопли. Рёв и кашель, промораживала аура дементоров стены, вызывая у заключённых этой страшной тюрьмы только худшие воспоминания. Ломая их сознание. Высасывая чувства и магию. И надо же было такому случиться, в камере, рядом с которой стояли эти демоны — умер заключенный, побитый накануне магами из охраны. По сути, мальчишка, обвиняемый в связях с террористической организацией, известной как «Пожиратели смерти». Старый Дементор совершил ошибку, почуяв, как душа заключённого уходит мимо него, и оторвал свой искривлённый рот от подобия губ более слабого собрата раньше, чем было нужно и произошло чудо. Из горла молодого дементора, пройдя сквозь гнилые зубы, вылетела маленькая, незаметная, дрожащая и блеклая искорка. Казалось, её может затушить даже слабый порыв ветра, но первое впечатление было обманчивым, увернулась она от попытки спохватившегося демона удержать её, и быстро юркнула в щель под ржавой дверью, зависнув над грудью, лежащего на холодном полу мальчишки и словно задумавшись, искорка застыла. Но вот решение было принято, вспыхнула она на миг, удар сердца и душа неизвестного проникла в тело паренька, выгнуло того дугой, и через долгих полчаса, в камере номер 703, вновь открыл глаза Стэнли Шанпайк, но это был не он. Или всё же он? Непонятно… Дементор горестно взвыл. Попытался проникнуть в камеру, но у него ничего не вышло. Внутрь им хода не было. *** Очнулся я рывком. Вот я в бреду. Меня накрывает море, нет! Океан боли и вот я лежу на холодном полу и жадно дышу, хрипя словно старик и не чувствуя окоченевших от холода конечностей.  — Я свободен, я свободен, я свободен… — Заплакал я словно ребёнок, не в силах поверить, что это закончилось. Голова начала раскалываться, и я знал, в чём дело. Удирая из желудка демона, мне пришлось бороться. Не один я хотел сбежать и из-за столкновений с другими душами, всё во мне перемешалось, кусался я и щипался, отрывал куски от своих соперников и присоединял к себе. Глотал их и захлёбывался, пытаясь накопить сил на последний рывок. В итоге я победил.  — Или они или я, — хрипло прошептали мои губы, чувствуя солёный вкус слёз. — Или они или я, — повторил я и снова провалился в забытьё, начиная переваривать всё то, что отнял у других. Их страхи. Чувства. Переживания. Силы. И память. Дааааа. Память. Всё это было неполным. Кусок одного. Другого. Вечная боль в голове. Туман перед глазами. Так продолжалось долго. Неделя или две, не знаю. Но и эта мука закончилась, проснулся я в одно прекрасное утро цельным. В блевотине, промёрзший до костей и голый, но цельный. Одежда заключённым не полагалась. Тем более, таким как я. Презираемым обществом. Вся память Стэнли Шанпайка была моей, и скажу честно, мне было его не жаль. Да, его посадили сюда по надуманным обвинениям. Никакой он не террорист. Просто придурок. Но! Но. Парень был с гнильцой. Семья у него была неблагополучная. Мать бросила отца и ушла к другому, пропав из жизни мальчика навсегда. Его же папаша, клерк в Министерстве Магии и видеть сына от первой жены не хотел. Подарил ему кусок магической земли в лесу Хадли на окраине графства Эссекс и квартирку — клоповник в Лондоне. Всё это он не покупал, а умыкнул из-под носа начальника, переправив некоторые данные в бумагах Министерства. Работал папаша Стэнли в земельном — кадастровом отделе. Сам же Стэнли ещё в школе показал себя как вороватого дурачка, поймали его несколько раз на кражах, но не выгнали. Оставили, под обещание исправиться. Что ж, с того времени он исправился и воровал только если был уверен, что не поймают. Нашел себе компанию под стать и вместо учёбы они пили сливочное пиво, приторговывая им же. Курили травку, дебоширили, но за некие рамки не выходили. Именно благодаря этому они и доучились до конца школы (пятого курса), благополучно сдали экзамены СОВ и были выкинуты из альма-матер с позором. Доучиться на шестом и седьмом курсах им и не предлагали. Волшебниками вся компания были слабыми и глупыми. Никому такие не нужны. И если друзья Стэна с помощью родственников устроились в целом неплохо, то сам же мальчишка, после постоянных стенаний и просьб к отцу, был устроен тем кондуктором в автобус. Там он получал мизерную зарплату и стал окончательно спиваться, перейдя с магического сливочного пива, на магловское виски и джин. Даже пробовал колоться. Весь гонор куда-то делся. Спесь чистокровного волшебника ушла, и он рухнул на самое дно. Его зарплаты хватало лишь на оплату счетов за квартиру, на выпивку, да шлюх, которых он презирал, но тратил на них все свои сбережения. За собой он не следил и вскоре заразился от одной из «дам» некой болезнью, от которой по всему его лицу и коже выскочили гнойные прыщи. И так был не красавец, а уж теперь. Лечиться он не стал, а так и продолжал ходить по кабакам, в которые его