Реликт

Величие Талмора неоспоримо. Любой недостойный должен быть уничтожен … Да, я это знаю. И готова отстаивать наше дело до конца. Но… Но здесь? В Скайриме? Что за ужасное место. Один холод и снег. Нет здесь ничего, за что мог бы зацепиться глаз. Гиблый край. Ничто здесь не сравнится с великолепием Алинора. И меня (Меня. Одного из лучших агентов.) отправили именно сюда! Будучи первым эмиссаром я повязла в этой политической ерунде. Агентов контролируй, но и подозрений не вызывай. Ха! Легко сказать. И если с первой частью обязанностей я справляюсь, то со второй — с трудом. Ласковые переписки с людскими мерзостями и приёмы для знати Скайрима. Пфф… И это «знать»? Неотёсанные болваны. Никакой элегантности. Никакого этикета. Всё! Всё несравнимо с тем, что происходит у меня на родине. Работа… Работа во благо Талмора… Я это знаю и не собираюсь подводить. Но великий Аури-эль, если бы ты только знал, как тут тоскливо. Ни одной интересной личности, не с кем даже побеседовать. Лучшие агенты на заданиях, а я окружена тупицами. Знаю ли я что-то о двемерах? Долгое время не знала и знать не хотела. А зачем? Поговаривали, что существовала давным-давно какая-то эльфийская раса, которая так же давно и исчезла при загадочных обстоятельствах. Сказки какие-то, правда? Вот и я долгое время не хотела забивать свою голову этим глупым мифом. Но потом из столицы были присланы учёные с какой-то там очередной экспедицией. Никогда не любила я всех этих «умников». На голову тронутые эльфы, помешанные только на своих исследованиях. С такими лишний раз даже пересекаться не хочется. Кажется, ничего другого их в жизни не интересует, только как корпеть днями и ночами над очередным дранным папирусом… Нет, я не спорю, куда же нам без них? Но всё же я считаю, что на их глупости порой выделяется слишком много средств. Именно «бесполезной тратой ресурсов» я и назвала эту экспедицию. Лазать по подземным строениям, которые пустуют, как мне сказали, уже около четырёх тысяч лет — верхушка глупости… Одна радость — на этот раз со мной, видимо, было согласно начальство. Но не зря же в экспедицию отправили всего лишь троих учёных и несколько солдат для охраны. И это экспедиция? Конечно же, нет — просто глупая формальность. Помню день, когда они отбыли. Все такие радостные, уверенные и в своём успехе, и в том, что именно их старания принесут величие Талмору. Наверное, я никогда не смогу понять этих эльфов, променявших всю человечность на листы папируса. С того дня прошло два месяца, а отчёта о своей работе они мне так и не прислали. Многие в посольстве, в том числе и я, уже посчитали, что старые руины стали для них могилой. Не скажу, что я сильно сожалела, хотя солдат было слегка жаль: они как-никак могли отдать жизни за дело поважнее, скорее я надеялась, что после гибели очередной экспедиции мне наконец-то перестанут присылать подобных личностей. У меня есть дела и поважнее, чем разгребать этот заумный бред. Не понимаю, неужели так сложно, будучи учёным, сохранить хоть какие-то знания об этикете и галантности? Ну, почему все достойные мужчины остались там, на моей прекрасной родине? Не знаю, хорошо это или плохо, но всё же насчёт этой экспедиции ошиблись мы все. По истечению третьего месяца часовые вдруг сообщают мне, что к стенам посольства приближается группа альтмеров, везущая за собой небольшую телегу. Они вернулись и, кто бы мог подумать, не с пустыми руками… Что ж, вернусь-ка я, пожалуй, к отчёту. Так. Как и ожидалось, первые несколько листов наполнены научным бредом. Я хоть и работаю под личиной дипломата и так же привыкла разводить воду в публичных письмах, но то, что мне приходится читать сейчас, просто небывалый ужас. Да и сложно признаться в том, что я многое из написанного просто не понимаю. Все эти неизвестные слова… Ужас! Лучше бы прислали хоть кого-то, кто разбирается во всей этой «двемерщине»… Ожидаемо, больше двух месяцев экспедиция пробыла в этих подземных комплексах. Судя по всему, продвигались они медленно и почти безуспешно, ведь их расчёты и надежды найти ранее неизведанные помещения так и не оправдывались. А я ведь говорила! И всё-таки они оказались не столь бестолковыми теоретиками, ведь к третьему месяцу они нашли те самые проходы. Судя по тому, что они мне тут пишут, попали учёные в какой-то масштабный тюремный комплекс. Похоже, это место имело стратегическое назначение, возможно, даже тюрьма для политических заключённых. По описанию разных комнат, в том числе тюремных, сразу сделаешь вывод, что тунеядцев и бродяг туда бы не сажали. Так же мне описали устройство местной огромной пыточной комнаты. Так подробно. Теперь я даже сожалею, что не приняла участие в экспедиции. Ведь меня убеждают, что двемерская раса была искусна и изобретательна в пыточных делах. Я бы на это посмотрела. Кто знает, может быть, даже получилось перенять их опыт… За такое можно было и этих умников перетерпеть. Спустя какое-то время они проникли в самое сердце подземного комплекса. Толщина стен, огромное количество решёток, подставки для барьерных и антимагических кристаллов говорили о том, что устройство, которое они здесь обнаружили, было чем-то по-настоящему важным. В тот самый момент я как никогда порадовалась, что этих учёных было трое. Ведь главный из них решил следующие страницы посвятить доскональному описанию устройства. Нет, то есть ты серьёзно думаешь, что эта информация будет мне сейчас полезна?! Просила же писать отчёт кратко! К счастью, его коллега оказался куда более догадливым и предоставил мне сразу итог всех этих рассуждений. Надо не забыть отправить хвалебную рекомендацию на его имя. Так, в самом начале мне сделали приписку, что о назначении этого устройства они только догадываются… И почему я не удивлена? Эх, ладно. В конце концов эта тюрьма была заброшена на четыре тысячи лет. Так что даже хорошо, что у них есть хотя бы догадки. Хм. Сообщается, что это какая-то специальная установка, которая с помощью очень сильной магии усыпляла обвиняемого и отправляла его тело туда, где «время ожидания не навредило бы его здоровью и разуму». Что примечательно, такие меры использовались только для представителей высшего света, чтобы за время следствия или ожидания суда избежать помутнения рассудка у ответчика из-за тюремных условий. Если это окажется правдой, то это очень интересный способ избежать последствий от заточения в случае ложных обвинений. Даже представить не могу, какие должны быть познания этого народа, чтобы реализовать подобное. Воистину, эта мифическая раса эльфов достойна изучения, не зря же за секреты, которые скрыты в подземных комплексах, и поныне идёт ожесточённое соперничество. Возможно, мне тоже стоит заняться этим вопросом. Нет, ну, а что делать, если в этом отвратительном крае только «двемерщина» и представляет хоть какой-то интерес? Кто-то бы мог меня спросить, зачем я уже в сотый раз перечитываю этот полунаучный бред? Надо… надо знать все подробности, ничего не упустить. Ведь произошло то, что требует моего как руководителя непосредственного вмешательства. «При нашем прибытии устройство автоматически запустило протокол работы», — так пишут они мне, видимо, считая меня дурой. Да я готова поклясться своим родовым имением, что ничего само собой просто так не заработало! Уверена, что именно их халатность и желание посовать, куда не надо, свои руки сыграли здесь не последнюю роль. Разумеется! О какой дисциплине может идти речь в этой полуофициальной экспедиции? Знала бы, отправила бы с ними своих лучших агентов. Что ж теперь мне приходится разбираться с последствиями. Ведь, как оказалось, устройство сработало по назначению и, на всеобщее удивление, вернуло из магического сна очень… интересный объект. Под конец третьего месяца они вернулись в посольство. Ни потерь, ни раненых среди них не было. Но при этом все они были магически истощены. И главное, они упорно продолжали тащить за собой телегу. Я не могла даже предположить, ради чего стоило так себя измучить и зачем им эта телега. Но их усталые глаза светились лучезарным воистину многообещающим восторгом. Признаться честно, тогда мне стало даже страшно… Что могло заставить папирусных червей так оживиться? И они ответили на мой вопрос, когда открыли наспех сколоченный ящик и показали, что, а точнее, кого везли сюда. Тот миг я помню очень хорошо, ведь тогда всё посольство погрузилось в безмолвие. Я, мои советники, мои подчинённые — все мы думали увидеть там какую-то старую запылённую реликвию, возможно, книги, но там лежал… эльф. С ужасно бледной кожей он казался мертвецом. Некоторые даже посчитали его таковым. Я же отчётливо видела, что он ещё дышал… правда, так прерывисто. Кажется, его сердце продолжает биться лишь из-за лечебной магии, на которую учёные и потратили все свои силы. Оно того стоило? Тогда я ещё не понимала. Кто он? Его кожа была бледной, но золотой — не маомер и, конечно, не данмер. Ростом он был