Токийское тепло

Взявшая страну в свои руки весна легким вечерним ветерком прошлась по волосам, играя с ними в воздухе, шаловливо гладя легкий шарфик на девичьей шее. Поход с автобусной остановки не занимал много времени и был приятным: деревья, рассаженные недалеко от дороги, показывали свои почки, сакура, напоминающая школьникам о совсем скором начале нового учебного года, поддавалась ласке уходящего солнца и приятной прохлады. На лице появлялась улыбка от каждого увиденного отблеска разгорающегося заката. Хоть она и исчезла, когда нога коснулась незамеченной лужи, ничто не могло испортить приятного и воодушевленного настроения: после дождя, провожавшего поезд из Осаки, теплый, долгожданный Токио казался пределом всех мечтаний и вызывал бабочки в животе. Невероятный, прекрасный, большой, интересный, красивый Токио. Мама бы наверняка сказала «ты его романтизируешь», если бы слышала эти мысленные оды, и это, конечно, было правдой, но это же Токио! Пускай Осака и оставалась любимой сердцем, а родной Такацуки и вовсе разливал по телу приятные воспоминания, полученная возможность переехать в Токио, пускай и для учёбы, вызывала столько эмоций, что сейчас всё уходило на задний план. В знакомом доме, на кухне, кажется, горел свет — остальная часть дома будто пустовала, хотя там абсолютно точно должен был кто-то быть, ведь наступал вечер, и хозяева уже должны были вернуться с работы, а дети быть в своих комнатах или гостиной, ведь ещё не пришло время ужина. Юи пошарила в кармане ветровки, вытащила телефон, смотря на время, и дальше потащила свой чемодан ко входной двери, одновременно с этим пытаясь достать из него ключи. С горем пополам открыв дверь, она осторожно заглянула внутрь, повертела головой вправо-влево и, осторожно вздохнув, затащила в дом чемодан. Дома было тихо, что девушка сразу заметила, поэтому дверь была закрыта со всей осторожностью. Юи встревоженно поглядела в сторону кухни, разулась и, схватив чемодан в обе руки, собиралась тихонько пройти наверх, чтобы никого не беспокоить, — хотя тут беспокоилась, кажется, только она — но со стороны кухни послышался шорох. Девушка напряглась, беспокойно вглядываясь в неосвещенный коридор, но постаралась дальше идти к своей цели — комнате Казуё. — Стоять. Юи почти вскрикнула от неожиданности, но в последний момент удержалась, и изо рта вышло лишь «ай», а она отшатнулась, неловко переставив ноги и наталкиваясь спиной на стену. На неё смотрел Шоичи собственной персоной: хитро-довольно улыбался, при этом сложив руки на груди и тоже опираясь боком на стену. Юи неловко улыбнулась и поставила чемодан на пол, начиная теребить ткань ветровки на своём локте. — Извини за вторжение, они-сан, — протянула Нонака, кивая. — Давно не виделись, Юи. А отец и Казуё поехали за тобой. — Шоичи склонил голову в бок, посматривая на её чемодан. — Почему ты не сказала, что сама приедешь? Юи возмущённо подняла брови, не понимая, как это она не сказала, если она очень по-взрослому и очень самостоятельно отправила сообщение Имаёши-сану о своих дальнейших действиях сразу после того, как вылезла из поезда. Она вытащила телефон, собираясь показать Шоичи сообщение, протянула ему его, самодовольно складывая руки на груди, и стала ожидать реакции. Та не заставила себя ждать: он усмехнулся. — Юи-тян, но оно отправилось только десять минут назад. Нонака недоумённо повернула телефон к себе и, увидев время отправки сообщения, открыла рот и перевела взгляд на Имаёши, что, продолжая улыбаться, пожал плечами и устало вздохнул. Девушка разочарованно и растерянно засипела, поправляя мешающие глазам чёрные волосы. В первый день — даже не первый школьный день — она уже успела налажать. Шоичи наклонился к её чемодану, взял за ручку и покатил к лестнице. — Всё не вырастешь. Пойдем. — Я расту, ничего ты не понимаешь! — Юи злостно засеменила следом, держа рюкзак. Слова Шоичи, несомненно, были неправдой, ведь, во-первых, за несколько месяцев, которые они не виделись, она вытянулась на целых три сантиметра, во-вторых, умом она тоже взрослела. И не то чтобы это было сильно обидно, по крайней мере, Нонака старалась побыстрее выйти из периода, в который такие фразы воспринимались в штыки. Шоичи помог донести чемодан до комнаты Казуё, поставил его рядом со шкафом и кротко поинтересовался, как поживают её родители, на что девушка воскликнула «точно!» и, быстро сказав, что те была на работе, когда Нонака уезжала, снова выхватила телефон и набрала номер матери, показав язык на ехидный взгляд брата. Имаёши вышел из комнаты, кинув, что скоро будет ужин. Терпеливо слушая гудки, Нонака включила свет и осмотрела комнату двоюродной сестрёнки: комната, ещё не полностью трансформировавшись из детской, была светлой и немного цветастой, на стенах было несколько плакатов, а около стола лежало несколько плюшевых игрушек. Когда в трубке раздалось усталое «Юи?», девушка