***
— Ну, это, к сожалению, вполне разумно для него, — сказала Андромеда позже в тот день за чаем. — Он мог заставить тебя доказать свою точку зрения и в конечном итоге заплатить за это производительностью и показателями закрытия дел. Или он может убрать тебя из поля зрения, пока всё не успокоится. И, по крайней мере, мистер Уизли переживает те же последствия. Робардс не играет в фавориты. — Перестань быть такой логичной, — жаловалась Хэтти. — Ты должна быть на моей стороне. Андромеда закатила глаза. — Я на твоей стороне. Вот почему я думаю, что перерыв действительно будет полезен для тебя. Ты работала без перерыва в течение нескольких месяцев, как только всё развалилось. Ты можешь взять отпуск. А теперь перестань дуться — мне хватает этого с Тедди. — Я не дуюсь. Кстати о Тедди, где мой обожаемый крестник? По крайней мере, он всегда проявляет подобающее сочувствие. — Он навещает мальчика через дорогу. Он должен вернуться… — Андромеда оборвалась, услышав, как входная дверь захлопнулась и закрылась, а затем последовали быстрые шаги. — Ну, кажется сейчас. Честно говоря, Тедди был самой яркой вещью в жизни Хэтти на данный момент. Он был самой яркой вещью со времени окончания войны. Иногда это вызывало у Рона ревность, поскольку он не был центром её мира, и он никогда не был так близок к Тедди, как она надеялась. Он даже иногда ворчал о том, что делит Гриммо с Тедди и Андромедой вместо того, чтобы иметь это место для себя! Учитывая недавние события, расстояние было, вероятно, к лучшему. Тедди не нужно было чувствовать себя преданным фигурой отца или убитым горем из-за развода. — Тётя Хэтти! — визжал Тедди, забираясь к ней на колени. — Уф! Мерлин, детка, ты становишься слишком тяжелым, чтобы бросаться на меня. — Не-е-е, — отрицал Тедди, крепко обнимая ее. — Скучал по тебе. Рон был хорош на работе? Потому что я побью его за тебя, если он будет плохо себя вести, — он все еще был прижат к ней, несмотря на то, что в прошлом году объявил себя «слишком взрослым для объятий». — Глупый мерзавец. — Тедди, — хорили Хэтти и Андромеда. — Язык! — Но он такой! Нет, Тедди не был убит горем. Вместо этого он злился на Рона и защищал Хэтти. Она пришла к Андромеде, когда обнаружила Рона и Гермиону вместе. Между мучительными рыданиями она выложила всю историю женщине, которая выслушала её и утешила. Ни одна из них не осознавала, что Тедди проснулся, пока он не вбежал в комнату, не сунул салфетки Хэтти, чтобы она вытерла слезы и «перестала грустить», а затем объявил о своей вечной ненависти к Рональду Уизли. — Итак, твоя тётя решила поехать в отпуск, — сказала Андромеда. — В самом деле? — Тедди отстранился и хмуро посмотрел на неё. — Куда ты собираешься? Ты не будешь долго отсутствовать, не так ли? — Нет, Тедди, всё совсем не так… — Думаю, в Италию, — вмешалась Андромеда. Хэтти посмотрела на неё широко раскрытыми глазами. — Что? Ты думала, что я позволю тебе хандрить по этому поводу? Или найти что-то ещё, чтобы довести себя до изнеможения? О, да, я знаю, что ты думала об этом. — Но Италия? — Солнце, теплая погода, песчаные пляжи и купальные костюмы? Это идеальное место для летнего романа. Тед и я вложили капитал в симпатичный маленький домик для отдыха поблизости. Я была бы идеальной. Ты можешь одолжить это. Хэтти поморщилась. — Андромеда, я не… — Ты не откажешься от моего самого щедрого предложения, Гарриет Джейн Поттер, — тон Андромеды был жестким и бескомпромиссным. — Ты поедешь в отпуск, и будешь флиртовать с симпатичными итальянскими мальчиками, и, наконец, перестанешь вспоминать этого идиота Рональда Уизли. — Идиот, — твердо повторил Тедди. — Это будет хорошо для тебя, — продолжила Андромеда, подавляя её протесты. Затем она использовала тяжёлую артиллерию. — Мы приедем, конечно. Пасхальные каникулы будут в следующем месяце, а Тедди уже целую вечность не был на пляже. Разве это не звучит захватывающе, Тедди? Семейная поездка в южную Италию? — В самом деле? — мальчик спросил, в волнении.- Действительно, бабушка? Действительно, тётя Хэтти? — Да, Хэтти, — сказала Андромеда с самодовольной улыбкой. Тедди дошел до щенячьих глаз. — Ты бы не отказала своему очаровательному крестнику в отдыхе на пляже? Ты не разбила бы его сердце, не разрушила бы его надежды, не разрушила бы его мечты… — Хорошо, хорошо уже! — Хетти прошипела, сдаваясь. — Хорошо, я поеду в Италию, ты, манипулятивная змея. Неудивительно, что ты была в Слизерине. — Да! — Тедди ликовал. — Прекрати дуться, дорогая, — сказала Андромеда. Хэтти утверждала, что она не дулась… а потом не-дулась сильнее.***
Итак, к концу недели Хэтти оказалась на другой стороне канала Ла-Манш, на живописном, единственном в своём роде волшебном острове в Средиземном море. Дом Андромеды выходил на пляж и был одним из ярусов побеленных домов, поднимавшихся по склону утёса. Это было ужасно красиво, как фотография с открытки греческого острова… что немного смутило её, потому что она вообще-то была не в Греции, а в Италии. Хэтти провела первую неделю на белом песчаном пляже. Она проводила часы в кристально чистой воде, ныряя под волнами и плавая в океане, а когда уставала, то загорала, надевая большие солнцезащитные очки, чтобы скрыть свою личность. Очки, казалось, работали, или, возможно, её слава просто не распространялась далеко за пределы Британии. Солнечные ванны не были столь успешными, так как Хэтти быстро обнаружила, что её кожа цвета слоновой кости, не столько загорает, сколько обгорает. Пилинг не был весёлым. После этого она намазалась сильнодействующим солнцезащитным зельем и смирилась с тем, что будет самой бледной на пляже. Неделя, казалось, была её пределом для бессмысленной легкомысленности, потому что потом Хэтти становилось скучно и беспокойно. По счастливой случайности однажды утром она услышала кое-что во время завтрака в маленьком кафе, которое она часто посещала. Разговор состоялся между другой парой туристов, и это дало ей что-то новое. — ...