Алмаз, Топаз и "рубин"

Ι

С самого утра все переполошились. Давно уже их так рано не подымали. Причина, конечно же, была не ясна. Да и никто не блистал желанием поскорей разузнать её. Кроме, разве что, одного любопытного юноши: самого молодого из всех присутствующих на лайнере. Но о месте позднее. Все выстроились в три ряда в большом зале с хрустальной люстрой и огромными лестницами, ведущими наверх. Масштабы этой залы всегда завораживали. Находясь здесь невольно чувствуешь себя ничтожным. А что уж и говорить о присутствующих в данное время людях? Молодому человеку повезло оказаться в первом ряду. Его сердце трепетало, как обыкновенно, от волненья. Словно это было что-то важное ему и долгожданное. Но кипишь не унимался и в самих рядах. Гул стоял в зале. Но со скрипом двери все утихли и выпрямились как струнки. Вошёл Эйс: человек среднего роста, со светлыми коротко стриженными волосами и длинной чёлкой на бок. Смотря на его лицо можно было сказать, что он - коварный плут. Что так и есть. Многое Эйс привык добиваться хитростью; сила была ему доступна лишь материальная. И этим он играл. Были и причины. Не многие имеют способность превращать жизни людей в камни. Но даже сам Эйс не знал, от чего зависело их количество. "Всему есть цена" - было его руководство. Но, что её определяет, он не знал. И не задумывал узнать. К подчинённым он относился как к скоту. В них мало чего ценного. Но цена есть всему. Лишнее слово - и ты сверкающий аметист, или изумруд. А может и то, и другое сразу. Но сейчас ему не до этого. Он был на пике счастья. Никогда его таким не видели, даже самые старые его люди. Улыбаясь и хлопая Эйс приказал внимательно слушать. "Решаюсь сообщить вам впечатляющую новость! - начал он, торжественно. - Под мою руку попался один человечек. и этот человечек - одарённый!". Эта новость оказала впечатление на людей: кто-то удивился, кто-то ничего не почувствовал, но удивление отразилось на их лицах. Все тихо переговаривались. "Зачем нам одарённый, - говорили одни, - неужели мы не сможем удержать безопасность сами?". "Или он нам не доверяет?" - думали другие. А молодой человек стоял потрясённый. Ему не терпелось увидеть новенького и узнать его способность. Издав несколько хлопков, успокоив тем самым орду, Эйс продолжил: "Я решил, что он может быть полезен, а если нет - то, в любом случае, он станет кучкой камней в моих руках. Прошу, заходи. Не бойся". В залу вошёл ещё один молодой человек. Моложе всех, но старше нашего юноши, чьё имя - Карма. Как раз он вспыхнул, сам не зная от чего. Ему было стыдно вновь остаться самым молодым? Не знаю. Только что вошедший молодой человек был высокий, стройный. Лицо имело иностранные черты. Голубые глаза с пушистыми ресницами смотрели в пол. Странного цвета волосы были длинные и отдавали яркий отблеск, точно драгоценность. Голова замотана бинтом, что немного смутило присутствующих. Одет он был в жилет, брюки, белую рубашку, галстук. А на шее, как и подобает, красовался ошейник. Юноша был спокоен. Нечего не думал. Ни единой мысли. Да и что в таких ситуациях можно подумать? Эйс глядел на всех с широкой улыбкой. Но больше нечего не произнёс. Только объявил, что сегодня все без работы, чему все и были рады. Карме не терпелось поближе взглянуть на новенького. Но и он, и Эйс скрылись за дверью. "Возможно, не сегодня" - решил юноша и побрёл за всеми из залы.

ΙΙ

День был не весёлый. По крайней мере для Кармы. Все такие взрослые для него, и никто не обращает внимания. Чувствуешь себя виноватым, или, скорей всего, не в своей тарелке. Ему нечего не оставалось, кроме как идти к себе в каюту. Сам лайнер был большой. Ну и, конечно, имел под своими сверкающими комнатами и залами обыденные, довольно простые комнаты - каюты. "Не помещать же подчинённых в гостевые комнаты!" - говорил Эйс и, по-обыкновению, топал ногой. Спускаясь по одинокой скромной лестнице в длинный коридор заметишь множество белых дверей. Всего их двадцать пять. Распределены они по обе стороны. В каждой комнате по два спальных места. Во всех, кроме одной, в самом конце: она была, в своём роде, душевой. Комната Кармы тоже находилась в конце, как раз напротив душевой. Но комната давно только для него, ведь соседа превратили в камни из-за долга. Карма и рад, ибо сосед слегка доставал. Сейчас больше всего Карма желал бухнуться на кровать и часами лежать в мечтах о том, что ещё есть шанс на будущее, словно можно было отбросить ошейник и уйти. Подойдя к двери он дёрнул за ручку. Дверь оказалась не заперта, что очень насторожило парня. Резко открыв её, Карма решительно вступил в комнату. Но тут же осёкся. На соседней кровати сидел он, тот новенький. При неожиданном появлении Кармы, юноша вздрогнул, мельком взглянул на него и отвернулся. Карме стало стыдно. Не такое первое впечатление о себе он хотел оставить. Нужно было что-то сказать, но никак не мог решиться. "Значит ты теперь со мной в каюте..." - начал тихо Карма, но остановился. "Почему это я его на "ты"? Он однозначно старше меня!" - подумал про себя парень. Немного ещё помолчав, Карма настроился на разговор: - Раз нам теперь вместе жить, то... нужно бы познакомиться, наверное? Юноша подвинулся ближе к Карме, но молчал. - Хорошо. Я первый. Меня Карма зовут, а тебя? Юноша встал. Подошёл к Карме. Протянул руку и ответил: "Иван...". Карме стало не по себе от таких повадок, но он с удовольствием пожал руку. - Очень приятно, и... как там? - Иван, - улыбнулся юноша. - Ах. Ну да, Иван, точно! - почесал затылок Карма. На минуту он подумал о том преступнике, о той "крысе", что была здесь недавно. В его голове стало что-то сходиться. - А как ты попал сюда, Иван? - Как... - Иван задумался. На его лицо легла тень печали. На самом деле попал Иван к Эйсу в лапы самым необычайно случайным способом. Фёдор, главный в организации "Крыс...", нарочно сдался в мафию, чтобы добыть нужные ему материалы. Но всё пошло немного не по плану: его подчинённые, оставшись без босса, начали бунтовать. Самые спокойные пробовали их успокоить. Многие разбежались. И Иван решил, что нужно идти. Как он добрался до лайнера - тайна, даже для Достоевского. Ворвавшись в трюм, где находились Эйс и Фёдор, он уже был готов атаковать. Как вдруг его хозяин вымолвил: "А вот и товар". Проще, без подробностей: он обменял свою свободу на свободу своего господина. Фёдор бумажки, всё же, достал, но потерял самого сильного своего эспера. А Ивану казалось, что это всё было подстроено, и что Фёдор давно планировал его сплавить. Но юноша привык к решениям своего хозяина, ведь это всё для осуществления его главного плана. Возможно, он для этого его и взял. Но теперь его хозяин - Эйс, а все связи оборваны. Лайнер уже давно отплыл. Молчание захватило комнату. Карме стало неловко от своего вопроса. Иван не любил кого-либо напрягать. Он не привык к вниманию. Особенно такому чуткому. "Не думаю, что эта история займёт тебя" - ответил он и сел обратно на кровать. У Кармы с души слегло, и он решил поддержать обстановку, сев напротив. - У тебя такие волосы, - случайно начал Карма, но тут же умолк. - Какие? - поднял глаза юноша. - Ну... такие... длинные... - Здесь это плохо? - поинтересовался Иван, перебирая одну прядь пальцами. - Не думаю... Да и кто этого Эйса разберёт! - вскрикнул Карма с негодованием. Он не любил Эйса. Да и за что его любить? Разве что только за то, что не убил ещё... - Странный он, - подтвердил и сам Иван. - Ты ещё не знаешь, как он на нас порой отыгрывается! - Разве так жестоко?.. - А ему что? Зачем ценить подчинённых? - Карме казалось, что он запугивает новенького, как будто он - самый старый в компании. Ему это не нравилось. - Он одарённый... Зачем держать у себя людей, если ты богат и при способности? - Мы - его способность! - вырвалось у Кармы. - Он ведь жизни людей в бирюльки превращает! Иван от неожиданности выпрямился. Но в его глазах не было страха. Это был какой-то огонёк ярости с отблеском ужаса. Карма было пригляделся, но тут же отвёл взгляд и сконфузился. - Это же осколок алчности! Довольно большой осколок! Эта способность ужасна... - и Иван стих. Он рисовал в голове образ Эйса: ужасного, самовлюблённого и жестокого. Представив его алчную улыбку, Ивана одолела мелкая дрожь. - Вот что хотел спросить, если ты не против? - постарался сменить тему Карма, подумав, что напугал собеседника. - Не против. Прошу, - мысли покинули Ивана. - А какая у тебя фамилия? - Гончаров. - Ну точно! Русский! Ты, наверни-ка, знаком с тем тёмноволосым русским! - радовался Карма тому, что его догадки оказались верны. - Он был моим боссом... до всего этого... - Ох. Карме вновь стало неловко. Он понял, что задел за живое, так ещё и второй раз на ту же рану. - Пожалуйста извини, я не хотел задеть тебя, - трудно же было произносить эти слова перед незнакомым ему ещё человеком. - Прощаю, хотя и не обижался. Что уже теперь изменишь. Раз хозяин так решил, то это неспроста. Иван поглядел в сторону. В крошечном иллюминаторе было видно море. Волны плескались, словно к ним кто-то притрагивался. Луна светила ярко. Блики играли с волнами, но те, будто их не замечая, расходились всё чаще в разные стороны. Иван тут же убрал взгляд в право. От чего-то он недолюбливал море. - Может стоит его приоткрыть? - спросил Карма, подойдя к иллюминатору. - Тут, иногда, жарко бывает. - Нет, не нужно, - быстро сказал Гончаров, встал и подошёл к двери. - Я хотел бы узнать, где у вас душевая. - Напротив. Ты так рано ляжешь спать? - Не уверен, что захочу ещё бодрствовать, - только проговорил он и вышел. Карма остался один. Чувство неловкости не отпускало его. "Какой же странный парень, - думал он, лёжа на кровати. - Интересно: для чего ему эти бинты на голове?".

