Мысли вслух

В доме Яманака ужинали. Маленькая дружная семья шиноби сидела за большим кухонным столом, с аппетитом поглощая такояки и ведя разговоры о различных клановых техниках. Мать семейства — Ино — являлась главой клана Яманака, ее муж Сай руководил Анбу — особым подразделением тактики и убийств, а их сын-подросток Иноджин был учеником Академии ниндзя. — Мам, а известны какие-нибудь запретные техники нашего клана? — спросил Иноджин с любопытством глядя на мать. — Да, — после небольшого раздумья ответила Ино, поправляя длинную светлую чёлку, закрывающую правый глаз. — Была одна такая — Техника чтения мыслей. — Расскажи про нее! — заинтересовался Иноджин. — Первое время после изобретения она не была запретной, и многие из клана Яманака ей пользовались, — начала рассказ Ино. — Суть техники в том, что можно прочитать мысли человека незаметно от него. Правда, она не на всех действовала — на многих джонинах не работала. С одной стороны, эта техника оказалась полезна — можно было читать мысли врагов, но с другой — породила кучу конфликтов среди населения. Думаю, не надо объяснять почему? — Ино усмехнулась. — И в итоге было принято решение поместить эту технику в раздел запретных, а всем, кто успел ей овладеть, стереть воспоминания о ее использовании. — Ха, было бы прикольно хоть немного ей попользоваться! — с воодушевлением воскликнул Иноджин. — Да ну, — вставил Сай. — Вряд ли ты смог бы по-прежнему относиться к окружающим, если бы узнал их тайные мысли. Правильно, что эту технику запретили. — Иноджин пожал плечами. 6 лет спустя. В Конохе стоял переполох. Из Резиденции Хокаге был украден Свиток Печатей. В деревне настолько долго царило спокойствие, что охрана совершенно расслабилась и потеряла бдительность. Трое опытных восемнадцатилетних чуунинов неслись по лесу по следам врага. Это была команда ИноШикаЧо — формирование из кланов Яманака, Нара и Акимичи, сотрудничающих на протяжении многих поколений. Они стремительно преследовали преступника, укравшего свиток. — Я задержу его и начну атаку! — крикнула Чочо Акимичи — полная темнокожая девушка с причёской в виде двух хвостиков. — Танк человеческого снаряда! — она тут же перевоплотилась в большой шар, который с быстрой скоростью умчался вперед. Вскоре ее напарники — Шикадай Нара и Иноджин Яманака — достигли места сражения. На лесной поляне Чочо атаковала преступника различными техниками увеличения размеров тела, но он уворачивался и, каждый раз, когда пытался ускользнуть, она преграждала путь. Это был незнакомый молодой мужчина лет тридцати на вид. Парни тоже пустились в атаку. Дальше такой опытной команде поймать врага ничего не стоило. Шикадай захватил его при помощи тени — техники клана Нара, а Иноджин достал у преступника свиток. — Вот он! Тут Шикадай ослабил хватку и враг, воспользовавшись моментом, вырвался и метнулся в лес. — За ним! — крикнула Чочо, превращаясь в шар. — Иноджин, жди здесь и охраняй свиток! — Шикадай тоже бросился в погоню.

...

Иноджин остался один. Он посмотрел на предмет, ради которого они и выполняли эту миссию. В нем должны быть запечатаны запрещенные техники. Нужно было убедиться тот ли это свиток, и Иноджин аккуратно его развернул. "Техника множественного теневого клонирования" — прочитал он. Вне всякого сомнения перед ним был Свиток Печатей. Иноджин уже собрался его закрыть, но любопытство взяло верх, и он начал разворачивать свиток дальше. Какие еще техники он в себе таит? "Техника чтения мыслей". Стоп. У Иноджина перехватило дыхание. Это же та самая техника, о которой ему рассказывала мама еще в детстве! Он жадно впился глазами в текст, тщательно запоминая каждый символ. Команда ИноШикаЧо направлялась в резиденцию Хокаге, ведя за собой связанного преступника с кляпом во рту. Иноджин полностью погрузился в свои мысли — совесть давала о себе знать. Ему доверили такое важное задание, а он, воспользовавшись нужным моментом, выучил запретную технику. Зачем он так поступил? Ведь Иноджин не любил нарушать правила. В тот момент его руки и глаза, казалось, двигались сами по себе. Хотя, если он не будет применять эту технику на практике, то, можно считать, что ничего и не произошло. От этой мысли на душе стало спокойнее. Некоторое время спустя друзья передали преступника допрашивающим, а свиток отнесли Хокаге, за что получили вознаграждение, и отправились на заслуженный отдых. Иноджин был сам не свой. Он не мог так просто забыть о произошедшем и жить дальше. Во что бы то ни стало хотелось узнать, сработает ли техника, и что из этого выйдет. Вернувшись домой после миссии, он без аппетита поел и принял освежающий душ. Голова же была занята совершенно другим. Родителям он отвечал на автомате, параллельно размышляя с чего ему начать. Надо испробовать новую технику на ком-то незнакомом, тогда это не будет считаться чем-то уж настолько зазорным. Ведь какая будет разница тем людям, чьи мысли он прочитает, если они все равно его не знают и в жизни с ним не пересекутся? Да и его это не затронет. Эксперимент, не более. Хорошая мысль. Надев чёрную рубашку с короткими рукавами, такого же цвета брюки и собрав волосы в длинный хвост, Иноджин вышел на улицу. Стоял тёплый весенний день, и воздух был наполнен вьющимися на ветру лепестками цветущей сакуры. Иноджин глубоко вдохнул и улыбнулся. Как красиво. Его любимое время года. Коноха жила своей жизнью. По улицам сновали многочисленные прохожие — у каждого в голове роились мысли, ведомые только им одним. По-новому осознавая, что в теории он может узнать мысли каждого, Иноджин испытал странное, волнующее чувство превосходства. Это настолько захватило дух, что голос совести, в разной степени беспокоивший его на протяжении последних часов, умолк. Выбрав удобным пунктом наблюдения ближайшее кафе, Иноджин вошёл внутрь и, заказав чашку зелёного чая, сел за свободный столик у стенки. В кафе было малолюдно. У стойки заказов крутился администратор, ближе к выходу перекусывала пожилая пара, а в центре зала две девушки ели роллы и разговаривали. — ... и тогда я спросила у Масато пил ли он раньше такое саке, но он ответил, что нет, и что оно ассоциируется только со мной, — долетел до Иноджина быстрый поток слов, исходящий от одной из девушек — ярко накрашенной брюнетки с крупными сережками-кольцами в ушах. — Угу, как интересно, — промолвила другая — короткостриженая блондинка. — И что же было дальше? — А дальше мы подошли к озеру и он сказал, что мои глаза похожи на... — Иноджин перестал вслушиваться в эту болтовню. Он принял решение испробовать действие техники на ком-то из этих девушек. Они были ему совершенно