высок, кажется, даже выше меня — однозначно, не босмер. Вариантов не оставалось — это был альтмер. Но зачем тогда его притащили ко мне?! С того момента прошло четыре дня. Привезённый эльф был отдан в руки моих самых умелых магов и лекарей. Сколько эликсиров было на него переведено… Немыслимо! И, конечно же, это не могло не дать результатов. Теперь эльф хотя бы выглядел живым. И всё же его странности не заканчивались на одной лишь бледности. С самого его появления я окрестила его ещё одним полоумным учёным, который залез в двемерские руины и попал в одну из хвалённых ловушек. Это был самый очевидный ответ, он бы вполне объяснил все странности во внешности этого эльфа. Ведь подобных чудиков среди учёных я повидала достаточно. Шуты ещё те. Наверное, именно поэтому я самого худшего мнения о представителях таких видов деятельности. И к этому «гостю» я отнеслась скептически, собираясь, когда он проснётся, отправить и его, и остальных умников обратно в Алинор, чтобы разбирались с ними уже там. Но снова всё вышло сложнее, чем мне бы хотелось. Когда исследователи наконец-то пришли в себя, то смогли мне рассказать о том, что произошло. Именно тогда я окончательно усомнилась в здравости их разума. Ведь они меня в один голос начали уверять в том, что притащили сюда именно… двемера. Все эти дни учёные, будто ужаленные за одно место, носились по библиотекам Солитьюда в поисках книг, где хоть украдкой упоминается древняя раса. Я же всё это время просидела около эльфа. Пока лекари выполняли свою работу, ни в чём не сомневаясь, я сомневалась во всём. Не хотела я верить в то, о чём мне говорили. Этот эльф расы, которая исчезла более четырёх тысяч лет назад? Что за детские сказки?! Но как бы я ни противилась, опровергнуть все эти глупости я так и не смогла… хотя, может быть, и не хотела. Ведь вся моя работа направлена на пользу Талмору, а живой представитель расы, научные и магические достижения которой восхваляют все, был бы очень полезен нашему делу… Ох, как я желала, что бы он поскорее проснулся, чтобы я наконец-то могла разрешить все эти противоречия. Он… действительно выглядел странно, необычно. Но я не скажу, что неопрятно. Если он какой-то чудаковатый учёный, то учёный как минимум с чувством чистоплотности. Очень редкое явление, что ещё больше подтверждало слова умников… Дэйдра! Скорей бы он проснулся — моё терпение на исходе! И вот на пятый день лекари сообщили мне, что состояние эльфа стабилизировалось (ну, хоть от кого-то есть польза!). Но до сих пор он очень слаб и если очнётся, то не сможет представлять опасность в том числе магическую. Что ж. Это меня очень обнадёжило. Хоть не придётся писать отчёты о солдатах, погибших при исполнении. Тот момент я, пожалуй, запомню на всю жизнь. Помню, как после нескольких часов ожиданий веки эльфа впервые вздрогнули. Это был очевидный признак, что его организм возвращается из долгого сна. Потом был тяжёлый глубокий вдох. Все, кто были здесь, затаили дыхание, и я — тоже. Признаю, я волновалась, ведь никогда не имела дел с чем-то подобным… И вот момент его пробуждения наконец-то наступил. Снова глубокий вдох, ещё один… Дыхание нормализовалось. Пальцы дёрнулись. Его глаза открылись… Где-то с минуту эльф просто смотрел в потолок. Это выглядело странно и подозрительно. Казалось, что он вообще не воспринимает реальность. Весьма ожидаемо, учитывая, что его практически вытащили из гроба. Но постепенно его дыхание учащалось, а зрачки слишком быстро начали перемещаться по глазницам. Он смотрит, пытается вспомнить, но всё кажется ему незнакомым… Эти эмоции я знаю… Слишком хорошо знаю, чтобы понимать, что его ослабленный организм мог и не выдержать всю эту свалившуюся на него неизвестность. То ли от любопытства, то ли от желания избежать худшего, я сделала шаг вперёд и оказалась ближе всех к нему. Видимо, он смог заметить движение, поэтому тут же уставился на меня. Эти медные глаза… так напуганы. Ох, боги! Да у него шок. Нужно было срочно что-то предпринять, хотя бы связать. В состоянии аффекта он был опасен как для нас, так и для себя. Но я не успела среагировать вовремя. Признаю, это моя ошибка. Слишком уж я увлеклась изучением. А вот он-то успел. Видимо, когда он увидел меня, неизвестное ему лицо, то окончательно поддался панике. И теперь слабый эльф неожиданно вскочил, совершенно себя не контролируя. Солдаты тут же кинулись в его сторону, обнажая мечи. Мне пришлось реагировать быстро, пока мои идиоты не прирезали этот, возможно, ценный объект. К счастью, мои опасения не сбылись. Ведь эльф действительно оказался очень слаб, он не был в состоянии даже стоять. Поэтому, стоило ему вскочить, как он тут же повалился на пол без возможности сделать хоть шаг. Это дало время моим солдатам безопасно окружить его. Теперь эльфу бы не стоило сопротивляться — лучше же для него самого. Но по панике в его глазах, я догадалась, что он этого ещё не осознал, и им до сих пор движет страх. И как в доказательство я увидела, как мелькнули искры молнии в его руках. Загнанный в угол первым делом использует магию. Маг, очевидно. И, вероятно, маг разрушения. А это плохо. Ведь уровень его магических знаний нам неизвестен… Но вместо ожидаемого удара, раздались неприятный треск и его крик от боли. Вновь его слабость сыграла нам на руку. Некоторые до сих пор не осознали степень прошедшей мимо опасности. «Он что сам себе спалил руки?», — слышу я шёпот. Нет, идиоты! Он чуть нас всех не спалил! Что ж, эльф успокоился. Порыв неконтролируемой паники прошёл, и он просто сидит на полу, приходя в себя и скалясь от боли. У него страшные ожоги на руках наверняка и ужасно болят. Нужно было оказать первую помощь. Я беру баночку с лекарственной мазью и подхожу к нему. Заметив приближение, эльф поднимает голову, и вновь я вижу его медные глаза. Смотрит, изучает, очевидно, оценивает, опасна я для него или нет. Что ж, будет ложью, если я не скажу, что его глаза меня заворожили. Строгие, серьёзные и не пустые. Нет, он точно не безумец и, вероятно, не глупец. Его взгляд был уж слишком пронзительным. Мне это не нравится, ведь это я должна его изучать, а не наоборот. И всё же я выдавливаю из себя дружелюбие и протягиваю ему мазь. Не смотри на меня так, а бери, пока я добрая… К чему эта вежливость, ведь он обычный пленник, которого тут же следовало отправить на допрос? Точно не знаю. Наверное, мне не хочется переходить на радикальные меры, пока я не знаю, что это за эльф. Пускай примет меня за друга. Так он даже быстрее расколется. Уж в этом-то я разбираюсь. Чем больше проходило времени с его пробуждения, тем больше мне приходилось убеждаться в безумной теории учёных. Когда таинственный эльф хоть и с большой подозрительностью, но всё-таки не без удовольствия воспользовался мазью и когда его руки приобрели хотя бы очертание… рук, а не кучи прожжённого мяса, тогда он поднялся и стал нас всех озирать. Видимо, получив урок, он был готов к мирному разговору. Именно тогда между мирными переговорами (и вообще любыми другими переговорами) встал непреодолимый языковой барьер. Он не понимал нашего языка, а я не понимаю того, что говорит он. «Это двемерский», — уверенно заявляют мне учёные. Что ж, теперь я знаю, на каком он лопочет, но неужели вы думаете, что мне от этого легче? Ведь, как выяснилось, ни один из этих «умников» не знал двемерского языка… Серьёзно? Да вы серьёзно?! Вы просили профинансировать проект по изучению развалин народа, языка которого вы даже не знаете?! Боги видят, ещё бы секунда, и я бы просто прирезала всех этих папирусных червей. Как же они меня бесят! Но, кто бы мог подумать, этих горе-исследователей спас притащенный ими же эльф, который вновь перетянул на себя всё внимание, когда заговорил на другом языке, на альдмерисе. Это старый эльфийский язык, который, стыдно признаться, даже многие альтмеры уже не знают. И я использую этот язык лишь в качестве основы для шифрования отчётов начальству. И всё же я его знаю, и знает он, а, значит, к счастью, можно обойтись без этих папирусных переводчиков. К моему удивлению и богатому опыту этот эльф оказался смирным. Да, ожидаемо, он начал упрямиться подчиняться моим требованиям, пока я не расскажу ему хотя бы поверхностную информацию о судьбе двемерского народа. Но даже всё, что я ему сказала, он воспринял удивительно спокойно, не кричал, не требовал, не впадал в истерику. Он лишь молча вникал, изредка задавая вопросы. Очень нехарактерная реакция в его-то положении, если, конечно, принять предположение учёных за истину. Почему он так спокоен? Он мне не верит или ему всё равно, потому что он не «глубинный эльф», а все эти доводы лишь сущий бред и сказки? Все мои помощники начали склоняться именно ко второму. И я наверняка бы тоже… Но до последнего что-то мне мешало. Я заостряю внимание на его лице, глазах. Сейчас было важно не упустить любые мелочи в его поведении… Что-то там было лживое, но очень знакомое… Точно! Он