too much lies

― Уа-а-а, так вы теперь встречаетесь? ― видимо, соновой радости не было предела от прибывших новостей и старшая может лишь подозревать, как сильно ту распирает, учитывая забавный факт, что она однозначно слышала звуки мелких прыжков. Только на кимовой душе не было такого ликования, а значит Ён остановит его и у младшей. Чёртов Юнги не давал ей спать целую ночь мыслями о себе и она скорее бы отругала его за это, появись голубая макушка сейчас перед глазами, чем попыталась загладить свою вину. ― Нет, конечно, не выдумывай, ― крики и визги, словно из потустороннего мира, вмиг прекратились и шатенка в ту же секунду пожалела о своих словах, понимая, что сейчас начнётся очередной допрос. ― Тебе нравится Юнги, Юнги нравишься ты, вы оба признавались друг другу в этом и несколько раз переспали даже, но вы не пара, так? ― Ёна кратко соглашается и слышит тяжёлый вздох со стороны подруги. ― Что ж, мне кажется, тебе официально в медицинскую карту можно дописать новый диагноз, ибо это реально маразм какой-то, ― и старшая лишь вновь утвердительно мычит в трубку, осознавая это полностью. Из-за бессонной ночи кимова мозговая деятельность действительно замедлилась, но всё же она ведь её потратила не впустую ― вспоминала все хорошие или плохие высказывания, поступки и отношения с Сону, которые отчасти повторять не хотелось. А также чоновы слова, которые, похоже, попали в одну папку с окончательным решением, хоть и были совершенно безосновательны, по сути. Пускай после всего смелости для разговора Ён так и не набралась. ― Признайся, вам просто нравится ебать друг другу мозг, да? ― в голосе присутствует некая надежда, ибо верить в то, что её подруга поступает так глупо, элементарно не хочется. ― Нет, но так будет лучше, ― шатенка слышит издалека чужой женский голос, сразу догадываясь о том, что это мать Наюн. ― Лучше кому? ― прикрыв динамик, младшая что-то отвечает той и потом только продолжает разговор. ― Перестаньте страдать х. фигнёй и для начала хоть поговорите нормально, а, ― что это такое ваше «поговорите нормально» и зачем оно нужно Ёне вообще? Ясно ведь дала понять, что это будет лишним, но уверенно застёгивает молнию на куртке и, выйдя из квартиры, закрывает её на ключ. ― Ладно, мне идти пора, но пообещай, что хотя бы подумаешь об этом! ― Хорошо, ― несмотря на свои же слова, всем нутром отрицает данный факт и, вдохнув холодного зимнего воздуха, понимает, что зря не надела шапку ― сохранность укладки не стоит того, что она перестанет чувствовать уши и кончик носа заодно минут через пять. Всё-таки Ёна убеждается в том, что ей нужно покончить со всем этим. Остановить наконец их детские качели и выбросить Мина из своей жизни. Любовь создана для тех, кому совсем нечем заняться или не хватает острых ощущений, которые подарит предательство от половинки в самый нежданный момент, и ей это всё точно не нужно. Безопаснее будет купить билет на прыжок с парашютом, а эмоций получишь столько же, только более приятных, и ещё сможешь всем друзьям и детям без зазрения совести рассказывать. Дети… В детских домах их полно или, на крайний случай, можно обойтись ку-у-учей классных собак и котов. А любовь не для Ён. Определённо. Тем более с Юнги, кому он нужен вообще? Гадкий паренёк с бесящей ухмылкой, который думает лишь о себе. Ещё и изменит, как любой другой подонок, скорее всего. Так кто согласиться себя мучать и перейдёт порог в неизвестность, если исход понятен заранее? Правильно, Ким Ёна. Уверенно очистив голову от бредовых мыслей, шатенка стучит в двери комнаты под номером триста двадцать и преданно ждёт, пока хозяин откроет ей. Почему-то о том, что Мина дома нет она даже не думает, и боится лишь того, что он не захочет больше говорить с ней ни о чём. ― Привет? ― голубоволосый явно удивлён и сразу же пропускает Ён внутрь уже знакомой ей комнаты. ― Мне в этот раз можно только на пару часов уйти или снова на всю ночь? ―, а вот минового соседа по комнате девчонка не знала, в отличии от него, видимо. Она возмущённо посмотрела на Юнги и нервно сглотнула слюну, пытаясь отправить вместе с ней и появившийся ком в горле. ― Да не пялься так, ухожу я, можете развлекаться, ― длинноногий шатен быстро удалился из комнаты, оставив пару наедине, а Ён уже начинала задумываться над тем, чтобы