незнакомы, и ничего зазорного в том, чтобы прочесть мысли одной из них, он не видел. Брюнетка почти все время говорила, а блондинка слушала, кивала и вставляла короткие фразы. Иноджин незаметно сконцентрировался и сложил печати. "Заканчивай уже поскорее свою историю!" — зазвучал у него в голове голос блондинки. Иноджин вздрогнул. Техника сработала. — "Да сколько можно уже говорить про комплименты, которые он тебе делает? Уже по третьему кругу. Блин. Но прерывать невежливо..." — продолжал звучать голос в голове. Кроме волнения от успешного испытания техники, у Иноджина эта ситуация не вызвала ровно никаких эмоций. Чересчур разговорчивая подруга без устали болтает о своём парне, а вторая вежливо слушает, мысленно мечтая, чтобы этот разговор поскорее закончился. Какая скукотища. Прервав действие техники и расплатившись за чай, Иноджин вышел на улицу. — Иноджин-сан! — раздался знакомый голос. Иноджин обернулся и увидел Химавари Узумаки — дочку Седьмого Хокаге и свою давнюю приятельницу, с которой его объединяло увлечение рисованием. Она радостно улыбалась. — Привет, Хима, — Иноджин кивнул головой. — У меня для тебя интересная новость! — с ажиотажем произнесла Химавари. — У нас в Конохе, оказывается, открылась выставка Хидемару Хаяси. — Вот как? Интересно! — Иноджину нравился этот художник. Странно, что он пропустил информацию о выставке. — Ты не занят? Не хочешь сходить? — Хима продолжала улыбаться. — Почему бы и нет? — Тогда пойдем! — радостно воскликнула Химавари. — Я знаю дорогу! — Угу, — ответил Иноджин, следуя за своей спутницей и размышляя о ней. Химавари всегда была такой восторженной и дружелюбной. Но не кроется ли за всем этим что-то еще? На самом ли деле она такая? А ведь сейчас он может это проверить. Стоп. Он же решил не использовать технику на знакомых. Но... Зачем ее тогда вообще использовать? Слушать недовольные мысли о какой-то ерунде незнакомых людей? Уж лучше приберечь эту технику для сражений, там она, действительно, может пригодиться. — Так красиво падают лепестки! — Химавари подставила ладонь. — Ты уже рисовал в этом году цветение сакуры, Иноджин-сан? — Пока только одну картину, — пробормотал он, все еще пребывая в своих мыслях. Нет, Химавари, определённо, всегда слишком вежливая. Так не бывает. Его всегда это настораживало. Все же, они дружат и ему было бы интересно узнать что скрывается за этой милой оболочкой. Искушение брало верх. Но как заглянуть в ее мысли, если она почти все время говорит? А на выставке, наверняка, будет думать о картинах. Надо чем-то ее занять. — Покажешь при случае? — Угу... — Тут Иноджину в голову пришла идея. — Хима, не хочешь мороженого? Я угощаю. — Хочу! — Ее лицо расплылось в широкой улыбке. Иноджин купил мороженое у ближайшего торговца, после чего они продолжили путь в сторону выставки. Себе он брать не стал, ссылаясь на недавнее посещение кафе. Иноджин приготовился к выполнению техники. Надо быть максимально осторожным и не бросить на себя ни тени подозрения. Чего бы он сейчас не услышал, необходимо вести себя как ни в чем не бывало, иначе могут поползти нежелательные слухи. Химавари молча поглощала мороженое и с какой-то рассеянной улыбкой смотрела вперед. "... угостил меня мороженым не просто так" — долетел до Иноджина обрывок мысли Химавари. Он напрягся. О чем это она? "Неужели я ему нравлюсь? Хоть бы! Так уже надоело постоянно его выслеживать и делать вид, что мы встретились случайно. Давай, сделай уже первый шаг! Иноджин..." Иноджин прервал действие техники. Он был в шоке. Значит, Химавари влюблена в него? Конечно, он замечал, что она все время сияет и улыбается в его присутствии, но ему казалось, что это ее обычная манера общения со многими. Значит, чего-то он не уловил. И как ему теперь себя вести? Что делать? Иноджин, скосив глаза, обвел ее оценивающим взглядом. Она безусловно красивая. Симпатичные черты лица, тонкая талия, пышная грудь, длинные иссиня-черные волосы. Также она милая и добрая, но... Для него, пожалуй, излишне скучная. Всегда улыбается, со всем соглашается, смотрит на него, открыв рот. К тому же она — дочка хокаге. Если вступить с ней в отношения, то, глядишь, и жениться заставят. Тогда он точно умрёт со скуки. Так что — нет. Никаких отношений. Иноджин вздохнул. Надо как-то дистанцироваться от нее... Но на выставку придётся сходить, иначе это будет выглядеть слишком подозрительным. И в будущем надо вести себя более осторожно, не угощать мороженым, давая ей повод для фантазий. Оказывается, Хима его еще и выслеживает... Скорее всего, использует свой бьякуган. Очень удобно. Надо как-то дать ей понять, что она для него просто друг. Тут, Химавари, не заметившая под ногами банановой шкурки, как назло, поскользнулась и готова была упасть, но реакция Иноджина сработала мгновенно, и он успел ее поймать, схватив за плечи. — Осторожнее, Хима! — Спасибо, Иноджин-сан! — смущенно пролепетала Химавари, поднимаясь. Он еще не успел отпустить ее, как из-за ближайшего угла внезапно вырулила его бывшая одноклассница по Академии — Намида Сузумено. Бросив на них многозначительный взгляд и помахав рукой в знак приветствия, она прошла мимо. Иноджин, отпустив плечи Химавари, вздохнул. Наверняка Намида подумала что-то не то. Впрочем, он всегда может это опровергнуть. Вскоре Иноджин и Химавари подошли к современному пятиэтажному зданию, построенному специально для проведения выставок и других мероприятий. Охранник пропустил их внутрь, показав на кассы. Иноджин опять задумался. Надо купить билеты. Ему, как парню, по-хорошему, надо заплатить за двоих. Но Химавари наверняка сочтёт это за еще один знак внимания. Что же делать? Решив все-таки заплатить, Иноджин достал из кармана кошелёк. — Хима, я заплачу, — как можно более равнодушно постарался произнести он. — Иноджин-сан, спасибо! — На ее щеках заиграл румянец. С билетами в руках они поднимались на второй этаж. Иноджин не мог не узнать о ее реакции на свои действия, и, осторожно сконцентрировавшись, приготовился услышать ее мысли. "... со стороны, как на свидании. Сначала мороженое, потом покупка билета. А как он меня поймал! Как чутко среагировал, как держал... Ах! Я точно ему нравлюсь! Хоть бы после выставки произошло еще что-нибудь. Может, он возьмёт меня за руку?" Он так и знал! Какое у нее богатое воображение... Но чувство собственного достоинства не могло позволить Иноджину поступить тогда иначе. Ладно, после выставки он найдёт предлог свалить куда-нибудь подальше. Посещение выставки прошло спокойно — каждый был занят просмотром картин. Иноджин временно отвлёкся от беспокоивших его мыслей, сосредоточившись на