***
— Удачи в школе! — крикнула Минджи вдогонку сёстрам и, посмотрев на ручные часы, громко цокнула, понимая, что снова, скорее всего, опоздает на работу. Бора не стала нагонять быстро шагающую впереди Юхён, понимая, что разговаривать с ней, когда та в таком настроении, — бесполезно. Потому молча плелась позади, буравя хмурым взглядом спину младшей, и, зайдя в холл школы, повернула в противоположную от неё сторону, направляясь в свой класс. Миновала три парты первого ряда и, плюхнувшись на свой стул, принялась доставать необходимые на уроке предметы. Услышав звонок, привычно глянула на дверь и начала мысленно считать до десяти. Дверь открылась, когда Бора шёпотом произнесла «десять», и в класс вошла, как обычно, единственная опоздавшая. Извинившись за опоздание, она миновала четыре парты первого ряда и села позади Боры. Ли Шиён была довольно странной персоной. Перевелась к ним из другой школы в прошлом году, почему-то решая окончить выпускной класс именно здесь, но ни с кем из одноклассников не сблизилась. За прошедшие месяцы совместной учёбы Бора с ней ни разу не заговорила, и желания, как такового, у неё никогда не возникало. Да и, в общем-то, не у неё одной. Шиён излучала ауру самовольной чужестранки, которой было абсолютно все равно на школьные статусы и законы, которым негласно подчинялся весь класс, а то и вся школа. Она в первый же день дала понять, что никому угождать покупными завтраками не собирается, что ей абсолютно наплевать на местных «популярити», которых этими самыми завтраками и кормят другие «отшельники», как любят выражаться некоторые личности. В общем, Шиён сразу избрала дорогу одиночества, предпочитая проводить свободное время либо в музыкальном зале, либо в классе, и, не обращая ни на кого внимания, слушать в плеере какую-то музыку. Бора понятия не имела, откуда ей всё это известно, ведь, по сути, никогда особо не интересовалась этой девушкой, да и вообще принимала самую нейтральную по отношению к ней сторону. При таком раскладе у неё не имелось проблем ни с одноклассниками, ни с самой Шиён. Голос преподавателя вытянул из мыслей, и Бора с некоторым удивлением заметила уже наполовину заполненную доску. Быстро взяв ручку, принялась переписывать решение какого-то примера. С наступлением обеденного перерыва Бора поднялась со своего места и направилась к единственным подругам в классе — Юбин и Хандон. Они стояли у выхода и, дожидаясь её, о чём-то тихо переговаривались. Бора ненавязчиво встала рядом и вслушалась в происходящий диалог: — …слишком тяжело, но она с этим справится. — Это издевательство, прежде всего — над собой… — Хандон качнула копной светлых волос и протяжно вздохнула. — Давно пора отпустить. Как-никак, вечно она так не сможет. — Вы про кого? — дождавшись недолгой паузы, спросила Бора. Юбин и Хандон тут же резко повернули к ней головы, и, переглянувшись, одна из них ответила: — Да так, есть тут кое-кто… Бора, не бери в голову. Бора проследила за мимолётным взглядом Хандон ей за спину и, повернувшись, поняла, что речь шла о Шиён. Бора мельком оглядела одноклассницу, не замечая, в общем-то, ничего нового. Шиён сидела, откинувшись на спинку стула, и, прикрыв глаза, еле заметно покачивала головой в такт музыке, доносящейся из ярко-синих Airpods. Неожиданно она распахнула глаза и, посмотрев сначала на пустое место Боры, начала медленно обводить взглядом класс. Бора ощутила рой безосновательных мурашек, когда Шиён посмотрела прямиком ей в глаза и, чуть улыбнувшись, отвернулась, утыкаясь в свой плеер. Бора приподняла брови от удивления и, помотав головой, вернула взгляд к подругам. — Ну что, долго будем стоять