под шумок скрыться вместе с ним, ощутив безумный прилив стыда. Ей всё так же неловко осознавать, что кто-то, помимо них двоих, знает о той ночи, и от этого буквально начинают коленки дрожать. Или всё же от столь пристального взгляда старшего, осматривающего Ким с ног до головы? ― Так зачем пришла? ― парень складывает руки на груди и опирается о кухонный стол, пока младшая нелепо мнётся на месте. ― Я хотела поговорить про вчера, ― тот хмыкает и отворачивает голову в сторону, оторвав взгляд от её стройных ног наконец, от чего Ён чувствует себя совсем по-дурацки. ― Та моя фраза. Я не имела ввиду, что мы прямо совсем не встречаемся, ― похоже, девчонка не осознаёт, насколько глупо звучат её слова и по привычке заламывает пальцы на руках, пытаясь унять нервозность. ― Просто неправильно выразилась, но я не хотела тебя как-то обидеть или задеть, пойми… ― Ты можешь выражаться точнее? Нормальные люди, Ён, говорят прямо, а не загадками, которые понятны одной тебе, ― Ким дёргает слегка от пронесённых в голове флэшбеков из-за сказанной им фразы. Насколько же она его задела, что тот до последнего слова запомнил её и, видимо, ждал момента подходящего, чтобы модифицировать под себя. ― Если ты пришла просто объяснить значение своих слов, то можешь идти, я и так знаю, ― и Ёна сама теперь чувствует себя на его месте и понимает, как давит то, когда хочешь нормально поговорить и обсудить что-то, а собеседник всякими способами извращается над тобой. Однако, быть в роли того «собеседника» куда веселее, чем в этой. ― Я хочу объяснить свою позицию, а не ту фразу, которую я бросила, не подумав, ― младшей удалось заинтересовать Мина и, встретившись с забитым взглядом вновь, он продолжает внимательно слушать без единой тени той издевательской ухмылки на лице даже. ― Всё это время я действительно не понимала, что ты ко мне испытываешь, ― парень удивлённо выпучивает глаза, но Ён показывает одним жестом, чтобы тот не перебивал её пока, ― и я боялась, что для тебя это будет очередным сексом без обязательств. Чонгук говорил тебя не интересуют отношения, а меня не устраивает перспектива, чтобы начать встречаться и узнать о твоей измене через неделю, ― наконец шатенка могла ощутить некую легкость и исчезновение груза с плеч от того, что смогла выразить свои переживания не кому-либо, а самому Мину. Для неё это многого стоит, но тревожность только сильнее грунтуется где-то в груди от одного выражения лица голубоволосого. ― Очередным сексом? Чонгук говорил? Измене? Что ты несёшь? ― Юнги откровенно не понимал, о чём идёт речь, и становилось даже немного обидно, что дама его сердца такого мнения о нём. ― Ну, мы ведь общались с ним некоторое время и он рассказал мне чуть-чуть о тебе, ― младшая стояла в смятении. Она ни на секунду не ставила чоновы слова под сомнение и видимо очень даже зря. ― Ха. засранец мелкий, опять за старое, ― миновы нервишки также начали шалить и тот решает пойти на перекур, с прищуром осмотрев Ён и бросив напоследок: ― Знаешь, я даже почти переубедил себя в том, что отношения это не пустая трата времени, но раз уж ты так доверчива к словам других людей, то нам действительно не стоит встречаться, ― предварительно открыв окно, достаёт из кармана полупустую пачку сигарет и судорожно поджигает одну, сразу поднося к губам. Девчонка пыталась переварить его слова и мелкими шагами подбиралась к парню со спины, придумывая в голове хоть какие-то оправдания самой себе. Оказалось, не одна она всё это время вела борьбу внутри себя, противясь отношениям, от чего становится гадко на душе. Кривится то ли от этого чувства, то ли от сигаретного запаха, что моментально будто заполонил общажную комнату. ― Вообще я ему сразу и не поверила, вы не выглядите, как хорошие друзья, ― голубоволосый тихонько хмыкает и выпускает дым в пустоту, ни на дюйм не двигая головой, словно рядом никого нет, пускай младшая и села на краешек подоконника, дабы рассмотреть его эмоции. Солнце опускалось за горизонт и его багряный свет подчёркивал безупречно бледную минову кожу, приковывая внимание к себе. Взгляд пробегался от содрогающегося кадыка до потрёпанных волос, падающих на глаза и прикрывая ему вид наверняка, и та старалась отвести его куда-то в сторону, чтобы продолжить свою речь. ― В тот вечер я рассказала тебе о