Магистратура дьявольского культа

На следующее утро Вей Ин проснулся в огромной кровати, где вповалку лежали все участники мероприятия. Причем Не Хуайсан с Цзян Чэном ютились в обнимку где-то в ногах, а Вей Ин удобно устроился между девушками. Наверное, по привычке. Проснуться в знакомой компании и помнить все, что было накануне – отличный прогресс для вчерашнего школьника. Вот только… Усянь поморщился, вспомнив эпизод с улыбчивым дилером. Пожалуй, с ним он погорячился. Понятно, что такая ничем не прикрытая продажа наркоты на студенческой вечеринке должна была иметь солидную крышу. И дразнить эту крышу в чужой стране было чревато последствиями. Ругать Ланей можно было за многое – излишний консерватизм, идиотские правила, слишком рьяных адептов дисциплины (и здесь мы не будем показывать пальцем!). Но то, что на студенческих вечеринках университета Гусу кроме алкоголя и табака не было ничего запрещенного уголовным кодексом – был огромный плюс. Он сфоткал всю утреннюю кроватную панораму, чтобы потом поржать вместе со всеми и стал будить остальных. Когда все сонные и вялые погрузились в машину – был уже полдень. Хуайсан медленно вел машину, Усянь задремал на плече у Мэлоди, а Мянь-Мяни решили промониторить соц. сети на предмет фоток вчерашнего. - Вот же тупая курица! Громкий крик Мелани был таким неожиданным, что Хуйсан резко затормозил, а Цзян Чэн на переднем сиденье аж подпрыгнул. - Нет, ты посмотри! Усяню под нос сунули сотовый и через несколько секунд он громко и неприлично заржал. Лань Сичень спокойно и неторопливо пил собственноручно сваренный кофе в их общей с Лань Чжанем кухне, просматривая свою почту, когда открыл очередное анонимное письмо, отправленное ему как декану исторического факультета. Через пару секунд он прыснул кофе, закашлялся, долго пил воду и не мог успокоиться. На вопросительный взгляд брата, который методично и аккуратно завтракал своей обычной овсянкой, Сичэнь выдавил: - Ты кажется знаком с Вей Усянем? Такой красивый молодой человек на первом курсе. Китаец. - Ммм, - неопределенно отозвался Лань Чжань. - По моему, я вас друг другу представлял. Так вот, не знаю даже, показывать тебе это или нет. Боюсь, твоя нежная психика не выдержит. Прочитав во взгляде брата - куда он посылает его с мнением насчет нежной психики, Сичень хмыкнул. - Читай! Он развернул ноутбук, и Лань Чжань увидел скриншот поста из инстаграмма, где неизвестная Дигги2002 сообщала: «Студенты из Гусу устроили оргию, а нас не пригласили! Красавчик, мы тебя запомнили!» К сообщению было приложено видео, где нетрезвая девушка говорила Усяню, что их пригласили на групповой секс, и фотка радостного Вей Ина, который заходил в комнату с двумя девушками в обнимку. Лань Чжань коротко вынес вердикт: - Чушь. - Согласен. Оргия предполагает большое количество участников, а господин Вей Усянь вполне мог ограничиться своими подружками. Как мне кажется, он вполне разумный молодой человек, - закивал Сичэнь, лукаво поглядывая на брата. Тот сделал абсолютно непроницаемое ничего-не-скажу лицо, но сам факт обсуждения такой темы с собственным братом, который за свои 19 лет ни разу не произнес слово секс, уже безумно радовал Сичэня. - Да и если на то пошло, даже групповой секс не является чем-то из ряда вон выходящим для его возраста. Конечно, если все происходит по обоюдному согласию и удовольствию, - он решил добить Лань Чжаня откровенностью и с истинной братской радостью наблюдал, как тот закрывает глаза, не желая показывать свои чувства по поводу его слов. - А почему ты не посещаешь вечеринки? - это был последний, окончательный удар и Лань Чжань возмущенно распахнул глаза. - Молчу, молчу! - со смехом поднял руки вверх Лань Сичень. - Главное, чтобы это не увидел наш дядя . Он может сделать неправильные выводы. Субботнее утро для Лань Чжаня сразу потеряло свою прелесть. По его собственному, годами выверенному расписанию, у него уже давно должна была быть утренняя медитация, а он продолжал сидеть на кухне и думать о Вей Усяне. Брат ушел заниматься делами факультета, поэтому никто не мог ему помешать или отвлечь. Что было бы очень кстати. Потому