По имени

— Да ты пиздишь! Показывай!       Грёбаный Сыту Чжан со своим вискарём, чтобы он у тебя поперёк горла встал и ты больше никогда не смог нормально пить, а утром чтоб у тебя настолько сильно болела голова, что ты просто желал скорейшей смерти. — Хранитель, такое количество меня не возьмёт. Пожалуйста, успокойтесь.       Грёбаный Чуси со своим непроницаемым лицом, чёртово божество!       Наньчжу с усилием повернул голову, чтобы взглянуть на полуживого лучшего друга, который видел уже десятый сон. Вот скотина, опять развёл его на градус, а завтра ему убирать рвоту Сыту Чжана. Обещал же себе больше никогда с ним не пить до беспамятства, в прошлый раз это плохо кончилось. Чуси перед ним выглядел большим чёрно-красным пятном, раздражающим взгляд. Чего он завёлся? А потому что этот чересчур самоуверенный Бог решил, раз ему несколько тысяч лет, то его не возьмёт литр элитного алкоголя. Сощурив глаза, хотя со стороны он не был уверен, что это выглядело так, он откинулся на спинку стула, скептично скрестив руки на груди. Со стороны могло бы показаться, что Сяо Наньчжу нисколечки не пьян, но если бы Чуси не был свидетелем, то чёрт кто бы поверил.       Ну уж нет, пора заканчивать пить с Чжаном, иначе в тридцать лет он сляжет с циррозом печени. — Я жду.       Он не отстанет от духа, пока не добьётся своего. Обречённый Чуси, видимо поняв, в каком положении оказался, и что с пьяным мастером лучше не спорить, залпом выпил сорокаградусную стопку виски. И бровью не повёл, скотина. Сяо Наньчжу хотел забрать у него бутылку, как Чуси с горлышка, в один присест, закончил литровую бутылку и с лёгким стуком поставил на стол. Ладно. Сяо Наньчжу признал своё поражение, и хорошо, что Сыту Чжан лежал и храпел, иначе от этой картины у него случился бы инфаркт. У самого Наньчжу случится инфаркт по другой причине — маленькая, раздражающая капелька находилась в непозволительной близости от таких соблазнительных губ. Перед его глазами всплыла несуществующая картина с Чуси, по которому стекали тяжёлые капли воды, прямо туда, на ключицы, на широкую твёрдую грудь, по тазобедренным косточкам. По его телу прошёлся табун мурашек, словно по нему стекала несуществующая вода. Вот же ж блять. Этого Чуси ещё в кошмарах не хватало, хотя подождите, он был и там. Этот календарный Бог был везде. Кроме него. — Хранитель?       Чего он заладил? Хранительхранительхранитель. — У меня есть имя, — почему Чуси так близко? когда он успел перебраться к нему на колени? — Я хочу, чтобы ты назвал меня по имени.       Он мазнул языком по губам Бога, как в их первую встречу, и наконец-таки слизнул эту надоедливую каплю. Тело под ним моментально застыло. Наньжу издал смешок, представляя ошеломлённое лицо Чуси. А что будет, если он сделает так? Горячий язык протиснулся меж сухих губ, и Сяо заёрзал от давно забытых ощущений. Прошло несколько лет с его последнего раза, он уже всё забыл. Сильные ладони сжали его талию и оттолкнули. Сяо Наньчжу не был доволен прохладой между ними и, нахмурившись, смотрел на Чуси. Через его стеклянный взгляд не было видно — Бог хмурился от злости или внезапного вторжения, вызвавшее панику. Неужели тот разозлился до такой степени, что покраснел? Хранитель почти обиделся на им же придуманную причину. — Ты пьян, — послужило ему в качестве объяснений.       Сяо фыркнул. Он пьян, но не настолько, чтобы не понимать ситуацию. — Я знаю. Ты не хочешь? — он готов был захныкать из-за долгого ответа, но терпеливо ждал. — Ты не будешь жалеть? — опять ненужные вопросы! — Мне что, восемнадцать? Это ты не будешь жалеть? — Не буду. — Тогда чего мы ждём?       Сейчас его не волновал спящий Сыту Чжан буквально за стенкой, который вполне вероятно мог слышать шебуршание ткани. Чуси, кстати, очень тяжёлый, но Сяо Наньчжу сказал, что не будет жалеть и потерпеть тяжесть для него не составит труда. Он даже не знал — радоваться ему, что дух умел целоваться или испытывать ревность к тому, кто его так научил делать. Пьяный дурак даже не поймёт, что это был он. А ещё у Чуси охренеть какие сильные руки, способные запросто разорвать ему сердце. Бог стянул с хранителя всю одежду, а его собственная исчезла в золотом сиянии. Вот это удобная способность.       