рыночная ярмарка. Предполагается, что это будет очень весело, — вкрадчиво сказала женщина своему собеседнику. — Давай, это не далеко. Город находится к северу отсюда. Они устанавливаются только один раз в год, и это на этой неделе. — Хорошо, — мужчина вздохнул. — Но, пожалуйста, постарайся не тратить все наши сбережения. Я знаю тебя и шоппинг, и банкротство не будет хорошим концом для нашего медового месяца. Пока женщина торжествовала над победой и тащила мужа, Хэтти обдумывала услышанное. В конце концов, она решила, что ей больше нечем заняться сейчас, и с тем же успехом могла бы проверить это. На самом деле, решила она, что в такую прекрасную погоду она могла бы просто прогуляться туда, а не аппарировать. Это был хороший день для этого, и ей нужно было поддержать себя в форме, когда она наконец вернется к активным обязанностям аврора. Полчаса прогулки в неторопливом темпе привели Хэтти в город, очень похожий на тот, который она только что покинула, только больше и раскинувшегося наружу, а не вверх. Рынок найти было несложно — она просто пошла за толпой и шумом на большую городскую площадь, на которой были установлены разноцветные ларьки и всевозможные развлечения. Всё было очень оживленно. Хэтти провела день, бродя по рынку и взяв несколько вещей. Такие как прекрасный шелковый шарф для Андромеды и маленькая резная фигурка волка, которая была очарована бродить вокруг, для Тедди. Она нашла себе красивый небесно-голубой сарафан — её обычная одежда оказалась неподходящей для тёплой погоды — затем также купила соломенную шляпу, так как от прогулки её нос стал розовым. Хэтти вернулась на следующий день, а потом ещё через день. Это был четвертый день, когда произошла катастрофа. На полпути между городами, где не было видно ни души, Хэтти свернула за угол и попала в засаду. Прежде чем она смогла сделать больше, чем потянуться за сумкой, её оглушили и она потеряла сознание.***
— Эй, ты не спишь? Хэтти приоткрыла глаза при звуке голоса. Она была в незнакомом месте, в темной комнате, и едва могла разглядеть фигуру мужчины рядом с ней. Он был высокий, широкоплечий и темнокожий, но она не могла сказать намного больше, чем это. Её руки были связаны над её головой. Поскольку, судя по тому немногому, что она могла видеть, он тоже, решила она, оказался в таком же затруднительном положении. — О, чёрт возьми, — простонала она. — Парни на работе собираются дать мне столько дерьма за это. Дилетанты набрасываются на меня? Я потеряла бдительность. — Дилетанты? — потянул мужчину, который теперь, когда она сфокусировалась, звучал смутно знакомо. — Они даже не маскировали себя, — объяснила она. — Просто выскочили на меня. Если бы я не спрятала свою палочку в сумке, как идиот-новобранец, я могла бы ошеломить их до того, как они поймут, что происходит. Их было только двое, — сказала она, словно оскорбленная тем, что они не прислали больше. Мужчина усмехнулся. — Я понимаю. Ну, не могу сказать, что я тоже был начеку, но я не ожидал, что меня похитят. А как насчет тебя? Ты, кажется, принимаешь это очень хорошо. Хэтти вздохнула. — Дело не в том, что я ожидала этого. На самом деле, нет. Но меня это тоже не удивляет, с моей удачей. Я была в худших местах. А ты? Ты тоже выглядишь довольно спокойным. Он пожал плечами. — Не думаю, что паника поможет кому-то. — Как тебя зовут? Ты кажешься знакомым. Я сталкивалась с тобой где-нибудь? Может быть, на рынке? — Я Блейз, — сказал мужчина. — Подожди, Забини? — …Да, — сказал он после паузы. Теперь голос звучал слегка подозрительно. — Откуда ты меня знаешь? Она фыркнула. — Мы ходили в школу вместе, Забини, — она увидела очертания его головы, наклоненной в сторону. — Хэтти Поттер. — Ой. Ну, это неожиданно. — Да, — она откинула голову назад к стене, пытаясь сдвинуть запястья в их наручниках и, к сожалению, не нашла слабых мест. — Есть ли какой-нибудь шанс, что ты можешь освободиться от своих пут? Мои крепкие. — Нет. Уже попробовал. Тогда они замолчали. Глаза Хэтти медленно приспосабливались к темноте, и теперь она могла различить эти вездесущие белые стены, каменный пол, стеллажи с вином и лестницу, ведущую вверх. Помимо отсутствия окон, она догадалась, что они в чьём-то подвале. — Итак, я могу придумать десяток причин, просто навскидку, почему кто — то хотел похитить меня, — сказала она. — Почему ты здесь? Он посмотрел на нее мгновение. — Забини, — сказал он, как будто это всё объясняет. Когда пауза удлинилась, она попыталась завершить утверждение: «… твое имя?» Он посмеялся. — Нет, Поттер, я Забини. Это что-то значит, — его голова снова наклонилась, и теперь она могла разглядеть, как поднялась одна его бровь. — Ты действительно понятия не имеешь, не так ли? — Перестань быть загадочным, — огрызнулась она. — У моей матери было семь мужей, каждый из которых был богаче предыдущего. Она накопила целое состояние. Хэтти смотрела. — Ты предлагаешь, что она… — Все умерли от естественных причин, — устало сказал Забини, — несмотря на все сомнения. Тем не менее, мы стоим немало денег. И это небольшая семья — только мы с мамой, так как мой дядя умер несколько лет назад. Они, вероятно, думают, что получат выкуп за меня. Думаю, ты тоже стоишь немалых денег. Унаследовала состояние Поттер и Блэк, верно? — Да, — пробормотала она. — Плюс несколько других, которые люди оставили Девочке-которая-выжила после первой войны, или Ведьме-которая-победила после второй. — И ты национальная икона. Британское министерство, вероятно, заплатит за вас. — Ну, если тебе всё равно, я бы предпочла не финансировать преступников. — Я открыт для предложений, — протянул Забини. Хэтти подняла ноги и присела на корточки. С провисанием она смогла ухватиться за цепи, прикрепленные к её путам. Она дважды обвила их вокруг запястий для лучшего захвата, подтянула плечи и потянула так сильно, как могла. Раздался звук грохота и падения белой пыли. Хэтти улыбнулась Забини и снова дернула. Он хмыкнул, кивнул и скопировал её действия. Они один раз замерли, услышав шум наверху, но никто не появился, чтобы исследовать, поэтому вскоре они продолжили. Хэтти была немного раздражена тем, что Забини удалось сначала вытащить свои собственные болты, но она полагала, что чисто физическая сила заставила его победить. Впрочем, она была удивлена, когда он впоследствии помог ей с её собственными цепями, вместо того, чтобы покинуть это место. Это не совсем соответствовало слизеринской репутации - «самосохранение прежде всего». Опять же, она должна знать лучше, чем стереотипы, учитывая её отношения с Андромедой — несмотря на то, что женщина была слизеринкой, Гарриет редко встречала кого-то столь преданного. После освобождения, по крайней мере, частичного, Хэтти смогла опустить руки на колени и хорошенько осмотреть свои оковы. Болты, ранее встроенные в стену, приводили к цепочке, которая прикреплялась к наручникам на её запястьях. Наручники были сформированы из двух твердых кусков металла, которые закрывались на шарнир. Металл был плоским, за исключением двух областей на каждом куске, где они выпирали наружу, создавая зазор для размещения её запястий. На противоположном конце от петли был крепкий замок, и, хотя она не была уверена, Хэтти подумала, что сможет взломать его. Может быть. Близнецы дали ей несколько уроков после того, как они с Роном спасли её от Дурсли до второго года и должны были освободить её сундук, который был заперт под лестницей. На всякий случай, они сказали. Хотя она не была великолепна в этом. Она дотянулась до волос и поморщилась. Путы не позволяли её запястьям отделяться или вращаться, а шпильки были на затылке. Она