ΙΙΙ

Иван вошёл в душевую, плотно закрыв за собой дверь. Прижавшись к одной из стен он сполз вниз и, сидя на коленях, тяжко дыша, старался сдержать всхлипы и, приходящие время от времени, слёзы в глазах. Ему было тяжело. Всё навалилось на него тяжёлым грузом. Он не считал всё это предательством. Но то, что никто нечего не сообщил об этом, расстраивало его. Застали врасплох, нечего не скажешь. Да и какой бездушной тварью надо быть, чтобы так легко менять хозяев, как перчатки. Но он не в чём не виноват. Жертва обстоятельств? Возможно и так. Это не волнует никого сейчас. Даже Ивана. Обида терзала его сердце. Грусть, словно пятно нефти, покрывало океан его души пеленой. Как же сложно вздохнуть. И где же то счастье, что было подарено Ивану его Богом? Где-то глубоко оно спряталось и ждёт момента, когда эмоции утихнут и снова можно захватить его разум, питать и обольщать. Но не сейчас. Безнадёжно тря глаза, Иван делал только хуже. С минуту он уже стоял. Ему было одиноко. Столько людей, а одиноко. Смирившись пока со своей судьбой, Иван пожелал себе хорошего дня. Зачем? Будто не знал, что и он будет плохой? Не знаю. Расстегнув первые пуговицы на жилете, Иван остановился. Слёзы не хотели униматься, но он решительно продолжил. Внезапно дверь приоткрылась. "Я совсем забыл дать тебе полотенце. Прости мою бестактность". Как же Карма не вовремя! Слезливые глаза взглянули на него. Карма немного взволновался. Он подбежал и ухватил его за плечо. Иван будто не хотел замечать этого. Он даже не отдёрнул плеча. "Чего это ты! Всё так плохо?" - потряс его юноша, но не получил никакой реакции. Забрав из рук плачущего жилет, Карма стал вглядываться в него, пытаясь привести в недовольство. Но и тут прогадал. "Чего ты ко мне привязался?.." - спокойно спросил Иван, так и не подняв глаз на юношу. - Да как же! Мы же теперь напарники! Мы должны помогать друг другу! Не оставлять друг друга никогда! Гончаров удивился. "Напарники? Мы едва знакомы..." - проговорил он, взглянув, наконец, на Карму. Тот улыбался. Улыбался искренне. - Мы немного похожи... да и я хочу помочь тебе освоится. Прошу, не плачь. Иван задумчиво глядел на юношу. Что происходило в голове его - не понятно. Невольно рассмеявшись, Гончаров почувствовал что-то вроде облегчения. "Как не стыдно мне малодушничать, подавая такой плохой тебе пример" - подумал он, но сказал это вслух. - Значит, ты такой старый? - спросил Карма, а в мыслях поругал себя за торопливость. - Не очень... В самый раз, чтобы за мной стал приглядывать молоденький юноша. Карму смутили эти слова, но не задели. - Об этом поговорим завтра, если хочешь. А сейчас тебе лучше принять душ, пока сюда не двинулись остальные. Карма отдал в руки Ивану полотенце, а сам вышел. Помяв в руках махровое чудо и вытерев им оставшиеся слёзы, Иван успокоился и упрекнул себя ещё раза три за малодушие, после чего благополучно принял душ.

ΙV

Пока мужики отдыхали, Эйс расхаживал в своём кабинете, который, к слову, находился на втором этаже корпуса лайнера. Кабинет выглядел не так масштабно, как залы, но тоже имел некое превосходство над каютами и убранством гостевых комнат. Это была средняя комната с большим столом из тёмного дуба, на котором были разбросаны бумаги. Так же там стояла чернильница, стакан с перьями и ваза в стиле громоздком, возможно барокко; в вазе было пусто. Ещё стояли стеклянные шкафы, в них хрусталь. Пусть и не ценный для Эйса, но удобный для хранения драгоценностей; стеллаж с книгами, которые он не читал совсем. Два больших кресла, тоже для роскошного вида. И стулья. И всё такое громоздкое и масштабное. Но нужно как-то показать, что ты не из трущоб каких-нибудь. Эйс всё расхаживал вдоль и поперёк, сам не зная от чего. Хотя, можно было сказать, что его голову терзали сомнения. Отплыл он с разрешения Огая, босса "Портовой мафии". Являясь генералом этой организации, и выполнив обязанность, а именно ту, в основе которой главной целью являлось убийство Достоевского, - Эйс получил право на отплытие. Но вот Достоевского он не убивал, а заключил с ним сделку. И вот его всё смущал предмет этой сделки. "В любом случае этот русский - мой подчинённый. Он в моей власти. Но то, что он одарённый...". Эйс остановился, всплеснул руками и сел за стол. "Куда же приспособить это нечто? - спрашивал сам у себя Эйс. - В каюту я его определил. Вместе с тем пареньком он уживётся, я думаю. Да и какое мне дело до его удобства?! Живёшь - учись выживать и приспосабливаться под условия земные! На его лицо взглянешь - вроде и не неженка, а к комфорту привык! Да что я всё его лицо да перед собой вижу!". Эйс встал и вновь стал ходить. "Словно Мать Тереза!" - с досадой крикнул он и опрокинул ногой стул. Тот упал. Но Эйс не стал его подымать. "Голова уже болит от этого человека! Вот как: ещё не знаю, что он из себя представляет, а уж и ненавижу! Как хорошо и учтиво! Каков я подлец!". Никому Эйс не мог довериться, поэтому заранее настраивал себя против человека, да и человека против себя, показывая, какой он в себя верующий. Эйс опустился на одно из кресел. Он чувствовал, что сильно уж разгорячился. "Завтра всё и разузнаю, а пока не стану ломать свою бедную голову. И зачем я взялся угадывать людей?". Эйс подумал, а правда зачем? Подумал ещё с минуту и вскочил весь красный от стыда и злости, опрокинул вазу и смёл несколько листков со стола. "Чёрт знает, что такое! Похвалиться перед ним, что я лучше его хозяина?! Безобразие!". Походив ещё вокруг стола Эйс встал на месте. Но тут же двинулся вперёд, где перед ним была дверь в его спальню. Ни слова и он уже там. Сел на край кровати, потирая рукой лоб. "Сейчас ты любопытство унять не сможешь! - возражал он сам с собой. - Поздно! Лучше лечь пораньше. Отвлекусь от этого!".

V

- Иван? - Да? - Ты собираешься спать в своей одежде или разденешься? Гончаров смутился. У него не было ровно нечего, чтобы переодеться. Он только мял в руках то полотенце и не знал, что ответить. Дверь приоткрылась и из-за неё выглянуло две мужские головы. - Чего вам? - грубо спросил Карма. - Пришли тебя проведать, - ответил мужчина зрелый, с серыми глазами и русыми волосами, зачёсанными на бок. - Да тут и новенький у тебя! - подхватил ответ второй, более старше мужчина, тёмноволосый, с коричневыми глазёнками и морщинистым лбом. - Вам-то что? Помогите лучше. Оба зашли, закрыв дверь. - Что случилось? - спросил Светлый ( будем звать так первого ). - Ему спать не в чем, - кивнул головой Карма в сторону Ивана. - Так это поправимо, - начал Тёмный ( назовём так второго ), - я могу дать что-нибудь из моего. Иван глянул в его сторону благодарящим взглядом. - Дайте нам момент - и мы сбегаем, - подмигнул Ивану Светлый и повёл за шкирку Тёмного. - Большое спасибо. Вы весьма добры, - проговорил Иван. Довольные собой мужчины вышли из комнаты. - Не любезничай с ними. Им всё равно на это, - сказал Карма и повернулся к стене. - А, по-моему, им было приятно. Давно их так не благодарили, - проговорил Иван и подошёл к стоящему под иллюминатором маленькому столику. - Тут можно было бы поставить горшочек с цветочком или зеленью. - Можно, но подходящие только у Эйса в кабинете! - возразил Карма. Да, у Эйса в кабинете были и горшки с зеленью: китайские розы, папоротники и много чего ещё нецветущего. Карма их поливал и протирал им листочки, потому что Эйсу некогда заниматься такими ничтожными делами, да и для чего ему подчинённые? - Вот как... - только и сказал Иван. И вновь молчание Но не долгое: вернулись те двоя. - Вот, примерь-ка потом. Уверен, что они более-менее на тебя, - сказал Тёмный, а Светлый отдал вещи Ивану "лично в руки". - Ещё раз спасибо, - поблагодарил Иван, взяв вещи. - Обращайся! Да, и приглядывай за пацаном время от времени, - попросил Светлый. - Нечего за мной приглядывать, не маленький! - недовольно пробубнил Карма. - Зато порывистый! - передразнил его мужчина, и оба удалились по своим каютам. Гончаров развернул скомканные вещи. Всё такое светлое, аж в глаза бьёт. Но больше всего Ивану не понравилась их скомканность. Он поглядел на Карму. Тот забился в мыслях и фантазиях, как делал обычно. Иван сел к нему на край кровати. "И часто тебя дразнят?" - спросил он тихо, чтобы юноша не заметил того, что он сел рядом. - Не очень, но бывает, - ответил Карма. - Меня тоже дразнили, - сказал Иван и улыбнулся сам себе. - Тебя? За что? - Человек был такой. Не думаю, что он хотел обидеть. - Зачем же он тогда тебя дразнил? - не понимал Карма. - Шутил, наверное. Он не только меня одного дразнил. - Но больше всех тебя? - Это да. А вот тут я не знаю, зачем так. - Влюбился, наверное, - сказал Карма и рассмеялся. Иван невольно покраснел. - Прости, но это слишком смешно, - продолжал звонко хохотать Карма. - Разве никто не может всерьёз в меня влюбиться? - спросил Иван, не стараясь получить чёткий ответ, а хотя простого мнения. - Влюбиться? - Карма привстал и посмотрел на Ивана с головы до ног. - Почему бы и не влюбиться? Есть даже идея! Карма подполз ближе к сидящему Ивану. - Давай нарядим тебя в платье, ты охмуришь Эйса, и мы все выйдем на свободу! - не удержался Карма и расхохотался пуще прежнего. Иван только больше покраснел и смутился. - Какие глупости! - крикнул он и отвернулся. - Я ведь молодой. Молодёжь создана для глупостей! - Я думаю: мы подружимся... Карма перестал смеяться. Дружба для него также серьёзна, как свобода. А услышать что-то о дружбе от малознакомого человека, так странно было для него. Он поглядел в сторону. Он боялся смотреть на Ивана. Он боялся увидеть ложь в его глазах. - Посмотрим... а то вдруг я тебе надоем, - отодвинулся Карма ближе к стене. - Как скажешь, - Иван встал. - Переоденусь, пожалуй. Карма вновь упёрся лицом в стену. "Какой же странный..." - были его последние мысли перед тем, как он задремал. Иван тем временем переоделся. Штаны были в самый раз, в отличии от кофты, которая оказалась большеватой и перепадала на одно плечо, открывая второе. Сложив свои вещи на столик он взглянул с умилением на спящего мальчика. От чего-то душа его настроена была к нему по-доброму, без каких-либо сомнений. Видимо, он ему и вправду понравился. Расправив кровать Иван лёг, накрылся одеялом и прикрыл глаза. Вскоре он заснул, в отличие от Эйса, который не спал ещё часа два от мыслей о нём...

VΙ

Странные сны мучили сознание Ивана. Для человека, который, обычно, не видит снов, это вдвое неожиданно. Следовательно: долго спать он не мог. Иван проснулся очень рано, часов ещё в четыре утра, за несколько минут до восхода. Голова у него немного болела, видимо от вчерашних слёз. Поглядев вокруг себя и убедившись, что это не сон, Иван тихо привстал. Даже шуршание одеяла не было слышно. Напротив его спал Карма, накрытый одеялом с головой. Гончаров усмехнулся и встал. Пол был холодный как лёд, а иллюминатор - приоткрыт, из него дул прохладный ветер. "Прохлада, конечно, хорошо, а заболеть никому тут не надо" - решил Иван и аккуратно, чтобы сильно не шуметь, закрыл его. Отыскав после свою одежду, он сел и переоделся, сложив пижаму ( как ещё назвать одежду, в которой спишь? ) на край кровати, которую после заправил. Гончаров по-натуре был человек аккуратный и приученный к порядку. Любил, когда всё на своём месте, и быстро осваивался в незнакомой местности. Но в этой комнате можно было освоиться и за пару минут. Поддадим и её описанию. Как уже было сказано: в комнате находились две кровати и маленький столик. Но ещё с левой стороны от входа, впритык к стене, находился комод ( как раз перед кроватью Ивана ). Вот и всё убранство. И по такому шаблону выглядели все остальные каюты. Перед тем, как выйти, Иван решил раскрыть Карму и укрыть заново, ведь "так ему жарко будет". Он вцепился за край одеяла пальцами и приподнял его, мягко уложив приподнятую часть на само одеяло, - раскрыв тем самым Карму до плеч. Прижав руками подушку, он сопел чуть слышно так, что услышать его можно только в полнейшей тишине; Иван слышал. И это казалось ему милым. Как и лицо Кармы. Нередко лицо спящего человека имеет отличные черты от человека бодрствующего. Иногда они станут прекраснее обычного, иногда раскроют некоторые маленькие тайны. Но сейчас можно было видеть в лице Кармы только его молодость. Довольно детскую, скажем так. Гончаров только улыбнулся этому милому личику и вышел. Пройдя вдоль серого тёмного коридора, он дошёл до лестницы. Он поднялся по ней и попал в тот зал, где его выставляли на показ. Ивана передёрнуло от этих воспоминаний. Но зал был потрясающий. Ему хотелось изведать то, что находилось выше по этим громадным лестницам, устеленным красным ковром. Но он сперва завернул в сторону. Выйдя из зала он оказался в весьма чудесной комнате. Множество разбросанных по ней столиков означало, что это бар или ресторан, а возможно, и ещё что-то. Это, наверное, единственная комната на лайнере, что так хорошо была освещена в это время, ведь в ней были поистине огромные окна. Были они лишь на одной стороне комнаты и повёрнуты так, чтобы свет шёл прямо на столы. Для большего удобства они шли дугой. Выглядело это очень впечатляюще. Но ещё впечатляющей - вид за ними. Море тянулось по всей ширине. Различные птицы плескались в волнах, пусть и так рано. Солнце почти вышло из под линии горизонта. Иван подошёл ближе к окнам. Пусть море он не любил, но оно его, порой, завораживало. Послышались шаги. Он провёл рукой по стеклу. Как ему не хватало родной суши! "Как рано вскочил! Все ещё не проснулись. Да ты жаворонок!". Это был Эйс. Он всегда поутру ходил и осматривал залы и комнаты, кроме кают: там ему достаточно было пройтись до душевой. Сегодня он тоже встал пораньше. Сон его был тяжёлый, так что и он не мог долго спать. Иван не хотел говорить с ним. Признаться, он не с кем не хотел говорить. Эйс подошёл ближе. Теперь их разделяли лишь два метра. Опершись рукой об один из столов Эйс стал ждать ответа. Но спустя минуту не утерпел и задал вопрос: "Как тебя зовут?". - Разве вы знаете каждого подчинённого по имени? Странное крепостничество... - ответил Иван тихо, убрав руку от окна. - Кого мне надо, того, конечно, знаю и по имени, и по фамилии, - с расстановкой начал Эйс. - Наверное тех, кого пускаете на камни? - перебил Гончаров. Его голос немного дрожал. Он снова представил алчную улыбку... - Какие байки! - воскликнул Эйс. - Но я задал тебе вопрос и до сих пор жду ответа. - У меня нет желания Вам... Иван повернулся. Теперь он мог хорошо приглядеться к Эйсу. Раньше Иван представлял себе Эйса жестоким и беспокойным тираном. Но, на его удивление, Эйс был очень спокоен. Пока. Да и никто его не бесил, ведь он не видел никого толком. Но сейчас Эйс, видимо, угадал незаконченный ответ Гончарова, и его нервы расшевелились: он выпрямился и сжал руку в кулак. - Весьма невежливо, юноша, - улыбнулся он. Его самого, кажется, это завлекало. Вернее, не диалог, а собеседник. - Но честно, - проговорил Иван и сел за ближайший к окну стол. Эйсу это понравилось, но он не сел к нему, а сделал лишь несколько шагов ближе. - Упирайся, сколько хочешь. Я всё равно узнаю твоё имя. - А если нет? - поинтересовался Гончаров, взглянув мельком на лицо Эйса. - Тогда я найду тебе имя сам, раз по-хорошему не хочешь. - Значит, я буду назван в честь какого-нибудь камня? - А почему бы и нет? Хотя я ещё никого в их честь не обзывал. Эйс всё-таки сел напротив Ивана. Иван наклонил голову и смотрел в пол. Эйсу показалось, что он испугался его вида. Улыбка расплылась на лице его. "Этот Фёдор знал, кого мне подсунуть, правда, Иван?". Гончаров резко поднял глаза на него. Ему хотелось поскорей сбежать из зала, только бы не видеть это довольное лицо! Глаза его дрожали. Ивану было жутко, но он не боялся. Эйс был доволен. - Вы знали моё имя, но хотели услышать его от меня? Вам доставляет это удовольствие? - и опять Иван опустил взгляд вниз. - Частичное удовольствие. Но мне нужно твоё полное имя и сейчас, мало ли, что мог наговорить... - Иван Александрович Гончаров. И не смейте порочить имя хозяина при мне. Иван вскочил из-за стола и бросился прочь из зала. "Ещё увидимся, Иван" - проговорил Эйс и тоже встал.

VΙΙ

Гончаров уже спускался по лестнице к каютам. В нём всё кипело. Он был весь красный, как спелая клубника. "Только бы не видеть эту улыбку!" - были его мысли. Он буквально ворвался к себе. Хорошо, что некого было будить: Карма только проснулся. Неожиданно было для него увидеть бодрствующего Ивана, так ещё и такого возбуждённого. "Доброе утро..." - протянул Карма и зевнул. - Что-то случилось?". - Нечего такого, - ответил Иван. Он рылся в комоде. - Что ищешь? - Вещи перебираю. - Зачем? - Ты, ведь, не один теперь живёшь, - улыбнулся Гончаров. На самом деле он пытался отвлечься от мыслей о только что произошедшем разговоре. Но вещи всё равно, рано или поздно, надо было бы перебирать. Так что: всё сошлось. Карма глядел на Ивана сонными глазами. Он всё так аккуратно делал, что смотреть можно было вечность. Потерев ещё немного глазки Карма встал, взял полотенце и направился умываться. - Ты уже умывался? - спросил Карма, приоткрыв дверь. - Нет ещё, - отвлёкся Иван от своего дела. К слову, он уже закончил. - Хочешь со мной, Достанем тебе лично твою зубную щётку. - Было бы замечательно, - обрадовался Иван и пошёл за Кармой. В душевой Карма залез на стул, чтобы дотянуться до одного большого подвесного шкафа. В шкафу было сложено не распакованное мыло, чистые полотенца, зубные щётки и тюбики зубной пасты. Всё из вышеперечисленного было весьма хорошего качества, но, как можно было понять, покупалось оптом. Карма выбрал больше понравившийся предметы и подал их Ивану. Тот принял их и отблагодарил юношу. После того, как парни умылись, они направились в ту залу с большими лестницами. Карма видел, что Иван немного обеспокоен, или же просто нервничает, но говорить нечего не стал. Он даже не знал, что с ним произошло. Что же тогда говорить? Они пришли раньше всех остальных. Остальные же никак не могли отойти от вчерашнего веселья. Когда все собрались, оставалось ждать только Эйса. Иван замечал неприятные и завистливые взгляды за другими. Те двоя, что так любезно помогли вчера Ивану, поздоровались с ним, да и с Кармой тоже, перекинулись парой слов и, пожелав удачи, удалились на задний ряд. Тут уже и Эйс соизволил спуститься со второго этажа к своим подчинённым. Он прошёлся перед первым рядом туда-сюда ( в котором, к слову, находилась наша парочка соседей ), потом встал на середине так, что конец его жилета ( а жилет его всади был длиннее и напоминает низ сюртука ) нежно колыхнулся в сторону и также нежно возвратился в начальное положение. "Попугай" - подумал Иван, нахмурив брови. Эйс же даже не глядел на него, хотя ему и было интересно. В его голове вертелись лишь планы, да обязанности на сегодня. А их ещё нужно подать этим остолопам! Да так, чтобы поняли и запомнили! Он не сомневался только в Карме: "Свежа ещё роза!", как он говорил - да в троих, у которых с памятью более-менее. На счёт же Ивана он не мог ничего говорить. Он его до конца не проверил. "Итак, - начал наконец Эйс и стал вновь расхаживать вдоль залы, - сегодня дел не так и много будет. В основном уборка, да и только! Третий ряд приберёт на кухне, второй просмотрит столовую и некоторые залы, а первый...". Эйс остановился. Он оглядел этот ряд. Все смотрели прямо, кроме Гончарова. Эйс усмехнулся. Он подошёл к нему. Иван заметил это, но глаз не поднимал. Эйс серьёзно поглядел на его лицо. Ещё с минуту он ждал его прямого взгляда. Но не дождался. Тогда Эйс ухватил Ивана за подбородок и поднял его лицо на себя. Гончаров смутился от неожиданности. Многие в рядах ахнули. Карма только взглянул на них, приоткрыв рот. Серые глаза Эйса заглядывали прямо в душу. А глаза у Гончарова дрожали как осиновый лист. "Алмаз..." - проговорил Эйс и вновь улыбнулся. Иван ухватил его за запястье и убрал от своего лицо его руку. Эйс удивился. "Прекратите свою тиранию!" - крикнул Гончаров, отпустив Эйса и теперь уже его глаза всматривались голубым огнём недовольства. Все ахнули ещё больше. Карма глядел теперь только на Ивана "Как же можно так легко возразить ему? Неужели он не боится смерти?" - подумал он и отвернулся. А Эйс, вместо того, чтобы разгневаться как обычно, и покончить с жизнью его взбесившего, получил огромную долю удовольствия и восхищения. "Возразить моим действиям! Так ещё и рявкнуть на меня! Какая потрясающая харизма и брутальный нрав! - восклицал он в голове. - Как раз для того, чтобы сломить их". Эйс улыбнулся во всю ширь своего рта. "А первый ряд будет драить палубу под прекрасно-палящим солнцем!" - закричал он на всю залу. Первый ряд ужаснулся весь, кроме Ивана. У него было лицо человека, которому наплевать. Это-то и расстроило потрясённого Эйса. Но ему не до лекций. Он махнул рукой, мол: "приступайте!", - и вышел прочь.