искусстве. У этого художника определённо было чему поучиться. Когда просмотр картин закончился, и они оказались на улице, Химавари восторженно произнесла: — Иноджин-сан, спасибо, что составил мне компанию и заплатил за меня! Не хочешь сходить сегодня к нам на ужин? Мама приготовит кучу вкусной еды! — От этих слов Иноджин аж содрогнулся. Вот прилипала. — Спасибо за предложение, но у меня сегодня много домашних дел, — выдал он заранее заготовленный ответ. — Спасибо за то, что позвала меня, — он посмотрел на часы. — Ну, а теперь мне пора бежать! — Вот как... — Химавари, казалось, расстроилась. — Ну, тогда ладно. Я понимаю. Но как-нибудь в другой раз ты придёшь? — В ее глазах мелькнула надежда. — Как-нибудь, — неопределённо пожал плечами Иноджин. — Сама же понимаешь, как непредсказуема наша жизнь. Еще сегодня рано утром все было спокойно, но как только я позавтракал — вызвали на миссию. Так что — посмотрим! — Угу... — Химавари опустила глаза, словно чего-то ожидая. — Ладно, пока! Я побежал! — Пока, Иноджин-сан. Спасибо еще раз! — Она помахала ему рукой, чуть заметно вздыхая. Радуясь, что освободился от общества Химавари, Иноджин направлялся домой. Ему всегда было приятно с ней общаться, когда в их отношениях присутствовала лишь дружеская подоплека. Но сейчас, зная чего Химавари от него хочет, ему было не по себе. К тому же, она вообразила, что сама ему нравится. Теперь он не сможет с ней так же беззаботно общаться, как раньше. Плюс ко всему, он узнал что она его специально выслеживает. Скорее всего, ему придётся ее избегать. Может, если начать встречаться с кем-нибудь еще, то она отстанет? Только с кем? Год назад у него была девушка-медсестра из госпиталя, но они довольно быстро расстались, и с тех пор ему никто не нравился. Остаток дня Иноджин провел дома. Ему хотелось просто отдохнуть, а не терзаться соблазном испытывать свою новую технику на том или ином человеке. На родителях ее применять он не хотел, а если бы и захотел, то не стал — слишком велика вероятность быть раскрытым. К тому же, как говорила Ино, на многих джонинов эта техника не действовала. Следующими, чьи мысли решил прочесть Иноджин, оказались Чочо и Мицуки. Он встретил их в бургерной на другой день. Подсев к ним за столик с подносом еды, он обратил внимание, что они почти перестали говорить, хотя до этого оживлённо болтали. Правда, поток слов, в основном, исходил от Чочо. Сделав вид, что полностью поглощен поеданием бургера, Иноджин сконцентрировался. О чем ему расскажут мысли Чочо? "... ты припёрся? Давай, жри скорее свой бургер, да проваливай уже!" Иноджин прервал технику. Такого он явно не ожидал. У них что, свидание? Но он не замечал между ними ничего такого, и часто подсаживался вместе перекусить. От мыслей Чочо ему стало неприятно. Как будто она сказала ему это в глаза. Интересно, Мицуки думает так же? Он опять сконцентрировался. "... подольше. Как она меня достала. Спасибо, что ты пришёл, Иноджин..." Иноджин все понял. У Чочо явно были виды на Мицуки, чего не скажешь о нем. Что же делать? Если остаться, то его будет проклинать Чочо, если быстро доесть и уйти, то будет жалко Мицуки. Черт. Иноджин был в смятении. Зачем он вообще влез в их помыслы? Съел бы спокойно свой бургер и ушел, ничего не ведая. Еще его напрягали грубые мысли Чочо. В жизни она была значительно мягче к нему. Хотя, если задуматься, то и он допускал неприятные мысли по отношению к окружающим, не говоря этого вслух. Пожалуй, так делают почти все, но соблюдая тактичность, поддерживают хорошие отношения с другими людьми. Правда, в детстве Иноджин частенько любил называть товарищей какими-нибудь обидными словами, но с возрастом эта привычка сгладилась. Может, больше не надо лезть в чужие помыслы? От этого было больше головной боли, чем пользы. Но как от этого удержаться, если владеешь такой техникой? Дожевывая последний кусок, Иноджин встал. Мицуки уже взрослый, пусть сам разбирается, как отшить Чочо. — Ладно, мне пора. — Уже уходишь, Иноджин? — Мицуки вопросительно на него посмотрел. — Да-да, мне пора! Пока! — Пока, Иноджин, — с воодушевлением произнесла Чочо, помахав ему пухлой рукой. Иноджин несколько раз принимал решение не пользоваться новой техникой, но все было зря. В его голове оживала целая куча чужих мыслей: "Какая у него дурацкая причёска! Похож на бабу!" "Какой красавчик! Вот бы к нему подкатить. Но я такая страшная." "Чего это он так пялится на мою девушку? Врезать бы ему!" Он больше не мог спокойно общаться с друзьями. Каждый раз его преследовали мысли, либо о том, что они чего-то не договаривают или лицемерят, либо он пришел некстати, либо что-нибудь еще. Но после применения техники он впадал в еще большее беспокойство — либо его мысли оправдывались, и от общения становилось не по себе, либо, наоборот, все было хорошо, и он ругал себя, что зря заподозрил человека в неискренности. Решив отдохнуть от общения, Иноджин уединился на берегу реки. От шумного мегаполиса река была отделена лесным массивом и можно было не волноваться, что его побеспокоят. Он поставил мольберт, установил белый лист и принялся рисовать. Минуты сменяли друг друга, и лист оживал. На нем появлялись преимущественно зеленые, белые, розовые и синие цвета, формируя живописный весенний пейзаж. Здесь, вдали от мегаполиса и людей, наедине с природой, дышалось легче, неприятные мысли улетучивались и на душе становилось спокойно. Иноджин почти закончил рисовать, когда над его ухом просвистел летящий сюррикен и со стуком вонзился в стоящее поблизости дерево. Так, а это еще кто? — Привет! — раздался сзади знакомый голос. — Не знала, что ты тут рисуешь. Иноджин обернулся, и увидел идущую к нему девушку с длинными черными волосами, одетую в короткий красный тренировочный костюм. Она была хорошо ему знакома, но в то же время, что-то с ней было не так. Он даже на секунду засомневался она ли это. Очки. Своего рода ее визитная карточка. Всю жизнь он знал ее в очках с красной оправой. Девушку по имени Сарада Учиха. Очки придавали ей несколько строгий и раздражающий своей излишней серьёзностью вид. Но сейчас они почему-то отсутствовали, и она была совершенно другой. Как все-таки сильно очки меняют образ. — Привет, — в свою очередь поздоровался Иноджин с Сарадой. — А где твои очки? Я даже узнал тебя без них с трудом. — Решила попробовать линзы, — ответила она, остановившись и разглядывая рисунок. — Тебе идет, — вырвалось вдруг у Иноджина. Так, стоп. Ему надо быть аккуратнее со словами. Как показал недавний опыт с Химавари, девушки могут воображать гораздо больше, чем есть на самом деле. — Спасибо, — бросила в ответ Сарада. — Красивая картина. Вижу, что ты еще не дорисовал дерево, в которое я бросила сюррикен. — Ага, сейчас быстро дорисую. Сарада молча села на берег, бросив пристальный взгляд на воду. Иноджин продолжил рисовать, искоса поглядывая на Сараду. Мысль: "А интересно, о чем она сейчас думает?" не замедлила ворваться в его мозг. Пожалуй, это было Иноджину, действительно, интересно. Умная, рассудительная, но иногда чрезмерно эмоциональная. Что происходит у нее в голове? Загадка. Осторожно сконцентрировавшись, он приготовился об этом узнать. Прошла секунда, другая... Иноджин был шокирован. Нет, не ее мыслями. А их отсутствием. А точнее — отсутствием доступа к ним. Что происходит? Он попробовал еще раз. И еще. Бесполезно. И досадно. Может, все дело в шарингане? Иноджин напрягся, чтобы вспомнить — говорила ли на эту тему что-нибудь его мама. Про шаринган, вроде, ничего не было. Иноджин осторожно посмотрел на Сараду. Она продолжала сидеть, задумчиво глядя на реку. Первый раз с ним случилось такое, что на ком-то его техника не сработала. Но, может, оно и к лучшему? Иноджин дорисовал дерево. Пейзаж был готов. Сарада сидела в профиль по отношению к Иноджину. Ее длинные чёрные волосы слегка развевались на ветру, облегающий красный костюм подчёркивал изящность фигуры, а отсутствие очков, действительно, сильно изменило лицо, по сравнению с привычным видом. Иноджин отметил про себя, что Сарада, оказывается, очень красивая девушка. Он мысленно представил ее на своей картине. Вписывается идеально. Но согласится ли? — Сарада, ты так классно сидишь. Можно я тебя нарисую? — Меня? — Она повернула голову в его сторону. Ее вид выражал некоторую растерянность. — А это займёт много времени? Вообще, я собиралась тренироваться. — Нет, это ненадолго. — Тут Иноджину в голову пришла новая, неожиданная мысль. — А, хочешь, я потренируюсь вместе с тобой? Можем сразиться. — Хорошая идея! — с воодушевлением ответила Сарада. — Это будет полезнее, чем тренироваться самой. И с тобой я, кстати, ни разу не сражалась. Будет интересно. — Вот и отлично. — Иноджин почувствовал радостное волнение. Для него это тоже будет полезно. Сразиться с представителем клана Учиха. И... Он опять посмотрел на ее лицо. Такой красоткой! Зачем она вообще носила эти дурацкие очки? — Сарада, сиди, как сидела, и смотри, куда смотрела. Очень хорошее положение. Я быстро. Сарада выполнила все, что от нее требовалось. Иноджин справился довольно быстро. Картина получилась то, что надо — бегущая вдаль голубая река, на берегу которой сидит девушка, мечтательно смотрящая на раскинувшийся на противоположном берегу луг. Рядом с девушкой стоит толстое дерево с воткнутым сюррикеном. Иноджин сделал внизу подпись: "Перед тренировкой", поставил дату и расписался. — Как здорово! — Сарада рассматривала картину. На ее щеках заиграл лёгкий румянец, что делало ее еще более симпатичной. Иноджин поймал себя на мысли, что впервые за последнее время он чувствует лёгкость при общении с другим человеком. Все дело было, конечно, в технике. Когда рядом присутствовал кто-то из его товарищей, Иноджину постоянно хотелось применить ее и узнать, точно ли он сейчас к месту, действительно ли собеседник искренен и вообще о чем сейчас думает. В таких случаях Иноджин испытывал постоянное напряжение. Сейчас же он знал, что техника бесполезна, поэтому параноидальные мысли в голову не лезли, и можно было спокойно погрузиться в общение, расслабившись и ни о чем не беспокоясь. Однако эту идиллию прервала внезапно появившаяся Химавари. — Привет, — безрадостно произнесла она, переводя взгляд с Иноджина на Сараду. — Я шла на тренировку. Вот это совпадение. — Иноджин недоверчиво на нее посмотрел. Ага, конечно совпадение. Разумеется, она его выследила. И наверняка ей очень не понравилось, что рядом Сарада. Жалко, конечно, Химавари, но может использовать эту ситуацию для того, чтобы ненавязчиво отшить ее? Чтобы перестала выслеживать и надеяться. Наверняка, она мысленно проклинает Сараду. Иноджин был в этом уверен. — Привет, Хима! — бросил в ответ он. — А я вот только что закончил рисовать. — Он кивнул головой в сторону картины. — Красиво, — упавшим голосом произнесла Химавари, разглядывая рисунок. — Хима, с тобой все в порядке? — с участием спросила Сарада. — Да, да. Со мной все хорошо. А вы... — Химавари умолкла и улыбнулась. Иноджину было очевидно, что эта улыбка искусственная. Но что он мог сделать? Пусть примет реальность и живет дальше, перестав пребывать в мире своих влюбленных фантазий. Она сильная. И обязательно справится. — На свидании? — Ну... — Иноджин прищурился. — Типа того. — Эээ? — Глаза Сарады расширились, а бровь поползла вверх. — Вообще-то... Но Иноджин ее прервал, не дав договорить. — Ладно, Хима, хорошего дня! — Он помахал ей рукой. — Боруто привет! — Хорошо, пока! — Химавари резко отвернулась и быстрым шагом устремилась вдоль реки. Иноджин и Сарада снова остались вдвоем. — Ну что, Сарада, потренируемся? — спросил Иноджин, снова сощурив глаза и слегка улыбнувшись. Он решил вести себя, как ни в чем не бывало. — Эй! — Сарада, казалось, не желала просто так спускать ему с рук фразочку про свидание. Ее лоб нахмурился, а щеки порозовели.— Что это сейчас было? — Извини, вырвалось, — Иноджин не без удовольствия отметил, что она смутилась. — Просто от Химы совершенно нет прохода. Выслеживает меня постоянно. Вот я и подумал — может, это поможет? — Постоянно выслеживает? А почему ты не объяснишься с ней нормально, а впутываешь в это меня? — Потому что она сама не говорит ничего прямо, а только преследует и делает вид, что встретила меня случайно. — Что я ей скажу, если пристанет с вопросами? — не отставала Сарада. — Скажи, что в итоге меня отшила, я не обижусь. Если захочешь. — Иноджину нравилось наблюдать за ее реакцией. Впервые они обсуждали подобную тему в отношении друг друга. — Вместо ответа у Сарады в глазах активировался шаринган. — Начнём тренировку! — с вызовом произнесла она, ударяя кулаком по земле, которая тут же начала трескаться. — Как скажешь! — Иноджин отскочил и достал из кармана свиток. В следующую секунду, развернув его, он взмахнул кисточкой — Нинпо: Чоуджу Гига! — с полотна взлетела большая белая птица. Иноджин прыгнул на нее, и птица закружила вокруг Сарады. Начинало смеркаться, но все чувства противников были обострены и они прекрасно реагировали на атаки друг друга. Для настоящих шиноби темнота — не помеха. Иноджин хотел поймать Сараду при помощи техники переноса сознания, но она не поддавалась. Он продолжал атаку с воздуха, меча в Сараду сюррикены, но она с ловкостью их отбивала. Сумерки