притворяется, в этом я уверена. Ведь я слишком много времени провела в высшем обществе, где принято прятать свои истинные мысли и эмоции за масками равнодушия или приторной лести. Я сама ежедневно только этим и занимаюсь и сейчас ту же «маску» вижу на его лице. Значит, этот эльф сложнее, чем мне казалось, а это, если честно, ещё больше обострило моё любопытство, и мне захотелось поскорее выпытать из него ответы. Когда мой рассказ подошёл к концу, я потребовала уже ответов от него. И он покорно назвался. Его имя… Стыдно признаться, я до сих не могу это выговорить. Мне говорят, что это традиционно для его народа. Традиция в чём? Всё усложнять?.. А ладно. Не мне осуждать этого чудика. Да и зачем мне запоминать, как его зовут? Слишком много почестей, знаете ли, для обычного пленника. Как и положено, первым делом стоило бы узнать, кем он является. Какой-нибудь чернорабочий явно не будет нам интересен. «Тональный Архитектор», — так ответил эльф на мой прямой вопрос. Тогда я никак не восприняла эти слова, тогда я ещё не разбиралась в иерархии народа древности. Но вот реакция учёных была многообещающей. Я готова поклясться, что они чуть в обморок не попадали от услышанного. Конечно, после такого я затребовала у них ответы. Но опять нормально объяснить они мне не смогли… По-моему, меня это уже перестаёт удивлять. Кто такой «Тональный Архитектор» в современном понимании? Титул двемерской знати? Не только. Учёный? Не только. Представитель интеллигенции? Не только. Политик? Не только. Ремесленник? Не только… Очевидно, это могло продолжаться ещё долго. Поэтому я не выдержала, и просто выгнала всех этих тупиц взашей. Разберусь с эльфом и сама. Спихнув всевозможные обязанности на своих помощников, я выпроводила их и всю стражу за дверь. Теперь я осталась один на один с двемером в своих покоях. Я знаю устав, знаю, что его давно уже ждёт темница и пыточная на случай, если он заупрямится… Знаю! Но я всё же хочу поговорить с ним без всяких формальностей и… посторонних. Уже какое-то время здесь была тишина. Эльф покорно стоял напротив окна и сквозь решётки изучал пейзажи снежного Скайрима. Не скажу, что виды его впечатлили. В этом я с ним согласна… Тем временем я сидела за столом, заваленным справочниками о двемерах, и пыталась хоть что-то писать. Но скажу честно, делать вид занятости у меня сейчас получалось очень плохо, потому что я не могу не изучать его. С самого первого взгляда на этого эльфа я посчитала его странным. Не могу сказать, что многое изменилось. Его одеяние было дорогим. Даже я бы не смогла себе такое позволить. Но все эти металлические детали: вставки на плечах, перчатках и сапогах, массивный пояс — выглядели очень… необычно. Ведь богатые особы предпочитают нацеплять на себя драгоценности, а не металл похожий на золото (но это не золото — учёные дали мне это понять в первый же день). Эти железяки были даже на его ушах. Я знаю, что это серьги, но опять же они имели вид, непривычный для меня. И что-то мне подсказывало, что каждая серьга имела какое-то значение… Впрочем, сама его внешность стоит отдельного упоминания. Чёрные, как сажа, волосы очень необычно контрастировали с его бледно-золотой кожей. Не скажу, что меня это отталкивало. И у альтмеров бывают чёрные волосы, но вот такое сочетание… я вижу впервые. М-да, причёской он тоже, впрочем, решил выделиться. По бокам его голова была выбрита налысо так, что оставался лишь длинный чёрный хвост волос. Но всё-таки это несравнимо с его длинной бородой. Вот это уж точно вызывает у меня отвращение. Впервые вижу, чтобы мужчина из высшего общества посмел бы так сильно запустить своё лицо. Конечно, люди тоже это практикуют, но это не удивляет, ведь они абсолютно примитивны в своём развитии. А он же, прокляни его даэдра, эльф! Опять учёные этот ужас оправдывают традициями и устоями двемерского народа. Пф-ф! Не понимаю, как вообще тогда можно называть двемеров великими, если для мужчин их расы волосы на лице являются достоянием?! Именно так я думала несколько дней назад, но не сейчас… Сейчас всё это не вызывало уж такого сильного отвращения. Признаю, я к нему привыкла, все его странности стали более-менее терпимы. Конечно! Он хоть какое-то интересное разнообразие в этом богами забытом краю. Видимо, я слишком долго на него — чего уж там таить — пялилась, потому что он это заметил, и теперь стоит в пол-оборота, и сам смотрит на меня. Я считала, что, работая дипломатом, я повидала всё. Но вот его медные глаза заставляют меня чувствовать странную панику и беспокойство. Смотрят, изучают, многое понимают… Я держу равнодушие, приподнимая бровь, делаю вид, будто не понимаю причину его наблюдений. Но всё это лишь маска… и он знает. Сощурил свои хитрые глаза, ядовито улыбается. В тот момент я осознаю, что начинаю проигрывать в этих гляделках. Ещё бы чуть-чуть, и моя маска бы треснула… Но тут он просто взял и с ухмылкой отвернулся. Что ж, играть на нервах он, поганый двемер, умеет отлично, моё почтение. Минутная отвлечённость подошла к концу, значит, нужно приступить к допросу, как я и планировала ещё вчера. Ты получил информацию, которую хотел, теперь тебе лучше заговорить. — Машина, из которой тебя вытащили… — пришлось даже сделать паузу, чтобы собраться с мыслями и ещё раз убедиться, что предположение учёных — не глупость. — Ты был отправлен в сон отбывать наказание за преступление? По личному опыту знаю, что такие вопросы, не подкреплённые угрозами, редко когда могут заставить пленников отвечать. — Лишь на срок следствия, чтобы моё влияние в обществе не помешало дознавателям. Но, к удивлению, этот эльф отвечал добровольно. Умный. Понимает, что в случае его упрямства я всё равно добьюсь своего, но уже через пытки. — И в чём же тебя обвинили? В коррупции? — возможно, не стоит делать поспешных выводов, но ведь кому как не мне знать, как элита любит заниматься превышением своих полномочий. — В обществе со строжайшей цензурой не обязательно быть рецидивистом, чтобы однажды быть обвинённым в государственной измене. — Значит, ты политический заключённый? — Не совсем. Свои антиправительственные взгляды я выражал излишне открыто. — Не был сторонником правительства? — Не был сторонником внешней политики. Всеми низкими способами добиваться расположения кимерского отребья и насильственный сгон в рабство представителей других рас — подобная однобокая политика очень недальновидна. И если твои слова верны, то моё мнение оказалось проверено временем. Я рад, хотя итог данной ошибки оказался весьма… печален. Что ж, очень интересные размышления. А говорит он всё это с такими спокойствием и собранностью. Я не могу не любоваться. Конечно! В этом отвратительном крае не найдёшь ни одного достойного альтмера, который хотя бы в половину знал те манеры, которыми пользуется этот мужчина. Он не глуп и прекрасно понимает, на каких правах находится здесь, но продолжает держать себя. Спину держит ровно, осанка превосходна, голову задирает вверх, смотрит свысока, предпочитает наблюдать молча, все свои мысли и эмоции умело маскирует за почти нерушимой маской холодного равнодушия. Вылитый альтмер самых благородных кровей… Впрочем, ничего не мешает сбить с него всю эту важность. Под пытками ломаются все, даже самые стойкие. Но до сих пор я не могу на это решиться. Ведь агрессии он не проявляет, да и лекари говорят, что магией он сможет воспользоваться ещё не скоро. Мне бы хотелось ещё с ним поговорить. Его манера речи очень интересная, но есть одно серьёзное «но»! Это его длинный язык, который порой очень любит язвить и грубить, изводя моё терпение. — Как занимательно. Ты заинтересована мной как мужчиной, — неожиданно заявил он, даже не маскируя свой игривый голос. За это время я заметила, что у двемера очень цепкий взгляд. Он не раз уже озвучивал свои доводы, основанные на одних лишь наблюдениях и логике. Например, он самостоятельно догадался, в какой провинции и в какой приблизительно её части находится посольство. Не скажу, что это так уж сложно сделать, но этого уже достаточно, чтобы насторожиться, чтобы не позволять ему свободно бродить по посольству. Я прекрасно понимаю, что он и меня изучает каждый раз, стоит мне только отвернуться. Я это игнорировала. Мне плевать, что он там увидит!.. Но эти его внезапные слова, которые были очевидным утверждением, застали меня врасплох. — Хм. Ну, и что на этот раз привело тебя к подобным мыслям? Я пытаюсь говорить спокойно, безучастно, мне плевать, о чем он думает, здесь командую я!.. Но его слова не могут меня оставить в покое. Ведь он уже не раз озвучивал разные факты, касающиеся меня. Откуда он всё это узнаёт? «Просто наблюдения», — отвечает он мне, пожимая плечами. И меня всё это беспокоит, ведь ещё ни разу он не ошибся даже… даже сейчас… — Очевидный вывод. Всё чаще ты заостряешь на мне внимание, а конкретно — на месте, в котором спина утрачивает своё благородное название, и пахе. И взгляд твой весьма