на проходе? Я проголодалась. Столовая была до отказа забита учениками, мельтешащими туда-сюда с полными подносами. Бора с подругами, отстояв в очереди, сели за освободившийся столик и, негромко переговариваясь, принялись за еду. Спустя минут пять трапезы Ким отвлеклась от разговора и, пригубив стакан с соком, взглянула на только что вошедшего в столовую парня. Ли Минхёк — давний друг Боры и по совместительству младший брат Юбин. Их разница в возрасте составляла два года, но это не мешало Боре находить его весьма…привлекательным. Для своих лет он уже был достаточно высок и неплохо сложен благодаря упорным тренировкам в бассейне и тренажёрном зале, отчего имел далеко не скудную «фан-базу». Поняв, что уже с минуту пялится на парня, Ким отвернулась, принимаясь доедать свой обед. Тем временем Минхёк с подносом в руках направлялся к их столику. Приветственно улыбнулся девушкам и, сев на свободный стул рядом с Борой, открыл бутылку с водой, тут же осушив практически наполовину. — Ты с тренировки? — прожевав какой-то салат, спросила Юбин. — Ага. Даже волосы не высушил, думал, не успею на обед, — хмыкнул парень и, съев ложку пудинга, посмотрел на притихшую Бору. — Скоро соревнование среди мужских команд, ты придёшь? — Минхёк… — Приду, — перебила Бора Юбин. — Я люблю плавание, почему бы и не сходить. К тому же поддержка твоему брату не помешает, Юбинни, — многозначительно посмотрев на подругу, сказала Ким. — Ну вот и отлично! — улыбнулся парень и, переложив своё красное яблоко в Борин поднос, встал. — У меня ещё одна тренировка после уроков, можете прийти, если будет время, — с этими словами Минхёк развернулся и вышел из столовой. — Ну и что это было, Бора? «Я люблю плавание» — ты это серьёзно? — хмуро посмотрев на подругу, спросила Юбин. — А в чём дело? Мы же почти каждый год присутствуем на его соревнованиях. Что изменилось теперь? — Много чего, Бора… — ответила Юбин, но продолжать не стала, поймав взгляд Хандон. — Ладно, доедайте, скоро звонок.***
Бора шагала по пустому школьному коридору, остановилась перед нужной дверью и, глубоко вздохнув, вошла внутрь. Миновала раздевалки, невольно прислушиваясь к любым возможным звукам оттуда — вдруг он там? — и вошла в огромный зал с бассейном. Звук плескающейся воды разлетался по всему помещению, и Бора, поймав взглядом плывущую фигуру под водой, улыбнулась и подошла ближе к бортику. Но замерла, когда рядом выплыл вовсе не Минхёк, а…кто-то другой и явно женского пола. Девушка ловко запрыгнула на бортик, сняла очки и, распустив небрежный мокрый пучок на голове, взглянула на опешившую Ким. Бора с лёгким удивлением признала в пловчихе Ли Шиён. — Ты… — Шиён улыбнулась, но, поймав взгляд Боры, тут же стянула улыбку. — Что ты здесь делаешь? — Я…искала кое-кого. Мой друг, Ли Минхёк, должен быть здесь. Не видела его? — Парни закончили тренироваться около двадцати минут назад, — довольно холодным тоном ответила Шиён и, поднявшись, прошлёпала к длинной лавочке, оставляя за собой мокрые следы. — Не знала, что ты увлекаешься плаванием, — хмыкнула Бора, наблюдая, как Шиён сушит полотенцем волосы. — Странно. — Что странного? — Ты разговариваешь со мной. Бора вновь приметила загадочную улыбку у собеседницы и, вздохнув, сказала: — Ладно, я пойду. Не буду мешать. — Можешь остаться. — Бора остановилась и, посмотрев на Шиён через плечо, вскинула брови. — Минхёк — так его зовут? — возможно, вернётся. Он с кем-то говорил о тебе, сказал, что ты будешь ждать. — С чего ты взяла, что он говорил обо мне? — повернувшись лицом к Шиён, спросила Ким. — Ну, ты ведь Бора? Ким Бора? — Бора кивнула. — Ещё вопросы? Бора снова вздохнула