сгущались. Иноджин нарисовал еще несколько птиц тёмного цвета, чтобы они сливались с окружающей средой, и посадил на них клонов с кунаями. Птицы окружили Сараду и понеслись на нее. — Не недооценивай силу моих глаз! — хмыкнула она, совершая вращающееся движение, и в каждую птицу прилетело по огненному пламени. Клоны развеялись. В ночной темноте, выдыхая изо рта огонь и стараясь не опалить свои длинные, чёрные, развевающиеся на ветру волосы, Сарада сверкала своими наполненными решимостью глазами-шаринганами. В этот момент она выглядела невероятно красивой! У Иноджина перехватило дыхание. Схватка продолжалась, но никто не желал уступать и, в конце-концов, было принято решение остановиться. — Хорошая тренировка, — Иноджин спрыгнул с птицы, и она развеялась. — Ага! — Сарада вытерла лоб рукой. — Не хочешь завтра повторить? — спросил Иноджин. Ему было комфортно в обществе Сарады, к тому же сегодня он увидел ее с новых для себя сторон, и испытал по этому поводу целый шквал эмоций. Тренировка являлась очень удобным поводом вместе провести время. — Почему бы и нет? — согласилась Сарада, что не могло не вызвать радости. — Только надо начать пораньше. У меня в планах опробовать еще несколько техник. Давай в три часа дня? — Идет. С удовольствием их оценю, — Иноджин улыбнулся и прищурился — эта привычка досталась ему от отца. — Только не надейся меня ими одолеть, — поддразнил он Сараду. — Ну, это мы еще посмотрим, — она самодовольно хмыкнула и стрельнула в Иноджина пронзительным взглядом своих глаз, которые поменяли цвет обратно с красного на черный, и были видны в тусклом свете луны. От этого взгляда по коже побежали мурашки. Иноджин и Сарада направились в сторону шумных улиц, и вскоре шелест листьев и тихие звуки ночи поглотил гул оживлённой Конохи. Настала пора вернуться к привычной городской суете. Попрощавшись до завтра, они разошлись по домам. Когда Иноджин проваливался в сон, у него в голове стояла картина: девушка в ночной темноте выдыхает огненный шар... Прошло несколько дней. Тренировки продолжались, но пока ни Иноджин, ни Сарада не вышли хотя бы из одной схватки победителем. Иноджин старался избегать общества своих товарищей — искушение пользоваться запретной техникой все не уходило, и общение продолжало носить напрягающий характер. С Химавари он с тех пор больше не виделся — она пребывала на миссии. Единственный человек из его сверстников, находясь рядом с которым Иноджин получал удовольствие, была Сарада. Приятное общение, ее недавно открывшаяся ему красота и совместные тренировки сделали свое дело. С каждым днем он увлекался Сарадой все сильнее, а к концу недели уже чувствовал себя влюблённым по уши. Первым его рассекретил проницательный Шикадай. Однажды утром Иноджин столкнулся с ним недалеко от парка Конохи и они решили прогуляться. У ворот парка парни встретили выходящих Сараду и Чочо. Обменявшись взаимными приветствиями все четверо некоторое время стояли вместе, обсуждая кто куда собирается. Сарада была одета в розовую юкату, которая красиво сочеталось с медленно опускающимися на землю лепестками сакуры. Ее длинные чёрные волосы были распущены, а сбоку на пряди красовался цветок этого растения. Иноджин чувствовал, как кровь приливает к щекам, а сердце набирает обороты. Нельзя быть настолько красивой, Сарада. Он смотрел на нее, не замечая других. — Непривычно видеть тебя в юкате, Сарада, — вставил Шикадай. — Классно выглядишь. — Спасибо, — коротко ответила она, скосив глаза на Чочо, которая была в просторном белом сарафане. — Это я ей посоветовала, — вставила та. — Такой эксперимент в цветение сакуры. А то все тренировки, тренировки... — Да, сегодня у меня выходной день от тренировок, — сообщила Сарада, перехватывая взгляд Иноджина. Он вздрогнул. — Значит, сегодня вечером мы без тренировки? — Иноджин придал своему голосу невозмутимость. — Ну уж нет! До вечера я отдыхаю, а потом, — она ухмыльнулась, — готова тренироваться! — Иноджин кивнул головой и прищурился. Он был счастлив. Когда девушки ушли, Шикадай задал вопрос в лоб: — Ты что, втрескался в Сараду? — С чего ты взял? — Иноджин был удивлён и смущён. Ему пока не хотелось ни с кем делиться этим новым, переполнящим сердце и разум чувством. И хотя у него когда-то уже была девушка, ничего подобного с ним тогда не происходило. — Ты бы посмотрел на себя в зеркало! — хмыкнул Шикадай. — Когда ты смотришь на Сараду, то твоё лицо становится слишком уж розовым. Да, в этом минус такой светлой кожи, как у тебя. Может, тебе стоит использовать хенге, когда она рядом? А то уж больно глупый делается вид. — Спасибо за прямоту, — пробурчал Иноджин. Какая досада. Это ж надо было так спалиться. Придётся, действительно, применять технику перевоплощения, надевая маску невозмутимости. — Ладно, ты не волнуйся, — Шикадай по-дружески похлопал его по плечу. — Сарада, правда, классная! Хотя, мне было бы слишком геморно с такой встречаться. — Да тебе всё геморно... — пытался свернуть с темы Иноджин. — Ты ведь еще не признался ей? Ты давай не тормози. А то еще желающие найдутся. После того, как сняла очки, она стала настоящей красоткой. — Спасибо за заботу, я разберусь... — Иноджин обдумывал слова Шикадая. Решив не тянуть кота за хвост, Иноджин отправился на тренировку, захватив с собой красный тюльпан, запаенный в маленький флакон с водой, чтобы не высохнуть. Именно в этой форме он решил выразить свои чувства. Для такой девушки, как Сарада, хотелось сделать что-нибудь пооригинальньнее, чем обычное признание. Пусть поломает голову и поищет значение красного тюльпана. Конечно, Иноджин испытывал волнение, но от его наблюдательности не ускользнул ни один взгляд Сарады, ни одна смущенная улыбка, ни одно изменение цвета ее лица. Все это наводило его на мысли, что и она неровно дышит по отношению к нему. Как бы хотелось поскорее разобраться со всем этим, заключить ее в свои объятия и не отпускать... Сарада появилась у реки на пять минут позже Иноджина. К тому моменту он уже успел запечатать тюльпан в свиток, планируя преподнести его после тренировки. На Сараде, как всегда, был один из ее облегающих тренировочных костюмов красного цвета. Грудь быстро вздымалась, а глаза блестели. Казалось, Сарада нервничает. — Привет, — быстро произнесла она, отводя взгляд. — Привет! — Иноджин надел на себя маску невозмутимости. — Ты выглядишь так, как будто быстро бежала. Отдохни. — Ага. — Сарада села под дерево и, достав бутылку воды, сделала несколько глотков. — Будешь? — Она протянула ему воду. — Давай! — он взял бутылку. Только что ее касались губы Сарады. Как это называется? Непрямой поцелуй? Сердце