пыталась протянуть руку вверх и вниз, а не вокруг, но не могла повернуть запястья достаточно далеко назад. — Черт побери. — Возможно, я мог бы помочь, — предположил Забини. — Я предполагаю, что у тебя более глубокая цель, чем просто поправить волосы. — Да. Спасибо, — она обернулась. — Ты можешь вытащить шпильки? Он так и сделал, и она почувствовала, как её раздражающе растрёпанные волосы распускаются. Она надеялась, что резинка удержит их, пока они не вышли из этого. Иногда она думала, что ей стоит подстричься, но никогда не могла заставить себя сделать это. Наручники Забини заняли у нее пять — десять минут, а затем ей пришлось руководить им, чтобы снять её путы, поскольку угол был слишком неловким, чтобы справиться самой. — Где, во имя Мерлина, ты вообще это узнала? — Близнецы Уизли, — сказала она. — Кто бы ещё, кого я знала, подумает развить такой коварный магловский талант, как взлом замка? — Всё, — сказал он, издавая тихий триумф, когда кандалы Хэтти, наконец, щелкнули. — Итак, — сказала она, потирая свои больные запястья, — единственный выход, похоже, наверху, но если кто-то там ждёт, — она прочистила горло и неохотно призналась, — сейчас, наверное, самое время упомянуть, что, хотя я — полностью обученный аврор — и чертовски блестящий в придачу — мои физические навыки более эффективны в сферах скорости и ловкости, чем силе и кулачных боях. Я действительно намного лучше справляюсь с магией для поддержки. — У нас все будет хорошо, — сказал Забини, направляясь к лестнице. — Давай. Нет смысла ждать. В доме было шесть человек, и все они стали недееспособными в течение нескольких минут и были заперты в подвале. Хэтти была ответственна только за двух из них. Видимо, там, где не хватало её физических боевых навыков, Забини преуспевал. — Ого, это было…- она прочистила горло, потому что это выглядело чуть более затаившим дыхание, чем ей было удобно. — Это было впечатляюще. С этой легкомысленной штукой. И вышибить мозги другому вазой. Забини слегка ухмыльнулся. — Мой papa, — первый муж maman, лорд Забини, — был главным магом для МКМ. Он научил меня одной или двум вещам, и maman заставила меня продолжать учиться после его смерти. Как я уже сказал, богатство привлекает неприятное внимание, и она хотела, чтобы я был в безопасности. — Хорошо, — сказала Хэтти неловко. — Хорошая работа и все такое. Теперь, куда дели наши пало… Она была прервана в середине слова внезапной вспышкой света и тошнотворным треском, и Забини упал с криком боли и сломанной ногой. Очевидно, там был седьмой похититель, которого не было, когда они выходили из подвала. Хэтти не думала, просто действовала. Она нырнула за диван и проверила, что Забини упал за угол и, таким образом, вышел с линии прямого огня. Она всё ещё держала палочки, которые она конфисковала у нападавших. Схватив ту, которая чувствовалась наиболее комфортно в её доминирующей руке, она вошла в режим аврора и начала обмениваться огнем заклинаний с последним атакующим. Это не заняло у неё много времени, чтобы выйти победителем. — Ты в порядке? — Забини спросил, когда бой закончился. — Я в порядке? Ты тот, у кого сломана нога. — То режущее проклятье, которое ты получила в бок, тоже не выглядит слишком хорошо. Она поморщилась. — Со мной все будет в порядке, — пренебрежительно сказала она. Это всегда заставляло чувствовать её некомфортно, признаваясь в слабостях. Особенно с травмами — люди всегда так переживали из-за них. — Теперь, как только мы найдем наши палочки и прочее, мы сможем выбраться отсюда. — Акцио? — он предложил, и вскоре они вернули свои вещи в руки. — Я встану рядом с тобой и аппарирую к моему дому, если ты позаботишься, чтобы я не упал на эту ногу, — предложил Забини, пока Хэтти помогала ему подняться, потянув одну из его рук через плечо, чтобы помочь ему удержаться на целой ноге. — Оттуда мы можем вызвать через камин местных авроров, а также проверить эти травмы. — Хорошо.***
Леди Забини ждала в доме вместе с аврорами. По-видимому, она уже предупредила их о том, что ее сына похитили и требовали выкуп. Она была совсем не такой, как ожидала Хэтти. Не то чтобы Хэтти знала это — возможно, кто-то такая же уверенная в себе и красивая, как её сын, или такая же ужасающая, как её репутация? Вместо этого Хэтти обнаружила, что ей представили крошечную, изящно выглядящую женщину с темной кожей и простым лицом, с морщинами от улыбки. На её щеках появились слёзы, а в глазах появилось облегчение, когда она их заметила. — Блейз! — воскликнула она, спеша вперёд. — Maman, — сказал Забини с нехарактерным теплом, нежно обнимая свободной рукой свою мать. — Я в порядке, тссс, не надо слёз. Только сломанная нога. — Сломанная нога? — Леди Забини плакала, совсем не успокаиваясь. — Зуки! — она позвала и появился эльф. — Зуки, немедленно вызови целителя! — Леди Забини, молодой лорд Забини, — сказал аврор средних лет, прерывая их воссоединение. — Извините, но у нас есть несколько вопросов. Хэтти и Забини рассказали аврорам о подробностях того, что с ними произошло, и Хэтти узнала, что да, её известность действительно была меньше за пределами Британии — аврор однозначно узнал её, но лишь чуть-чуть поднял бровь, узнав её личность. Леди Забини больше суетилась из-за неё, чем кто-либо другой в комнате, но только для того, чтобы оставить благодарственные поцелуи, услышав всё, что Хэтти сделала, чтобы вытащить их оттуда. — Ты спасла моего сына! — воскликнула она, когда авроры закончили и собирались забрать похитителей. — Как я могу отплатить тебе? — О, нет, — настаивала Хэтти. — Честно говоря, мы спасли друг друга. Он действительно очень компетентный боец. — Возможно, в качестве благодарности ты сможешь убедить её принять осмотр целителя, — предложил Забини. — Тебе больно? — и затем, в идеальное время, вернулся домашний эльф, ведя целителя в комнату. — Быстро, — настаивала леди Забини с её тонким французским акцентом. — Они оба тяжело ранены. — Едва ли серьезно, maman, — сказал Забини, ухмыльнувшись Хэтти, которая явно не могла придумать, как избежать лечения без грубости. — Хотя вам, вероятно, стоит сначала позаботиться о мисс Поттер. Она всё ещё истекает кровью. Оказалось, что её рана была хуже, чем думала Хэтти. Порез проходил через бок и изгибался вверх по спине. Он оставил уродливый шрам, но Целитель дал мазь и пообещал, что, если она будет применять её два раза в день в течение месяца, шрам исчезнет. Хэтти вздохнула с облегчением — у неё уже было достаточно шрамов, чтобы добавить ещё.***