и, качнув головой, села на лавочку подле Шиён. Краем глаза осмотрела одноклассницу: закрытый синий купальник хай-тек обтягивал точёную фигуру, в глаза сразу бросались подтянутые мышцы рук и длинных ног. Бора невольно наблюдала за движениями рук Шиён, пока та сушила свои длинные угольно-чёрные волосы, и, сместив взгляд, с лёгким недоумением уставилась на грудь. Она почему-то была уверена, что именно там, под правой грудью, находится… — Если будешь так пялиться, я могу подумать не то. Щёки Боры моментально вспыхнули, и она, оторопело посмотрев в глаза Шиён, отвернулась, уставившись немигающим взглядом на гладь бассейна. — Я не… Я просто задумалась. Шиён ничего не ответила и, вновь собрав волосы в пучок, медленным шагом прошла к бассейну. Плавно опустилась в воду и, посмотрев на Бору, неожиданно предложила: — Поплавать не хочешь? Думаю, придётся долго ждать этого… Минхёка. — Спасибо, но нет. — Поймав вопрошающий взгляд, пояснила: — Я не умею плавать. — Умеешь, — тоном, не требующим возражений, ответила Шиён. Бора нахмурилась. — Мне лучше знать, умею я или нет. — Спорим? Бора не сдержала резкого смешка. Давнишняя мысль о том, что Ли Шиён довольно странная личность, с каждой секундой укреплялась в Борином сознании. — У меня нет купальника, — ответила Бора, надеясь, что этого будет достаточно и одноклассница оставит эту затею. — В моей сумке, она рядом с тобой, лежат чистые футболка и шорты. Можешь надеть их. — Слушай, я же уже сказала… — Бора осеклась, когда Шиён резко вылезла из воды и стремительно приблизилась к ней. Наклонилась, опаляя тёплым дыханием порозовевшие Борины щёки, и, почему-то вновь улыбнувшись, отстранилась, принимаясь выуживать из сумки названную одежду. Сложила её Ким на колени, смотря непреклонным, и оттого раздражающим Бору взглядом. — Я… не умею плавать, — Бора понятия не имела, отчего собственный голос вдруг начал подводить. Всё-таки простудилась из-за открытого окна? — Увидим, — коротко ответила Шиён и кивнула на двери, ведущие в раздевалки. Бора поджала губы и, резко поднявшись, обогнула Шиён, скрываясь в дверях небольшого коридорчика. Зашла в женскую раздевалку и захлопнула за собой двери. Посмотрела на смятую одежду в руках и собиралась бросить на лавочку, но принт на серой футболке привлёк внимание. Развернув её, Бора получше присмотрелась к рисунку. С гладкого принта на неё смотрели ярко-синие глаза чёрного, словно смоль, волка. Над головой животного была изображена миниатюрная луна, бросающая свой свет на тёмную шерсть хищника. Волк смотрел горделиво, с вызовом, и, казалось, одним своим существом излучал всё своё могущество и силу. Бора вновь оглядела животное и невольно сравнила его с Шиён. Если и сравнивать с кем-то Шиёнову натуру, то ей, определённо, подошёл бы именно волк. Бора окончательно в этом убедилась, когда уже через десять минут стояла перед ней в этой футболке и коротких, едва закрывавших ягодицы шортах. — Эта футболка… — дёрнув за края, начала было Бора, но договаривать не стала. Абсурд. — Что? С ней что-то не так? — Шиён спрашивала спокойно, но Бора не упустила нотки заинтересованности и любопытства в тоне одноклассницы. — Да нет, всё так. — Бора медленным шагом приблизилась к бортику и встала рядом с Шиён. Боязливо взглянула на воду и громко сглотнула. — Я правда не умею плавать… Шиён медленно опустилась в воду и, подняв голову, протянула руку Боре. Та опасливо сжала предложенную руку. — Садись на бортик. Только аккуратно, здесь скользко. — Бора, не отпуская руки, послушно села, погружая в прохладную воду ноги. По телу моментально прошёл заряд мурашек. — Теперь можешь осторожно опуститься