что он не хотел о нем думать. Целый месяц он избегал напоминать себе о Вей Усяне и всячески прогонял любые мысли о нем. Ему хватало и того, что этот несносный мальчишка каждый раз сам назойливо привлекал внимания к себе. Но красочные эпитеты, характеризующие этот постоянный источник раздражения, сами собой множились в голове Ванцзы и с каждым днем требовали выхода. Хам. Потому что заговорил при первом знакомстве, когда Ванцзи выразил явное нежелание общаться. Наглец. Потому что при каждой встрече декламировал явную чушь на китайском. Бесстыдник. Потому что менял девушек как перчатки. Нарушитель. Потому что в погоне за удовольствиями посмел изменить защиту здания университета. Провокатор. Потому что нарочно откопал эти злосчастные ферулы и привлек к себе всеобщее внимание. И, судя по вчерашним фотографиям, останавливаться на достигнутом не собирался. Студенты с гораздо меньшим списком прегрешений в Гусу не задерживались, и Ванцзы искренне не понимал, почему именно к этому студенту брат так легкомысленно относится. Утренняя анонимка, при всей ее изначальной некрасивости, была тревожным звонком. Имя Усяня связывали с Гусу, а его поступки настоящие и будущие, могли лечь пятном на репутации университета. Ванцзы вздохнул и нашел на сайте университета иконку студенческого чата. Он искренне не любил социальные сети, да и любое общение вне профессиональных интересов старался свести к минимуму. Так ему было легче и проще. Люди в основной своей массе не стоили потраченных на них эмоциональных усилий, а близкие понимали его и без слов. Поэтому в университетском чате он не был ни разу, но понимал, что именно здесь нужно искать информацию о вчерашней вечеринке. И действительно, похождение студентов из Гусу были хитом сегодняшних просмотров и лайков. Среди всеобщего одобрения, низкопробных шуточек и предположений о бурной личной жизни Усяня, мелькнуло несколько типичных фотографий и видео. Когда нетрезвая рука держит монопод с айфоном и фанатично снимает свое же нетрезвое лицо, а заодно и все вокруг. Лань Чжань никогда не понимал смысла этого процесса, как, впрочем, и идей вечеринок в целом. Ни в школе, ни в университете. Собраться вместе, напиться до состояния нестояния, чтобы утром ничего не помнить – более бессмысленного прожигания жизни нельзя было даже придумать! Верный своей дотошности и обстоятельности, и внутренне морщась от отвращения, он просмотрел все выложенные мегабайты видео и буквально на предпоследнем нашел то, что искал. На заднем фоне очередных говорящих голов он ясно увидел, как Усянь целуется с парнем. Ванцзы с треском захлопнул ноутбук. Так вот как он воспринял совет удовлетворять свои потребности за пределами университета! Буквально! Вечером весь университет стоял на ушах. Вчерашний несчастный пост, размноженный на множество перепостов в инстаграме и твиттере, волшебным образом вырос в дикую историю об ослепительно красивом китайце из Гусу, неистощимую мужскую потенцию которого могут подтвердить чуть ли не все молоденькие заклинательницы Британских островов. Вей Ин зачитывал вслух наиболее смачные пассажи и ржал как ненормальный, а Цзян Чэн ругался и клялся больше никуда и никогда с Усянем не ходить. Особенно на вечеринки. Устав смеяться, Усянь попытался успокоить Цзян Чэна, но особого успеха не добился. Панические СМС-ки от Хуайсана оптимизма брату не добавляли. Мэлоди держалась молодцом и посылала всех в своем твиттере на три буквы. Мелани ушла в глубокий офлайн и не отзывалась. От постоянного скроллинга у него заболели глаза, а за ними и голова, поэтому он решил завершить этот вечер по-своему. Захватив пару банок пива, он выбрался из общаги, обогнул здание и забрался на небольшой каменный мостик. Таких мостов разной формы и конфигурации, перекинутых через маленькую живописную речушку, на территории университета было много. Днем здесь всегда было оживленно, а поздним вечером – почти никого. Адреналиновое возбуждение от очередной сплетни с его участием сменилось апатией. Вей Ин чувствовал себя точно также, как и год назад, когда ему приписывали совращение его одноклассницы и нежелание