Хотя она никогда не могла понять, как это произошло, миссис Забини: «Зовите меня Мари, дорогая, я настаиваю» — убедила Хэтти сначала остаться на ужин, а затем, потому что было уже поздно, провести ночь в одной из их гостевых комнат. А потом, на следующее утро, когда Мари помогла Хэтти нанести мазь от целителя, она почему-то указала, что, так как у шрама были области, до которых Хэтти не могла достать, и никто в её доме отдыха не мог помочь, конечно, она должна остаться немного дольше, хотя бы ради помощи. — Это всего лишь разумно, — сказала Мари, как ни в чём не бывало, и на этом всё закончилось. Когда за завтраком во внутреннем дворике Мари объявила, что Хэтти останется, Забини прищурился на мать. Она оглянулась назад с невинной улыбкой, но Хэтти показалось, что она увидела мерцание в её глазах. Затем Забини посмотрел на Хэтти, снова на мать, поднял глаза к небу, покачал головой и рассмеялся. — Конечно, maman, как пожелаешь, — снисходительно сказал он. Хэтти посмотрела между ними, задаваясь вопросом, что она пропустила. В общем, это не было рутиной, чтобы остаться на вилле Забини. Она находилась гораздо дальше от берега, чем дом на склоне утёса, принадлежавший Андромеде, но она была также более величественна и располагалась на вершине горы, откуда открывался панорамный вид на зелёный остров и океан за ним. Домашний эльф готовил вкусные блюда, а с Мари было весело и приятно общаться — очевидно, она была поклонницей квиддича во всем. Что касается Забини, то он сопровождал Хэтти, когда она посещала рынок, Мари настаивала, чтобы никто не уходил один после того, что случилось. Он тоже оказался хорошей компанией: невозмутимый, но с умным, сухим чувством юмора. Через неделю после пребывания на вилле Мари заявила, что у неё есть дела в Ницце. В тот вечер Хэтти сидела в своей комнате, пытаясь впервые наложить свою мазь в одиночку, и почувствовала себя расстроенной. Ей сказали не усугублять шрам, но она не могла достать до спины, не изогнувшись так, что острая боль пронзала всё ещё заживающую кожу. Она подумала обойтись без мази, но её взгляд упал на шрам от кровавого пера на тыльной стороне ладони. Затем её взгляд переместился на узловатый шрам на сгибе локтя после воскрешения Волан-де-Морта, а затем на круглый на противоположном предплечье от клыка василиска. Она действительно не хотела больше болезненных напоминаний, призналась Хэтти. И со вздохом она пошла искать Забини. Он сидел в гостиной, когда она нашла его, читая что-то, что Хэтти не могла расшифровать, поскольку книга была на французском языке. Чары перевода могут помочь только с одним языком за раз, и в настоящее время она искусственно владеет итальянским языком, учитывая местоположение. Забини поднял взгляд и сразу отложил книгу. Она нашла, что он был довольно внимательным хозяином. Хэтти ожидала, что это влияние Мари, так как женщина отчитывала его за малейшую провинность — пусть и мягко — и воспринимала это как данность, когда он относился к своей матери как к королеве. — Что я могу сделать для тебя? — он спросил. — Мне было интересно, могу ли я одолжить Зуки? У меня проблемы с нанесением мази, которую мне дал целитель. Я слишком сильно натягиваю рубцовую ткань. Забини вздохнул. Это был звук, с которым Хетти была хорошо знакома, звук нежного раздражения, которое он обычно направлял на свою мать. Хэтти гадала, что же она сделала, чтобы заслужить его на этот раз. Но, похоже, это было совсем не для неё. — Maman взяла с собой Зуки, чтобы «помочь ей», — объяснил Забини, качая головой. — Она не такая тонкая, как она думает. — Пардон? Забини внимательно посмотрела на неё, подняв одну бровь. Затем он слегка рассмеялся и встал. — Ты смеешься надо мной, — сказала Хэтти, задаваясь вопросом, стоит ли ей обижаться. — Почему ты смеешься надо мной? — Я нашёл тебя довольно умной собеседницей за то время, что ты провела здесь, и, полагаю, я забыл, что ты действительно гриффиндорка. Она скрестила руки. — Хорошо, я всё ещё не уверена, куда ты идешь с этим сомнительным комплиментом, но я думаю, что я должна обижаться. — Просто замечаю, что гриффиндорцы иногда могут быть немного забывчивыми, — Забини ухмыльнулся, когда она фыркнула, всё ещё выглядя смущённой, а затем он подошел ближе. — Моя мама, — протянул он, — пытается играть в сваху. Хэтти смотрела на мгновение, не понимая, пока не щелкнуло. Внезапно многие комментарии и действия Мари приобрели новое измерение, и ей захотелось ударить себя за то, что она, да, забывчива. Она немного покраснела, когда Забини стоял в двух шагах от неё, выглядя очень удивленным её смущением. — Ублюдок, - пробормотала она. Забини засмеялся. Это был не тихий, нежный звук, который он хранил для своей матери. И при этом это не было забавным, но сдержанным дуновением воздуха, которое получали все остальные. Нет, это был злой смешок, от которого у Хэтти пробежали мурашки по коже, и она искренне надеялась, что он не заметил. Достаточно того, что она поймала себя на том, что время от времени восхищается его видом во время своего пребывания здесь. Теперь, с открытием сватовства Мари, было немного сложнее скрыть свою реакцию на него. Но она должна была — последнее, что ей нужно, это дать ему боеприпасы. — Итак, согласно плану maman, — сказал Забини, — я полагаю, что я единственный, кто остался, чтобы помочь тебе с применением этой мази. Её щеки были розовыми, Хэтти просто знала это. Она прикусила нижнюю губу достаточно сильно, чтобы щипало — это помогло ей восстановить контроль. Она подумала было отказаться, но передумала. Она не могла сделать это сама, и, если бы она пропустила нанесение мази, у неё остался бы шрам. Она действительно, действительно не хотела больше шрамов. Поэтому вместо этого она собралась с духом и кивнула, а затем извинилась, чтобы принести банку, которую дал целитель. Когда она вернулась, Забини снова сидел, но он поставил пуфик перед диваном, между колен. Она немного поколебалась, но когда увидела, как его глаза блеснули при её движении, поняла, что он внимательно наблюдает за ней, она взяла себя в руки и продолжила двигаться. Она была гриффиндоркой! Они были больше, чем невнимательными, большое спасибо. Они были также смелыми и решительными. Она спокойно положила банку в его протянутую руку и села на мягкое сиденье. И когда она поняла, что не может расстегнуть платье, не натягивая свой шрам, она просто вздохнула и попросила его сделать это. — Конечно, — пробормотал он. Забини провел слишком много времени, расстёгивая молнию на её спине. И его пальцам действительно нужно так часто касаться её позвоночника? — Ты носила это платье дважды с тех пор, как приехала сюда. Как ты сама застёгивала и расстёгивала его? — Забини удивился вслух. — Волшебство, — объяснила Хэтти. — Чары для одевания, чтобы надеть его, Чары для раздевания, чтобы снять его. — Ах. И ты не сделал то же самое только сейчас, потому что…? — Потому что, — сказала она медленно, словно разговаривая с идиотом, — я была бы голой. — Я бы не обиделся, — спокойно ответил Забини, открывая банку. — Я уверен, что