оценочный. Естественное поведение для женщины, которая рассматривает объект изучения в качестве сексуального партнёра, — двемер спокойно пожимает плечами, рассуждая. До чего же он собран. Просто поразительно! — Это было простым любопытством, — я… я оправдываюсь? Да. Да, черт возьми, это так! Его слова били точно. Я не могу отрицать, что он действительно мне интересен… — Раз я представитель расы, о которой ты имеешь ничтожные познания, то по твоим примитивным представлениям ты гадаешь, не отличаюсь ли я от других, вроде альтмеров, наземников, не два ли у меня члена, — да он просто издевается надо мной! — Абсолютно, нет. Физиология всех эльфийских народов схожа. Хотя, признаю, возможностями мозга мой народ пользуется куда больше. Вы же остаётесь на том же примитивном уровне. Умничаешь, да? Думаешь, что ты здесь самый умный? Думаешь, только ты способен унижать? Ха! Ещё посмотрим, подземный крот! — Только вот почему-то всякий «примитив» продолжает существовать, а твой народ давно уже стал не больше, чем просто красивый миф. Я улыбаюсь и победно смотрю на него. О, надо же, у меня получилось его заткнуть. Ха! Двемер молчит. Он сглотнул… На секунду, кажется, вся его самоуверенность рухнула, показывая естественный для всего живого страх. В тот момент мне стало как-то не по себе. Неужели мне жалко это зазнавшееся отродье? Возможно… Ведь я не изверг какой-то, я могу его понять. Какого было бы мне, обрушься на меня подобные обстоятельства? Ну, мне точно бы пришлось несладко… Ладно-ладно, не буду переоценивать свои силы. Уверена, на его месте у меня были бы паника и шок. Возможно, я бы и ума лишилась. А он ещё поразительно держится, отшучивается, грубит… — Подобный исход возможно было просчитать, — спустя какое-то время он всё-таки хоть что-то сказал. М-да, долго на этот раз он собирался с мыслями. — Значит, у тебя есть предположения, что случилось с твоим народом? — Да. — Тогда доложи. — Нет. Снова он не подчиняется, грубит, высокомерно задрав голову. Да что ты себе позволяешь, крот?! — Это нерациональная трата времени, строить догадки перед тем, кто не имеет ни малейшего понятия, чем занимается мой народ, — он оборачивается и осматривает мой рабочий стол. Он не знает нашего современного языка, но прекрасно понимает, что все эти книги мне принесли, потому что я вообще никогда раньше не занималась двемерским вопросом. Он пристыдил меня… Даэдра! Я действительно покраснела. Я осуждаю учёных за то, что они лезут туда, что так плохо изучили. А чем я лучше? Я пытаюсь вытянуть информацию из эльфа, о расе которого мне так мало известно. Поэтому, когда он отвечает, большую часть его слов мне тяжело понять… Очевидно, это не моя обязанность, я не должна этим заниматься. Что за эгоизм меня одурманил? Я должна работать на благо Талмора! В конце концов я здесь лишь для этого… Всё! Хватит! Раз сомнений не осталось в том, что вся эта задумка учёных не ошибка и что чудик, которого они притащили, на самом деле представляет из себя огромную ценность, то поскорее нужно передать это дело в Алинор, чтобы им занялись лучшие наши учёные… Да! Именно это и нужно сделать! В таком состоянии я выхватила листок, обмакнула перо и начала писать. Я не знаю, почему я злюсь. Не знаю. Ведь это правильное и единственное решение. Здесь он лишь бесполезная находка. Поэтому двемеру самое место там, где им могли заняться профессионалы. Хорошие мысли. Они помогут мне выбросить прочие глупости из головы. Двемер тут же вышел из своих мыслей, как только первый эмиссар Эленвен, со злостью откинув все книги, приступила к писанине. Мужчина обернулся и глянул на неё. Он прекрасно понимал, что она делает и к чему это приведёт. И эльфу это не понравилось. На мгновение его маска равнодушия спала, и можно было увидеть, какая злость промелькнула в его медных глазах. Очевидно, такой исход не был в его планах, а, значит, нужно было сменить тактику и раньше запланированного проявить настойчивость. К счастью, пары дней ему хватило, чтобы достаточно изучить эту женщину и выявить все её слабости, которые, она верит, скрыла от него и которыми он профессионально сумеет манипулировать… Вот зря она сразу не отправила его в темницу. Стоило мне заняться важнейшими бумагами, так тебе вздумалось походить? Ты издеваешься?! И я не могу оставить его без внимания. Мало ли что он там удумает. И поэтому мне пришлось отвлекаться. А он, чтобы посильнее позлить, подошёл именно ко мне. Уже несколько минут он стоял у стола… так близко, меня это нервирует. Осматривает мои вещи, всматривается в книги. Нет, не вчитывается: он языка не знает, а именно всматривается, видимо, хочет составить алфавит. Выхватывает буквально у меня из-под носа чернильницу и начинает её осматривать, обнюхивать. А это-то тебе зачем? — Сколь же позорно трясутся твои руки. Это письмо точно не понравится твоему командованию, — неожиданно снова раздаётся его игривый голос. Вот и хоть стой, хоть падай от подобных заявлений. Откуда ему известно, кому я пишу? — Откуда такие выводы? Ты даже не знаешь содержание моего письма. — Очевидно, — пожимает он плечами с игривой улыбкой. Кажется, мне это начинает нравится. — Состав бумаги и чернил очень дорогой. Уверен, подобной роскошью тебе разрешается пользоваться в исключительных случаях для самых важных отправлений. Тем более ты используешь шифр. — Ты не знаешь современных языков! Откуда тебе знать, что это шифр?! — Моё предположение подкреплено двумя доводами. Первый очевидный: для каждых важных и секретных отправлений используется шифр. Второй… — он сделал паузу, подошёл ближе ко мне и заглянул в письмо. — Очень знакомые символы. Вероятно, язык, который ты используешь как основу для шифра это производная от альдмериса. Как бы не хотелось, но в новый язык всегда переходят хоть какие-то правила словообразования и грамматики от старого. И в своём письме ты нарушаешь все известные мне правила, поэтому, осмелюсь предположить, что я вижу просто набор символов, который до декодирования не несёт никакой смысловой нагрузки. А из этого следует, что передо мной зашифрованное сообщение. После того, как он объясняет ход своих мыслей, всё, даже фантастические замечания, становится до смеха простым. Просто логика, немного внимательности, и всё можно спокойно объяснить. И как же мне стыдно признаться, что сама я не могу даже додуматься до подобного. — Не понимаю. Смотрим мы на одно и то же, но при этом ты видишь гораздо больше… — Ты смотришь, я же наблюдаю. — Ты шутишь? Нет разницы! — Разве? Тогда ответь, сколько ступенек на лестнице, что ведёт в твои покои? Сначала я готова была высмеять его в лицо за такой глупый вопрос. Но когда я захотела дать на эту «глупость» ответ, то с ужасом осознала, что не могу. Я хожу по лестнице по несколько раз в день и никогда не придавала значения этому. — Девять ступенек, не считая порога, о которые твои караульные часто спотыкаются, обточив камень. Чтобы удостовериться, можно было сходить и посчитать, но я ему верила. В конце концов это не столь важная информация. Но он запомнил, пройдя по этой лестнице всего лишь раз. Значит, его взгляд очень цепкий, даже больше, чем мне казалось. Это очень опасно… Эти размышления меня отвлекли. Поганец этим воспользовался и превысил границу дозволенного. Медленными шагами он подходил ко мне. Как будто хищник. Мне эта аналогия совсем не нравилась, поэтому я неотрывно следила за ним. Мой суровый взгляд он заметил, но абсолютно не испугался, как это обычно бывает. Наоборот, усмехнулся. И вдруг его пальцы так нахально коснулись моих рук, прошлись по ним. Он будто сам меня оценивал. Но это не было противно. Стыдно признаться, такие касания мне понравились, мне их… хотелось. Двемер своё дело знает. Он отвлёк меня, я не успела поставить его на место, и теперь он стоит позади меня. Он слаб до сих пор. Его ладони скрыты повязками с разными лечебными мазями. Ожоги не прошли и выглядят не самым лучшим образом. Он точно из тех, кто учится на своих ошибках. Да и лекари убеждают меня, что он ещё какое-то время не сможет использовать даже самую слабую магию. Так что магической опасности он не представляет, и из моих покоев все опасные и острые вещи вынесены… Но мне всё равно не по себе! Что сделает пленник, оказавшись, за спиной тюремщика? Наверняка попробует атаковать. Постарается или ударить, или свернуть шею. Я ждала от двемера чего-то подобного и уже была готова предотвратить покушение. Моя рука уже достала кинжал из ножен. Клянусь, двемер, лишнее движение — и ожоги для тебя станут самой последней проблемой! Но этот эльф опять поступил по-своему. Будто услышав все мои мысли, он вдруг склоняется надо мной и опирается обеими руками на стол. Отлично. Хочешь, что бы твои руки были в поле моей видимости, и я не смела обвинять тебя в покушении на свою жизнь? Допустим, я ему поверю, но от этого мне не легче. Если не хочет убивать, значит, хочет что-то другое от своего положения. И мне нужно