в воду, держась за меня. — Бора вскинула брови, и Шиён, вздохнув, добавила: — Ну или держась за бортик, но так будет страшнее, придётся повернуться. Бора мысленно прикинула и, решив всё же принять первое предложение Шиён, положила руки ей на плечи, начиная осторожно скатываться в воду. Разум забил панику, когда ноги не нашли опоры в воде, и Бора крепче вцепилась в Шиён, как можно ближе прижимаясь к крепкому телу. — Спокойно, я держу… Бора ослабила хватку и, посмотрев вниз, с удивлением отметила свои плавные движения ногами. Дёрнулась, когда Шиён, сжав её талию, начала медленно её отстранять. Не сопротивляясь этому, Бора начала активней работать ногами и, наконец, уже самостоятельно держалась на плаву. — Но как я?.. — Я говорила, что ты умеешь плавать, — приподняв уголки губ, сказала Шиён. — Но как ты это поняла? — Шиён вновь загадочно улыбнулась и, погрузившись в воду, вынырнула совсем рядом. Бора с осторожностью разглядывала тёмные радужки одноклассницы, чувствуя, как сердце отчего-то начинает биться быстрее. Это совершенно выбило из колеи, и Бора, потеряв контроль над ситуацией, чуть не ушла под воду. Шиён вовремя схватила за плечи и, придерживая на плаву, не отводила своего пронизывающего взгляда. Бора была абсолютно уверена — очередные мурашки вызваны далеко не водой. В глазах Шиён проскользнула какая-то затаённая боль, и она, отстранившись, тихо проговорила: — Минхёк не придёт. Извини, что отняла у тебя время. С этими словами она обогнула Бору и, подплыв к бортику, выбралась из бассейна. Повернулась и протянула руку Боре, которую та озадаченно приняла. После вернулась к скамейке и, накинув сумку на плечо, стремительно покинула помещение. Бора оторопело смотрела ей вслед.***
Утро вторника Бора встретила, на удивление, довольно угрюмым настроением. Выбравшись из постели, направилась в ванную и, закончив с водными процедурами, быстро натянула школьную форму. Покидая комнату, бросила взгляд на сохнущие футболку и шорты одноклассницы и, раздраженно стянув с батареи одежду, сложила их в рюкзак. Завтракать совсем не хотелось, и Бора, сказав родителям, что доберется до школы сама, покинула дом, ловя на себе озабоченные взгляды. События вчерашнего дня никак не желали укладываться в голове, и Бора с каждой мыслью о странной однокласснице раздражалась всё сильнее. Сначала эта Шиён обманула насчёт Минхёка (как оказалось, парень совершенно забыл о том, что предупреждал о проводимой тренировке, потому сразу ушёл домой), затем неведомо как заставила натянуть чужую одежду и залезть в чёртов бассейн. И потом ещё эти странные касания, намёки, взгляды и прочее, прочее, прочее — всё это совершенно вывело Бору из себя, когда она прокручивала эти события позднее, на пути домой. Бросив рюкзак рядом с партой, Бора села и устремила хищный взгляд на двери, принимаясь нервно стучать ногтем по деревянной поверхности стола. Класс медленно наполнялся, а Ли Шиён, ожидаемо, не появлялась до самого звонка. Бора принялась вновь неосознанно считать до десяти, пока в класс наконец не вошла «звезда» насыщенного вчерашнего дня. Привычно извинившись за опоздание, она устремилась к своей парте, совершенно игнорируя при этом Бору. Ким пораженно моргнула и подавила желание развернуться и высказать пару ласковых слов наглой и, надо признать, абсолютно бестактной однокласснице. Уроки тянулись мучительно медленно, но Бора терпеливо ждала длинного обеденного перерыва, чтобы переговорить с одноклассницей без лишних ушей и глаз. Та, по обыкновению, оставалась в классе, предпочитая чем-нибудь перекусывать, потому Ким не сомневалась — от разговора Шиён точно не уйдёт. Бора