это было бы прекрасное зрелище. Она бросила на него предостерегающий взгляд через плечо. Он смотрел на неё невинно, что было сущей чепухой, потому что она узнала его достаточно хорошо за последние дни, чтобы знать, что Блейз Забини был всем, но только не невинным. В этот момент он опустил пальцы в банку и начал наносить мазь на спину Хэтти. Она резко вздохнула и повернула голову назад, чтобы посмотреть ему в лицо, когда он ухмыльнулся в ответ. Она подумала игнорировать слона в комнате. Но нет, как она и думала раньше, она была гриффиндоркой. Гриффиндорцы не сбегали. — Ты заигрываешь со мной, — ровно сказала она, когда его пальцы потянулись от её правой лопатки к левому бедру. — Да, — сказал он, подавляя веселье и… что-то еще, в своем голосе. — Это беспокоит тебя? — Зависит от твоей мотивации. — Моя maman, хотя я её люблю, ужасно любит вмешивается в мои дела. Она пыталась свести меня с той или иной ведьмой с пятнадцати лет. Я знаю, что она хочет мне добра — просто хочет, чтобы я был счастлив, имел любовь, — поэтому я её ублажаю, пока она не понимает, что это не сработает. — Ты поэтому флиртовал? — спросила она, скрывая своё разочарование. — Чтобы развеселить Мари? — Хм. Не совсем. У Хэтти перехватило дыхание, когда он сделал паузу, чтобы потянуть молнию вниз — насколько это возможно, пока она сидела, — чтобы он мог проследить за шрамом, который обвивал её бедро. Блейзу пришлось слегка отодвинуть платье, и оно соскользнуло с её плеча прежде, чем она подняла руку, чтобы удержать его от полного падения. Затем пальцы Забини вернулись, разглаживая мазь на бедре и вокруг живота, слегка опускаясь на таз. Хэтти подумала, не указать ли на то, что она может достичь этой части шрама, не причинив себе вреда. Что ж, если размышление в течение короткой секунды, можно считать «обдумыванием» чего-то. — Не совсем? — подтолкнула она, и не удивилась, когда её голос стал слегка дрожащим. — Нет. Видите ли, maman пыталась свести меня много раз за эти годы… но я впервые почувствовал склонность согласиться с её планами. А потом он закончил и осторожно застегнул её платье. Хэтти попыталась не застонать от разочарования вслух и преуспела. Она также попыталась не дрожать, когда он провел линию вверх по её руке, чтобы поймать бретельку и вернуть её на место, но потерпела неудачу. — Спасибо, — тихо пробормотала она, чувствуя себя немного дезориентированной. В одну секунду он флиртовал, трогал и говорил ей, что хочет принять участие в сватовстве Мари, а в следующую — отстранялся. Что это значило? Она встала, и он сделал то же самое. — Пожалуйста. Он долго смотрел на неё, а затем слегка ухмыльнулся, просто поджав губы. Он поднял руку, чтобы коснуться её щеки тыльной стороной пальцев, и она просто знала, что краснеет. Она вызывающе подняла подбородок, отказываясь позволить ему выиграть это… что бы это ни было, и он открыто улыбнулся. И это была… Это была очень милая улыбка. — Будешь ли ты сопровождать меня на обед завтра? — спросил Забини. Хэтти моргнула. — Ты спрашиваешь меня о свидании, Забини? — Да, — просто сказал он с завидной уверенностью. — Хотя, если ты согласна, тебе следует называть меня Блейз, Поттер. — Тогда ты должен звать меня Хэтти, Блейз, — ответила она с дразнящей улыбкой, чувствуя себя немного легкомысленно. — И ты можешь принять это как да. Сейчас уже поздно. Я иду спать. — Тогда увидимся за завтраком.***
— Тётя Хэтти! — Тедди кричал. Хэтти произнесла драматическое «ох», когда крестник обнял её, и притворилась, что падает на землю. Однако её поражение было временным, поскольку она быстро начала щекотать его. — Месть! — она зарычала. Тедди завизжал и извивался, бросаясь спрятаться за забавляющейся Андромедой. Он посмотрел вокруг своей бабушки, пытаясь и не в силах взглянуть на Хэтти, потому что не мог удержаться от улыбки. — Привет, дорогая, — сказала Андромеда, наклонившись вперед, чтобы поцеловать её в щеку. Хэтти вернула жест. — Ты выглядишь хорошо отдохнувшей. — Да. Я действительно наслаждаюсь этим отпуском, как ни странно. — Я говорила тебе, что перерыв в работе — это то, что тебе нужно. После ещё нескольких любезностей Тедди начал просить купаться, поэтому они переоделись и отправились на пляж. С применением Плавающих Чар они чувствовали безопасность позволяя Тедди самостоятельно нырять в океан, сидя на своих полотенцах на песке, наблюдая за ним и беседуя. — Итак, — сказала Андромеда, своим внезапно строгим голосом и Хэтти сразу же насторожилась. — Почему я должна была узнать о твоём похищении из местной газеты, которую я заметила в Центре Портключей, когда приехала? Хэтти съежилась. — Я… не хотела тебя беспокоить? — Честно, — Андромеда мучительно вздохнула, закатывая глаза. — Когда ты поймёшь, что позволить мне узнать это откуда-то ещё — а я неизбежно бы узнала, Хэтти — гораздо тревожнее, чем услышать это прямо от тебя? По крайней мере, так я могу задать все свои вопросы и сразу же успокоиться. — Мне жаль, — сказала она серьезно, понимая, что облажалась. — Как и должно быть, — Андромеда снова расслабилась, хотя и бросила на Хэтти обвиняющий взгляд. — И, честно говоря, я отправляю тебя на спокойный отдых, и тебе удается помочь в аресте похитителей. Действительно, Хэтти? — Это была не моя вина! — она вопила, но смеялась немного. — У меня есть склонность вмешиваться, не так ли? — Неисправный магнит, — согласилась Андромеда. — Итак, детали. Я хочу знать, что именно случилось, и было ли тебе больно. Хетти рассказала всю историю: от своего недовольства тем, что её так легко застали врасплох, до недавнего пребывания на вилле Забини. — …И я сказала ей, что ты сможешь помочь с мазью, но Мари всё ещё хочет, чтобы я осталась подольше, — призналась Хэтти. — Она даже сказала пригласить тебя и Тедди. Сказала, что вы были старыми друзьями? — Да, мы были. Товарищи слизеринцы, ровесники. Мы жили в комнате в общежитии семь лет и были дружелюбными, если не совсем друзьями. Мы потеряли связь, когда я вышла замуж за Теда. Ему и мне пришлось некоторое время залечь на дно, потому что я беспокоилась о том, что Блэки могут сделать что-то глупое из-за того, что я замужем за магглорождённым, — Андромеда стряхнула старые воспоминания и кивнула, слегка улыбаясь. — Знаешь, было бы неплохо наверстать упущенное. — Значит, мы тогда останемся там? — Да, — медленно сказала Андромеда. И, возможно, в голосе Хэтти было много энтузиазма, потому что теперь она оценивающе смотрела. — Что-нибудь ещё интересное случилось во время твоего отпуска? — Хм, хорошо… — Хэтти замолчала. Сказать или не сказать? В конце концов, она решила, что это не останется в тайне надолго с тем, как Мари была рада вернуться и узнать, что она и Блейз были… чем-то. — Я возможно встречаюсь с Блейзом? — Возможно? — Он брал меня на ужин два