VΙΙΙ

Первый ряд уже толпился в кладовке за вёдрами и швабрами. Иван стоял в стороне. Он решил из вежливости уступить место в очереди. И ещё из-за некоторых причин. "Надо же было выпендриться! - ворчал кто-то в куче. - Надо было возражать! Теперь нам всем досталось!". Забрав ведро и остальные принадлежности он прямо выскочил на Ивана. "Всё из-за тебя, идиот!" - рявкнул он на него. Иван только ужасно смутился и отвёл взгляд. Карме было обидно за него. Он хотел было что-то возразить, но тут к ним подошёл другой мужчина, с сединой на висках. Очевидно, что он самый старший в группе. "Перестань, бунтарь, - обратился он к мужчине. - Главное не это, а то, как ему хватило воли это сделать. У тебя бы её и на грамм не было так, как у него!". "Бунтарь" только недовольно хмыкнул и отошёл в сторону. "Не обращай внимания, - продолжил старший мужчина, но уже только с Иваном, - он всегда такой вспыльчивый. Драться не пойдёт - последствий боится". - Мне правда жаль, что так вышло, - серьёзно заговорил Гончаров. - Но я не мог позволить... - Это-то и интересно: твоя смелость. Ты не боишься смерти, что ли? - поинтересовался старший. Иван задумался. Что ему теперь смерть, если некого защищать и беречь, как зеницу ока? Но служить у Эйса в рядах он будет столько, сколько нервов у Эйса не испорчено. - Не боюсь, - ответил он и подошёл к кладовке. Карма наблюдал этот разговор. Теперь Иван был интересен ему в три раза больше, чем доселе. Он стоял и смотрел, пока Гончаров брал оставшиеся вещи. Стоял близко. Внезапно, Гончаров обернулся прямо к нему. "Как думаешь, дурак я или больной?" - спросил он. Карма растерялся. Он только таращил удивлённые глаза и не знал, что отвечать. Иван улыбнулся: "Значит нечего, хорошо" - и проскользнул за остальными, прямо перед лицом у Кармы. Сам Карма ещё постоял в удивлении с полминуты, после чего побежал догонять остальных. Они уже вышли на палубу. День был ужасно солнечный. Пекло так, что можно было за минуту коркой покрыться! Никто не был тому рад. А Иван глядел лишь на море. "Давайте на группы,- начал кто-то, - вы на эту сторону, а мы двинемся туда. Круг обойдём и встретимся". Славно вышло, что Гончаров и Карма попали в одну группу. Набрав в вёдра чистой воды, смочив в ней тряпки и накинув их на швабры, все начали работу. Старались делать перерывы до мест, где была тень. Но их было мало. Значит: работы много и никакого стимула. Так и до солнечного удара недалеко. Все работали усердно. Особенно старался Карма. Видимо, для него, всё-таки, был стимул: не ударить в грязь лицом перед возможным другом! А возможный друг тёр усерднее него. Усерднее даже других. Им даже завидно стало, что он так хорошо справляется. А Иван этого и не замечал. Он не старался показать себя. Он действительно делал так, как умел и делал всегда. Вскоре, работнички дошли до тенька и сделали перерыв. "Скажи, ты случайно прачкой не работал, а?" - спросил Ивана один из группы, чтобы посмеяться и приструнить его. "На Вас поглядишь - с рождения не умеете швабру держать" - ответил Иван. В итоге все смеялись с того мужика. А Гончаров всё глядел, и глядел в морскую даль, будто кого-то высматривая. Он подошёл к краю палубы и присел на корточки. Вода его, словно манила, звала показать истину. А он всё только глядит. Рука невольно потянулась к воде. Он почувствовал что-то и это его обрадовало. Иван стал наклоняться всё ниже... "Куда, идиот!" - крикнул один из мужиков и подбежал к Ивану. Он вовремя ухватил того под руки, а не то Гончаров запросто свалился бы. Прибежал на помощь и Карма. Гончаров то ли не понимал, что мог упасть, то ли не хотел понимать. Он только шепнул: "Ненавижу море...". С ним оставили сидеть "мальца". "Иван, что такое с тобой?" - спросил Карма после долгого молчания. - Видимо, я скучаю по суше, а море манит меня на гибель... - Как так манит? - Нужно быть одарённым с моей способностью, чтобы это понять, - Иван встал. - Ты всё? Сидеть не будешь? - Нет, работать хочу. И Гончаров вышел раньше, чем закончился перерыв. Остальные долго не могли за ним подтянуться.

ΙΧ

Спустя часа два, проведённых на пекле, группы встретились и единогласно отправились на перерыв. Направились они в столовую. Именно в ту, где разговаривали недавно Эйс и Гончаров. Когда они вошли, народу было уже много. Они выполнили своё задание самые последние. Но остальные всё прекрасно понимали. Усевшись за пустые столы наша группа стала чего-то ждать. Можно было догадаться, что это был обед. С утра нечего в рот не клавшие, они хотели есть как собаки. А вот Иван наоборот. Но об этом позднее. Вбежал один из наших знакомых - Светлый, и сказал, что "уже готово, сейчас несём!". Вся столовая радостно закричала: "Ура!". И вот два мужчины, что покрепче, выносят большую кастрюлю, ставят её на стол. Все повскачили со своих мест и двинулись ближе к кастрюле. Кто-то донёс тарелки и ложки и поставил их рядом. Крышку кастрюли сняли, и чудный запах пролетел перед носом у Ивана. "Каша?" - спросил он у рядом сидящего Кармы ( сам он тоже сидел ). - Да, не любишь? - Нет, просто... Вы всегда её едите? - Ну да, - ответил Карма так, словно у него спросили что-то слишком очевидное. - И больше нечего, кроме неё? - переспросил Гончаров. - Нет. Эйс не подпускает к готовке для нас что-либо другое. Только к крупам. И то только потому, что сам их не ест. - Так значит... Иван что-то задумал. Но думы прервали мужики, которые принесли для него и Кармы тарелки, полные каши, и поставили их перед ними. Нечего не сказав, они сели и начали обедать. Карма от них не отставал. И Гончаров решил попробовать, не сидеть же полуголодным. Он зачерпнул полную ложку каши и тут же направил прямо в рот. Каша была сладкой на вкус. Слышно было, что добавляли масло. Гончаров продолжил трапезу. Но идея, что посетила его голову, никак не уходила от туда. "А кто готовит для господина Эйса?" - поинтересовался Иван, оставив тарелку. - Так... у нас человек обученный есть. Он и для нас готовит... тоже... - ответили мужики с удивлением. Видимо, они удивились слову "господин". Все, кто слышал его, удивились. Особенно впечатлительный Карма. Гончаров вскочил из-за стола. Идея двигала им. Ничто не могло его сейчас остановить. Он чувствовал необычайную уверенность. Быстро опершись обеими руками об стол так, что тарелки чуть не взлетели, Иван прямо взглянул на Карму, который почти что подавился от неожиданности. "Пойдём со мной! - начал Иван восторженно. - Я не знаю, где кухня". - На кухню? Что тебе там... Но не успел Карма договорить, как лицо Гончарова стало очень близко. - У меня есть идея. А пока она есть, её нужно исполнить, - шепнул он и выпрямился. - Идёшь? Недолго думая Карма встал из-за стола. Взяв с собой тарелки остальных, они направились на кухню. Кухня была довольно простой и светлой. Множество подвесных шкафов с ковшами, половниками и другой посудой провожали от входа в середину, где находились плиты, вдоль - раковины, а от раковин - хранилище всего съестного или, проще говоря, морозильные камеры. Туда и направился Иван, Карма - за ним. Открыв толстую дверь, он ощутил прохладный воздух, вышедший от туда. Очень приятно, особенно после похождений по такой жарюке. Вдоль всей камеры стояли алюминиевые полки. На полках сложены были продукты. Да и возле них стояли коробки, и лежали мешки. Один из мешков около входа был развязан. Из него, видимо, и брали крупу. Но Ивана волновали другие продукты. Он подбегал то к одной полке, то к другой, то к мешку, то к коробке. И, вскоре, он набрёл на что-то интересное. Карма еле успевал за ним и был рад, что Иван остановился. Гончаров развязал узел. Освободив мешок от пут и раскрыв его Ивана обрадовала эта находка. Рука опустилась в мешок. "Что ты там нашёл?" - поинтересовался Карма, потирая свои плечи от холода. Вместо ответа Иван вытащил клубень картофеля среднего размера. К слову, этот мешок был набит таким же картофелем. - Картошка? - удивился Карма, а сам подумал: "Его идея - это картошка?". - Не думал, что найду её здесь, - сказал Иван и положил картофелину обратно в мешок. - Да, Эйс любит себя и таким побаловать. - Но почему вы её не едите? - Нельзя! Нам положена только крупа. - Уверен? Карма закивал головой. Гончаров серьёзно поглядел на него и встал. - Мог бы ты сейчас ещё что-нибудь съесть? - спросил Иван, пройдя мимо него. - Мог бы, особенно сегодня... А что? - Карма двинулся за Иваном. - Тогда пошли вымоем посуду и начнём готовить! - улыбнулся Гончаров и зашагал быстрее. - Готовить?! - воскликнул Карма и тоже ускорил шаг. Когда они вышли, Карма попытался расспросить Ивана об его плане и этой "готовке". Но Гончаров ни слова не проронил. Остальные подчинённые оставили всю посуду на них ( потому что Иван сам попросил об этом ) и ушли по остальным их делам. Началась мойка: Гончаров мыл посуду, а Карма её протирал и расставлял по местам. Карму завораживали его движения. Он лишний раз не шелохнётся, там волосы поправить, или ещё чего, словно он запрограммирован как робот какой-нибудь. Хотя для робота его движения слишком аккуратные и плавные. Наконец и последняя тарелка. Карма протирал её особо чательно. Иван вытер руки полотенцем, да и Карма тоже. Он не хотел больше молчать. - Иван, прошу, расскажи, неужели мы и в правду будем что-то готовить? - Будем, - с улыбкой ответил Гончаров и двинулся в сторону "холодильника". - Так ты не шутишь? - последовал за ним юноша. - Не шучу. - Но, Иван, нам нельзя нечего из продуктов больше брать! - А ты представь, что можно. Иван взял из шкафа кастрюлю, вошёл в морозильник и стал выискивать нужные ему продукты. Он набрал несколько картошин, две головки лука, одну большую морковь. "Прошу, забери" - попросил он Карму и протянул ему кастрюлю с овощами. - Тебе, наверное, жить надоело, - проговорил Карма, взяв кастрюлю и поглядев на содержимое. - Я знаю, что делаю, - направился Иван за другой кастрюлей. - Я вижу, - побежал юноша за ним, - но ты уверен, что тебя не накажут, или ещё чего хуже... - Если господин Эйс умён, то нет. Но наказания мне не избежать. - Тогда зачем так рисковать? - спрашивал громко Карма. Он ужасно хотел его переубедить. Иван не отвечал, а только взял точно такую же кастрюлю, что была у него до этого, и вернулся до камеры. Он добрёл до её конца, где было мясо. Точнее висело, и некоторое ещё и лежало. Он нашёл молоденькую курочку и положил её с собой. В этот раз Карма не ходил за ним. Он всё думал об своевольничестве новенького. Как многие молодые люди в таких ситуациях, он переживал: "Как же так можно? Каждый день ты и твоя жизнь на волоске от смерти. А ему даже не страшно! Какой странный". Вот и Иван показался. Поставив кастрюлю на стол рядом с первой, он полез за ножами. "Почему я рискую, да? Почему я не боюсь? Возможно, потому что я попал сюда по приказу хозяина, тогда чего страшиться? А, возможно, меня просто выпустили или... выгнали... тогда мне уже нечего терять, и не для кого существовать. Я просто точка на листке, которая со временем выцветает. Но точка не чувствует отчаянья, чужих завистливых глаз, не слышит оскорблений и странных надвигающихся слов. Точке лучше, чем человеку... Почему меня просто не убили?" Руки Ивана дрожали. Ему казалось, что вот-вот, и он свалиться на пол, будет биться в конвульсиях и издавать ужасные, душераздирающие крики. Карма поступил умно: он выхватил из рук нож и усадил его на пол. Гончаров схватился за голову. Она разболелась в самый неподходящий момент. "Ты всё время об этом думаешь?" - спросил Карма. - Каждый раз я надеюсь, что это не предательство, - шептал Гончаров. - Просто забудь об этом! - воскликнул Карма. - Они донимают тебя, но ты не иди на поводу: игнорируй! - Ты так говоришь, будто у меня голоса в голове, - улыбнулся Иван. - Я имел ввиду мысли... - смутился Карма. - Я понимаю, - Гончаров протянул Карме руку. Но она тут же оказалась в его волосах. "Такие мягкие..." - подумал Иван и стал гладить их. Тонкие пальцы зарывались в короткие светло-красные волосы Кармы. Сам юноша смутился ещё больше, даже покраснел, но руку не убирал. "Карма... - задумчиво проговорил Гончаров. Юноша тут же поднял глаза ( для него это было неожиданно, что Иван назвал его имя, ведь раньше он его не произносил ). - Почему ты Карма? Почему такое имя? - Видимо я обречён, - скромно улыбнулся юноша и отвёл глаза в сторону. - Могу ли я называть тебя как-то ещё? - спросил Иван, убрав руку на пол. - Как-то ещё?.. - повторил Карма, будто не расслышал. - Скажем... - Гончаров задумался. Он внимательно поглядел на мальчика. Секунды три спустя он радостно воскликнул: "Топаз!". - Да что вам всё неймётся! - нахмурился парень, скрестив руки на груди. Ему раньше давали такое прозвище другие подчинённые и часто дразнили им. Но у Ивана и в мыслях не было издеваться над Кармой. Да и к тому же он этого не знал. - Тебе не нравиться? - спросил Гончаров с ноткой заботы в голосе. - Просто скажи, почему именно "топаз"? Это из-за того, что мои волосы красные и лицо ребяческое? - Что ты! Топаз вовсе не такого цвета, как твои волосы, да и лицо тут ни про чём. - Тогда почему? - удивился Карма. - Всё твои глаза, Карма. Они чисты и сияют. И их цвет, словно цвет топаза, словно прозрачного ключа. Карма покраснел ещё больше. "Ты флиртуешь со мной?!" - закричал он в смятении на всю кухню. Иван рассмеялся. Карма глядел на него толи сердито, толи с недовольством, а, возможно, он просто был потрясён. - Ты просто не веришь в то, что это наименование, а не прозвище, - Иван встал. На душе было светло, чего совсем не ожидалось. Карма тоже встал. - Во всё я правильно верю, просто не понял сначала... - Раз так, то я лучше не буду тебя так называть, - Иван вновь взял нож, который Карма бросил на стол. - Если тебе так хочется, то называй, ведь я понимаю, что ты не на зло. - Правда? - повернулся Гончаров, улыбаясь. Карму и улыбка поразила. Она, сейчас, была настолько искренней, что представить такую невозможно. Карма не нашёл слов, а только кивнул пару раз, да и опять в краску. "Краснею, как наивный ребёнок!" - наругал он себя в мыслях. - Как хорошо! - воскликнул восторженный юноша. - Раз так, то начнём, Топаз?