предугадать это быстрее. Но пока я размышляла, он наклонился ещё ниже, практически повис надо мной, из-за чего его хвост волос спал с его плеча и упал мне на шею. Даэдра! Как щекотно! — Клякса тоже часть шифра? Из этой напряжённости меня вывел его хитрющий голосок. Да как ты смеешь смеяться надо мной?! И… подождите… Клякса?! Тут же я в панике смотрю на свою писанину. Боги! На бумаге действительно была капля от чернил. Просто прекрасно! Теперь придётся ещё и объяснительную писать. И что я напишу в своё оправдание? «Я испортила имущество Талмора, потому что пленнику вздумалось свободно побродить по моим покоям», — так что ли?! Уф-ф… Ладно. Придумаю что-нибудь, не в первый же раз. Но для начала нужно что-то сделать с этим эльфом. Слишком многое он себе позволяет. — Если тебе не надоел интерьер моих покоев, то вернись живо на место и не смей мне больше мешать! Иначе отправишься в темницу! — я умею угрожать, умею быть строгой, беспощадной. Об этом прекрасно знают мои подчинённые. Но от этого эльфа я слышу лишь усмешку. Видимо, он мне не верит. Хах. Что ж посмотрим, кто будет усмехаться последним, когда я лично приму участие в твоих пытках… — Не в твоих желаниях исполнять свои угрозы, иначе бы ты не возжелала остаться со мной… наедине, — даже не думая подчиняться моим требованиям, двемер лишь перешёл на шёпот. Такой томный, тихий, грубый… Он специально… Ей богу, специально! Теперь он оказался совсем близко ко мне, я почувствовала его дыхание. И не успела я привыкнуть к этому, как в тот же момент он кусает моё ухо… Ах… Нет, это не больно, а, наоборот, приятно настолько, что по телу прошли мурашки. Очевидно, он именно этого и добивался. А он умелый, надо сказать. — Не опошляй мои мотивы! Это был просто вопрос любопытства. Для нас ты не больше, чем старый реликт, так что привыкай, — никогда не думала, что мне будет так тяжело держать строгость в голосе. — И почему же эмиссар больше не донимает «старый реликт» своими вопросами? Вот поганец! Шепчет мне прямо на ухо и даже не скрывает своего игривого тона. Боги, мне это так нравится. — Ты оказался не столь интересным, как мне думалось, — я прямо чувствую, как мы, два гордеца, два эгоиста, сейчас бьёмся лбами, играя в игру, кто подберёт изъян поострее. Но мы прекрасно понимаем, чем может это всё закончиться, если я сейчас продолжу поощрять такое его поведение. — Неужели? Тогда почему до сих пор глаза альтмерки так увлечённо изучают неинтересный реликт? Ждут новых рассказов, новых доводов… Проклятье! Я прямо слышу, как он смеётся. Он говорит и дразнит уверено, потому что знает, что прав. Ох, даэдра, а ведь он действительно прав! Его особенности меня очень сильно заинтересовали. Как бы мне хотелось узнать его лучше с любых сторон, несмотря на мои малые знания его этноса… Да это так! И я не собираюсь это отрицать! — Даже не пытайся меня пристыдить. Не сможешь. Я упрямлюсь, складываю руки на груди, строго смотрю на него. Опять надеюсь, что моя суровость сработает. Но нет. Он не колыхнулся даже от моего пронзительного взгляда. Что ж, очевидно он гораздо опытнее тех сопляков, которые меня окружают, раз умеет выдерживать даже такие испепеляющие взгляды. Не знаю, насколько нелепо мы выглядели, пока играли во все эти гляделки. Наверное, я должна лишь желать вынудить его вновь отойти на безопасную для меня дистанцию, а он желать вывести меня из себя своими подковыристыми словами. Но, кажется, теперь я вижу в его глазах самую искреннюю причину его нахождения так рядом со мной. После стольких лет сна ты не можешь скрыть капризы своего тела? Не можешь преодолеть тягу к женщине? Я права. Он и сам подтвердил мои догадки, когда нахально и быстро расстегнул ремни моей верхней накидки и скинул её. Хах, твой намёк мне понятен, двемер… И я спокойно позволила ему такую вольность? Да. Я знаю, что такое поведение пленника недопустимо, я уже должна была давно пресечь всё его свободное брождение по комнате. Таковы самые элементарные правила безопасности, но, даэдра, его близость сводит меня с ума. И он прекрасно это видит, иначе бы не делал такие очевидные намёки… Да! А что вы хотите?! Пусть это отродье и отвратительно на внешность, с красавцами альтмерами его стыдно даже сравнивать, но вот его манеры… потрясающие. Такой величественный, гордый, упрямый… Ах! Просто несравнимо с нытиками, которые окружают меня в этом отвратительном крае. И всё же так сразу рушить границы между нами я не собиралась. Надо дать ему шанс отступить и признать, что всё это было не больше, чем его обычными шуточками. Поэтому теперь я поднимаюсь со стула и встаю прямо перед ним. Вытягиваю спину, смотрю на него. Но это не помогло. Ох, он действительно выше меня… даже необычно, учитывая, что он не альтмер. — У тебя со слухом всё в порядке, так что я надеюсь, что ты внемлешь моему предупреждению. Прекрати свои игры и вернись на место, иначе я приму меры! Это был его шанс вернуться к окну и больше не мешать мне работать, но он в ответ только усмехнулся. Ну, что ж, двемер, раз ты мне подкинул неплохую идейку, как тебя можно использовать, то не думай, что я отступлю. Хотя очевидно отступать не собирался и он. Настырный, да? Что ж, мне такие нравятся. Я ждала от него очередного язвительного ответа. Но вместо этого он вдруг сокращает расстояние между нами настолько резко, что мне пришлось даже быстро среагировать и опереться о стол руками, чтобы не завалиться на него. Что ты делаешь?! Я же могу тебя подпалить, ко всем даэдра!!! Хотя когда прошли мои удивление и паника, то я даже оценила это моё новое положение. Он непозволительно близко, но сейчас, наоборот, от этого было до безумия приятно. — Я озвучил свои наблюдения и не отказываюсь от своих слов, потому что знаю наверняка, что альтмерское отродье мной заинтересовано, — кто ещё здесь «отродье», слышь, ты, двемерский выродок?! — Но эмиссар начинает строить из себя целомудренную деву, хотя ей, очевидно, не является, — он шепчет мне прямо на ухо, поддаётся вперёд, оказывается ещё ближе ко мне… Значит, перешёл от намёков к прямому выражению своих желаний? Отлично, но не думай, что я собираюсь это терпеть и дальше, уж в долгу я точно не останусь. — Скорее это я даю тебе шанс. А то сам будешь потом строить из себя жертву похотливого эмиссара, — я скалюсь в ответ на очередные глупые попытки меня пристыдить, лишь поддаюсь вперёд, дразню его. Рычит. Очевидно, мои игры пришлись ему не по вкусу. И в ответ на мои слова он наклонился ещё ниже, чуть ли уже не лёг на меня. Ах, значит, так. Двемер, ты не внял моим предупреждениям, а повторяться я не собираюсь. Я привыкла получать желаемое, и сейчас я хочу тебя. Отталкиваюсь от стола, хватаюсь за его дорогие одеяния и впиваюсь в его губы. Хотела застать его врасплох, заставить опешить, но, проклятье, двемер был к этому готов. Никакой дрожи или удивлённого вздоха, только столь же уверенный ответ и сильные руки, что схватили меня и тотчас, развернув, прижали к стене. Ах, какой контраст! В спину упирались ледяные камни внешней стены, а спереди был он, такой горячий, не терпящий долгих прелюдий. Очевидно, мы правильно друг друга поняли. Незачем и дальше играть в недотрог. Не собираюсь больше ждать и давать ему фору. По-хозяйски расстегиваю его одеяния, проникаю под рубашку. Что? Думаешь, я не знаю, как тебя раздеть? Хах, наивный… Шумно выдохнул, когда мои холодные руки легли на его грудь. Ничего, потерпишь. А вот у меня наоборот была возможность насладиться его горячим телом. Наконец-то. Хоть какое-то тепло в этом омерзительном месте. От меня отставать он тоже не собирался. Буквально несколько секунд, и моя мантия оказалась на полу. А дело своё он знает прекрасно. И всё же это было ещё не всё. Поскорей бы закончить со всеми этими прелюдиями и тесными, лишними одеяниями и перебраться на кровать. Давай, ископаемое. Хочу узнать, так ли ты хорош на деле, как болтает твой язык… Теперь я окончательно готова была поверить, что он эти четыре тысячи лет спал. Страсть захватила нас, а он был просто ненасытен. Не давая даже передохнуть, он только каждый раз всё с большей жадностью брал меня. Как же долго я этого желала. Все эти сопляки, которые ещё смеют носить одеяние Талмора, просто смешны. Никакой инициативы, никакой пылкости. Даже в постели меня боятся, будто сожру я их. Но только не этот эльф. Ох, проклятье, как он прекрасен! Никакой скованности, никаких тупых предрассудков. Командует и направляет, не спрашивая, не советуясь. Любишь быть главным, да? Это то, что мне было нужно. А его руки… это просто отдельный разговор. Гибкие и грубые пальцы оказались способны даже к самым изящным мимолётным движениям. Никакой хаотичности или резкости. Он знает, что делать и как. Это просто сводит с ума. Он оказался прекрасным любовником! Свободен, распущен, горяч… Казалось бы, позорно отдавать ему всю инициативу. Но раз он так хочет… Я позволю ему это… Хватай, сдерживай руки, командуй, направляй, но