пропустило удар. Он отпил. — Иноджин... — Ему так нравилось, когда она произносила его имя. Захотелось сесть рядом и приобнять ее, но он сдержался. — Давай начнём? — Давай. Солнце медленно садилось за горизонт, но было еще достаточно светло. Сарада образовала несколько клонов, которые начали окружать Иноджина, запуская в него сюррикены. Иноджин выхватил из-за спины танто — короткую катану и молниеносно их отбил. Не дожидаясь следующей атаки, он нарисовал летучую мышь и взмыл на ней вверх. — На этот раз мышь? — Клоны Сарады продолжили атаку. Иноджин на несколько секунд замешкался, и в его летучего зверя попал кунай со взрывной печатью. Раздался грохот, Иноджин вновь оказался на земле, а мышь исчезла. — Думаешь, ты одна можешь создавать клоны, Сарада? — игриво произнес он, складывая печать. И вот, на Сараду уже мчалось несколько клонов Иноджина, в которых тут же полетел заряженный молнией сюррикен, сопровождаемый треском. Клоны исчезали один за другим. — Какая точная траектория, — похвалил Сараду Иноджин, медленно подходя к дереву. Внезапно ему на голову спустилась длинная шипящая тварь. — Иноджин! Змея! — взволнованно крикнула Сарада, замерев от неожиданности. Иноджин обрадовался ее тревожному голосу и тому, как он все провернул — ведь именно его клону на голову приземлилась эта нарисованная, неотличимая от живой, рептилия. Сам Иноджин спрятался за кустом позади Сарады и уже протягивал руки в ее сторону, чтобы осуществить перенос сознания. Сегодня она была менее бдительна, чем обычно, что не укрылось от пристального внимания Иноджина. Оказавшись в теле Сарады, и не теряя ни секунды, он вернулся назад к своему бесчувственному телу. Поменявшись сознанием обратно, Иноджин прыгнул на приходящую в себя Сараду, оказавшись на ее ногах, а руки прижал к земле. Наконец-то, она была захвачена! От такой близости по телу прошла дрожь. — Эй, так нечестно! — Ее лоб нахмурился, в глазах плясали гневные огоньки, щеки горели, а грудная клетка быстро вздымалась. Она выглядела просто чертовски соблазнительно. Хотелось немедленно ее поцеловать, но Иноджин продолжал держать маску невозмутимости. — Шиноби не должен поддаваться эмоциям и терять бдительность во время боя, — наставительно произнес он глядя в пылающие яростью чёрные глаза. Однако в тот же в момент они стали красными, и тело Сарады распалось на множество змей, которые тут же поползли на Иноджина. Он инстинктивно отскочил. Змеи исчезли, и перед ним стояла Сарада с самодовольной улыбкой. Черт. Кажется, он попался в гендзюцу. — Ты думал, что если заломишь мне руки, я не смогу сложить печати. Это так. Но ты, кажется, забыл про шаринган. Признаюсь, я попалась на твою уловку со змеёй, но и ты меня недооценил, — Сарада сделала шаг ему на встречу. — Кажется, сегодня мы оба не в форме. Предлагаю закончить. — Давай, — перед глазами Иноджина еще лежала поверженная им Сарада, смущенная, источающая злобу, чарующая его своим видом и убивающая способность рационально мыслить. Внезапно раздался писк мобильного телефона. Иноджин нехотя полез в карман. Кто это еще? Он посмотрел на экран. Мама. — Иноджин! — раздался строгий голос матери. — Где тебя носит? Мы все уже в сборе. — Мам, прости, буду через десять минут! — Иноджин почувствовал стыд и неловкость. На вечер был запланирован сбор у семьи Нара двух поколений ИноШикаЧо. Как он мог забыть? Он же всегда так пунктуален. Совсем на него непохоже. Всему виной эти чёрные глаза, один взгляд которых приводит в смятение. — Последнее время ты что-то слишком часто витаешь в облаках, — проворчала мама. — Давай скорее! — она повесила трубку. — Ты забыл про какую-то встречу? — с чуть заметной ухмылкой поинтересовалась Сарада. — Да, — Иноджин продолжал держать маску невозмутимости. — Собираемся у Шикамару и Темари-сан. Семейные клановые посиделки. Хочешь, быстро доставлю в город на птице? — На птице? — переспросила Сарада. Иноджин кивнул головой. В ее глазах сначала блеснул огонёк, но затем, немного подумав, она тихо сказала: — Наверно, я прогуляюсь пешком. — Ну, как хочешь! — Иноджин достал свиток, провел кистью и перед ними появилась птица. Как не вовремя эта встреча. — Сарада, — перед тем, как улететь, он бросил на нее взгляд. — Пойдешь со мной завтра после обеда в парк? В три часа у ворот? — Сердце взволнованно билось, но маска невозмутимости по-прежнему была на нем. — А? — Ее глаза расширились, а на лице появилась легкая улыбка. — Давай! — Тогда до встречи! — Иноджин забрался на птицу. — Спасибо за тренировку. В следующий раз будь внимательнее... Красотка! — последнее слово вылетело неожиданно даже для него самого. Хотя, мысленно он часто ее так называл. Тюльпан по-прежнему оставался запечатанным. И пусть момент, которого Иноджин так ждал, оказался прерван телефонным звонком и предстоящей встречей, он решился и достал цветок. — Держи. Завтра дашь ответ. Птица взлетела. Сводящий с ума взгляд чёрных глаз все еще был обращён к нему, а тонкие руки крепко сжимали тюльпан. Следующий день не задался с самого утра. Решив перекусить в бургерной, Иноджин встретил там Боруто Узумаки, странное поведение которого сразу бросилось в глаза. Обычно Боруто был словоохотлив и дружелюбен, но сейчас в основном молчал, полностью сосредоточившись на своей еде. Решив узнать в чем дело, Иноджин сконцентрировался и, проникнув в мысли своего друга, обомлел. "...козёл! И как у него только хватает наглости так непринуждённо общаться со мной после того, что он сделал? Как хочется ему врезать. Бедная Хима..." Иноджин прервал технику. Что происходит? Что Химавари наплела Боруто? Услышанное настолько задело Иноджина, что он забыл об осторожности. — Тебе что-то сказала про меня Хима? — вырвалось у него. — Ты что, умеешь читать мысли? — сердито спросил Боруто, бросив на Иноджина удивлённый взгляд. — Нет, но об этом говорит твое недружелюбное поведение по отношению ко мне, — выкрутился Иноджин, мысленно ругая себя за прокол. Если поползут слухи, то его быстро раскроют, учитывая какую миссию он недавно выполнял. И тогда только остается гадать какие санкции к нему применят. Нужно срочно каким-то образом стереть эту штуку из своей памяти. — Тогда зачем ты спрашиваешь, если и так все знаешь? — Боруто сжал руку в кулаке. Похоже, он был настроен серьезно. — Остынь, Боруто, — спокойно произнес Иноджин. — Я не знаю, чего она тебе наговорила, но я не делал ничего такого! — Ты заигрывал с ней, а потом резко переключился на Сараду! — возмущённо воскликнул Боруто. — Сарада — моя подруга, и ее я тоже в обиду не дам! — Заигрывал? — Удивлению Иноджина не было предела. Он знал, что девушки любят делать