Χ

Карма вытащил две разделочные доски: одну для овощей, другую для мяса. Он положил их прямо перед Иваном. "Ну, раз готовки не избежать, то скажи, хотя бы, что ты готовить будешь?". - Простой суп, ничего такого. Ой, Топаз, у вас есть какие-нибудь макароны, я не находил.. - Есть там, ближе к концу где-то. - Принеси, пожалуйста, если не трудно. - Конечно, почему должно быть трудно! И Карма побежал в "морозильник", а пока он выискивал макароны, Гончаров занялся разделыванием курицы. Но тут же решил прекратить. Он подумал, что лучше сварить её, а на бульоне - суп. Так что он не вытаскивал курицу, долил в кастрюлю воды и поставил на плиту. карма вернулся, держа в руках упаковку "соломки". "А курицу зачем варить?" - поинтересовался он. - На бульоне буду суп готовить, - ответил Иван и стал нарезать овощи. - Может тебе помочь? - Если хочешь, то картошку надо бы почистить. - Понял. Карма выбрал из кастрюли всю картошку, что была. Порывшись в одном из шкафов, он нашёл, как у нас говорят, "чистилку для моркови" и принялся чистить ей картошку, подставив пакет для очисток. А Гончаров уже почистил и нарезал лук. И ему тоже нужна была "чистилка". Увидев, как Карма "бреет" картошку, он охнул, всплеснул руками и подошёл к нему: - Топаз, что ты делаешь? - спросил он с долей серьёзности, поставив руки на бока. - Чищу картофель, как ты сказал. - А ножом нельзя было? Карма поглядел на пол. Он чувствовал на себе тяжёлый ( как ему показалось ) взгляд. - Эта штука для моркови, а не для картошки, - спокойно проговорил Иван и сел рядом с Кармой на корточки. - Но картошку можно и ей... - начал Карма и тут же замолчал. - Можно, но лучше ножом, как все, - договорил Иван. - Я ещё не чистил ножом картошку, - отвёл взгляд юноша и смутился своему неумению. - Не умеешь? - удивился Гончаров. - Я покажу. Иван обошёл его сзади и вновь сел. Он ухватил руки Кармы, тихо продвигаясь к ладоням. Коснувшись пальцами их, он ухватил одной нож, другую его руку он опустил за новой картофелиной. Дальше он подвёл руку к картошке, плотно сжав пальцы Кармы на ручке ножа. Самому Карме было немного не по себе, но он внимательно смотрел на свои руки и старался и сам действовать. Иван стал тихо говорить: "Аккуратно поддень и старайся отсечь более тонкий слой кожуры. Даже, если будет немного толще - не страшно" и своими пальцами повёл нож руками Кармы прямо по кожуре. Карма этого будто и не замечал: он чувствовал лёгкую щекотку от слов Гончарова, летевших прямо в его ухо. Он постарался сосредоточиться на чистке. Он готов был дрожать, но не внешне, в как-то внутри. Он уже, наверное, дрожал. Но Карма всё старался сосредоточиться. Он уже понимал, как лучше направлять руку, но а пока он пользовался сопровождением и направлением тонких пальцев Гончарова. Закончив с этой картошкой, Иван встал и сел, но уже перед Кармой. "Теперь давай сам" - развёл он рукой перед пакетом. Карма словно ото сна очнулся. Он схватил ещё картошку и принялся её чистить. Получалось не так, как вместе с Иваном, но Гончаров был доволен. Он многозначительно кивнул и встал поглядеть на курицу. Взял нож и попробовал разрезать ( прямо в кастрюле ). "Ещё немного"- пробубнил он, схватил со стола морковь и "чистилку" с пола и стал чистить на доску морковь. Карма немного подбодрился. Начистить аккуратно картошку - новый стимул, который поможет доказать его самостоятельность. Для него теперь это стало важнее, чем до селе. Дочистив морковь и справив очистки в пакет к Карме, Гончаров набрал в чашку, что нашёл рядом, в шкафу, воды и поставил рядом с Кармой, и сложил в неё чищенный картофель. - Зачем в воду? - спросил Карма, посмотрев на Ивана. - Ведь без воды он чернеть начнёт, - ответил юноша. - А... - протянул Карма и вернулся к делу. И Иван вернулся к своей курице. Она, как раз, сварилась. Он взял среднюю тарелку и выложил на неё курицу. "Быстро сварилась, и хорошо проварилась" - подумал Иван. - Всё! Картошка начищена! - радостно вскочил Карма, держа в руках чашку с картофелем. - Теперь его надо ещё промыть и опять сложить в чашку с водой, а потом я его нарежу и поставлю варить... Ох, точно! Ещё же лапша! Иван чувствовал себя прекрасно в такой суматохе его действий. Немного возвращает в былое время. Карма подал Гончарову пачку с макаронами, а сам начал мыть картофель. Гончаров сполоснул кастрюлю, в которой лежали овощи, и, налив туда воды, открыл пачку и аккуратно выложил макаронную соломку. Она расползлась и была похожа на полуразвязанный сноп сена. К этому моменту Карма уже вымыл картошку. Иван забрал из его рук чашку и стал нарезать его. "Послушай, Иван" - неожиданно начал Карма, опёршись об один из шкафчиков. - Да? - откликнулся Гончаров. - Ты сказал, что варишь суп только для нас, но... кастрюля немного большевата. Мы всё это за один раз не съедим. - Тогда докормим наш ряд, - улыбнулся Иван. - Докормим? - Воздадим справедливость по отношению к трудящимся. Иван ещё в столовой заметил, что в тарелках остальных каши было больше, чем в их тарелках и, соответственно, всего ряда. Он не заглядывал, а просто мельком это увидел. Среди подчинённых всегда так было: последним пришедшим всегда доставалось меньше еды, чем у остальных. И это невзирая на трудность работы. Они даже не задумывались на сравнение. По морали: на долю работающим над сложными заданиями еда достаться должна в большем количестве, чем остальным. Но у них нет этой морали. "Кто как работает - тот так и ест". Они не знали этого. Да и не собирались разрушать себе выгоду. Они уже привыкли к такому раскладу. Иван думал об этом, пока резал. Но, закончив с этим, мысли тут же улетучились. Он бросил разрезанную картошку в бульон. Потом включил газ. Лапша уже тоже почти была готова. "Топаз, достань тёрку, пожалуйста" - попросил он. Карма тоже вернулся в реальность и подал из шкафа Ивану тёрку. Гончаров принялся натирать морковь. Он, после, попросил сковороду. И её ему предоставили. Он включил уже третью конфорку и, налив немного масла на сковороду и подождав, пока она нагреется, закинул тёртую морковь и нарезанный лук. Он взял деревянную лопатку и стал ей помешивать овощи в сковороде. Карма подошёл взглянуть. "А что это ты делаешь?" - спросил он. - Пассирую овощи, - ответил Иван, - так вкуснее будет. Оставив овощи, он взялся за макароны. Слив с кастрюли воду, он закинул их сразу в бульон и оставил ещё вариться. Всё то, что делал Иван, опять же завораживало мальца. Он никогда не видел, чтобы кто-то готовил с таким непринужденным усердием. Помешав ещё немного овощи, Гончаров отключил газ и оставил их немного остыть. После и их он отправил в бульон. Схватив половник, Иван принялся помешивать им будущий суп. "Вот и всё" - сказал он, вздохнув. - Надо вымыть всё, да? - поинтересовался Карма. - Конечно, - прошёл мимо него Иван, похватав всю посуду и кастрюли и потащив их к другой раковине. - Давай я сам вымою, - просился Карма, махая руками вокруг горы посуды. - Ты лучше за супом проследи, - поставил Иван посуду, открыл кран и сам стал её мыть. Карма не знал, обидеться или расстроиться, но, в итоге, он глядел за супом. Вскоре, он сварился. Налив в глубокие две тарелки немного, Иван поставил его остывать. - Интересно, нас там не потеряли? - поинтересовался Гончаров в слух, хотя и не собирался. - Зачем? Они же думают, что мы за посудой. - Видимо, - согласился Иван. А их товарищи действительно так считали. Они даже не замечали их долгого отсутствия. Эйс спустился к ним с верхнего этажа, чтобы проверить их работу. И вот он, как раз, заметил отсутствие этих двоих. "И где новенький вместе с мальчишкой?" - рявкнул он в сторону людей ряда, где он стояли в зале. - Так они посуду моют... - ответил один из мужиков. - Во сколько вы обедали? - рявкнул он уже другим мужикам. - Во сколько велено, как всегда, так и обедали, - ответил всё тот же мужичок. - Тогда какого лешего они ещё за посудой?! - кричал разъярённый Эйс. - Н-но!.. - тихо начал кто-то из толпы. - За это время можно было вымыть даже три горы посуды, олухи! - гнев Эйса стремительно обрушился сильной пощёчиной тому мужчине. Он свалился, придерживая место удара. Толпа отошла на несколько шагов от бешеного лидера. - Ничего доверить нельзя. Всех на камни пущу! - закричал он ещё громче и, развернувшись в сторону кухни, быстрыми и тяжёлыми шагами пошёл доставать этих двоих. В его голове стучал молот ярости. Он был готов разнести хоть весь лайнер целиком! "Ты слышишь?" - спросил Карма у Ивана. Иван слышал эти шаги. Они были слишком громкие и несли гнев. Гончаров тут же смекнул: что-то неладное будет. Карма взволновался. Эйс буквально влетел к ним на кухню. "Чем вы тут заняты, тихушники?" - его голос был ужасно громким в такие моменты. Юноша вздрогнул от неожиданности. "Что это тут у вас, - подошёл он, не переставая повышать голос, - суп, что ли?!". Он окинул взглядом кастрюлю и замахнулся на неё. Но рука его была ужасно тяжёлой, так и опрокинуть её не долго. Карма ужасно испугался, услышав удар. Но кастрюля была не тронута... "Прошу... это всё я... не лишайте подчинённых мелких радостей". Под рукой оказался Гончаров. Он принял удар головой. Эйса передёрнуло от его слов. Он ухватил его за воротник и поднял на себя. "Ко мне в кабинет, живо!" - проскрежетал он сквозь зубы и, откинув Ивана в сторону, ушёл из кухни.