главное, продолжай и не останавливайся. Мне нужен был настоящий секс, и тебе — тоже. Зачем лишать себя такого удовольствия, правда, ведь? Вижу ты со мной согласен. Хорошо. Очень хорошо. Теперь же мы, уставшие, но полностью довольные, продолжаем лежать на кровати. В иное время упрекнула бы себя в безделье, но только не сейчас. Сейчас хотелось просто лежать и не думать о том, что меня ждёт за стенами этой комнаты. Это потраченное, казалось, в пустую время, на самом деле, было самым полезным и приятным за месяцы заточения в этой морозной помойке. Что ж, я очень довольна произошедшим, двемер смог меня удивить… опять. Сколько же ещё талантов в тебе скрывается? Зеваю, преодолеваю нахлынувшую сонливость, но только повыше натягиваю одеяло. Вставать в ближайшее время я точно не собираюсь. А он лежит рядом, по-хозяйски заняв больше половины кровати. Куда хоть тебе столько места, ты ведь худой? Лежит, глаза закрыл, спокойно дышит и весь довольный. Ах! Какое загляденье. Что ж, не грех и заглядеться. Ведь, как я выяснила, под его тряпичными одеяниями скрывалось весьма красивое мускулистое тело, подпорченное лишь только ожогами. Просто поразительно! С его умом и развитой логикой его совершенно точно можно назвать учёным. Его длинный язвительный язык и самоконтроль подстать самому умелому политику. Его безупречные манеры, осанка, чарующий голос — традиции эльфов из самых великих родов. Юстициары провели анализ заклинания, которое он в момент пробуждения хотел направить на нас, но которым сильно обжёгся. И отчёты говорят, что это заклинание из школы Разрушения если и не высшего ранга, то уже близкого к нему. Он сильный маг, от этой мысли мне становится не по себе. Даже хорошо, что он спалил себе руки… Его руки… Его руки никогда не трясутся, а пальцы двигаются очень точно. Очевидно, что они приучены к кропотливой работе, такой, которую выполняют, к примеру, ювелиры или чертёжники. А его мускулистое тело говорило о том, что он инженер не только на чертежах, а порой и сам брал в руки кузнечные инструменты… Удивительный эльф! Значит, таковы все представители двемерской высшей интеллигенции, так называемые «Тональные Архитекторы»? Теперь я начинаю понимать, почему наши папирусные черви чуть в экстаз не попадали, когда узнали его положение в двемерском обществе… Эх. Как бы мне хотелось побеседовать с тобой ещё. Нет, не выпытывать двемерские тайны, не заставлять подчиняться, а просто поговорить… Очевидно, погрузившись в свои мысли, я опять на него пялюсь. И, видимо, он это заметил. Ну, не зря же сейчас так ухмыляется. Никогда не позволяла какому-то ничтожеству смеяться над собой, но ему… можно. В конце концов он и так уже всё обо мне знает. И нет смысла строить грозность, хотя и неохота. А он продолжает нежиться на моей кровати. Кто-то бы ошибочно мог подумать, что он вообще уснул. Но я знала, что это не так. Он не глуп и не позволит себе так расслабиться в окружении чужих. И как подтверждение двемер вдруг зашевелился и протянул мне руку, до сих пор так и не открыв глаза. Приглашаешь прилечь к тебе? Хм, а почему бы и нет? Не думай, что мне нужно повторять. Подхватив одеяло, я пододвигаюсь к нему и ложусь рядом. Его рука тут же приобняла, заставив прижаться ближе. И я не смогла противиться, ведь он крепко меня держал. Ах, ты хитрец. Любишь командовать не только в постели, да? Ладно. Разрешаю. Ведь, проклятье, как тут приятно, да и вид отсюда на него весьма неплох… — Занимательно, — спустя какое-то время, нарушив тишину, заявил вдруг он. — Ну, и что опять? — пытаюсь казаться безучастной, незаинтересованной, но, признаться, я очень хочу его слышать. — Насколько мне известно, твои сородичи одержимы идеей сохранения чистоты своей расы. Но при этом ты так быстро согласилась разделить постель с не единокровным эльфом. — К чему ты это говоришь? — сначала я и не поняла причину такого неожиданного и наглого обвинения, хотела уже поставить его на место. Но тут я услышала тихий, безобидный смешок. Понятно. Опять пытается меня задеть. Ха! Не выйдет. — Такое чувство, будто сожалеешь. Не поздновато ли ты опомнился? — Необдуманное обвинение. Для сожаления нет причин. Скорее я ожидал от тебя меньшей покорности. Стремление всё контролировать. Разве не так ты поступала с прошлыми своими партнёрами? С прошлыми партнёрами? Откуда он знает?! — Замолчи! Ты ничего не знаешь, — получилось слишком резко. Неправильно. Я не должна поддаваться на его провокации, хотя его слова били… метко. — Ну почему же… — с вызовом произнёс он и тут же смолк, будто задумался. Чёртов двемер! Ищешь слова, чтобы ударить побольнее? — Хотя стоит отметить, что твоё поведение ожидаемо… — снова сделал паузу, снова притих. Будто пытается понять, слушаю я его или нет. Да, слушаю я тебя, слушаю. — Твоя борьба за эту должность, очевидно, была сложной. Женщине потребуется больше усилий и изворотливости, чтобы показать себя на работе, которая стереотипно считается мужской. Лишь ложь, холодная расчётливость и безжалостность позволили добиться такой высоты и устоять на ней. Только так можно внушить страх соперникам и уважение союзникам. Эти уроки ты усвоила на отлично. Ты получила власть, а вместе с ней обязанности, ответственность и бестолковых подчинённых, которые ничего не могут сделать правильно без твоего прямого руководства и постоянного контроля. И это утомляет. Поэтому ты хочешь быть с тем, кто снимет с тебя этот груз пусть и ненадолго. За дверью хозяйка ты, но здесь, в постели, ты обязательно подчинишься и позволишь партнёру сделать всё за тебя. Нет! Мне нужна его поддержка, его жалость… И всё же… Он говорит такие вещи… Не для того, чтобы ко мне подлизаться. Я уверена, ему знакомо моё положение. Не знаю, почему, но от этого мне так приятно. Хоть кто-то в этой глуши способен меня понять… Он… он понимает… Ну, почему в нём скрывается настолько удивительная и разносторонняя личность? Ну, почему боги дали ему такое отвратительное тело? Каким бы он был прекрасным альтмером… — Опять наблюдения или личный опыт? — спрашиваю его, практически не скрывая заинтересованности. Опять же неправильно. Он не должен догадываться о моём отношении к его болтовне. — Думаю, это знакомо любому, кто наделён хоть какой-то властью. Ответственность сильно утомляет, особенно, если работа так нелюбима тобою. — Ты… ты же сейчас о себе? — Абсолютно, нет. От такого заявления я практически рефлекторно поднимаю голову, чтобы глянуть на него. Желала я в его глазах найти ответ хоть на что-то, но они закрыты. Поганый двемер. Как же я чувствую себя неуютно с такими туманными собеседниками… — Не стоит пытаться оправдаться. Я вижу, что твоё нынешнее положение тебя не устраивает. Я вижу в тебе желание вернуться в места, о которых ты периодически позволяешь себе украдкой с теплотой вспоминать. Это нормально. Для женщины. Наверняка мать готовила тебя возглавить семью, а не шпионскую сеть. Я знаю его меньше недели, разговаривала с ним всего лишь пару дней, но после подобных бесед мне кажется, что он знал меня всю жизнь. Ведь он не ошибся. Ни в чём. Он читает меня будто открытую книгу. Меня! Эмиссара, дипломата, главу шпионов! Маги клялись жизнью, что он неспособен к магии. Но разве возможна такая прозорливость без её использования? — И всё же не уходи от ответа, — пытаюсь вновь взять себя в руки. Но признаюсь, это сделать всё тяжелее. Хочется просто, словно юная дурочка, прижаться к нему и слушать, и слушать его. Никогда бы не поверила, что представитель чужой расы может быть таким интересным. — Не думал, что это требует развёрнутого ответа, но раз госпожа эмиссар так желает… — говоря это, он даже не пожелал хотя бы до приличия сгладить свой голос. Вот поганец, в наглую язвит. Вырвать бы ему язык за подобное. Увы. Тогда бы он не смог разговаривать. — Мой вывод построен в том числе и на моём личном опыте. Я люблю свою работу и не хочу казаться неблагодарным, ведь я получаю, как мне кажется, даже излишние привилегии, но и она порой может быть до невыносимости утомительной. Нескончаемые королевские заказы. Знать, которая считает, что имеет право вмешиваться в мою работу, при этом не зная даже разницу между толщиной линий на чертежах. Ну, и, конечно, мастера младших рангов — мои подчинённые. Несуразнее существ просто быть не может, — пусть он продолжал держать свою маску равнодушия, но я отчётливо слышала нотку злости в его голосе. Двемер, как же я тебя понимаю. — Поэтому «разрядка» неотъемлемая часть нашей жизни. Периодическое приятное времяпровождение с какой-нибудь симпатичной эльфочкой прекрасно расслабляет и ум, и тело. Эльф говорит о своей жизни в настоящем времени. Мне его становится даже жалко. Видимо, он до сих пор не свыкся с мыслью, что он последний двемер во всём Нирне… Да и как с этим свыкнешься? Мир пережил тысячи лет, а для него прошло буквально мгновение. Как хоть он умудряется сохранять ясность ума? Просто поразительно… — Как занимательно, — решила я его