из мухи слона, особенно если дело касается понравившегося парня, но не думал, что таких размеров. Попахивало откровенным враньём. — Боруто, разве угостить мороженым — это заигрывание? И в мыслях не было. С таким же успехом я мог угостить Чочо, да и вообще кого угодно. — Ты еще покупал ей билет на выставку и пообещал как-нибудь заглянуть на ужин, — Боруто недоверчиво смотрел на Иноджина. — И еще всю вашу прогулку на нее пялился. Не знаю, что было у тебя на уме, но она расценила это, как флирт. — Бред, — раздражённо бросил Иноджин. Хотелось назвать Химу каким-нибудь нехорошим словом, но он сдержался. Его выводила из себя вся эта ситуация и необходимость оправдываться. Но он не любил недомолвок и решил прояснить все до конца. — Насчет ужина Хима сама настаивала, и я был вынужден сказать, что когда-нибудь. Ничего определённого. А насчет билета — я, как парень, решил заплатить за двоих. Что в этом такого? Думаю, и ты бы так поступил, если бы пошел с любой девушкой, в том числе и с обычной подругой. А про "пялился всю дорогу" — вообще смешно. Я всегда смотрю на собеседника, и это нормально — на последней фразе Иноджин немного слукавил. Когда он узнал о чувствах Химы, прочитав ее мысли, то бросил один оценивающий взгляд. Но не более. — Так что, все это — лишь ее фантазии. Она увидела в моих действиях то, что хотела увидеть. Мне жаль, что так вышло, но она для меня всегда была только другом. — Произнеся эту речь, Иноджин откусил кусок бургера и, молча жуя, ждал что на это скажет Боруто. — Говоришь, конечно, убедительно, — процедил Боруто, — но Химе от этого не легче. Вчера вечером она вернулась с миссии сама не своя. — Иноджин вздохнул. Боруто даже не извинился, да и вряд ли сделает это. — Ну, что я могу сделать? Поддержи ее, как брат. И скажи, что она заблуждалась насчет меня. А насчет Сарады, — Иноджин серьезно на него посмотрел. — Лучше не лезь. Это наши с ней дела. — Ваши — не ваши, а в обиду я ее не дам. Имей это ввиду! — решительно произнёс Боруто. — Никто ее не обидит, не волнуйся, — Иноджин прищурил глаза. Находиться рядом с Боруто в данный момент было неуютно. Нужно подождать, пока страсти улягутся. Иноджин доел и встал из-за стола. — До встречи! — холодно бросил он, направляясь к двери. По дороге домой Иноджину вспомнились наставления матери о девушках. "Будь осторожнее, Иноджин, — предупреждала она его когда-то — девушки с разбитым сердцем могут быть очень опасны, и их поведение может сильно отличаться от привычного тебе. Даже самая ангельская девушка может стать демоном". Кажется, он теперь понимал о чем говорила мама. Добрая и дружелюбная Химавари осталась разочарована несбывшимися надеждами, и теперь пытается найти поддержку, представив ситуацию в выигрышном для себя свете. Иноджин сжал кулак. Лучше бы он вообще не узнал о ее чувствах. Тогда бы вел себя более естественно, и той череды проколов могло бы не произойти. И еще чуть не спалился перед Боруто. Нужно срочно избавиться от этой техники. Но как стереть воспоминания? Тут его озарила внезапная догадка. Когда Иноджин в назначенное время подошел к воротам парка, Сарады еще не было. Сердце быстро стучало, а на душе было волнительно. Что она скажет? Сверху, подобно крупным хлопьям снега, падали лепестки сакуры, покрывая асфальт розовой пеленой — цветение было в самом разгаре. Иноджин вспомнил Сараду в юкате и сглотнул. Интересно, какая она придет сейчас? Хорошо, что маска невозмутимости и спокойствия всегда с ним. Минуты сменяли друг друга, но Сарады все не было. Он набрал ее номер — выключено. Иноджин почувствовал, как внутри что-то обрывается. Почему она не пришла? Не может ответить на его чувства взаимностью? В голове проносились события последних дней — тренировки, разговоры, многозначительные взгляды. Ее глаза не могли солгать — он так много в них прочитал. Тут явно было что-то нечисто. Может, Боруто постарался? Иноджин развернулся в противоположную от парка сторону и бросился на поиски. Он нашел Сараду на берегу реки — на месте их ежедневных тренировок. Именно здесь Иноджин узнал ее с новых сторон и проникся к ней всем сердцем. Сарада резкими движениями метала в дерево сюррикены по извилистой траектории. В глазах был актвирован шаринган, а губы плотно сжаты. — Сарада, — позвал ее Иноджин, остановившись в паре метров от дерева. — Что произошло? — Она обернулась и посмотрела ему в глаза. Шаринган исчез. — Я ведь все правильно поняла насчет тюльпана? Ты хочешь встречаться со мной? — Да, — коротко и ясно ответил Иноджин. — Почему ты не пришла, как мы договаривались? Неужели ты ко мне совсем ничего не чувствуешь? — А, может-быть, наоборот, чувствую слишком много? — Сарада достала очередной сюррикен и запустила его в дерево. От ее реплики у Иноджина перехватило дыхание. — Тогда почему?! — Не хочу остаться на скамье запасных, после того, как тебе понравится еще кто-нибудь, — мрачно бросила в ответ Сарада. Иноджин вздохнул. Счастье, вызванное фразой про чувства, сменилось негодованием. Ему казалось, что он убедил Боруто в чистоте своих помыслов. Или это была Хима? — Кто тебе сказал такую глупость? — Иноджин был ужасно зол. Какого хрена? — Люди, не доверять которым у меня оснований нет! — Иноджин уловил сбивчивость в ее речи. Как сильно она волнуется. — Дай я угадаю, это был Боруто? — с насмешкой в голосе произнес он. Пусть видит, как это далеко от реальности и не воспринимает всерьёз. — Нет, — процедила Сарада. — Тогда, Хима. — Ты мне жаловался, что она тебе не дает прохода, и использовал меня, чтобы от нее отбиться. Но промолчал, что сам начал за ней ухаживать! — нотки негодования в голосе Сарады продолжали нарастать. — Ты положил на нее глаз, но, потом тебе вдруг понравилась я, а она оказалась ненужным мусором. Так вот, я не хочу повторить ее судьбу, когда появится кто-то, кто окажется для тебя более привлекательной, чем я! Иноджин не верил своим ушам. Если Боруто говорил ему просто про флирт, то от Сарады он слышит уже про ухаживания. Слон, которого раздула из мухи Химавари, оказался просто фантастических размеров. Начал за ней ухаживать? Просто смешно. Правильно говорила мама — остерегайся девушек с разбитым сердцем. Поскорее бы этому недоразумению пришел конец. Иноджин приблизился к ней и положил руки на плечи. Она попыталась сделать шаг назад, но он усилил хватку и, глядя в мечущие молнии чёрные глаза, заговорил на повышенных тонах: — Сарада! Я понимаю, что ты знаешь Химу лучше, чем меня, и доверяешь ей, но все, что она сказала — полный бред! Это были не ухаживания, а просто дружеские знаки внимания! Она сама на меня запала и видит то, чего хочет видеть. Я всегда относился к ней просто, как к другу, но она живет в мире своих фантазий... А мои чувства к тебе — настоящие! — Щеки Сарады вспыхнули, а глаза расширились, но она не сдавалась. — А как же прогулка в обнимку? — Вот дерьмо, — выругался Иноджин, поняв что она имеет ввиду. Когда он поймал падающую Химу, то в тот момент, как назло, подошла Намида. Неужели, за последние сутки Сарада успела встретиться с ними обеими? И те ей рассказали про ситуацию под своим углом. А еще вчера все было спокойно. Про такие случаи говорят: "Везет, как утопленнику". Из-за целой кучи случайных событий случилось такое ужасное недоразумение. — Сарада, — продолжил он.