ΧΙ

Гончаров стоял в раздумье. Ему не было больно, хоть удар и был сильным. Да и идти он не боялся. Просто не хотел. Карма не знал, чем помочь Ивану. Ему хотелось проговорить: "а я-то говорил, что так будет", но считал это не уместным. - Он довольно сильно ударил... - начал Карма тихо. - Это нечего... - ответил Гончаров, глядя в пол. - Он приказал идти к нему... тебя отвести? - скромно спросил он. - Думаю, что да. Я ведь не знаю, где его кабинет... - Хорошо, - Карма прошёл вперёд. - Идём. Они шли неторопливо. От чего-то и Карма чувствовал себя не так, как было. Скорее у него это было чувство ребёнка, разбившего мамину вазу, и даже не мамину, а мачехи. Чувства же Ивана были отличны. Он не переживал по поводу того, что их накрыли. Образ Эйса, что он составлял в своей голове, пробудился в реальность. Он не хотел сталкиваться с гневным алчным монстром, не жалеющим никого. За себя он вовсе не боялся, что странно. От чего же ему так идти не хотелось? Сложно понять человека, не разобравшегося в себе. Дошедши до красных лестниц, Карма повёл его наверх. "Наверху, значит..." - смекнул Иван. На втором этаже и находились лишь жилые комнаты, только отличались своими масштабами. Эта вам не каморка-каюта. Но кабинет находился по правую сторону коридора, также устеленного красным ковром. Это была вторая дверь. Карма довёл Ивана, кивнул и ушёл. Перед Гончаровым встала эта дверь, словно стена, как тупик. Обычно тупик - это конец. Но в тупик не пройти. Тогда это была стена, в которой необходимо отыскать нужный кирпич и нажать, или же потянуть, как в головоломке. Иван понимал, что он и есть этот недостающий кирпич. Стоит только потянуть руку к ручке. Немного надавив, дверь открылась. Первый бросился в глаза огромный стол. За столом сидел Эйс. Странно было, что множество стульев, стоявших, обычно, у стены, были задвинуты под стол. Сам Эйс сидел с краю, перечитывая какой-то документ, видимо пытаясь успокоиться. Он даже не хотел глядеть на вошедшего, упорно его игнорируя. Иван смутился. Он не знал, что ему делать. В голове вертелся вариант подойти ближе. Но и тот он не смел использовать. Так прошла минута. Вторая. Третья. Гончарову казалось, что комната сужается. В висках неожиданно застучало. Он нервничал. А Эйсу хоть бы что. Он ведь за ним не наблюдает. "Упрямый, словно ребёнок!" - подумал Гончаров. Иван уже посчитал эту агонию ожидания за наказание. Всё-таки он решил ступить пару шагов. Они были тихие, почти незаметные. Только щелчок правой туфли прошёлся волной по низу комнаты. Тут уже Иван почувствовал себя лучше. Он хоть немного снял поганое напряжение. Но... Внезапно голова перестала стучать. Он почувствовал что-то... родное. Иван поднял глаза. И удивился. Эйс, оперши голову об ладонь, смотрел на него тускло и скучавши, словно ждал его триста лет на этом месте. Гончаров пошатнулся назад, но родное чувство никуда не делось. "Я-то думал, что ты уж никогда глаза не подымешь" - спокойно проговорил Эйс, повернулся обратно к бумагам. - Вы хотели меня видеть? - тихо спросил Иван. Он словно выдавливал из себя это предложение, не хотя его произносить. - Мне казалось, что я ясно выразился, - опроверг Эйс. Гончаров лишь промолчал на это. - Так о чём это я? - он вновь развернулся к Ивану. - Я понимаю, что изводить меня - это весело, но такого рода самостоятельности я не потерплю. Отправили всех работать, а сами в тихую варят супы! Заняться, что ли, нечем?! так ещё и подогнал под себя мальчугана. Нашёл себе собачку! - Обвиняете меня в самовольничестве, а сами каковы... - тихо проговорил Иван. - Чего? - вскочил Эйс, опрокинув стул. - Не находите ли вы странным то, что вы едите разнообразные блюда, а подчинённых посадили на диету одной только лишь кашей?.. - Разнообразия захотелось? - усмехнулся он, - тут тебе не дома, юноша. - Дело совершенно не в этом! - возразил Иван, подняв блестящие глаза и устремив их взор прямо на Эйса. - По документу номер двадцать четыре: "Провиант обязан быть разделённым поровну между подчинёнными и главным, непосредственно, если подчинённые не являются наёмными, временно пребывающими или же самодостаточными в плане своего бюджета. Но вы и итак один среди главных. Неужели вам было трудно выделить хотя бы треть от всех запасов? Этот пронзительный взгляд. Эти правдивые слова. Это спокойное выражение лица, скрывающее под собой беспокойную личность, требующую справедливости. Эйс просто наблюдал. Ему казалось, что извести его будет просто. Появились сомнения, которые он тут же отбросил. - Так значит. Ты знаком с этим документом? - спросил он, будто этого не понял. - Знаком, а вы либо нет, либо просто закрыли на него глаза. Он обязателен во многих случаях и организациях. Если бы вы использовали его правильно, то, возможно, многие бы не были... - тут Иван осёкся. Ему показалось странным то, что его хотят услышать более. Блеск в глазах прошёл. - Многие бы не были что? - продолжал расспрашивать Эйс. - Голодными... - ответил он. - В этом они сами должны разобраться. Ихние дела. Так значит, ты высказался? Гончаров кивнул. - Ты слишком много знаешь для таких остолопов, как мои. Но повысить я тебя не могу. Точнее, не хочу. Ты у нас хоть и эспер, но такое же отродье, как и мои. Да и нет у меня таких высоких чинов, - улыбнулся он, прикрыв глаза. Как Ивана пошатнуло. Не мог он смотреть на это довольное лицо! Ему оставалось бросить взгляд в пол. Эйс подошёл к нему ближе. Совсем близко. Казалось, что если Иван поднимет голову, то они стукнутся лбами. - Что ты думал, я скажу? Что разрешу тебе разделить все запасы? Ох, как не хочется тебя разочаровывать! Ты - никто здесь. Если раньше ты, возможно, и был шишкой где-то, то для меня ты поганая крыса. Повисла тишина. Эйс глядел на Ивана с страшного высока злобы и величия. Иван чувствовал этот взгляд. Ему он был неприятен. Он хотел исчезнуть из этого кабинета, сбежать с лайнера, покинуть этот мир. Но вдруг Иван усмехнулся. Честно говоря, он сам не понимал чему. А Эйс подавно. Его улыбка прошла. Появилось недовольство. "Вы не боитесь бунта, господин Эйс?" - спросил Гончаров, особенно растягивая последние два слова. Эйс удивился и тут же отошёл на полшага. - Какой ещё бунт ты напридумывал? - поинтересовался он со всей своей серьёзностью. - Если вдруг кто-то из подчинённых узнает о том, что вы нарушаете документ, то, учтя характер всех их, вам грозит бунт. Руки у Эйса сами завернулись в кулаки со злобы. Он воспринял это как угрозу, хотя это было всего лишь предупреждение. Эйс резко двинулся на Ивана, наступив ему на ногу. "Ай!" - вскрикнул Гончаров. - Смеешь угрожать мне?! - он ухватил Ивана за затылок. - Поднимай! Поднимай бунт! А я всех их превращу в камни, и рассыпется твой бунт хрустальной россыпью! И ты рассыпешься! Он со всей злобы сжимал его шею. Гончарову было больно. Он жмурился, но после резкого наклона не смог удержать глаза закрытыми. "Серые глаза... Казалось мне, что они красные. Они, должно быть, и были такими. Просто так часто загорались, что радужки глаз заполнились пеплом и посерели". "Эти голубые глаза... Почему кажется, словно часть прекрасного моря перенесена в них на хранение? Почему же их море горит порой? И можно ли утонуть в блеске этого покоя?". Эйс выпустил из рук шею юноши, бросив его при этом на пол. Ему казалось всё это странным. Он не хотел больше видеть Ивана. Он чувствовал, что вскоре минута, - и он его придушит на этом же месте. Иван сидел на полу. Ему было странно от своих же мыслей. Этот взгляд стоял у в его воображении чёрно-белой картинкой. - Ты не собирался организовывать бунт? - спокойно спросил Эйс, стоя боком к собеседнику. - Н-Нет, - случайно заикнулся Иван. - А что ты хотел мне этим сказать? Или тебе хотелось меня вывести? - Просто... - Иван задумался. - Просто позволяйте подчинённым хоть иногда готовить что-то ещё, кроме каши... - Два раза в неделю? - спросил Эйс так, словно советовался с Иваном. - Может и так. Тогда документ будет хоть как-то исполнен правильно. Эйс развернулся к Гончарову. Удивление на его лице было заметно. Он что-то осознал для себя, что-то, о чём он явно не подозревал. - К чёрту, пусть так! - нервно вскрикнул он, усевшись за стол. - Только попробуй хоть слово про это вякнуть - на камни пущу! Иван молча встал и кивнул в знак согласия. Тут он заметил горшки с растениями. На душе у него посветлело. - Можешь идти, - проговорил Эйс. Не получив ответ тут же он обернулся к нему. Увидев то, как проникновенно и с какими сияющими глазками Иван смотрит на эти злосчастные горшки, Эйс недоумевающе посмотрел на них. - Чего ты на них пялишься? Словно золото увидел, - усмехнулся он. - Нет, они очень... - начал Иван, но не договорил, так как его прервали. - Забирай. Гончаров удивился. - Забирать? - Да. Я всё равно их выкину куда-нибудь. Надоели. Только один бери, а то захвастаешься. Похлопав глазами Иван понял, что Эйс говорит всерьёз. Он подошёл к скоплению горшков, большинство которых стояло на стульях и некоторые на крохотном столике. Ему приглянулся один папоротник, совсем ещё маленький. Он взял его и направился к выходу. Но остановился возле стола, напротив Эйса. "Спасибо" - проговорил он, улыбнувшись. Он также почувствовал, что немного покраснел. - Ради Бога! Они мне не нужны! - ответил Эйс, не отрываясь от бумаг. Его взгляд, единственно, проводил Ивана до двери, и после ещё долго он пялился без смысла на неё.

