Тебе дорога только в ад

«Я влюбился в парня… Это не правильно… Отец убьет меня… Я не должен это чувствовать… Главное, чтобы никто не узнал» — Кеннет Фелпс читал эти строки с особым отвращением к сыну, которого он не испытывал еще никогда. Его сын не мог быть геем и влюбиться в человека своего пола, это было бы не правильно. Но милосердный отец решил подождать объяснений от своего отпрыска, а только потом наказывать его. В семье священника наказания были уже обыденностью. За каждую, пусть и маленькую провинность, Тревис получал наказание, окупающие его грех раза в три больше. Священнослужитель думал, что это только на пользу своему сыну, он так сильно над ним издевается. Преподаёт школу жизни, учит праведным вещам. Но на самом деле, он просто вымещал таким образом злость, которую копил целый день или еще больше. Скрипнула дверь старого прихода и в дверях появился полуживой Тревис. Отец не стал распинаться и сразу начал с вопроса: — Что это такое? — Мужчина указал на строчки, в которых, как ему казалось, таилась темная сущность его чада. — Отец, это не то, что ты думаешь… Я… Я могу все объяснить. — В аду, Сатане будешь объяснять, — отец выспылил, он резко отбросил дневник парня, который не успел еще вырвать этот листок, чтобы скомкать его, поплакать в школьном туалете, и больше никогда не вспоминать об этом позоре. Фелпс старший подлетел к сыну, и, сдавив ему горло, буквально прибил к стене. — Раз тебе нравятся парни, то я выполю твою последнюю волю, но не совсем так, как бы тебе хотелось. Отец отпустил Тревиса и тот, скатился по стене, перехватывая воздух как можно больше, зная, что экзекуция может повториться. — Хочешь ли ты, мой блудный сын, познать что же такое… А хотя что мне? Даже если ты и не хочешь, все равно это свершиться. Кеннет распахнул расу, достал из семейных трусов свой, уже налитый кровью пенис и, приподняв голову грешного сына, тихо прошептал: «Тебе дорога только в ад». Тревис понял, что отец сошел с ума, но помешать этому безумию никак не мог. Он осторожно взял руками плоть, которой когда-то был сам зачат и облизнул головку. На это он услышал тихий рык. Как будто в этот гортанный звук отец хотел вложить всю ненависть к сыну, все отвращение к нему. Фелпс младший продолжил ублажать своего отца. Он взял глубже, но не мог взять полностью, так как его горло не было готово. Священник решил помочь, и, намотав густые волосы человека, стоящего перед ним на коленях, буквально впечатал свой член в глотку парня. Тут же захотелось стошнить, но мощная рука не отпускала Тревиса. Тогда парень, в отчаянии схватился за руку, за ноги, в надежде отодвинуть изверга от себя, но все тщетно. Из глаз полились слезы. Кеннет начал долбить бедного парня, смотреть за его кривым выражением лица, ощущать, как ему больно. Отцу нравилось чувствовать, как соленые слезы стекают со щек парня прямо на его член. Все это было блаженным раем, в сгнившем аду, а яблоком, искусителем стали всего лишь пара предложений о том, что Тревису нравятся мужчины. Вскоре, член мужчины налился кровью и выплеснул белесую жидкость прямо в глотку парня. Мальчику пришлось все проглотить, чтобы не подавиться, и этот мерзкий вкус, кажется навсегда остается у него на губах, как напоминание о своей оплошности. — Теперь ты понял, что такое блуд, сын моя? — Да отец… — будешь ли ты еще этим заниматься… — Нет, отец — Хороший сын… — Фелпс погладил своего отпрыска по голове в знак примирения и разрешения конфликта, на что младший только отшатнулся. Поле этой сцены Тревис ушел к себе комнату, но перед тем, как захлопнуть дверь тихо прошептал, как это делал отец несколько минут назад: «Тебе дорога только в ад»