спародировать. Судя по его ухмылке, он понял. — Ты обвиняешь меня в нарушении традиций, но при этом, помнится, ты с радостью запрыгнул в мою постель, стоило появиться возможности. Разве это не нарушение твоих традиций? Догадываюсь, такие связи у вас были запрещены, ведь твой народ жил изолировано. — Альтмерка копает в правильном направлении, но, увы, к её сожалению, у меня есть иммунитет к подобным обвинениям. Я просыпаюсь среди наземников и узнаю, что мой анабиоз длился четыре тысячи лет, а весь мой великий народ стал просто мифом. Подобные знания несут опасность для целостности рассудка. Поэтому мне простительно искать отвлечение от этих навязчивых мыслей. Да и близость с наземником ничем не отличается от ночи с какой-нибудь невольницей. — Так-так, значит, увлекался рабами? — Не скрываю, периодически хотелось и такого разнообразия. Хорошенькая альтмерка или кимерка ничуть не хуже двемерки. А уж белокурая длинноволосая фалмерка… однозначно, моя слабость. И всё проходило на добровольных основаниях, разумеется. — Да ну? Что-то на гуманиста ты абсолютно не похож. — Не гуманист, и то верно. Но я никогда не был сторонником полного принуждения. От этого никакого удовольствия. Да и на имидже может сказаться… Двемер говорит, отшучивается. Не знаю, что из сказанного можно назвать правдой, а не просто его очередной попыткой съязвить. Но я отвечала ему с той же несерьёзностью. Это даже… забавно. И всё же я периодически слышу, как срывается его голос. Меня не обманет его маска. Ему очень больно вспоминать. Поэтому сейчас он вновь замолк, не в силах больше прятаться за шутками. Ведь он прекрасно понимает, как бы он ни жил раньше, эту жизнь он не вернёт. На какое-то время наступила тишина. У меня не было желания искать ещё темы для разговора, да и у него, видимо, тоже. Довольно быстро преодолев нахлынувшее отчаяние, двемер опять насмешливо хмыкнул, но предпочёл молчать и дальше. Неужели не нанежился? Или просто хочет протянуть удовольствие, зная, что вскоре твоему благородию придётся привыкать к тюремным условиям? Я продолжаю смотреть на него, оправдывая себя предосторожностью. Он же просто лежит, так ни разу и не открыв глаз. Дивлюсь его спокойствию, хотя он едва ли не знает о моём внимании к нему. Как вдруг я замечаю его руку, которая частенько мелькала у меня перед лицом. Аккуратно беру её, подтягиваю к себе. Он не попытался одёрнуть или воспротивиться. И хорошо. Какое печальное зрелище. Его руки прекрасны: в меру мужские, в меру изящные, а пальцы длинные и гибкие — но до сих в повязках, а ожоги под ними просто страшны. Пусть двемер ни разу не комментировал полученные ранения, но я часто слышу его шипение и вижу искажение на лице от боли, когда он забывается и слишком сильно опирается на руки. Так должно быть… Я знаю. Так безопаснее, и в первую очередь, для меня. Я знаю… Но зачем тогда сейчас я так осторожно обхватываю его руку, нежно обвожу пальцами её контуры, нашёптываю заклинание? Хочу, что бы ему было легче… хоть немного… Нет, конечно, это не лечебное заклинание, ни в коем случае! Это заклинание на какое-то время просто приглушит боль. Пусть это станет поощрением за его хорошее поведение. И сейчас я по-хозяйски беру вторую его руку и повторяю свои действия. Впервые за это время двемер так активизируется и даже глаза открывает. Он начал осматривать свои руки, и я увидела, какое удивление зародилось в его глазах, которое, впрочем, вскоре и погасло, став лишь грустью. Я уверена, не почувствовав боли, он надеялся, что ожоги вылечены, но, увы. Он слишком опасен, чтобы предоставлять ему подобную роскошь… И тогда, разочаровавшись в увиденном, двемер снова убрал руки и закрыл глаза, пытаясь казаться безучастным. — Подобные заклинания блокируют нервные окончания и уменьшают чувствительность. Из-за этого я не могу полностью контролировать движения своих пальцев. Очень неприятное ощущение. Лучше бы подлечила мои руки хотя бы до такого состояния, чтобы я сам смог воспользоваться магией. — И для чего? Чтобы спалить нас всех? — Чтобы окончательно залечить термические повреждения, пока моя кожа не начала отторгать магическое вмешательство в структуру тканей. Любой мастер теряет свою ценность и полезность, если его руки не способны к работе. А во мне нет желания уходить в отставку, абсолютно. Тебя отставили четыре тысячи лет назад, смирись с этим, двемер. — Думаю, ты и сам прекрасно догадываешься, к чему эти меры. — Догадываюсь. Только, к твоим сведениям, существуют и другие способы блокирования магии, гораздо гуманнее и… не рушащие чужие карьеры. — Эти способы требуют дополнительных расходов. — Так и есть. Но только вот моя живая персона по нынешним расценкам — бесценна. Неужели эмиссар не может выделить дополнительные ресурсы, чтобы я оставался ещё и целым? Эти расходы меркнут на фоне того, какие знания смогут вытянуть из меня твои сородичи. Хах. Что ж, двемер, с этим сложно поспорить. Свою цену ты отлично знаешь… Ладно. Надо об этом подумать. Может, маги найдут способ его обезвредить, не травмируя. «Ты точно дорогостоящее приобретение», — думаю я, в очередной раз посматривая на него. Проклятье, а мне однозначно нравится этот вид. Хотя сейчас на него так холодно смотреть. Буквально за стеной отвратительно завивает очередная вьюга, а на нём из одежды только серьги. Бр-р. Как так можно? — Знаешь, тебе бы стоило прикрыться. — Неужели, эмиссара смущает близость нагого мужского тела? — ох, поганец, опять язвит. Я себя еле сдерживаю, чтобы не сорваться. Удачно. В итоге только скриплю зубами. — Нет. Но если в этой холодрыге ты отморозишь свои яйца, не говори потом, что я тебя не предупреждала. Он посмеялся в ответ, но одеяло всё-таки на себя накинул. Благодарю. Теперь хоть теплее лежать, да и он тёплый рядом. — Теплолюбивой альтмерке стоило бы знать, как ей повезло. — Это ещё почему? — Раньше климат Мерета был суровее. Гораздо. — Мерет? Что это? Название Скайрима на вашем диалекте? — К твоим сведениям, Мерет — это изначальное официальное название этих территорий. Позорно быть главой всей шпионской сети в этом регионе и не знать даже базовую историческую терминологию! — кажется, впервые я слышу, как ожесточился его голос. Правда, на секунду. Потом он вновь решил язвить: — Ты лгала насчёт своей должности? Или «первый эмиссар» в ваши дни уже не столь возвышенный титул? Он меня пристыдил, а потом оскорбил. Может быть, правда и за ним… Но что он себе позволяет?! Я знаю великую историю моего народа и своей родины! А читать о доисторических эпохах этой дыры не в моих обязанностях! — Ты знаешь, что я отправляла в темницу и за меньшее, крот подземный?! — я злюсь, ужасно злюсь. Да как это ископаемое ещё смеет учить меня?! — Забавно. Если оппонент переходит на оскорбления, то, значит, он уже не способен поддерживать дискуссию обоснованным доказательством своей правды. Это утверждение — одно из основ психологии. Или её изучение тоже не входит в твои обязанности? Поганый двемер говорит спокойно, язвит, усмехается, потому что знает, что он прав… И… и он действительно… прав… Порыв злости начал отходить, и я желала его окончательно подавить как можно скорее. Ведь знаю же, что не должна поддаваться на его провокацию, специально ли он это сказал или нет. Я могу позволить себе злость лишь тогда, когда он будет в кандалах, а я окружена верными мне солдатами. Но не сейчас, уж точно не сейчас. Теперь же, когда я вновь взяла контроль над своими эмоциями, стоило бы подумать и о наказании для него. Эх, я ведь только-только похвалила его за хорошее поведение, а он опять начал хамить… — Ты считаешь себя хладнокровным мастером, когда речь заходит о пытках и прочих видах психического и физического принуждений. Но при этом ты уже который раз для своих угроз используешь один и тот же бесполезный довод. — Бесполезный?! Ты меня не знаешь. — Если за эти тысячелетия твоя раса не растеряла хоть половину былого интеллекта, то ты должна понимать, что томить меня за решёткой, а уж тем более подвергать пыткам — не в твоих интересах. Подобное насилие, в первую очередь, пагубно влияет на моральные качества личности. Ты отправишь отчёт, и, очевидно, меня пожелают поскорее забрать. И я уверен, твоё начальство будет в гневе, если, прибыв сюда, они увидят меня обезумевшим. Вам нужен мой ум, а этот ресурс очень хрупок… Отчёт… Боги! Я совсем забыла… Я очень долго тянула с докладом. После того инцидента с каким-то фанатиком, который возомнил себя драконьим выродком (или как он там назвался), и шпионом Клинков я попала под подозрения. Ещё одна оплошность, и меня отстранят. И не отставкой, и не увольнением, а просто — убийством. Точно так же, как я когда-то сама отстранила от дел своего предшественника. Именно поэтому я хотела убедиться наверняка в правоте учёных… И вот теперь-то я знаю, что он двемер и что уровень его знаний огромен. Его нужно поскорее отправлять на Саммерсет. Кто знает, сколько ещё он пробудет в