Проект воспитания Символа Мира

Всемогущий поблагодарил всех и перешел ко второй стадии классного часа — выбору старосты и его заместителя. На самом деле, как он уже говорил в начале урока, он понятия не имел о том, чем именно должен заниматься классный руководитель во время классного часа, а потому просто перебирал у себя в голове всё, что помнил из своей давней школьной жизни. –…Чтобы разом закончить все организационные дела, и пока вы еще хорошо помните друг друга, предлагаю не затягивать и сделать это. Бывший Символ Мира выписал имена учеников класса 1-Х на доску, согласно их порядку в академическом журнале, после чего Юудай раздал всем небольшие бумажные листки. Началось голосование, которое закончилось меньше чем за пять минут. — Это было ожидаемо, — с облегчением проговорил мужчина, подсчитав результаты. — С большим отрывом, набрав одиннадцать голосов, победил Леон Диас… «Действительно, ожидаемо, — мысленно согласилась Надя. — Я не вижу на этой должности никого, кроме него». Леон от радости чуть не подпрыгнул на месте. Он выбежал к кафедре и оживленно закричал: — Спасибо всем, кто проголосовал за меня! Вы, ребята, просто лучшие! С гордостью принимаю свое новое звание! Дождавшись, когда его ученик стихнет, Всемогущий закончил предложение: — …А его заместителем, то есть, заместительницей, будет Надежда Агниева. Она набрала пять голосов. Сначала Наде показалось, что ей послышалось — но нет. Она посмотрела через плечо на своих одноклассников — все устремили свои взгляды только на нее одну. С такого известия наша героиня прямо-таки выпала в осадок. Желая казаться уверенной, она поднялась со своего стула и быстро зашагала вперед, смотря в пол. Раздались бурные аплодисменты. Вместе с Леоном она стояла напротив остальных учеников. Девушка видела его самодостаточную улыбку, видела то, как он машет всем своей правой рукой, а потому, последовав его примеру, тоже улыбнулась, криво и неестественно, неохотно приподняла руку и ссутулилась. Ее лицо было ярко алым от крайней степени смущения. Еще бы — она искренне не понимала, как так вышло. Тем временем новоявленный староста уже вовсю скандировал свою речь, полную самых возвышенных образов, большую часть которой девушка благополучно прослушала. — …Со мной вы будете бок о бок в решительном, суровом и бесстрашном сражении за правое дело! Я не дам никого из вас в обиду! «Хоть я и была всю свою жизнь в центре внимания — еще никогда люди не видели во мне своего представителя. Не знаю, кто из вас проголосовал за меня, не знаю, чем вы думали и руководствовались, но…» — Я благодарна всем тем, кто выбрал меня, — наконец, отозвалась Надя. — Постараюсь быть достойной заместительницей старосты и не разочаровать вас. Она снова поклонилась и, переглянувшись со своим почти двухметровой коллегой, кивнула ему головой. Когда они вернулись за свои парты, бывший Символ Мира спросил, не осталось ли к нему вопросов. И когда, казалось, никто так и не возжелает высказаться, руку поднял тот самый шокировавший всех своей экстравагантностью Дерек Томсон. Классный руководитель дал ему слово. Юноша, как самый настоящий прилежный ученик, медленно поднялся с места, выпрямил спину, расправил плечи и спросил по-настоящему устрашающим тоном: — Учитель Всемогущий… вам не страшно? — Чего я должен бояться? — насторожился мужчина и замер, пытаясь понять, что за беспокойство вдруг накрыло его с головой. — Ну, как же… перед вами двадцать детей с причудами, признанными сильнейшими во всем мире. Если вдруг мы решим взбунтоваться, в текущем состоянии вы ведь не сможете нас остановить, верно? Разве это не есть причина для ваших опасений? Это был третий удар, нанесенный по гордости Всемогущего. Последний за этот урок и самый сильный. Классный руководитель не думал, что кто-то вообще осмелиться на подобный вопрос, а потому слегка замялся, размышляя над ответом. Как и в прошлые разы, к нему на помощь подоспел Леон. Новоиспеченный староста резко встал, ударил кулаками по столешнице теперь уже своей парты, из-за чего та надломилась пополам и с грохотом упала на пол. Возмущенный до глубины души нахальством своего нового товарища, юноша прикрикнул: — Да как ты смеешь? Ты хоть понимаешь, кому ты говоришь это?! — Ох, неужели, мои слова прозвучали как угроза? Я ведь просто решил проявить заботу.  — Заботу? — еще сильнее рассвирепел парень. — Ты вообще думаешь перед тем, как рот открывать?! — Хватит, юный Диас. Такой вопрос вполне имеет место быть, — взмахнув рукой, успокоил его бывший Символ Мира. — Каждый ученик этого класса тщательно отобран мною и другими учителями академии Юэй не только исходя из его силы, но и из его геройского потенциала. Я искренне верю в каждого из вас, особенно в тебя, юный Томсон, ведь выбрал тебя лично и, сделав это, я осознавал, на что иду. И хоть Всемогущий, как он и сказал, сделал свой выбор сознательно, он никогда не сомневался в том, что с этим юношей ему еще придется помучиться. Мужчина знал его еще со вступительного собеседования в Великобритании, и, скорее всего, будь на его месте в тот день другой человек из приемной комиссии Юэй, он не дал бы Дереку и шанса. Поэтому, можно сказать, парню крупно повезло с тем, что тогда он предстал именно перед бывшим Символом мира, ведь этот мужчина был единственным, кто мог осмелиться разглядеть в нем возможность для становления героем. — Юный Томсон, перед тем, как ты продемонстрируешь нам свою причуду, я бы хотел задать тебе один вопрос. — Какой? — Почему ты решил стать героем? — Я ведь писал об этом в эссе, — ответил Дерек невозмутимо. — Оно вас не устроило? — Нет, наоборот, это было лучшее эссе из всех, что мне удалось прочесть во время конкурса, — мужчина перевел взгляд на аккуратно сложенные на столе листы бумаги, а затем снова посмотрел на него. — Просто мне хотелось бы услышать это от тебя лично. — Хорошо. Как я уже говорил, я хочу стать героем, чтобы защищать люд… Всемогущий перебил его, не дав и фразу закончить: — Я слышал это уже сотни раз… но что-то подсказывает мне, что ты не веришь в собственные слова. Лицо юноши немного омрачилось — видимо, он вспомнил что-то печальное. — Что же вы хотите от меня услышать? — То, что является истинной для тебя. — Похоже, без этого никак не обойтись… Взгляд Дерека мгновенно изменился, стал каким-то задумчивым, тяжелым, словно кто-то вонзил ему в душу острый кинжал. Несколько мгновений он размышлял над своим ответом, после чего, набравшись решимости, иногда срываясь на крик ярости, иногда запинаясь оттого, что мысли в его голове появлялись быстрее подходящих слов, выдал следующее: — Хорошо… Хотите узнать, почему я решил стать героем? Все оттого, что я ненавижу злодеев. Все оттого, что я ненавижу героев. Все оттого, что я ненавижу причуды и все, что с ними связано! Из-за них я лишился всего. Вся моя жизнь, моя семья, мой дом, мои друзья… У меня отобрали все это! Отобрали все из-за причуд! Даже мое тело… из-за них я стал уродом! Поэтому… именно поэтому, если я стану героем, то уничтожу все! Отберу у всех причуды, и дам миру вдохнуть свежего воздуха! Хоть мужчина и не ожидал услышать подобное, слова Дерека произвели на него неизгладимое впечатление. Он никак не отреагировал на его слова, лишь понимающе кивнул и задал следующий вопрос: — Что насчет твоей причуды? Дерек, как по команде, снова вернулся в свое обычное состояние — вновь стал выдавать себя за беззаботного глупца. — [Вымысел сущего]. Так она называется. С ее помощью я могу стереть из реальности любую вещь или явление. Однако, пока я в ограничителе, — он оттянул ошейник вниз, — Я не смогу показать ее во всей красе. — Я думал, что эти устройства используют только в Новой Стране Советов. — Английское сообщество причуд признало мои способности «особо опасными и угрожающими всему человечеству», поэтому им пришлось заказать его специально для меня. — Насколько сильно он блокирует твои способности? — Сейчас я могу использовать только полпроцента от них. Изуку Мидория, который был неизменным помощником Всемогущего во время всех прослушиваний, решил, наконец, вмешаться в их разговор, чтобы успокоить свое буйствующее любопытство. Еще с самого начала этого собеседования он заметил в черноволосом юноше нечто странное и до сих пор не сводил с него пристального взгляда. — Дерек Томсон, верно? — неловко спросил кудрявый, чувствуя, как его сердце начинает бешено колотиться о ребра. — Мы до этого нигде не встречались? — Не думаю… Если