раза, на обед три раза и один раз на их частный пляж, — сказала Хэтти, стараясь не думать о том, как она счастлива — она не хотела сглазить. — Ой, — выдохнула Андромеда. — Посмотри на себя, вся краснеешь и глупо улыбаешься. — Заткнись. Андромеда засмеялась, а затем посмотрела на нее с любовью. — Нет, правда, я рада за тебя. Я знаю, я предположила, что курортный роман был именно тем, что тебе нужно, но звучит так, что может быть, это немного большее. — Думаю, что да, — тихо призналась Хэтти, рассеянно ковыряясь в полотенце под ней. — Ты не думаешь, что это слишком рано? Прошло совсем немного времени с Рона. — Пфф. Не существует правильного или неправильного времени ожидания после расставания. Если это кажется верным, если это делает тебя счастливой, тогда сделай это. Ты заслуживаешь счастья. Кроме того, Рональд был не прав. У тебя нет обязательств перед какой-то… затянувшейся верности ему после этой драмы. Хэтти кивнула, сначала нерешительно, а затем с большей уверенностью. — Да. Да, ты права. Рон был тем, кто облажался, когда он переспал с Гермионой. Я ему ничего не должна. — Именно. — И я счастлива. Блейз бывает временами самодовольным ублюдком, но он джентльмен, умный и веселый. — И выглядит? — спросила Андромеда, темные глаза мерцали. — Действительно? — О, давай. Пусть эта бедная старушка живет опосредованно. Хэтти закатила глаза. — Старая моя задница. Ты великолепна. Я ни капельки не волнуюсь, когда однажды достигну твоего возраста. Маги стареют гораздо более грациозно, чем маглы. — Хватит уклоняться, — пропела Андромеда. — Расскажи мне о своем Блейзе. Он красивый? — Он… тупо великолепен, — призналась Хэтти со вздохом. — И еще хуже: он знает это. Андромеда засмеялась.***
Позволить Андромеде и Мари возобновить знакомство — было ужасной идеей, подумала Хэтти несколько дней спустя. — Они замышляют, — прошипела Хэтти в сторону Блейза. Блейз проследил за её взглядом на двух пожилых женщин на веранде и закатил глаза. Он снова обратил своё внимание на завтрак, который они готовили вместе — оказалось, что они разделяют любовь к кулинарии, и их материнские фигуры были более чем счастливы воспользоваться этим. — Почему ты не волнуешься? — она потребовала. — Я знаю свою maman. Она будет строить планы, как ей заблагорассудится, а я буду её ублажать, как мне заблагорассудится. И если она попытается направить меня к чему-нибудь, чего я не хочу, я откажусь быть ведомым. Она достаточно уважает меня, чтобы не давить слишком сильно. — Но… — Хэтти замолчала, потому что это был вполне разумный ответ. Она нарезала грибы немного резче. — Я всё ещё думаю, что мы должны волноваться. Блейз напевал и осторожно коснулся рукой её запястья, прежде чем взять нож и отложить его в сторону. Он вытер руки кухонным полотенцем, затем прижал Хэтти к прилавку, одной рукой прижимаясь к её бедру, в то время как другая гладила заднюю часть её шеи, запутавшись в волосах, а затем прижал губы к её. Это был не первый их поцелуй, но она всё ещё таяла в нем, как и раньше. Это было довольно целомудренно, учитывая все обстоятельства, но медленно и чувственно. Блейз был хорош в поцелуях. Ладно, может быть, он великолепно целовался, но Хэтти не собиралась говорить ему об этом. Его эго не нуждалось в повышении. Их поцелуи были прерваны хихиканьем. Хэтти проследила за взглядом Блейза через плечо и увидела пару желтых, в данный момент, глаз и копну голубых волос, выглядывающих из-за столешницы. Она закатила глаза. — Тедди, — вздохнула она. Её раздражение было полностью поддельным. На самом деле она была очень рада, что Тедди был так рад её новым отношениям. После развода с Роном она почти ожидала, что он будет бойкотировать любого мужчину, который посмотрит на нее. — Твоя бабушка говорила о ещё одной поездке на пляж сегодня. Тедди вскочил, просиял и взволнованно выбежал на улицу, чтобы присоединиться к остальным и узнать о запланированной поездке. Блейз усмехнулся. — Он загнал меня в угол в их первый день здесь, ты знаешь. — Что? — Мммм. Дал мне очень строгий разговор о том, как правильно обращаться с его тетушкой — как с «самой удивительной ведьмой во всем мире», я полагаю, он сформулировал это — и не быть «задницей гиппогрифа, как Уизли», иначе он бы устроил «эпическую месть». — О, Мерлин, — Хэтти закрыла лицо. — Он этого не сделал. Он сделал! Он дал тебе разговор с поклонником. — После того как я торжественно поклялся никогда не обманывать тебя, он, казалось, сразу потеплел ко мне. Я думаю, ему понравилось, что я воспринял его всерьёз, и что, по его словам, в последнее время ты выглядишь «гораздо более улыбчивой». Хэтти моргнула. — Ты поклялся не обманывать меня, — медленно сказала она. — Но мы ещё не говорили об исключительности или о чем-то подобном. Блейз ухмыльнулся. — Как ты думаешь, почему я сейчас это поднимаю? — Ой. Так. Мы серьёзно? — спросила она с довольной улыбкой. — Да. Ты вся моя, — сказал он тихим голосом и наклонился, чтобы снова поцеловать её. Они продолжали целоваться, пока запах сгоревших яиц не заставил их понять, что они слишком долго пренебрегали омлетом.***
Хэтти получила известие, что её оплачиваемый отпуск закончился, и она должна была вернуться к аврорским делам в ближайший понедельник. Завтра утром она покинет остров, и вместе с ним, Блейза. Она не знала, как к этому относиться. Она знала, что не хочет, чтобы они заканчивались. Она не была уверена, как Блейз относился к отношениям на расстоянии. Он назначил ещё один день на частном пляже семьи Забини в качестве последнего свидания перед расставанием. Они прибыли сразу после обеда, и Хэтти с удивлением обнаружила приподнятый павильон, установленный у скалы, а вокруг висели прозрачные занавески. — Этого не было в прошлый раз, — сказала она. — Я построил это, — Блейз обнял её сзади и поцеловал в шею, заставив её дрожать. — Тебе это нравится? — Я люблю это, — честно сказала она. — Это прекрасно. Они провели день, купаясь в кристально чистой голубой воде, строя замки из песка, как дети, и довольно много целуясь. Когда солнце начало опускаться за горизонт, Блейз взял её за руку и повел вверх по ступенькам к павильону. По мановению его палочки в углах зажглись жаровни. Она была почти уверена, что здесь действовало какое-то волшебство, следившее за тем, чтобы занавески и деревянные угловые стойки не загорелись. Но, честно говоря, она не уделяла этому много внимания, слишком занятая восхищением остальной частью павильона. Платформа была построена из дерева, но вы не могли сказать это со всеми плюшевыми одеялами и подушками, которые покрывали пол. Они утонули в этих подушках и наслаждались ужином, приготовленным Блейзом, а затем легли рядом, уставившись в небо. Павильон был открыт для звезд, которые становились всё ярче и многочисленнее, по мере того, как