Сону и. ― парень еле заметно кивает, непрошено подтверждая её слова. ― Я хочу, чтобы ты понял, насколько это больная тема для меня. И всё равно ведь нельзя отменить тот факт, что я влюблена в тебя, ― заметив опущенную кимову голову, Юнги поднимает её за подбородок и нежно касается своими губами её, оставляя привкус сигарет. ― А я влюблён в тебя, что делать будем? ― от прежней чёрствости не осталось и следа, а младшая беззаботно пожимает плечами и так же пристально наблюдает за тем, как парень выпускает ещё один клубок дыма. ― Малышка, я хочу что-то большее, чем просто секс. Видеть Ёну в таком беззащитном состоянии словно услада для души и парень просто надеется на то, что она в который раз не оттолкнёт и не разрушит его… Его самого. Смешно видеть, как глубоко она засела ему в душу, и такой незаинтересованный ни в чём в этом мире, кроме музыки, Мин Юнги страдает от разлуки длительностью в пару дней. И ведь он действительно был так убеждён в том, что отношения не приносят ничего, только забирают. Деньги, время, эмоции ― всё, что угодно. Приносят лишь мимолётное удовольствие, что возвращается неприятными, независимо от размера и продолжительности, последствиями. А разрушаются эти суждения медленно, но уверенно, когда находится «та самая». Казалось бы, так всё стандартно и типично, что тошно в какой-то степени, но от этого не менее жизненно. ― Будешь моей девушкой? ― докурив сигарету, парень тушит её в своеобразную пепельницу и обнимает младшую за талию. Ёна тепло улыбается его действиям и отрицательно машет головой, чем вводит того в ступор. Бровь вопросительно изгибается и язык даже не поворачивается спросить что-то большое, чем короткое: ― Чего? ― Думаешь, я готова? ― голубоволосый в конец теряется, не понимая её намерений. ― Хотя если в наших отношениях не будет прежних загадок, выходок, не знаю, ― делает короткую паузу, ― грубости, то можем попробовать, ― Юнги облегчённо выдыхает и опускает голову вниз чутка, сталкиваясь лбом с кимовым. ― И это вся проблема, серьёзно? Я тебя убью, ― подхватив шатенку уже двумя руками, крепко прижимает к себе и чувствует, как та тихонько посмеивается, прячась за его плечом. ― Хочешь убедить меня забрать свои слова обратно? ― прищуривается и угрожает указательным пальцем, после чего Мин выпускает её из объятий на пару секунд, поднимая руки вверх и показывая своё поражение. ― Убью своей любовью и поцелуями, а ты о чём подумала? ― тихий смех пары сливается в единый и оба чувствуют себя уже куда комфортнее, чем десять минут назад. Флаг перемирия первым вновь поднимает Юнги и, обхватив щёки младшей, как всегда, холодными ладошками, аккуратно целует, чтобы не спугнуть. Медленно сминает покусанные губы и перемещает руки с лица на талию, слабо поглаживая. Враз Мин отрывается и, приняв самый озадаченный вид, выпаливает: ― А грубость же не касается секса? Я думал, тебе нравится, ― Ёна лишь заливается смехом и после первая целует его, что явно означает согласие и ничто другое. Пока миновы ладони медленно пробираются в карманы джинс и пригреваются там, кимовы ― устраиваются на шее парня и ласково поглаживают, проходя по затылку периодически и ероша короткие волосы там же. ― Есть одна просьба, ― когда дыхание начинает заканчиваться, младшая пользуется шансом и отрывается ненадолго, но с продолжением не тянет, когда видит выжидающий взгляд парня. ― Давай пока никому не будем рассказывать о наших отношениях? ― щенячий взгляд и Юнги быстро, пускай и не хотя, соглашается, получая приз в виде искренне радостной улыбки и краткого чмока в нос. ― Если тебе так будет проще, то без проблем, ― голубоволосый понимает, что такие штуки долго не длятся и их хватит хоть бы на неделю, не говоря даже о том, что друзьям своим у неё вряд ли получится замылить глаза безразличием друг к другу и «ничего больше», учитывая то, что видели паковы глаза. А Хосоку он и сам расскажет, ведь тот уже знает больше, чем надо. ― Но Чимину лучше расскажи правду, а то опять херню какую-то выдумаешь, а мне отгребать потом, ― младшая обидчиво надувает губки и складывает руки на груди, но согласно кивает. Хоть реакции друзей до сих пор боялась, теперь полноценно осознаёт свою глупость ― зря скрывала подобное и стоит перестать водить их за нос, что совершенно точно у Ёны не получалось.