протяжно выдохнула, когда прозвенел наконец долгожданный звонок на обед. Дожидаясь, пока одноклассники один за другим покидают класс, Бора махнула подругам, чтобы те шли обедать без неё. Они озадаченно посмотрели, но, кивнув, вышли из класса. Бора повернулась и посмотрела в упор на Шиён. Та вновь сидела с закрытыми глазами, из её наушников доносились довольно громкие басы. Бора прислушалась. Она была уверена, что слышит эту песню впервые, но название группы как-то само всплыло в голове. Ким перегнулась через Шиёнову парту и, вытащив один из её наушников, опустилась обратно на стул. Шиён открыла глаза и, увидев нарушителя спокойствия, как-то вымученно улыбнулась. Ким не обратила на это внимания и, вытащив из рюкзака одежду, бросила её на парту. — Объяснить не хочешь? — сохраняя спокойный тон, спросила Бора. — Объяснить что? — Шиён убрала второй наушник и коснулась рукой своей одежды. — Я постирала, — между делом сказала Бора. Шиён кивнула и как-то слишком бережно сложила её в свою сумку. — Почему ты…попросила меня остаться вчера? Минхёк… — Что Минхёк? — как-то раздраженно перебила Шиён, после, осознав это, потупилась. — Прости… за вчерашнее. Я не знаю, зачем делала это. Я не должна. — Конечно не должна. Всё это выглядело как… — «домогательство», хотела сказать Бора, но не договорила, понимая, что даже подумать об этом — верх абсурда. — В общем, ладно. Считай, извинения приняты. Бора поднялась с места, собираясь нагнать подруг и пойти в столовую, но Шиён остановила её за руку. Ким бросила хмурый взгляд на Шиёнову руку, чувствуя очередные раздражающие мурашки. — Я хотела… спросить. — О чём? Шиён выпустила кисть Боры и, подняв на неё взгляд, сказала: — В четверг, в восемь часов вечера, в Гайд-парке будет проходить концерт группы Minx, и я подумала, что ты… — То есть как?! — Бора вдруг принялась судорожно рыться в сумке и, достав телефон, посмотрела на сегодняшнюю дату. — Обалдеть! Как я могла забыть про их концерт?! — Бывает, — пожала плечами Шиён. — Так ты… идёшь? — Ну разумеется, я иду! Шиён улыбнулась, поднялась с места и, закинув сумку на плечо, сказала: — Тогда я заеду за тобой послезавтра в семь вечера. Бора растерянно смотрела вслед уходящей Шиён, не совсем понимая, зачем это она будет за ней заезжать. Когда дверь класса закрылась, Бора прокрутила в голове их короткий диалог и, когда смысл сказанного наконец дошёл, с лёгкой паникой выкрикнула: — Блин, я что, только что согласилась на свидание с Ли Шиён?!***
Весь вечер вторника Бора провела за перетряхиванием своего гардероба. Новость о том, что концерт состоится буквально на днях, порядком удивил, и Ким немедленно приступила к поиску приличной одежды. Для чего и, главное, для кого она этим занимается, однозначный ответ Бора дать не смогла. Возможно, дело было в долгожданном событии (как-никак, любимая группа, да и вообще первый концерт) или же, банально, в одежде, половину которой она уже давно не носила, потому выбрать что-либо оказалось не так-то просто. Дом Бора редко покидала, предпочитая проводить всё свободное время в четырёх стенах своей комнаты, потому одежды «на выход» у неё оказалось не так много. Но надобность в посещении магазина отпала, когда Бора, тщательно сортируя каждую вещь, что попадала в руки, наконец остановилась на обычных чёрных джинсах и удобной кофте с короткими рукавами. Так же сверху планирует надеть тёплую кожаную куртку с принтом какой-то рок группы на спине и рукаве. Отложив найденную одежду, Бора устало легла в холодную постель и, накрывшись одеялом с головой, тут же уснула. Но спокойно поспать ей не дали — в блаженный сон пробрался образ небезызвестной