— Честно говоря, я уже устал оправдываться, но это тоже совершенно не то, что ты думаешь. Хима поскользнулась и почти упала, а я ее поймал. Она встала, а я ее еще не успел отпустить, как появилась Намида. Это ведь она тебе все разболтала? — Да. Как-то слишком много совпадений, — недоверчиво произнесла Сарада. — Да я сам в шоке. Какой-то злой рок, — устало ответил Иноджин. — Но это так, поверь. — Хорошо. Предположим, что это так, но... Вначале мне, действительно, казалось, что я нравлюсь тебе! Это было написано на твоём лице, но потом ты стал совершенно безэмоционален. Как и сейчас! — Иноджин мысленно выругался. Оказывается, хенге, примененное по совету Шикадая, также ввело Сараду в заблуждение. Но ничего, сейчас всем недоразумениям придет конец. — Это просто маска! Хочешь увидеть, как я выгляжу на самом деле? — Он убрал руки с ее плеч и отменил технику перевоплощения. Сарада изумленно на него смотрела. Иноджин не мог видеть своего лица, но чувствовал, как вспотел и кровь прилила к щекам. — Теперь ты убедилась? — Зачем... зачем было одевать маску? — спросила Сарада, наконец, вышедшая из замешательства. — Не хотелось выглядеть глупо! На это уже стали обращать внимание окружающие. — Вот дурак! — покачала головой Сарада. — Так и маскировался бы перед другими, но не передо мной. Это... совершенно не глупо! — Теперь ты мне веришь? — Сарада выглядела гораздо спокойнее, чем в начале разговора. Глаза перестали метать молнии. — Погоди, — вставил Иноджин, не дожидаясь ответа. Пусть Сарада окончательно убедится в серьёзности его намерений. — Я хочу попросить тебя о помощи. — О помощи? — Сарада удивлённо подняла бровь. — Ты можешь стереть кое-какие воспоминания при помощи своего шарингана? — Могу. А что ты хочешь стереть? — удивление на ее лице усилилось. — Сейчас я расскажу то, о чем никто не знает, — осторожно начал Иноджин. — Я знаю, что могу тебе доверять. — Можешь, — твёрдо и уверенно сказала она. — Я слушаю. — В общем, я случайно получил доступ к одной запретной технике нашего клана и выучил ее, — Иноджин пока не уточнял, к какой конкретно. — И теперь эта техника мешает мне жить. Я пытался прекратить ее использование, но не получается. Единственный способ отделаться от нее — это стереть воспоминания. — Что это за техника? — удивлённо спросила Сарада. Иноджин замялся. — Эй! — недовольно произнесла она. — Я же сказала, что мне ты можешь доверять. Что это за техника? — Техника чтения мыслей, — быстро произнес Иноджин, ожидая ее реакции. — Что?! — вскрикнула Сарада, густо покраснев. — Ты читал мои мысли?! — Нет-нет, успокойся! — Иноджин был озадачен такой бурной реакцией. Что же у Сарады были за мысли? На секунду он пожалел, что техника на ней не сработала. — На тебя она почему-то не действовала. Может, это связано с шаринганом, не знаю... — От внимания Иноджина не ускользнул сделанный Сарадой вздох облегчения. — Эй, что такое? — Ничего, — она нервно хмыкнула, но тут же сделала серьезное лицо. — Значит, ты читал мысли окружающих? — Да. Только не надо читать мне мораль, — произнес он, ловя ее строгий взгляд. — Устал уже оправдываться. Это, конечно, было моей ошибкой. Эта дурацкая техника портила мне жизнь. Я не мог нормально общаться с людьми — мне все время казалось, что они думают что-то не то, а я не мог удержаться, и проверял это. Часто так и происходило. Знаешь, сколько в мире лицемерия? Например, общаешься с человеком, он тебе мило улыбается, а в этот момент думает, какая у тебя дебильная причёска. — Представляю, — кивнула головой Сарада, внимательно слушая Иноджина. — Но не думаю, что это так страшно. Все мы живые люди, и можем допускать самые разные мысли. Просто... Зачем об этом знать? Те, кто по-настоящему тебе дорог, тебя любят, и этого достаточно. — Я тоже так подумал. И, знаешь, единственным человеком, с которым я мог нормально общаться — была ты! — произнес Иноджин на одном дыхании. — Так что, в каком-то смысле я должен сказать спасибо этой технике за то... что подарила мне тебя, Сарада. — Ее глаза вспыхнули, а на лице появилась лёгкая улыбка. — Давай сотрем эту технику из твоей памяти! — у Сарады активировался шаринган. — Давай! — Иноджину хотелось покончить с этим как можно скорее, и заняться более приятными делами. — Начинай мысленно воспроизводить эту технику, — скомандовала Сарада. Он кивнул головой и приступил. Внезапно все потемнело, и Иноджин почувствовал как-будто проваливается в сон. Когда Иноджин открыл глаза, то обнаружил, что лежит на траве, а рядом сидит Сарада. В небе светило солнце, и он зажмурился от яркого света. — Ну что, можешь вспомнить технику? — спросила она с оттенком самодовольства. — Он попытался. Ничего не вышло. — Нет! Ощущение, что память отшибло напрочь, — Иноджин сел рядом с Сарадой и взял ее за руку, чувствуя исходящую от нее лёгкую дрожь. — Спасибо тебе. Как ты думаешь, стал бы я признаваться тебе в том, что владею запретной техникой, не будь у меня серьёзных намерений? Теперь, ты убедилась, что я искренен с тобой? — Да, — она сделала глубокий вдох и в ответ крепко сжала его руку. — Убедительнее доказательства не придумаешь. Но на самом деле, я все поняла еще тогда, когда ты снял свою маску. А румянец тебе идет... — Тебе тоже, — ответил Иноджин, чувствуя, как сердце набирает обороты. — Он запустил руки в длинные волосы Сарады и, притянув ее к себе, с чувством поцеловал. Через несколько минут, прервав этот долгий и полный наслаждения поцелуй, Иноджин посмотрел на Сараду. Ее взгляд был затуманен, а на раскрасневшемся лице блуждала блаженная улыбка. Аккуратно заправив ей за ухо непослушную длинную прядь чёрных волос, Иноджин игриво спросил: — Так что у тебя были за мысли, из-за которых ты чуть не упала в обморок, когда подумала, что я смог их прочитать? — Тебе так хочется об этом узнать? — Он кивнул и увидел приближающийся к своему лбу указательный палец Сарады. — Об этом ты узнаешь в другой раз! Иноджин почувствовал лёгкий щелчок.