После Времени

Мобильный набор дорожной посуды остался лежать там где его и забыли, на месте. В доме семьи Уайс банальные правила о, том, что у всего и всех есть свои места, знал каждый, от сотрудников охраны до французских визажистов. Но ни никто из членов дома во время экстренной эвакуации не подумал залезть в встроенный рядом с баром шкаф и забрать приборы и тарелки с серебром по кайме. Слуги подумали, что их хозяин должно быть болен, людям свойственно думать о других хуже, чем о себе, подметил Уайс наблюдая из машины за уже пылающей крышей виллы. Из искры разгорелось пламя иронично взглянул последний раз и навсегда отвернулся от исчезающего в огне дома предприниматель. С кражи миллиона лет прошло уже более трех месяцев и первые ростки свободной жизни погребли под собой золотую элиту Нью-Гринвича. Окрыленный своим лидером народ уничтожал все новые пункты обмена времени, а подбитые на то Саласом ученые занялись остановкой часов. -"Знаешь, что это означает? " — словно у себя спрашивал вслух богач-"Избранных больше нет». Все те, с кем Уайс играл вечерами в покер испытали всю тяжесть ненависти народа. Салас обещал оставить жизни взамен на добровольную помощь, но в процессе развенчания вечные «специально» лезли под пулю. В бессильной злобе Уайс стукнул кулаком по кожаному подлокотнику сидения. Решив отвлечься он вернулся к легким воспоминаниям о забытой посуде и прикинул сколько могли лет дать на черном рынке за приборы зернистого серебра 960 пробы. Во время революции ничего, а если человек будет нечист, то сдаст его как зажиточного аристократа повстанцам. Машину слегка подкинуло, водитель трусливым быстрым движением кивнул глядя в зеркало заднего вида, прямо на Уайса. Последний удивился такому быстрому жесту, отучившись спешить за сотни лет он с презрением бросил взгляд на рулевого. Почему люди до сих пор держатся за него? Он больше не бизнесмен, не избранный, никто. Не сможет заплатить и половину месячной зарплаты. Но именно они помогали ему вытаскивать вещи и грузить лимузины. Возможно они все еще верят, что он что-то может изменить. Ничего остановить уже нельзя. Огненная коляска запряженная адскими лошадьми революции несется прямо на него, а вокруг только горы мертвых тел. На сотню умирающих приходится один финансовый магнат, который сам вот вот отдаст концы. Подвинувшись ближе к окну он мельком взглянул под рукав. Триста восемьдесят девять лет, пять часов и две минуты. Судя по «неожиданно " поднявшимся ценам он чуть выше среднего класса, и в этом мире ему никогда не встать с колен. Впрочем раз цены подняли значит еще есть кому сражаться. «Останови"-резко одернул водителя Уайс. Нужно было узнать где находится сопротивление, и принять повстанцев так гостеприимно, как в последний раз. Водитель послушно включил поворотник давая сигнал дальним светом замыкающим к остановке. Незаметным магнату движением он щелкнул включателем рации пропустив нить между машинами. Филипп откинул панель сидения за которой вмонтированный экран ожил. Расстрелы сменялись съёмками новых подожженных усадьб. Уайса передернуло, когда на экране только протаранившие дверь в просторный дом революционеры упустили выбежавших с чёрного входа охранников и его самого машинально закрывающего голову. Они знают, что он жив… Я не трус и пусть мой корабль утонул без своего капитана, еще есть шанс умереть вместе с теми кто сейчас так отчаянно борется. Свет в салоне зажегся автоматически как только открылись двери лимузина впуская внутрь продрогших охранников. Уайс не был удивлён настолько чтобы испуганно вжаться в сиденье, у всего есть своя цена. Наоборот, он подался вперёд и обращаясь ко всем пришедшим прошипел: -"Как тривиально, но отнять у меня нечего, кроме того, что не сгорело. Вы пришли мсить мне?» Сам себя Филипп не считал мерзавцем, он видел вечных и похуже, чем он сам, но когда народ о чем-то знает им труднее управлять. Теперь он был чуть выше среднего класса, один из них, такой же понятный и открытый, правда никак нельзя вычеркнуть и то, что прежде чем стать оловом он основательно блистнул бриллиантом. «Они обнулят меня, чтобы на секунду почувствовать себя равными» -нервно завершил мысли он прокручивая список безделушек в багажнике. «Те вещи ничего не стоят, а вот память о том, что я мог ими управлять, что на что-то влиял стоит многого"-размышлял он пока было время в нависшей тишине. Внезапно один из охранников схватил запястье Уайса. «Наверное, нетерпится увидеть мой труп"-злорадно подумал богач. Рука охранника медленно и больно скрутила кожу и легла снизу, а время Уайса начало стремительно расти. Черная земля покрылась испариной и капли дождя словно выпрыгивая из-под земли закрыли собой припаркованные машины. Отсчет времени в мире где ты живёшь пока оно есть кажется более нелепым, чем внезапно пошедший в начале лета снег. «Запомните этот миг, сегодня Вы родились вновь» Или более нелепым, чем идти умирать под пули повстанцев имея четыре тысячи лет. Дверь машины резко открылась и оттуда вылез человек одетый в простой чёрный костюм слишком типичный, чтобы его как-то выделять. Абсолютно неважно кем он был и даже неважно, что написано у него в документах. Шанс на то, что он должен прожить чуть дольше других был одна восьмая, но жребий на выполнение оставшейся работы выпал именно ему. Для начала он перенес все вещи в одну машину загрузив крышу, багажник и даже салон, сумками, оставив без места только лопату. Спустя полтора часа ему не понадобилась и она. Восемь выдолбленных в земле траншей стали новым домом для его бывших коллег и него самого. Пока он рвал о корни штаны, а белая рубашка превращалась в глинистое месиво мир вокруг перестал волновать, как прибитая к стене картинка. Не кричащий на него человек в костюме богаче своего раз в десять, ни дождь прибивающий траву к земле, ни редкие птицы встрепенутые криком с сирени. «Что это было? Они все мертвы! Они обнулили себя, зачем?» Закончив с делами, и воткнув лопату поодаль от семи засыпанных могил и одной свободной работавший резко развернулся к машинам. Второй человек, тот что испуганно прижался к двери сквозь хрипоту кричал что-то похожее на призывы остановиться. Через пару минут без особой борьбы один из них крепко сжимал руку другого. -"Прежде, чем умереть я наверное должен объясниться» — сложнее всего ему показалось именно это, но всё же он с паузой продолжил —" мир меняется… Через двести лет он будет совсем другим.» Парень не поднимая глаза мотал головой, словно другие варианты этого предложения казались более абсурдными. -"Исчезнут стоющие люди, вымрут, как динозавры" -фыркая от собственного сравнения он наконец поднял лицо, но не к собеседнику, а к небу-"не будет идей и идейных людей. Если у всех будет одинаковое время, просто не для чего будет стараться. Заводы прекратят работать, все остановиться, начнутся войны, голод, смерть везде и всюду. Вам не нужно умирать, просто останьтесь памятником того времени, когда люди шли вперёд. Кто не хотел работать умирал. Я знаю, что Вы еще хотите идти… Откройте отель или магазин, отрастите бороду, покрасьте волосы. Вас никто не узнает, а доход я уверен будет достаточным. Обещайте, что построите жизнь на руинах цивилизации. " Он не дал ответить. Наконец они стояли визави, когда говоривший с вздохом пошатнулся и упал в последнюю из могил.