странной одноклассницы. Дело происходило, кажется, в каком-то парке. Бора не сразу узнала окружающую их местность, но даже сквозь сон отметила, что парк, похоже, искусственный. Музей «неживой природы», промелькнуло в её сонном мозгу. Под деревом…сакуры?.. стояла Шиён и, ярко улыбаясь, протягивала руки к Боре, жестом маня в свои объятия. К большому возмущению спящей Ким, несопротивляющаяся Бора из сна крепко обняла Шиён и позволила поцеловать себя в лоб. В этот момент она совершенно влюблённо (?!) смотрела в тёмные радужки Шиён и шептала очень даже различимые слова, после отпечатывая их на пухлых губах одноклассницы. Тут уже мозг Боры просто не выдерживает эмоционального потрясения хозяйки и «выбрасывает» её из сетей сна. — Какого чёрта?! — выпаливает Бора, резко сев в постели. — Что стряслось? — забежав в Борину комнату, спрашивает Юхён. Бора рассеянно посмотрела на сестру и перевела взгляд на часы, которые, к огромному счастью, показывали всего четыре утра. У неё ещё оставалось немного времени, чтобы выспаться, а дважды извращенные и, надо сказать, просто немыслимые сны не снятся, ведь так? — Всё нормально, Юхённи, просто страшный сон приснился. Извини, что разбудила, можешь идти спать. — Страшный… Блин, это снова началось, — нахмурившись, ответила Юхён и, качнув головой, всё же покинула комнату, оставляя после себя лёгкую озадаченность на лице Боры.***
В школе Шиён не появилась. Бора неосознанно бросала взгляд на двери каждый раз, когда звенел звонок, и, отсчитывая десять секунд, отворачивалась к окну. Закономерно задавалась вопросом, с какой это стати её вообще должно волновать отсутствие этой одноклассницы, но, вопреки этому, всё же пыталась вспомнить предыдущие прогулы, которых вроде как не было. За обедом Юбин и Хандон вскользь упомянули Шиён, и Бора, уличив момент, как можно безразличнее спросила, почему их одноклассница вдруг решила прогулять учебный день. Хандон как-то неохотно рассказала ей о некой подработке по средам и пятницам, и Бора, забыв прикусить язык, спросила, где та может подрабатывать. Подруги переглянулись, но назвали место, которое Ким было смутно знакомым. Это была небольшая кофейня в нескольких кварталах от их школы, и Бора бывала там, может, пару раз. Еле отсидев последние уроки, Бора, распрощавшись с подругами, решила немного прогуляться по Гайд-парку и понаблюдать за активной подготовкой к завтрашнему концерту. А она шла полным ходом: рабочие активно готовили сцену к приезду знаменитой группы, проверяли каждый сантиметр сцены, чтобы избежать возможных казусов и проблем, также расставляли ограждения. Ким оглянулась и с удивлением обнаружила с дюжину людей, что уже «забили» места максимально ближе к сцене. Бора усмехнулась на это и, окинув последним взглядом огромную сцену, покинула парк. Остановилась на одной из улиц и, бросив взгляд в сторону мало знакомого квартала, решительно направилась туда. Почему бы и не посмотреть на место работы Шиён? Вдруг кофейня окажется хорошим местом, и Бора многое теряет, не попробовав здешний кофе? К тому же она же просто проходила мимо… Колокольчик над дверью жалобно звякнул, когда она всё же решилась войти в кофейню. Взгляд тут же выловил чёрноволосую макушку одноклассницы, которая довольно быстро и умело готовила заказ. В помещении, помимо Боры, был лишь один клиент, и Шиён, вручив ему бумажный стакан с кофе, дежурно улыбнулась и пожелала хорошего дня. Бора подавила смешок и, дождавшись, когда человек выйдет, подошла к барной стойке. Шиён взяла очередной стаканчик, повернулась и застыла, наткнувшись взглядом на нежданного клиента. — Ты что здесь… — она осеклась