брать на себя ответственность. Тогда дело закончилось цзыдяном мадам Юй и требованием Ордена Бай изгнать его из Юньмэна и запретить учиться во всех заклинательских школах Китая. Что в итоге и привело его в Гусу. Та история ничем не отличалась от этой. То же чужое мнение о его личной жизни, превращенное в уродливую и неправдоподобную байку. Которой, однако, верят все, кроме, пожалуй, самых близких. Почти допив вторую банку, он услышал шорох и оглянулся. Прямо напротив него ледяным воплощением ярости стоял Лань Ванцзы. Вытянутый как струна, весь – от белоснежной налобной ленты до широких пол длинного бежевого плаща безупречный и идеальный. Он выглядел полной противоположностью расслабленному Вей Ину с его вечными рваными черными джинсами и черной футболкой. Ванцзи неуловимым движением буквально из воздуха выдернул меч, и в следующую секунду усяневская банка с пивом оказалась разрезана напополам и выкинута в урну в десяти метрах от моста. - Впечатляет. Но теперь ты мне должен банку пива, - не растерялся Усянь. Ванцзи приставил меч к его горлу. - Ты нарушил сразу три правила Гусу. Алкогольные напитки запрещены. Находиться на улице после девяти часов вечера запрещено. Порочить своим поведением репутацию Гусу запрещено. Вей Ин усмехнулся и осторожно отвел светящееся лезвие от своей шеи. - А вот о последнем нарушении давай-ка поподробнее. Ты сам разрешил мне удовлетворять мои потребности вне стен университета. Что я и сделал. Черта с два он будет оправдываться и говорить, что просто пьянствовал в компании друзей! - Личная жизнь не должна быть достоянием общественности. - И это тоже правило? - Да! - Ты про те фотки и видео? – догадался Вей Ин. – Ну, это всего лишь шутка. Поверь мне, я не являюсь сторонником секса на публике и предпочитаю заниматься этим за закрытыми дверями. Он специально пошел на определенную откровенность, чтобы увидеть, как сжимаются губы второго молодого господина Лань. – А ты меня уже на поединок вызывать собрался? Чтобы защитить честь университета? – решил пошутить он, но увидев вспыхнувшие яростью глаза Ванцзи, понял, что эту тему лучше не трогать. - Поединка между нами не будет, – очень серьезно ответил Ванцзи и Усянь усмехнулся. - Недостоин? - Ты сам откажешься от учебы в Гусу. - Даже так? – Усянь удивился. Так откровенно его еще не посылали. – Ты знаешь, я изначально не хотел учиться в вашем идеальном университете. Но после твоих слов я сделаю все, чтобы остаться! - Посмотрим. Меч Ванцзи пропал точно также, как и появился, а сам молодой господин Лань развернулся и ушел не прощаясь. Усянь проводил его фигуру со смешанным чувством досады и восхищения. Он не хотел равнодушия? Хотел хоть какого-то внимания? Нате. Получите и распишитесь. У него появился враг. И не кто иной, как Лань Ванцзи, второй нефрит, мать его, Ордена Лань. - Кажется, я опять облажался, - задумчиво произнес он вслух, когда они с Цзян Чэном, поужинав и наигравшись в Доту, улеглись по своим кроватям. - Ну, удиви меня. - Похоже, Лань Ванцзи меня терпеть не может. - А я говорил – не приставай к нему! А что такого ты сделал, что даже эта ледяная глыба прониклась? – заинтересовался Цзян Чэн. - Да, вроде ничего такого. Пива попил после отбоя на улице, а он мимо проходил. Народным патрулем, - невесело пошутил Усянь. - Молодец. Совместил приятное с полезным. И правила нарушил и попался на глаза наследнику Гусу. Умеешь ты выбирать место и время, – сыпал сарказмом брат. Немного помолчав, он спросил: - И что думаешь делать? - Если честно – не знаю. - Если тебя выгонят – денег за этот семестр уже не вернут. Да и отец с матушкой вряд ли будут рады твоему «триумфальному» возвращению. - Ты прав. – Усянь вздохнул и накрылся одеялом с головой. – Значит, терять мне нечего, и отступать некуда - позади Юньмэн, впереди Гусу. Если Лани хотят войны – они ее получат. Хотя… Он вынырнул из под одеяла и уставился на брата. Глаза его заблестели. - Что? Что ты задумал, паршивец? - Зачем воевать, если можно… - Что можно? Не тяни давай! - Не знаю. Подружиться, например. А там посмотрим. - Подружиться с младшим Ланем? Ты? Да это в принципе