ещё пускали. Себя он забросил, а одежда на нём, вся в заплатах и дырах — попросту воняла. Даже в борделях ему стали отказывать, несмотря на наличие денег. Вот как раз в такой момент его и поймали мракоборцы, напился Стэнли до колик и не удержал язык, рассказывая бармену, что он чуть ли не правая рука некого Тёмного Британского Лорда (всё с большой буквы) и вскоре всех их, то есть маглов, ждёт судьба рабов у таких как он, волшебников. Бармен из маглов лишь хмыкнул, подумав, что постоянный клиент напился до белой горячки, а на выходе из паба Стэна уже ждали. Суда не было. Его просто бросили подыхать в тюрьму. Ни отец, ни мать, что устроилась вполне прилично и не подумали ему как-то помочь. Вот такая история. Из всех защитников только директор школы, что не забыл забавного мальчишку с длинным носом и оттопыренными ушами, что восхищённо взирал на школу в первые свои дни в ней. Но даже его слов в защиту было мало и Стэн сел. Не жалею же я Стэнли потому, что он говорил то, что думал. Он, и правда, презирал маглов и мечтал встать под знамёна этого Лорда, которым восхищался и с помощью которого мечтал возвыситься. Ну и хватит об этом. Его больше нет. Ещё несколько дней у меня ушло на то, чтобы переварить всю информацию от Стэна и остальных осколков, которые я сожрал. И тут мне откровенно повезло. Если Стэн был слабаком, еле вытянувшим жалкие СОВы, то те три осколка, которые я впопыхах сожрал, порадовали меня куда более интересной информацией. Раньше хозяевами этих кусков памяти были волшебники. Первый осколок, это паренёк по имени Гек, учившийся в том же самом месте, что и Стэн. В школе Хогвартс, только в семнадцатом веке. Он, в отличие от Стэна был куда усердней. Не ленился и прилежно занимался, закончив в итоге школу с отличием и получив двенадцать ПАУКов. Он наградил меня памятью о первых двадцати годах своей жизни. Усердный и смышленый парень, знающий, чего хочет и отправившийся после школы доучиваться на подмастерье колдомедика в училище при госпитале Святого Мунго. Второй осколок, это некий старик Фергюс, почти сквиб, что порадовал меня всего лишь десятью годами своей жизни в заповеднике для редких существ и растений в Новой Зеландии, где он и проработал до самой смерти, ухаживая как за животными, так и за зеленью. Пусть земля ему будет пухом. Хороший человек. Ну и напоследок самое сладкое. Наш, советский парень из начала-середины двадцатого века, оказавшийся волшебником или ведуном, как принято называть одарённых, как в СССР, так и в России (благодаря Стэну я уже знал, что Союз распался). Егор, как звали ведуна, прожил жизнь короткую, но яркую. Был он из сильного рода, закончил «Медвежью Падь» и по стопам деда, ушел служить защитником родины в особый отдел КГБ. Так, на службе и скончался, в возрасте двадцати пяти лет, пытаясь закрыть провал в демонический мир. Его память мне досталась вся и, хотя он был всего лишь молодым подмастерьем боевой магии, но знал он много. С образованием в его роду всё было поставлено хорошо, хоть он и не имел склонности как вся его семья к исконному занятию — ведовству, связанному с растениями и природой. Семью он не подвёл и умер как герой. — Миски подставляйте, отребья! Жрать! — Разнёсся крик смотрящего на нашем этаже и, проходя по длинному мрачному коридору тот с хеканьями и видимым удовольствием пинал двери камер, заворочались спящие осуждённые, просовывая металлические тарелки под дверь, чтобы вернуть их себе, полными какой-то мешанины из каш. — Вкушайте изыски, демоновы отрыжки! Наш повар сегодня расстарался! Ха, ха, ха, ха, — захохотал тот, после того как разлил нам еду и развернулся на выход, оставляя нас одних. — Сука! — Выкрикнул ему вслед мужской голос из одной из камер, и охранник приостановился, пытаясь понять, кто кричал. Так и не поняв, кто, он зловеще пообещал: — Завтра для всех половинная порция, зэки поганые, — плюнул он в котёл полный каши и стал спускаться вниз. На других этажах тоже хотели жрать. — Молодец, Рудольфус. Постарался, — начали переговариваться заключённые, стоило охраннику скрыться. — Заткнись, Белла! И так жрать приходится тем, чем свиньи брезгуют, а тут ещё ты с подначками. — Интересно, сколько раз охранники плюнули в эту кашу? Как думаешь, Беллатриса? — Спросил скучающий голос дальше по коридору. — Не меньше семи, Антонин. Не меньше семи. — Почему это? — Заинтересовался тот. — Хым! — Хмыкнула она самодовольно. — Это самое сильное магическое число, Долохов. Ты-то должен знать. — А, ну да. Думаю, ты права. — Этот паренёк так и не заговорил? — Спросил брат Рудольфуса, Рабастан, чья камера была напротив моей. — Спёкся он. Слабак, — презрительно заметила Белла, заработав ложкой и отплёвываясь, попадались в каше личинки жуков и опарыши, подброшенные туда местными надсмотрщиками смеха ради.