и, словно опомнившись, сказала, не забыв вновь натянуть свою фальшивую улыбку: — Добрый день. Какой кофе будете? — Как официально, — чуть усмехнувшись, ответила Бора и, взглянув на табло с меню, с лёгким сомнением принялась вчитываться в названия различных латте. Найдя довольно интересный напиток, ткнула в него пальцем. — Медовый Раф, пожалуйста. Бора оторвала взгляд от табло и с лёгким изумлением уставилась на Шиён. Та уже давно начала готовить названный напиток и вскоре поставила его перед Борой. Вновь улыбнулась, совсем не фальшиво, и Ким, сглотнув, опустила взгляд на латте. — Но откуда?.. — Угадала, — пожав плечами, ответила Шиён и отвернулась к одной из кофеварок. Бора сжала обеими руками бумажный стаканчик, не сводя озабоченного взгляда со спины одноклассницы. — Угадала… с Медовым Рафом? Ты это серьёзно? — Просто повезло, — бросив быстрый взгляд через плечо, сказала Шиён. Бора закусила губу и вновь уставилась на свой стаканчик. — Бора, зачем ты пришла? Ким подняла глаза и встретилась с вопрошающими Шиёновыми. Сглотнув, ответила: — Я не знаю. Шиён подошла к стойке и, опершись о неё ладонями, внимательно заглянула в карие глаза напротив. Бора взгляд не отводила, смотря так же пристально, в упор, и одновременно пытаясь понять, что же, чёрт возьми, здесь происходит. Шиён принялась медленно опускать глаза, словно лаская каждую чёрточку лица замершей Ким, и наконец остановилась на губах. Бора вновь сглотнула и, непроизвольно закусив нижнюю губу, опустила и свой взгляд, теперь уже смотря на приоткрытые Шиёновы губы. В этот же миг память услужливо напомнила ей о странном сне, приснившимся этой ночью, и Бора вдруг ощутила лёгкое давление в области груди. Губы закололо, странное чувство дежавю настигло её, пугая и маня одновременно, но она не спешила прогонять охватившие её чувства, которые, казалось, были важной, неотъемлемой частью. Частью… чего? Всё это длилось, казалось, вечность, пока колокольчик над дверью повторно не звякнул, разрушая витающее в воздухе напряжение. Бора моргнула, словно снимая чарующее наваждение, и с лёгким шоком уставилась на Шиён. Схватила свой латте и, резко развернувшись, выбежала из кофейни, случайно толкнув опешившего клиента. Уже дома, не обращая внимания на летящие в спину вопросы, поднялась на второй этаж и закрылась в своей комнате. Села на кровать и, подтянув колени к груди, опустила на них голову, устало прикрывая глаза. Думать, вспоминать и пытаться понять совершенно не хотелось. Произошедшее не поддавалось ни малейшему разумному объяснению, и Бора чувствовала себя каким-то маленьким потерянным ребёнком, который ни черта не смыслит, что же происходит в его жизни. Мысли сбивались, сердце до сих пор колотилось как бешеное, и совсем не от стремительного бега по лондонским улицам, а в глазах всё время стояло выражение лица, казалось бы, совершенно незнакомой одноклассницы. Но Бора вдруг с большим потрясением поняла, что в тот момент, когда их взгляды неотрывно изучали лица друг друга, ей казалось, что она знает эту девушку всю жизнь. Бора соскочила с кровати и, стянув с батареи сохнущее полотенце, направилась в ванную. Холодный душ немного остудил воспалённый мозг, и Бора наконец задышала ровнее. Проторчав в ванной не меньше часа, вернулась в свою комнату, не обращая внимания на пристальный взгляд из соседней, и, растянувшись на прохладной постели, уснула неспокойным сном.***