солнце, наконец, садилось, и Блейз потушил жаровни. — Спасибо тебе за это, Блейз, — пробормотала Хэтти, поворачиваясь к нему и прижимаясь к его боку. — Это прекрасно. Он обнял её, прижал к себе и поцеловал в висок. В этот момент Хэтти наконец пришла к решению о том, что она обдумывала некоторое время. Судя по павильону, который он сделал специально для них, и нескольким другим вещам, которые заметила Хэтти, Блейз, вероятно, тоже думал в этом же направлении. Но, несмотря на свою самодовольную уверенность, Блейз был слишком джентльменом, чтобы настаивать на своём. Однако он дал ей понять, что он готов к этому, и позволил сделать окончательный выбор. Собрать своё мужество было удивительно легко. Никто, в первую очередь Рональд Уизли, не должен сдерживать её в продвижении вперёд. Что ещё более важно, она хотела этого — она хотела Блейза. — Хэтти? — тихо спросил он, когда она села верхом на него. — Блейз, — ответила она своим хриплым тоном и могла видеть даже в тусклом свете, как потемнели его глаза. — Насколько приватен этот частный пляж? Если кто-нибудь посмотрит вниз со скалы…? — Очень приватен, — прорычал он, опуская руки, чтобы сжать её бедра, когда она слегка качнулась на нем. — И открытая крыша павильона имеет одностороннее смотровое заклинание для лучшей меры. Это было все, что ей нужно было знать, и она наклонилась, чтобы прижаться своими губами к его. Этот поцелуй не был похож на обычные. О, это было чувственно, но это было далеко не целомудренно. На ней не было ничего, кроме бикини, и когда Блейз потянул за завязки, она потянулась к шее и полностью стянула его с себя. Блейз сел, откинувшись на руки, чтобы посмотреть на неё с восхищением на лице. — Прекрасно, — пробормотал он. Его руки были не такими большими, как у Рона, его пальцы более тонкие, а кожа мягче. Ей нравились различия. И ей нравилось, что Блейз, в отличие от Рона, знал, как прикоснуться к ней. Рон был нетерпелив, но жаден и неловок с этим, слишком сильно сжимая и хватая. Вместо этого Блейз обхватил ладонями её груди и с бешенством провел большими пальцами по ареолам. Когда одна рука соскользнула, у неё не было времени пожалеть об этом, прежде чем его рот оказался на ней. Его язык ласкал её сосок и нежно покусывал его, в то время как его рука сжимала и перекатывала другой между большим и указательным пальцами. Хэтти застонала, когда её бедра дернулись в ответ на удовольствие. Её стон был возвращен более глубоким стоном Блейза, когда она прижалась к нему. Его свободная рука скользнула вниз по её боку, по гладкой коже спины, где недавно был шрам, и скользнула под трусики бикини, чтобы обхватить её зад. Он сжимал и прижимал её к себе, толкая вверх, и Хэтти, не колеблясь, подхватила ритм, раскачиваясь и потираясь о его твердость через их купальники. — Мне… мне нужно… — пробормотала она между вздохами, запрокинув голову назад и обхватив руками его голову, чтобы привлечь его внимание. — Сними… одежду… сними её всю. Блейз, казалось, был только за. Его рот сразу же оторвался её груди, и Хэтти заскулила от потери, пока он вместо этого не завладел её губами. Его руки легли на её бедра, и не теряя времени, он развязал удобные завязки и стянул с неё последнюю часть одежды. Он полностью сел, так что они оба стояли на коленях друг перед другом, стянул с себя плавки, и они оба оказались голыми. Им потребовалось несколько долгих минут, чтобы посмотреть, полюбоваться и провести руками по рукам, груди и всей этой обнаженной коже. А потом Блейз мягко толкнул её обратно в подушки и устроился наполовину на ней. Его рука скользнула вниз от её шеи до груди, затем по животу. Он не задержался ни на секунду, прежде чем погрузить в неё два пальца. — О! — она насадилась на них. — Больше. Три пальца. Он вводил и выводил их из Хэтти, пока в ночной тишине не стали слышны только её стоны и влажный, хлюпающий звук, с которым он доводил её до судорожного оргазма. — Чёрт, — выругался Блейз, когда она ошеломленно уставилась на него, вероятно, выглядя совершенно разбитой. — Чёрт возьми, ты прекрасна. Сейчас. Сейчас? Хэтти кивнула и притянула его к себе, а когда он скользнул внутрь, удовлетворённо вздохнула и потянула его глубже. Их стоны, стоны и крики эхом отдавались от скал, и если бы Хэтти была в более рациональном состоянии ума, ей бы пришло в голову спросить, защищают ли частные заклинания, не только от глаз, но и от ушей. Она, вероятно, будет очень смущена позже, но сейчас всё, о чем она могла думать, это о том, как она себя чувствовала, когда Блейз входил в неё, длинный и толстый, а его тело было тяжелым и теплым над ней. Одной рукой он обнимал её за спину, чтобы сохранить равновесие, а большим пальцем умело обводил клитор, поднимая всё выше и выше, пока они оба не кончили. Когда она дрейфовала в эйфорическом послеоргазменном состоянии, Хэтти почувствовала, как крепкие руки обнимают её, и голос прошептал ей на ухо: «Не отпущу тебя».***
Она вернулась в Англию через два месяца, и всё уладилось. К тому времени, когда она вернулась из отпуска, Робардс получил разрешение арестовать и «привести пример» приследующих граждан, чтобы их желание критиковать не мешало соблюдению закона. Потребовалось всего несколько непомерных штрафов и несколько краткосрочных тюремных сроков для людей, чтобы люди поняли картину и отступили. Старые зануды теперь предпочитали бормотать между собой или жаловались через «Пророк» — не то, чтобы Хэтти много читала его в эти дни — вместо того, чтобы прямо противостоять Хэтти. Взгляды и шепот почти полностью стихли на работе, до такой степени, что постепенно Робардс смог записать ротацию авроров, всё меньше и меньше заботясь о том, чтобы держать её и Рона как можно дальше друг от друга. На самом деле это была четвёртая полная смена Хэтти с Роном после их развода, и, поскольку последние из них даже бровью не повели, она ожидала, что эта тенденция сохранится. И всё же… — Ладно, какого чёрта? — она, наконец, огрызнулась, повернувшись к своему ближайшему коллеге — Праудфуту, к несчастью для него — с яростным взглядом. — Почему все снова смотрят на нас? Я думала, что мы, наконец, старые новости. Праудфут открывал и закрывал рот несколько раз. Он оглянулся с беспомощным выражением лица, как будто молился, чтобы кто-нибудь из коллег пришёл ему на помощь. Несколько других авроров внезапно выглядели очень занятыми бумажной работой и тому подобным. — Я… Ммм… Ну… — Добрый Мерлин, выкладывай, — потребовала Хэтти. Затем раздался вздох, за которым последовал шелест бумаг, положенных на стол, и скрип стула по полу, когда кто-то встал. Учитывая, откуда доносился звук, Хэтти нахмурилась и повернулась — да, как она и думала, — Рональд Уизли, медленно приближался к её столу. — Я могу тебе помочь? — спросила она резко, но совсем не