невозможно. - Спорим? Цзян Чэн закатил глаза, но сопротивляться соблазну не смог. - Спорим. На что? - Ты будешь стирать мои шмотки целый год. Без стонов и нытья, - сразу выдвинул свои условия Усянь. - Вот ведь грязнуля! Согласен на месяц. А ты будешь обращаться ко мне – мой господин. - Где ты начитался этой пошлости, братец? - Это не пошлость, а средневековый кодекс заклинателей. Если бы мы с тобой жили тысячу лет назад, ты бы был моим слугой, а я твоим господином. - Мечтать не вредно! Оба поржали от представленной картины, а потом Цзян Чэн спохватился. - А в чем конкретно должна выразиться ваша дружба? Вряд ли он зафолловит тебя в твиттере. Если он там вообще есть. - Ну, учитывая, что это молодой господин Лань… Пусть просто публично мне улыбнется. Идет? В воскресенье настроение Усяня не улучшилось. Первые переселенцы из Гусу не прогадали, когда выбрали для своего проживания Уэльс. Привычные горы, мягкий морской климат, даже любимые облака в виде вечных туманов – можно было представить, что из Китая ты и не уезжал. Однако частые осенние дожди, которые могли начаться (как и прекратиться) в любую минуту уже порядком поднадоели. Усянь сидел на широком подоконнике, с тоской смотрел на улицу, размытую плотной пеленой дождя, и пытался решить дилемму – тащиться ему за вином в ближайшим город, чтобы развеять грусть-тоску, или махнуть рукой и опять догнаться пивом. Его моральные терзания прервал звонок от Мэлоди. Ради нее, да и ради перспектив тесного и продолжительного общения, он даже был готов пробежаться под ливнем. Зонта у него, разумеется, не было. - Моя бабуля хочет на тебя посмотреть! – огорошила его подруга с порога. - В смысле? Усянь конечно же, рискнул, и добежал до женского кампуса без зонта, но вымок весь до нитки и сразу же принялся раздеваться. - Я ей отправила весь этот пятничный трэш. - Зачем? – искренне удивился Усянь. – Решила пойти по пути моей несостоявшейся невесты? И я теперь опять жениться должен? Мэлоди звонко и от души рассмеялась, протягивая полуголому Усяню свой белый махровый халат. - Нет. У меня, слава богу, мозги на месте. Про мою бабулю в двух словах не расскажешь. Иди сюда. Усянь завернулся в теплый и мягкий халат и с удовольствием плюхнулся с подругой на диван. Мэлоди порылась в сотовом и подсунула ему под нос фотографию. - Как тебе? На черно-белой фотографии была полуголая патлатая девица, которая курила, сидя на шее у бородатого мужика. Растерянный Усянь брякнул: - Зачетные буфера. Мэлоди рассмеялась еще громче. - Я ей это передам. - Кому? – продолжал тупить Вей Ин. - Бабуле! Это ее сфотографировали в Вудстоке, в 1969 году. И из-за этой фотографии выгнали из Гусу. Она у меня почетная заклинательница, чтоб ты знал. И мне все уши прожужжала, какая я скучная, трачу свою молодость над учебниками, когда она в мои годы меняла мужчин как перчатки, жгла лифчики и совращала молодых адептов Ордена Гусу. Поэтому я ей и послала эти фотки. Усянь только мотал головой, выражая восхищение и бабулей, и внучкой. - С вами не соскучишься! У вас, значит, семейный челендж, кто кого круче, а я под раздачу попал? - Еще как! – обняла его девушка. Усянь обнял ее в ответ, но поцеловаться они не успели. Раздался звонок. - А вот и бабушка. Легка на помине. Появившуюся на экране леди бабушкой можно было назвать с большой натяжкой. Очень большой. Элегантная дама в черной шляпке с белым пером, с солидной ниткой натурального жемчуга, внимательно посмотрела на расхристанного Усяня, со сползшим с плеча халатом, на свою довольную внучку и внушительно изрекла: - Наконец-то в этом пыльном Гусу появился настоящий мужик. - И он сказал, что у тебя зачетные буфера!- добавила Мэлоди, на что Усянь ее весьма ощутимо ущипнул. - Спасибо, молодой человек. А вот отец Лань Цижэня почему-то такое сокровище не оценил. - Бабушка! Уж не хочешь ли ты сказать… - Я ничего не хочу сказать. Наслаждайся жизнью, внучка. А если появятся проблемы – звони. Я с Цижэнем давно не общалась. Вот и будет повод заглянуть на огонек. Пожилая леди подмигнула и отключилась. - Прорвемся! – Мэлоди положила сотовый на столик. – На чем мы с тобой остановились?