только ты когда-то посещал нашу страну, — отозвался темноволосый. — А что? Что-то не так? — Нет! Ничего такого! Ты просто показался мне похожим на одного моего хорошего знакомого!!! Зеленоволосый покраснел от смущения и не стал больше ничего говорить в его присутствии. Дерек же снова улыбнулся, только на этот раз как-то особенно зловеще. В его глазах появился странный блеск, а пальцы слегка дернулись. Словно он вспомнил что-то очень для него важное, и эта мысль вызвала у него плохо скрываемый восторг. — Продемонстрируешь свою причуду? — прервал повисшую тишину Всемогущий. — Например, я могу сказать… — Дерек пришел в себя и призадумался. — Пожалуй, самое банальное — 『Этого стола не существует』. Конкурсант пальцем указал на стол, за которым сидел Всемогущий и его верный ученик, находящийся в не очень хорошем расположении духа, и он тут же исчез, так, словно бы этого предмета мебели никогда и не существовало. После чего его будущий классный руководитель выдал: — Думаю, ты идеально подходишь для этого проекта. От подобных слов Мидория впал в неистовое непонимание — он ожидал от своего наставника диаметрально противоположного решения: причуда Дерека опасна, его желания опасны, он хочет уничтожить всех героев, и, несмотря на все это, Всемогущий дает ему шанс на обучение в Юэй — академии ДЛЯ героев! — Я не ослышался? — даже сам Дерек не поверил сказанному. — Вы хотите принять меня? — Да, юный Томсон, так и есть. Еще никто до тебя не сумел так сильно меня удивить. — Но впереди еще как минимум сорок кандидатов. — Не думаю, что среди них найдется кто-то, настолько особенный, как ты. — Особенный? Я не считаю себя особенным. — Ты слишком себя недооцениваешь. Когда Дерек покинул сцену, Изуку и Всемогущий вновь остались наедине. — Судя по твоему выражению лица, ты не согласен с моим выбором, Юный Мидория. — Конечно!.. Не подумайте, что я сомневаюсь в вашей компетентности, но этот парень… он выглядел опасно. И его стремление уничтожить все причуды… разве правильно давать ему шанс? — Мне понятны твои чувства. Однако, в конце концов… с каждым новым поколением причуды становятся все сильнее и неукротимее. Тебе ли этого не знать? — мужчина грустно улыбнулся, подперев голову рукой. — Если не найдётся кто-то, кто сможет это остановить, то, мне кажется, человечество об этом сильно пожалеет… Даже сейчас существует девушка, способная возвращать мертвых к жизни. Ты сам видел, на что она способна. Прозвенел звонок, оповестивший об окончании первого классного часа. — Спасибо, этого достаточно для меня, — англичанин потер руки, снова ухмыльнулся и вольготно уселся на свой стул. Всемогущий вздохнул с облегчением, ведь сам не верил в то, что говорил. Этот парень, несмотря на свою внешнюю непринужденность, был отличным психологом, видел людей буквально насквозь, а потому прекрасно понял, что слова мужчины — ложь, призванная успокоить, прежде всего, его самого. Классный руководитель попросил Надю починить парту Леона, оповестил ребят о том, что после перемены к ним придет другой учитель, а сам поспешил ретироваться в учительскую. Он шел туда так быстро, как только мог, ведь… его психика не была готова к подобному. Все эти дети, их менталитет и столь давящее на него чувство собственного превосходства были просто-напросто непонятны бывшему Символу Мира. Он ожидал увидеть перед собой двадцать юных геройских дарований, готовых к постижению нового, к учебе, а получил лишь кучку самодовольных наглецов. Чуть не плача от досады, от осознания того, что ему придется быть их классным руководителем еще три года, мужчина сел на свое место около другого учителя, Айзавы Шоты, схватился за голову и запричитал: — Эти дети — чудовища! В них нет ни капли уважения! Я ведь не нуждался в них, не просил о них и даже своего предварительного согласия на создание этого класса не давал! Его товарищ, сидевший рядом, никак не мог не потешить себя тем, что сумел превзойти на учительском поприще столь прославленного героя. — Забавно, но именно так чаще всего люди и обзаводятся детьми. — Айзава, это не повод для шуток! — взвыл тот. — Что мне с ними делать? Как вообще должен вести себя классный руководитель?! — Быть в меру строгим, справедливым, уметь расположить детей к себе… думаю, это итак очевидно для вас, очевидно для всех. Только вот невозможно стать хорошим классным руководителем всего за один урок. Это, прежде всего, дело практики, — он хлопнул бумагами по столу, чтобы подчеркнуть свои слова. — Но мне некогда практиковаться! Прямо сейчас, в том самом классе сидят двадцать детей, и большинство из них, большинство! настолько горды своими причудами, настолько вредны, что любой злодей, когда-либо отправленный мною за решетку, не пойдет с ними ни в какое сравнение!  — Теперь мне даже стало интересно взглянуть на них… — мужчина позволил себе легкую улыбку. — Я попытаюсь их приструнить, ведь у меня как раз следующий урок в их классе. Но ничего не обещаю. — Да хранит тебя господь, Айзава! Тем временем в классе вновь воцарился шум. Ребята, как это обычно бывает в первый учебный день, начали делиться на группы, общаться, ближе узнавать друг друга. Когда Надя при помощи своей причуды, всецело сосредоточившись, чинила парту Леона, к ней подлетела невообразимо взволнованная Ся Мэйли. Из-за этого наша героиня чуть не уничтожила восстанавливаемый предмет, но, все же, сдержалась. — Почему ты не рассказала мне о том, что ты дочь Таймкипера?! — А это что-то меняет? — смутилась рыжая и только затем вспомнила, что в Китае, государстве, тесно сотрудничающем с Новой Страной Советов, высоко чтились герои с ее родины. — Я воспользовалась твоей помощью на вступительных! Это как попросить помощи у Всемогущего или… кто там теперь возглавляет японский топ героев?.. А… вот… у Старателя! На родине мне за это, как минимум, голову бы открутили! «Я, конечно, слышала о том, что китайское общество слишком ранжировано… но чтобы настолько… » — Прости. Я не знала о том, что для тебя это так важно, — тяжело выдохнув, понурилась кудрявая. — Нет-нет, что ты! Это я должна извиняться! — В любом случае, я стала героем не для того, чтобы прославлять имя своего отца, поэтому можешь не переживать по этому поводу. — А ты! — внимание Мэй мгновенно переключилось на ее соседа спереди — Хелфрида Вагнера. Девушка указала на него пальцем. Парень развернулся и, не проронив и звука, уставился на нее. — Да-да, я о тебе говорю! Что у тебя с волосами? — А с ними что-то не так? — в своей безэмоциональной манере отозвался тот. — Уф! Ну, конечно! — она уперла руки в бока. — Ты итак огромный, а твои патлы мне вообще весь обзор загораживают! Когда ты причесывался в последний раз? — Зачем? — Как зачем? — китаянка полезла в свой милый рюкзачок с кошачьими мордочками и достала оттуда расческу и пару резинок для волос. — Горе луковое… сиди смирно, я все исправлю! Она быстро расчесала его и сделала ему прическу, и это мгновенно преобразило молодого человека — он уже не казался таким пугающим и отталкивающим, как прежде. К тому моменту Надя уже сидела на своем месте и, вновь подперев голову рукой, в одиночестве то разглядывала пейзаж за окном, то наблюдала за тем, как в ее классе начинают образовываться компании. Ближе к концу перемены к ней подошел Леон. — Ты не могла бы заполнить эти документы? — староста почесал затылок и виновато отвел взгляд. — Вообще-то, ими должен заниматься староста… но я в этом совсем не шарю… Наша героиня подняла на него взгляд. Даже ей с ростом практически в метр семьдесят пять, пришлось постараться, чтобы посмотреть ему в глаза. — Да, конечно. — Фух! Вот и здорово! Он бросил на ее столешницу кипу бумаг и побежал общаться со своими новыми одноклассниками. Девушка тяжело вздохнула, собрала документы в ровную стопку и впихнула ее в свою сумку. Компания мальчиков весело смеялась, а Надя, с завистью взглянув на них, нахмурилась и подумала о том, что никогда не сможет вписаться в это общество. — Если и дальше будешь брать на себя его работу, то он сядет тебе на плечи и поломает твой хрупкий хребет, — сказала, внезапно, Эрика, проходя мимо нее. — И зачем ты мне это говоришь? — Ты выглядишь слишком доброй, а добротой часто пользуются. — Сама знаю. — Будет любопытно посмотреть на тебя в действии… все-таки я поставила на тебя. — Неужели… ты была той, кто проголосовал за меня? Американка кивнула головой. — Почему не за Леона, например? — Потому что знала, что он победит и без моей помощи.