ΧΙΙ

Всё то время, пока Иван был у Эйса, Карма ждал его, сидя на лестнице внизу. Он переживал за него. "Вот зачем браться за этот суп? - размышлял он. - Неужели без него бы не прожили? Ох, только бы он жив остался...". Послышались шаги. Карма оглянулся и увидел Ивана. Он тут же вскочил и побежал к нему. - Как хорошо! Иван, ты живой! - кричал он на ходу. - Как видишь, - ответил Иван. - Что было? - Нужно было кое-что уточнить. И мы это разрешили, - сказал Гончаров, слегка улыбнувшись. - Что он делал тебе? Выглядишь помятым. Да ты весь грязный! Карма стал ходить вокруг него и отряхивать пыль с одежды. - Ох, не нужно было. Я сам мог... - Нечего. Небольшое дело, - отряхнул его Карма и вернулся к разговору. - Что он говорил ещё? - Говорил... - задумался Иван, опустив глаза. - Нечего... нечего такого... - Ой, а кто это? - спросил Карма, показывая на папоротник в горшке. - А, это. Это Гриша, - улыбнулся Гончаров. - Гриша? - недоумевающе спросил Карма. - Да. - Но... это же цветок. - Папоротник. Маленький. - А почему Гриша? - Ты сам спросил: кто это, я и ответил, что Гриша, - засмеялся Иван. - Так... ты его с кабинета взял?! - ужаснулся Карма. - Господин Эйс разрешил мне взять один горшочек... - отвёл взгляд юноша, и вновь чуточку покраснел. - Он его тебе подарил?! - Подарил?.. Н-Нет! Не думаю, - смутился Иван и совсем раскраснелся. - Ой, ну, ты это, извини меня, Иван, - замялся Карма. - Нечего. Всё нормально. - Послушай, Иван, - начал вновь Карма, - а суп мы так оставим? - Нет конечно, - ответил юноша, шагнув с лестницы двумя шагами. - Зови наших. Будем есть, улыбнулся он и пошёл в столовую. Карма кивнул и побежал к каютам за другими из их ряда.

ΧΙΙΙ

Пока Иван шёл до кухни, его мысли понамешались. Он не знал, что ему думать о происходившей с ним ситуацией. Он не хотел менять своё мнение о Эйсе в его пользу, даже не смотря на "подарок". Он, скорее, винил себя за лишнее внимание к растениям. Но что он мог поделать? Он увидел что-то живое среди всей этой громады. Ведь он даже почувствовал их нахождение. Тут пришло осознание: теперь кабинет его мучавшего стал для него приятным местом. Разве растеньица виноваты, что попали к такому тирану? Разве Иван виноват, что попал в одну лодку с этим человеком? Иван мотнул головой. Мыли рассыпались. Ему не хотелось сейчас об этом думать. Тем более, что скоро придётся кормить голодную ораву. Но всё же возле входа в столовую юноша остановился. Он внимательно посмотрел на свой папоротник, подняв горшок ближе к глазам. Долго он обводил его взглядом. Ему стало немного худо, когда он потрогал землю в горшке. Она была совсем сухая. Как такой маленький папоротник выживает в такой сухой земле? "Он совершенно ни к чему не привязан, - подумал Иван с сожалением глядя на расточек. - Что же он чувствует? Умеет ли? Почему я об этом задумался?". Громкий топот отвлёк Ивана от новых мыслей. Это были Карма и те, которых он созвал. Иван перестал рассматривать горшок и повернулся к ним. "Так что это за сюрприз-то такой?" - ворчливо спрашивал мужчина, которого старший называл "Бунтарь". - Подождите, сейчас уже! - сказал Карма. - А вот и Иван! Я думал, что ты уже на кухне. - Я немного задумался и не успел дойти, - ответил Гончаров. - Так всё-таки, что опять ты устроил? - вновь спросил Бунтарь. - Я же сказал, что это сюрприз! - повторил Карма. - Просто пройдите до кухни и всё узнаете, - сказал Гончаров, пройдя в столовую. Бунтарь скрестил руки в недовольстве. Он просто не доверяет Ивану, как и большинство на лайнере, но также мог быть предвзятым из-за зависти. Наконец толпа вышла на кухню. От чего-то Карма взволновался. У него было не самое хорошее предчувствие. Не просто так: двое мужчин вертелись возле кастрюли с супом. Иван остановился. Толпа тоже. "Что вы делаете? - спросил Гончаров, серьёзно глядя на "незваных гостей". - Ой, нас впоймали! - проговорил один. - Нам конец! - проговорил второй. - Вас спросили, чо вы делаете, - отвечайте! - вмешался Бунтарь. - Вообще нам нельзя это говорить, - начал первый. - Потому что нам запретили, - продолжил второй. - Кто? - спросил спокойно Иван. - Эйс, кто же ещё! - Он нас впоймал и сказал, что на кухне лежит кастрюля. - И что нам нужно из неё суп в тарелку и ему принести. - На пробу, - закончил второй. Иван удивился. Он, конечно, был не против, но он не думал, что Эйс пожелает вообще попробовать его стряпню. "Неужели в повара личные записать меня хочет?" - ужаснулся Гончаров. - Ладно, мы пошли, - двинулся к выходу первый. - Да, пошли, - и второй, держа поднос с тарелкой, ложкой и кусочком хлеба рядом. - Постойте! - окликнул их Иван. - Только не говорите ему, что я знаю. - Конечно мы не скажем! - крикнул один. - Мы же не дураки, так подставляться! - закончил второй. Оба тут же испарились за дверь. Гончаров вздохнул с облегчением. Толпа вновь перевела внимание на Ивана. - Пусть наш сюрприз немного рассекретили, но сути это не меняет. Прошу к столу. И все похватали тарелки, ложки, выстроились в маленькую очередь, но Иван сказал, что сначала накормит старших. Очередь немного перестроилась. Карма помогал разливать суп по тарелкам. Он нашёл булку хлеба, которую те двоя спрятали в шкаф, и разрезал её так, чтобы всем досталось по кусочку. Когда все уже перебрались с полными тарелками супа в столовую, Карма достал ещё две пустых тарелки для себя и Ивана. "Я не буду" - сказал Гончаров, забрав одну тарелку, и, налив в неё супа, отдал обратно Карме. - Как это? - удивился он. - Вот так. Главное, чтобы вы наелись. - Но я считал, что ты тоже будешь есть с нами, - возразил Карма, сурово глядя на Гончарова. - Беги, тебя уже ждут, - отвертелся Иван, подойдя к раковине, став к Карме спиной, и стал мыть половник. - Но тебя тоже ждут. Ты ведь тоже часть компании! Гончаров остановился. Тёплая вода лилась ему на руки, каплями отскакивая на стенки раковины. Глядя на прозрачную струю он подумал: "А что, если это и вправду так...". Пусть аппетит у него отбили, но почему бы не поесть в компании? Ведь ему всю оставшуюся жизнь придётся находиться с неё и быть её частью. - Эй, вы там скоро?! - послышался голос Бунтаря. - Мы жрать хотим! Только вас ждём! - Да, сейчас идём! - ответил Карма и вновь поглядел на Ивана. Тот уже отключил воду. Он подошёл к Карме, взял у него из рук вторую пустую тарелку. "Хорошо, я пойду" - ответил тихо Иван и подошёл к кастрюле, взяв уже чистый половник и налив себе супа. Карма был рад, что даже покраснел. Уже через минуту они сидели за столом вместе со всеми. К такой компании, как наша, правило "когда я ем - я глух и нем" не относилось. Велись дискуссии, множественные разговоры о теме несправедливости. Обсудили даже политику, - правда, этим новостям было чуть больше недели. Карма, хоть и младший, но активно участвовал в разговоре. А Иван сидел, тихо слушал и кушал, прижимая одной рукой к себе свой папоротник, чтобы тот не упал. Парень, сидевший с ним рядом, решил встать, так как он уже поел. Увлечённый диалогом он стал невнимательным и неаккуратным. Он толкнул Ивана. Случайно, конечно же, потому несильно. Но для Гончарова это было неожиданно, и он чуть не уронил с ног своего "Гришу". "Ой, извини" - глянул на него парень. - Нечего, - ответил Иван, приулыбнувшись. Толкнувший бы и дальше пошёл, дошёл бы он и до кухни и вымыл бы тарелку ( или просто кинул в раковину ), если бы у людей не было привычки невольно разглядывать других с ног до головы. - Эй, а что там у тебя? - наклонился он ближе к Ивану. - Нечего, - вновь ответил Иван, уже двумя руками прижимая горшок. Парень похлопал глазами. - Ребята, у него там, походу, цветок! - крикнул он, тем самым обратив их внимание на Ивана. "Цветок?" - вякнули два-три человека. - Это не цветок, а Гриша! - вмешался Карма. Все резко замолчали. И кто-то засмеялся вдруг. Громко. - Тьфу, назвать растение придурашным именем! - смеялся Бунтарь. И все засмеялись. Карме стало неловко. Если бы он не сказал это, то над Иваном не смеялись бы. Невольно Карма посмотрел на него: Гончаров тоже смеялся, но тихо, что понять это можно было по лицу только, да не с первого взгляда. Карма удивился: "Почему он смеётся, ведь... его же оскорбили...". - Так что это всё-таки за растение? - спросил тот мужчина с сединой, которого мы называли "Старший", и который прервал этот комический балаган. - Папоротник, - ответил Иван тихо, и приподнял его с колен, чтобы показать. - А где ты взял его? - спросил кто-то. - Неужели стащил, - предположил второй. - А откуда можно его стащить было? - спросил ещё кто-то. - Да заткнитесь и дайте ответить, придурки! - рявкнул Бунтарь. Все умолки. От чего-то. От интереса, раз так. - Мне разрешил взять один господин Эйс, из своего кабинета, - как-то так ответил Иван, будто слова из него выматывал на клубок верёвкой. Не хотел он, чтобы они знали: внутреннее чувство за него не хотело, и сам он так же не хотел. - Прям из кабинета?! - ужаснулся тот парнишка, что толкнул Ивана. - А в честь чего он его ему дал? - спросил кто-то. - А как он там оказался? Вот что интересно! - отвечал ему сидящий рядом. - Заманили! - вскрикнул кто-то. И все стали вновь смеяться, кроме Старшего и Кармы. Гончаров совсем съёжился. Ему явно было неприятно, и дае как-то обидно на себя. - Прекратите вы! Не стыдно вам?! Скажите спасибо, что не вы были там в кабинете, и не вас побили и изваляли в земле! - прокричал Карма. Он вскочил из-за стола, подошёл к Ивану, ухватил его за запястье и, заставив подняться, повёл прочь из столовой. - Эй, вы куда? - заорал Бунтарь. - От вас подальше! - крикнул Карма в ответ. Он вёл Гончарова за собой, не оглядываясь. Он был зол на них. Иван же просто смотрел в пол и шёл, - куда его вели, но ему тревожней, чем когда они сидели в столовой. "Топаз, что ты делаешь?" - спокойно спросил он наконец. - Увожу тебя от этих бездарей! - ответил Карма. Иван остановился. И Карма за ним. - Ну что я сделал не так? - недовольно повернулся он к юноше. - Ты обманул меня. - Обманул? Да ведь я... - прервался Карма. - Ты сказал, что я - часть компании, - продолжил Иван. - Но это не так. я не мог стать частью компании за какой-то день, это смешно. А теперь ты сам меня уводишь от них... - Но они же смеются над тобой. Это невыносимо! - Да, невыносимо, но если я хочу стать частью, то я должен терпеть это. - Не должен! Тогда они совсем могут тебя загнать! - Раз так, то это не компания, и ты обманул меня вдвойне! - закричал Иван. И вновь молчание. Стояв около красных лестниц, Карма и Иван понимали ровно нечего. Один считал, что виноват во всём, что может быть и обманул ожидания Ивана, что, если бы он не сказал про Гришу, то нечего бы и не было, хоть они бы и стали докапываться до него. Другой сомневался в том, что он говорит, зачем говорит и в чём смысл его слов, обидел ли он Карму, и прав ли он сам на счёт обмана или его "надменное" сознание сочинило себе сказочку о том, где все плохие, а он один хороший, что он жертва обстоятельств, что, чёрт его подери, всё могло быть иначе, если бы он не сделал что-то, за что его могли выгнать, да и не выгнать даже, а вышвырнуть, того хуже продали и забыли. "Почему ты смеялся?" - неожиданно спросил Карма. - Что? - отвлёкся от дум Иван. - Почему ты смеялся тогда, когда я сказал про Гришу? Иван прижал к себе ближе дорогой горшочек и улыбнулся. - Потому что ты опять всё напутал, - засмеялся Иван. Карма стоял в недоумении и смотрел на него. Когда Гончаров улыбается, он так жмурит глаза, и его длинные ресницы начинают сиять, словно тёмная лакрица, и отсвечивать бликами свет. Эта искренняя улыбка чувств, не апатия радости, - улыбка от сердца. Брови немного приподнимаются, и кажется, что ещё чуть-чуть и он заплачет. "Иван!" - невольно крикнул Карма. Гончаров перестал смеяться и посмотрел на юношу. - Прости меня пожалуйста. Наверное я ещё слишком мал, чтобы понимать, что нужно и когда нужно осознавать. Иван тоскливо посмотрел на Карму, подошёл к нему ближе и стал гладить по голове. - Эй, Иван! - зажмурился Карма от стыда. - Ты ещё всё поймёшь и всему научишься - сказал Гончаров. "А я ведь сам то толком не умею понимать сущность ситуации" - подумал он. - Хорошо, только перестань это делать! - Карма сам убрал руку Ивана от своей макушки. Уголки губ Гончарова чуть приподнялись в улыбке. - Даже так мы пойдём в каюту, - Карма ухватил Ивана вновь за запястье и повёл к серой лестнице. - Я бы и сам пошёл. - Ну уж нет!