Сяо недовольно замычал, когда от него отстранились, но в ту же секунду он почувствовал жар на коже шеи. Откинувшись на подушку, он двумя руками стал перебирать волосы духа, не зная, что ему ещё делать. Иногда ладони ощутимо сжимали плечи Чуси, гладил их, слегка царапать. А ещё у него изнывал член, который явно игнорировали. Стоило Богу случайно его задеть, как Наньчжу, сдерживая стон, дёргался. Он хотел кончить, хотел Чуси. Хотел, чтобы этот дух наконец-таки вошёл в него, плевать, что без смазки и растяжки. Порвёт и чёрт с ним, просто это уже было невозможно. Внезапная заполненность внизу выбила из него все мысли, и Сяо Наньчжу распахнул глаза. Мастер был сосредоточен на раскатившемся жаре внизу живота, не отвлекаясь на электрические разряды по венам, на волшебных руках Чуси и втором пальце в нём, заставивший его слегка вскрикнуть. От неожиданности в уголках глаз собрались слёзы. — Хранитель? — И-имя… — сквозь зубы сказал он, щуря глаза. — Наньчжу… — Чуси, скотина! Он сказал это на полувздохе, почти простонал! Собственное имя из уст Бога звучало иначе, или ему только показалось? Тогда какого чёрта они оба красные (уже не из-за виски, а смущения) смотрели друг на друга? — Наньчжу… Наньчжу… Наньчжу… Всё в порядке, Наньчжу? Тебе хорошо, Наньчжу?       Он был готов кончить от своего имени, но вместо этого раскраснелся ещё сильнее, чувствуя, как краснота перешла на уши и шею. Сяо не смог ответить, потому что как он должен был ответить? Два пальца толкнулись слишком далеко, и громкий полувсхлип-полувизг-полустон вырвался из него. Теперь он вспомнил, почему не любил заниматься сексом — из-за этих неловких звуков! Чуси не дал закрыть ему рот ладонью, перехватив руку, и поцеловал её. — Не закрывайся, я хочу слышать тебя.       Дух календаря наклонился и в перерывах между поцелуями шептал имя Наньчжу с такой интонацией, словно перекатывал мёд на языке. Сяо Наньчжу ощутимо дрожал то ли от неловкости, то ли от возбуждения, но он знал лишь одно, если это прекратится — он умрёт. Сладостная нега перекрыла болезненные ощущения при входе. Он рвано вздохнул. Чуси прямо в нём, его руки по обе стороны от его головы, руки самого мастера покоились на плечах Бога, царапая кожу. Глубоко вздохнув, он кивнул, и Чуси мягко толкнулся. Ногти вцепились в духа. Толкнувшись пару раз, Чуси неожиданно переместил центр тяжести на предплечья, ладонями фиксируя лицо Наньчжу, не позволяя тому вертеться, и глубоко поцеловал, пытаясь отвлечь от более глубокого и резкого толчка. Сяо протестующие и неожиданно громко замычал, срывая своё недовольство на волосах Чуси, оттягивая их назад, но календарный дух не обратил на это внимания, с каждым разом наращивая темп. Чуси нашёптывал его имя на покрасневшее ушко, а Сяо не мог не думать ни о чём, кроме охуительных ощущений снизу и том, что Чуси чёртов демон.       Внезапно Бог выпрямился, одной рукой схватился за талию, вторую уместил на грудь, чтобы хранитель не подскакивал. За эту мимолётную секунду он смог разглядеть Чуси и от одного вида духа в таком возбуждённом состоянии ему становилось плохо. Его растрёпнанные волосы липли к лицу, одна прядка затерялась меж губ, и Наньчжу убрал её. Как можно быть настолько прекрасным? Резкий темп пригвоздил его к кровати, рука с груди переместилась на дёрнувшийся член. Сяо Наньчжу настолько терялся в ощущениях, что его громкие и протяжные стоны сменились на хрипение. Казалось, что он сейчас к чертям разорвёт простынь, сжатую его руками. — Наньчжу… Наньчжу… — Чуси… б-блять!..       Глаза закатились на разрядке, на его разрядке, а Чуси ещё несколько мгновений двигался, пока не вышел из него. Он не мог оторвать взгляд, как красивая крупная головка дёргалась, пачкая его живот. Чувство блаженного опустошения накатили с головой, хотя по хорошему им нужно вытереть его и идти в ванну, но сейчас он просто хотел спать. Чуси лёг рядом, и Сяо Наньчжу уткнулся щекой в мокрое плечо Бога. Он настолько вспотел? Тогда сам Сяо представлял, насколько мокрым он был, в прямом смысле и переносном. — Наньчжу. — М? — Наньчжу. — Что? — сонный, он взглянул на слегка улыбающегося Чуси. — Ничего, просто мне нравится называть тебя по имени.       Этот Бог!