открыла шкаф и посмотрела на освобожденные полки и вешалки в шкафу. Значит, после ужина она сможет разобрать и сложить свои вещи. — Привет, мам, — Нонака зевнула и, поджав губы, про себя заметила, что, возможно, и не сегодня. — Я уже тут, в доме Имаёши-сана. — Юи, почему мне звонит Садао и говорит, что тебя нет на вокзале? Юи захныкала. — Ну ма-ам! Это ты попросила Имаёши-сана меня забрать? Я ведь хорошо доехала сама. И поездка была хорошей! Она нашла нужный ей автобус, спокойно доехала до своей остановки, рассматривая — или стараясь рассмотреть — через окно окрестности, которые они быстро проезжали. Юи удовлетворённо пыталась впитать каждую частичку улетающих назад пейзажей, думая, что они определённо когда-нибудь ей понадобятся. И, снова поправляя редкую небольшую челку, она подумала, что делиться этим будет, наверное, глупо. — Чтобы ты не потерялась, разумеется. Но, раз ты всё же доехала, я надеюсь, что ты извинишься перед Имаёши-саном. — женщина вздохнула в трубку и, помолчав, добавила. — У меня ещё одно ночное дежурство, так что завтра я не смогу тебе позвонить. Твой отец спит, поговорите завтра. А вечером, я надеюсь, ты прилежно ляжешь спать пораньше. Удачи в новой школе. Не подведи меня. Нонака согласно покачала головой, глядя в стену, пообещала маме, что не подведёт, пожелала ей удачи на работе и попрощалась. Заглянув в сообщения, она грустно посмотрела на затерявшиеся внизу экрана переписки со старыми друзьями из средней школы, с которыми не общалась ни о чём, кроме учёбы, и подумала, что в старшей школе это можно было бы исправить. Снизу послышался звук закрытия двери, а потом по первому этажу раздался громкий крик: — Нана-ча-а-ан! Юи, приготовившись к тому, чтобы провалиться под землю от стыда, тихо поплелась из комнаты Казуё на первый этаж. Спустившись, она наткнулась на недовольно надутую девочку с короткой стрижкой, теребящую свой пиджачок, и мужчину средних лет, протирающего свои очки. Нонака низко поклонилась, здороваясь, и принялась извиняться за свою неосмотрительность. Шоичи был на кухне. — Хорошо, Юи. В следующий раз просто позвони, а не пиши, — Имаёши-сан кивнул ей и отвернулся, проверяя чистоту очков на свету. — Но тебе стоит быть осторожной в незнакомом городе. — он задумчиво посмотрел в сторону кухни. — Кажется, ужин уже готов. Нонака кивнула и проследила, как дядя уходит на кухню. Казуё обвила её плечи руками и прижалась к ней, бормоча, что без Юи было скучно, но не так скучно, чтобы ездить за ней туда, где её даже нет. Эта девчонка была таким же ребёнком, как и многие другие, — требующим любви, поэтому Юи тоже, по-взрослому, по-сестрински погладила её по спине, бурча, что она просто использовала телепорт. Ужин прошёл хорошо, они ели приготовленные Шоичи гёдза, Нонака осталась помыть посуду, слушая рассказ Шоичи о том, как доехать до своей школы «без проблем и опозданий», — а Юи, естественно, и так знала, как туда доехать — поэтому она брызгалась в него водой. После ужина и мытья посуды она вернулась в комнату Казуё. Юи присела на расстеленный большой футон и сразу же завалилась на спину, растягивая руки и с предвкушением глядя в потолок. До начала учебного года оставался один день, который наверняка пролетит быстро, а значит до того, как начнётся все, чего она так долго ждала, оставалось совсем чуть-чуть, и от нетерпения уже начинало подёргивать в животе. Юи решила разобрать все на следующий день, чувствуя, как усталое тело и мозг утягивают её в сон, поэтому успела лишь надеть пижаму и скомкать одежду рядом с футоном, прежде чем уснула. Тридцать первого марта опять лил дождь — целый день Юи слышала, как капельки ударяются о землю, дорогу и окна. Разбирая вещи, собирая школьную сумку и пытаясь набраться сил перед таким важным днем, она наблюдала за моросящим небом, надеясь, что завтра будет погода получше. Поговорила с отцом, они пожелали друг другу удачи на следующий день и попрощались. А ближе к вечеру голову наводнили слишком много мыслей и даже небольшая тоска, из-за которых Нонака вертелась на футоне в безуспешных попытках уснуть. Она даже стала жалеть, что не взяла из дома своего маленького мягкого зайца, с которым ей было легче засыпать, — тогда, во время собирания вещей, это показалось ей ненужным и несерьёзным, но теперь без него было как-то холодно и грустно. В чувство приводила мысль, что уже завтра она увидит много новых людей, и от этого было даже жарко. Как это будет? Кем будут эти люди? Сможет ли она подружиться с кем-нибудь? Может быть, случится даже так, что у неё будет очень много лучших друзей? От таких мыслей потели ладошки, и, мысленно вздохнув, Юи решила, что несмотря ни на что сможет стать лучшей версией себя — взрослой и умной девушкой из Такацуки, смогшей начать учиться в хорошей Токийской школе. По крайней мере, такие мысли всегда возникали в голове, если Юи не спала в три часа ночи.