ΧΙV

После ухода Ивана Эйс был ужасно раздражён. Его не тянуло ни к работе, ни к чему-либо ещё. Он возненавидел каждый метр своего кабинета. Ходил и отсчитывал шаги, словно ему это было нужно. Пять шагов от стула до кресел, шесть шагов от кресел до стула в углу и столько же до стола от этого стула. Потом он бросал эти стулья и снова считал. "Ага, на полсантиметра больше шаг!" - заметил и пересчитывал всё заново. Но что-то ему не понравилось. Он оглядел с угла свой кабинет, потом с другого, и с середины, возле стола. Вдруг он подошёл и встал на то место, где стоял Иван. Точнее сказать на то место, где казалось ему, что он там стоял. Поглядел и воскликнул: "Какой срач я развёл!". Но тут вошли те двоя, которых Эйс посылал за супом. Как зыркнет он на них своим яростно-недовольным взглядом, те тут же от страху побелели и посыпались, как двухгодовалый потолок. - Босс, а э-это суп, - начал тараторить первый. - К-как вы просили, - закончил скорее второй. - Вас только за смертью посылать! - огрызнулся Эйс и отобрал поднос. - С кем вы там лясы точили, а?! - Не с кем! - тут же выдал первый. - Т-точно не с кем! - так же выдал второй. По их лицам сразу было понятно, что лгут. - Да сгиньте уже с глаз моих, пока стулом не прибил: видеть не хочу вас всех! Оба тут же и вылетели, словно пули. Хотя слова Эйса могли их здорово "пихнуть". - Как же это настохерело, - проговорил Эйс, приложив пальцы свободной руки к вискам. - Взять бы всех и поубивать к чертям собачьим! Он поставил поднос на стол, а сам вернулся к походам вдоль кабинета. Он вспомнил о месте Ивана и встал туда. "Да, всё тот же срач!". И стал убирать его. Поднял все стулья. И поглядел, что неровно лежит, то поправил. Потом взял один из стульев и сел рядом с подносом, точнее напротив него. "И вот зачем мне этот суп? На кой чёрт я его попросил принести? Вылить его что ли? Так пропадёт, если не съем. Зачем?". И так он сидел, смотрел, но всё-таки взял в руки ложку. "Ну попробую и всё, что мне этот суп, не особенный он ведь всё-таки!". Набрав суп, он ещё долго разглядывал его в ложке. Словно путешественник, выглядывающий в море опасного кита или кальмара. "Вроде нечего сверхъестественного. Картошка, морковь, да лапша. И ядами не пахнет. И горечью тоже". Он быстро сунул ложку в рот и тут же высунул, но без содержимого. Словно потратив весь свой дух на это. Жевал. Долго. Наконец проглотил. И что? "Не распробовал, - решил Эйс, - надо ещё". И он съел ещё, и ещё, и в конце тарелка была пустота. "Вкусно!" - воскликнул он довольный, облокотившись на спинку стула. Стало как-то спокойно. Раздражение потихоньку отпускало загнанный ум. Прикрыл глаза. И тут вспоминается, кто готовил этот суп. - Это я на этот суп сказал "вкусно"?! - закричал он и встал, опрокинув за собой стул. - Чёрт бы всех побрал! И он уселся в кресло. Он чувствовал, как к ушам подступало тепло, казалось ему, что ещё немного и из ушей начнёт клубиться пар от злости. Глаза смотрели в потолок. - А готовит он неплохо, в самом деле. И вкус не такой пресный, как у тех поваров, что я впервые нанял. Ещё учитывая то, что я нечего не ел... Ха, а этот "крысиный король" питается действительно по-королевски. Хотя здесь он не король, а лорд бы был. Король тут я. Здесь правлю я и теперь даже одним из твоих подчинённый! Эйс рассмеялся на весь кабинет, но тут же перестал. "Он бы мне и не достался, если эта крыса не вручила бы мне его". И он вновь упёрся взглядов в потолок так напряженно вглядываясь, словно держа его, чтобы тот не рухнул. - Я же вижу, что он меня боится, - рассуждал сам с собой Эйс. - Ну по глазам видно же. Вот глаза у него странные. Боится и как-то меня устрашить пытается, как-то меня насторожить, испугать даже, прям как маленький волчонок. Хотя он больше на мышь похож. Но необычно то, что про бунт он не запугивал, а настораживал. Нет, "помогал" было бы уместнее. Но до чего это всё дурно! - Эйс вскочил и стал расхаживать. - Вот зачем ему это? В чём смысл мне помогать? Он должен ненавидеть меня лютой ненавистью, а не просто недолюбливать. Да и он много лишнего знает для простачка такого. А вот сейчас как пойду и вытребую у него самого, чёрт его дери! Эйс дверь забыл толком закрыть. Он открыл её ногой и так же ногой пихнул обратно. Он спешил найти Гончарова, чтобы ему наговориться и выслушать ответы. Желание застать юношу врасплох и довести до огоньков в глазах двигало им. Но где могло того носить? Эйс быстро спускался по лестнице, когда заслышал выискиваемый голос. "Ага, попался! - подумал он, но вдруг услышал второй голос. - Чёрт, этот за ним постоянно таскается, как за мамой уткой". Эйсу пришлось идти медленнее. Он не запоминал, что говорили те двоя, да и не слышал всю речь их. Он аккуратно приближался к последней лестнице, гладя перила. Из под ладонь его рождались яркие блики, словно роса на траве, освещённая солнцем. Он ещё убавил шаг. Но зря. Расслышал только две фразы: - Я бы и сам пошёл. - Ну уж нет! "Чёрт, - подумал Эйс. - Куда они попёрлись?!". Он быстро спустился по лестнице, отбивая каблуками каждую ступеньку. Огляделся. Но потеряшек не было видно. "Да куда же?!". И он повернул в сторону белой лестницы. Злой от того, что упустил свою цель. "Ну и к чёрту их всех! - решил он. - Всё равно могу вызывать этого к себе, если надо будет!". Он ступил на первую ступень лестницы, смотря под ноги, сам не понимая, зачем туда идёт. Он поднял голову: Карма вместе с Иваном спускались к каютам как раз по этой белой лестнице. "Да вот же они!" - обрадовался Эйс своему везению и интуиции. Он быстро спускался по ступенькам. Гончаров заслышал шаги. Быстрый стук каблуков по полой древесине. Но не успел он обернуться, как чья-то рука уже была на его плече. Прикосновение было быстрым, но тяжёлым. Иван резко остановился. Лёгкая дрожь прошла по руке. Эйс был доволен тем, что Гончаров по немому приказу остановился. Он ментально почувствовал мелкую дрожь. Не только по руке. Ему казалось, что он весь уж задрожал. Ему хотелось. Гончаров обернулся. Как и Карма, который также резко встал. Оба были удивлены. Эйс улыбался этому удивлению. "Попался, опять" - проговорил он и улыбка расплылась по всему лицу его.