беспомощном состоянии? Он придумает, как выбраться, как обмануть меня, всю стражу — в этом я была почему-то уверена полностью. Он хитёр и опасен. Я должна это знать! Я не имею права его недооценивать!.. Только вот… Я напишу отчёт. И за ним придут. Я уверена, за ним вышлют целый эскорт, ведь он очень ценный объект, можно сказать, первостепенный. И его заберут. Навсегда. А я… А я останусь здесь, в этом богами забытом краю, окружённая всё теми же скучными, неотёсанными тупицами… В очередной раз я поднимаю голову и изучаю этого эльфа. Как же хочется назвать его уродливым, сказать, что рада буду поскорее от него избавиться… Но это не так… Стыдно признаться, но это совсем не так! Этот эльф — самый настоящий глоток свежего воздуха. Впервые за эти долгие месяцы мне было интересно хоть с кем-то разговаривать, слушать, даже терпеть эти язвительные попытки меня задеть. Он потрясающая личность. Разносторонняя. Глубокая. Его знания, его логика так обширны, что мне кажется, я бы никогда не перестала узнавать что-то новое из его уст… А уж каков он в постели… просто слов нет… Абсолютно не сожалею об этом знакомстве… Но только вот теперь он снова исчезнет из моей жизни… Я закрываю глаза и просто прижимаюсь к нему, к его мужской груди. Какой он тёплый, а запах… Не знаю, чем от него пахнет, какой-то двемерщиной, очень специфично… но мне нравится… Я слышу, как он усмехается. Я знаю, как это выглядит, я знаю, что я сломалась, поддалась ему (не альтмеру!), но, пожалуйста, помолчи, хоть сейчас, хоть раз… И да, он меня послушал. Я и без твоих комментариев знаю, как это выглядит… Но мне всё равно! Я просто хочу ещё этой близости, просто хочу ещё побыть с тобой… Он продолжил молчать. Ни единого слова. Ни одного смешка. Он лишь обнял меня. Да. Именно этого мне сейчас так не хватало. Ты понимаешь меня… Я хочу продлить этот миг… Я подделаю отчёты, заставлю этих «умников» заткнуться, нарушу устав, лишь бы ты остался со мной хоть ещё на несколько дней. Расскажи о себе, расскажи о мире да расскажи вообще, о чём хочешь. Я просто хочу тебя послушать. Ты потрясающий. Всю жизнь я добивалась того, чего хочу. И как я могу позволить забрать тебя? Мой неожиданный укус заставил его вновь зашевелиться. Не сдержалась и даже захихикала, когда увидела, как он вздрогнул. Я поднимаю голову и снова вижу его медные глаза. Смотрит, изучает, с любопытством пытается понять причину. Но задавать вопросов не стал, ведь догадался сам. Вижу теперь, как схитрились его глаза, как сложились губы в ухмылке. Мне нравится… Дэйдра! В тебе точно нет альтмерских корней? Почему даже с этой ужасной бородой ты так прекрасен? — Вижу, эмиссар всё-таки знает, как нужно расслабляться, — смеётся он, а глазища-то горят. Он всё прекрасно понял, не нужны были тысячи слов и уговоров. Мне это нравится. — Только не говори, что ты бы предпочёл сон, — отвечаю ему так же свободно, а после приподнимаюсь, чтобы ещё раз полюбоваться его медными глазами. А то потом уже будет не до этих нюансов. — И не скажу. Мужчина, знающий себе цену. Изумительно. Дальше что-нибудь съязвить я ему не дала. Целую, пытаюсь дразнить, хочу его раззадорить. Получилось. Слышу низкий стон от ожидания. Очевидно, больше терпеть он не намерен. Не успела я и понять, как уже вновь оказалась под ним. Он схватил мои руки и завёл их за голову. Я дёрнулась, попыталась вырваться. Не отпустил и только сильнее сжал мои запястья. Судя по его хитрой ухмылке, он и не собирался меня отпускать. Ох, а ему действительно нравится командовать, нравится быть главнее. Я не могла даже… Ха! Я «не могла»? Что за чушь?! Я могла спокойно вырваться, избавиться от его хватки, если происходящее посчитаю угрозой для себя. Даже его мнение меня не интересует. Начал бы противиться, подожгла бы его руки. Делов-то! Тут проблема была в другом — хотела ли? Хотела ли я этого? Нет. Абсолютно, нет. Нынешнее положение было унизительным. Но мне не хотелось ничего менять. Быть в его, пусти и мнимой, власти мне хотелось. Когда я перестала ёрзать, его хватка на моих запястьях ослабла. И теперь его руки оказались на моих ладонях, сжали их. Только это было уже что-то совсем другое, не просто попытка меня ограничить. Он держал мои руки, трепетно ощупывал пальцами кожу и разные выступы на ней от костей и вен. Что же он всё там изучает? Казалось бы, простые прикосновения, но я просто сходила с ума. Никогда ещё не получала такого странного, но, признаю, очень возбуждающего внимания… — Хм. Альтмеры и поныне не уделяют внимание своему главному достоянию. К сожалению. — Это всего лишь руки. — Руки потомственных магов, — поправил он меня. — Не привыкшие к тяжёлому труду и нагрузке, они остаются практически идеально правильными. А как создают магию такие изящные тонкие пальцы — одно загляденье! — Магичек, значит, предпочитаешь, — подытожила я, пока сам эльф витал в своих мыслях. — Забавно. Мне в ответ он усмехнулся. Так, поганец, что ты задумал? Хотела я уже возмутиться вслух. Но тут его пальцы как-то странно нажимают на мою ладонь, и в тот же момент по всему телу пробегают мурашки. Что это было? Он нашёл у меня на руке какую-то эрогенную зону, о которой не знала даже я? Как? Это же всего лишь руки! — Ещё раз подобное провернёшь, и я подожгу твои бинты! — рычу я. — Не подожжёшь, — он вновь наклонился к моему уху. — Ведь эмиссару нравится подобное внимание к своему телу, — язвил, поганец, опять язвил, но при этом таким томным, манящим шёпотом. В отличие от меня, он решил подкрепить свои слова действиями и в тот же момент снова провернул эту свою таинственную манипуляцию. На этот раз я была готова и желала наконец понять, как он это делает. Но не удержалась. Ведь в этот раз моё тело отреагировало на его действия ещё сильнее. Пробежали мурашки, появилась дрожь. Стало одновременно и щекотно, и приятно. Я не смогла сдержаться, выгнулась из-за этого порыва и шумно выдохнула. Сбилось даже дыхание. А он ждать не стал, тут же поцеловал да ещё так властно, зная, что в таком состоянии я не захочу с ним бороться. Поганец! Так бы и пнула его куда следует, чтоб помучался. Только, увы, после такого придётся ждать, когда он очухается, а я ждать не хочу. Он посмеялся, видимо, понял, о чём были мои мысли, но тут неожиданно и отстранился. Было даже жаль, что его игры закончились так быстро. Он приподнялся и глянул на меня, в мои глаза. Не знаю, что его вынудило так неожиданно этим заняться, но пока он смотрел на меня, я не смогла удержаться, чтобы не залюбоваться его глазами. Какие же живые его глаза, в них, кажется, целый мир. Столько мыслей, столько идей, столько планов. Опасен. Такие личности всегда опасны. Я должна об этом помнить… Но сейчас мне всё равно. Он слишком прекрасен, слишком горяч, чтобы прятаться за стеной оправданий. Хочу… Просто хочу быть с ним… Устав от этих гляделок, я просто откидываю голову, говоря тем самым, что полностью отдаюсь в его загребущие лапы. Слышу — победно усмехается. Очевидно он ждал от меня именно этой покорности. Отлично. Давай, реликт, покажи мне, что ты там ещё умеешь. Я в предвкушении. Не хочу ни знать, ни думать, чем может окончиться для меня подобная халатность… Он может обмануть, сбежать, убить… Но, наверное, уж лучше так, чем видеть, как тебя забирают у меня… Эленвен отказалась от своих принципов, дала пленнику слишком много свободы. Она прекрасно понимала последствия своего поступка, но только закрыла глаза, по-настоящему наслаждаясь близостью с этим эльфом. И, конечно, она не заметила взгляда эльфа. А он смотрел, его медные глаза внимательно изучали и ликовали. Он прекрасно знал о противоречиях эльфийки и был уверен, что одинокая, заскучавшая женская сущность жестокого эмиссара взяла верх. Конечно, ещё слишком рано, чтобы говорить о доверии, но он задал, очевидно, правильное направление. Она им заинтересована, она не захочет так просто его отпустить, значит, он в безопасности. На то и был его расчёт, поэтому двемер сейчас полностью доволен собой. И теперь осталось совсем немного. Убедит её создать ему легенду, обозвать полоумным учёным-альтмером и отпустить на все четыре стороны. Вот его план, и он обязательно его выполнит. Хотя зачем бродить по чужому миру наземников в одиночку? Ему нужно ещё так много узнать о судьбе своего народа, и эта женщина сможет стать неплохим помощником. Кто откажется от помощи такого сильного альтмерского мага? Вопрос тут в другом: как уговорить эльфийку пойти на практически измену и сбежать? Задача интересная и довольно-таки сложная, но от этого его глаза загорелись ещё большим азартом. Невыполнимые задачи он любил — истинная сущность двемерского Лорда. Впрочем, этим вопросом можно заняться и позже, ведь теперь у него есть время. А пока мужчина решил не упускать возможность хорошего времяпровождения с симпатичной альтмеркой-магичкой. «Разрядка для сохранения целостности разума?» «Хах, да, именно она», — подумал двемер, даже не маскируя свой коварный оскал.