агрессивно. — Думаю, ты не видела «Пророк», — тихо пробормотал Рон. — Может быть, мы можем поговорить где-нибудь наедине. — Послушай, нет, просто скажи мне, что это такое. Рон нахмурился, а затем фыркнул. — Отлично! Я и Гермиона собираемся пожениться, — сказал он, возможно, чуть громче, чем намеревался в его раздражении. Внезапно во всём офисе воцарилась бесконечная тишина. Никто не говорил, не царапал перьями, никто даже не дышал. — Ладно, — легко ответила Хэтти. Тишина приняла смущённый оттенок. — Ладно? — Рон ответил. — Да, ладно. Ты женишься. Спасибо, что проинформировали меня. И теперь, когда я в курсе и не закатила истерику, — громко сказала она, оглядывая комнату на людей, которые быстро уклонялись от ее взгляда, — надеюсь, что все могут перестать быть такими любопытными придурками и вернуться к работе! — Ты… в порядке с этим. Просто так. Она повернулась к Рону со вздохом. — Да, конечно, почему бы мне не быть? Она ни в малейшей степени не лукавила. В последнее время Хэтти действительно не могла беспокоиться о Роне — не чувствовать себя преданной, злой или даже раздраженной большую часть времени. Как будто он перестал быть важным, и ей это нравилось. Теперь её разум и сердце были заняты чем-то другим, кем-то другим. Она была слишком занята, будучи счастливой и получая удовольствие от поездок в Италию на выходные, на которых настаивал Блейз — и с которыми она была более чем счастлива — чтобы беспокоиться о том, что в итоге обернулось несчастьем. В конце концов, если бы она никогда не поймала Рона на измене, не было бы ни развода, ни принудительного отпуска… и никакого Блейза. Даже думать об этом невыносимо. Рон, однако, видимо не совсем понимал свою неважность. Он стоял, уставившись на неё. Но, может быть, он немного понял, потому что его лицо покраснело, и на несколько секунд Хэтти боялась, что он собирается вернуться к своему подростковому состоянию и разразится какой-то плохо продуманной, наполненной неуверенностью тирадой. Она надеялась, что нет — если он вызовет такую сцену, настроение в офисе снова испортится, мир будет забудет, и Робардс разозлится. К счастью, с тех пор Рон несколько созрел — даже если определенные действия заставляли Хэтти время от времени сомневаться в этом — и поэтому он закрыл рот, прежде чем звук мог выйти. Медленно красный исчез с его лица, сменившись задумчивым хмурым взглядом. — С тобой все в порядке с этим, — сказал он в сотый раз. Затем, в один из тех редких, но сверхъестественных моментов прозрения, которые иногда испытывал Рон, он спросил - Кто он тогда? Хэтти застыла. — Прошу прощения? — холодно спросила она, не обращая внимания на неожиданно даже более оживленные уши их коллег. — Тебя бы это не устраивало — например, абсолютно не волновало, если бы ты не нашла кого-то ещё. Так кто же он? Хэтти подняла бровь на него. Она позволила тишине продержаться достаточно долго, чтобы Рону стало не по себе, он переминался с ноги на ногу, прежде чем спросить - Ты действительно думаешь, что это твое дело? — Я… — Рон осёкся. А потом он вздохнул. — Нет, ты права. Сожалею. — Хорошо. — Это просто… — он понизил голос, на самом деле достаточно, чтобы помешать подслушивающим, если бы разочарованные взгляды были каким-либо признаком. — Я знаю, что сейчас у меня нет прав на твои дела. Я знаю, что облажался. И мне следовало бы сказать это давным-давно, но я сожалею. Гермиона и я… у нас всегда было что-то, но мы оба согласились, что то, что у нас с тобой, было важнее. В конце концов, ты заслужила быть счастливой больше, чем кто-либо другой. У Хэтти отвисла челюсть. — Если ты пытаешься сказать мне, что женился на мне из жалости… — Нет, конечно, нет! — прошептал он яростно. — Я любил тебя. Конечно, я любил. До сих пор ещё немного и, наверное, всегда буду. Я просто… — Больше любишь Гермиону? И проигнорировал это, потому что считал, что я заслуживаю лучшего. И твоя идея состояла в том, что лучше для меня, — сказала она с лёгким недоверием, — быть замужем за мужчиной, который больше любит другую женщину. — Я... — Возвращайся к работе, Уизли. Хэтти вернулась к своим документам, давая понять, что разговор окончен. Путаница нелепостей и неуместных намерений, которая только что открылась ей, не стоила того, чтобы на ней зацикливаться. Но это было не так. После паузы она услышала, как Рон повернулся и ушел. А потом, конечно, офис взорвался возбужденным шепотом. Хэтти закатила глаза и пришла в отчаяние от осознания того, что по большей части безопасность и спокойствие волшебной Британии находятся в руках людей, которые в глубине души были глупыми сплетниками.***
Хэтти аппарировала прямо в гостиную виллы Забини. Её давно добавили в палаты и сказали, что она может прийти прямо туда. Зная, что её парень будет там в ожидании её прибытия, она сразу же начала недоверчиво: «Ты не поверишь, что Уизли обрушил на меня вчера -» Слова были внезапно и полностью забыты, так как на неё набросились, прежде чем она смогла сориентироваться. Не успела Хэтти опомниться, как её прижали к стене, где-то между этим трусики потерялись, а платье задралось, и вот она цепляется за плечи Блейза и задыхается, пока он открывал её умелыми, настойчивыми пальцами. — Чёрт… дерьмо… ладно, — раздраженно сказала она. — Я понятия не имею… о боже… откуда это взялось, но… ах, блин… если ты не войдёшь в меня прямо сейчас… — её голова откинулась назад, и она захныкала, когда он сделал именно это. Она не могла видеть его ухмылку, но почувствовала это, когда Блейз уткнулся лицом в её шею и пробормотал: «Твоё желание… мой приказ». Позже — намного позже — она лежала обнажённая в постели Блейза. Его тело прижалось к её спине, а руки крепко обнимали её. Хэтти вздрогнула, когда он нежно поцеловал засос, который он оставил на её шее. — Хм, что ты говорила? — Блейз пробормотал. — Что? — Раньше, когда ты приехала. — Я... Ее глаза затрепетали. Одна из его рук с умными пальцами обхватила её грудь, слегка потянув за сосок. Другая рисовала неприятные, дразнящие узоры на животе и ниже, но никогда не там, где ей хотелось. — Ну, что? — спросил Блейз снова. — Я… не помню, — призналась она, затаив дыхание, потянувшись назад, чтобы притянуть его бедра ближе, выгибая свои собственные в явном приглашении. — Это имеет значение? — нетерпеливо спросила она. Зубы царапнули её шею, затем последовал хриплый смешок в ухе, и: — Нет, — сказал Блейз, звуча очень самодовольно по какой-то причине. — Это действительно не так. Хэтти на мгновение подумала, что она что-то упустила. Вероятно, это как-то объясняет такое собственническое настроение её парня этим вечером. Что она собиралась сказать, когда она приехала? Что-то насчёт… Но потом — о-о — Блейз скользнул в неё, и это уже не имело значения. Ничто не имело значения, кроме этого. И его. И их.