Впервые Бора рисковала опоздать на первый урок. Стояла недалеко от класса, прижимаясь бедром к подоконнику, и наблюдала пустым взглядом за толпой спешащих учеников. Посмотрела на ручные часы и, хмыкнув, устремила взгляд в сторону своего класса. Через несколько минут должен прозвенеть звонок, и Бора, решив разобраться со своей первой недавно замеченной странностью, выискивала взглядом тёмную макушку одноклассницы. Прошло минут пять, и коридор уже был практически пуст. Разглядев вдали спешащую Шиён, Бора села на подоконник и осторожно выглянула из-за стены. Ли замерла напротив двери класса и, когда прозвенел звонок, осталась стоять на месте. Бора вновь принялась мысленно считать до десяти, и, на неизменном «десять», Шиён открывает двери и заходит в класс. Ким поражённо моргнула, счетно пытаясь осмыслить увиденное. Шиён всегда, всегда приходила вовремя, но нарочно выжидала определенное время. Зачем? И с какой поры Бора начала отсчитывать эти десять секунд? Для чего? Бора соскочила с подоконника и, забросив рюкзак на плечо, направилась в класс. Зашла под удивлённые взгляды одноклассников и учителя и, извинившись, прошла к своему месту. Мельком посмотрела на Шиён и, словив её хмурый взгляд, тяжело осела на стул. — Долго витать в облаках будешь, Бора? — спросила Хандон, когда Бора за прошедшие десять минут обеденного перерыва так и не прикоснулась к еде. Бора посмотрела на подругу и, качнув головой, принялась медленно жевать остывший обед. — Ты помнишь, какой сегодня день? — Ким подняла недоумённый взгляд на Юбин. — В четыре часа у Минхёка соревнование, — пояснила она. — Точно… — Бора, к своему удивлению, не восприняла эту новость с прежним энтузиазмом. Даже как-то наоборот. Непонятное чувство снова сдавливало где-то в области груди, и Бора, отогнав это чувство, нахмурилась. — Что-то не видно твоего прежнего веселья, — Боре показалось, что в голосе Юбин проскочила толика удовлетворения. — Передумала идти? Бора хотела ответить, что это глупости, и что она конечно же пойдет, но слова так и застряли в горле. Её взгляд впился в лицо теперь уже хорошо знакомой одноклассницы, которая, не переставая улыбаться, разговаривала с какой-то незнакомой Боре девушкой. Звонкий смех незнакомки разливался чуть ли не на всю столовую, и в Боре отчего-то вспыхнул гнев. В эту же секунду она вспомнила о запланированном***
Бора накинула на плечи чёрную куртку и, посмотрев на часы, выглянула в окно. На обочине, рядом с домом поджидало «такси», и она, схватив за лямки лёгкий рюкзак, поспешила вниз. Шиён сидела на заднем сидении и, заметив выходящую Бору, открыла двери, тут же двигаясь к противоположному окну. В машине царило ощутимое напряжение, и Бора думала, что оно, скорее, исходит от неё. Но, кинув быстрый взгляд на Шиён, поняла, что вид одноклассницы ничуть не уступал Бориному состоянию. Она нервно перебирала сцепленными пальцами и, к легкой досаде Ким, не отрывала взгляда от окна. Бора опустила взгляд ниже, и её дыхание на долю секунды сбилось, когда она заметила верхнюю часть гардероба Шиён. Совпадение? Добравшись до Гайд-парка, Бора вышла из машины и, почувствовав некую свободу, втянула носом влажный воздух. Повернула голову в сторону Шиён и, поймав её взгляд, зябко поёжилась в тканях своей куртки. — Следует поторопиться, если хотим занять более-менее приближенные к сцене места. Бора кивнула, направилась следом за Шиён и, отставая на пару шагов, не отводила поражённого взгляда от принта, что красовался на куртке Шиён, полностью идентичного принту Боры. Решив, что это и правда могло быть совпадением, поравнялась с одноклассницей. Площадь со сценой занимала приличный участок Гайд-парка, и у Боры промелькнула мысль, что сюда, наверное, поместилась бы добрая четверть населения города. Но людей, к счастью, было не настолько много, и они без особых усилий начали проталкиваться к сцене. Правда, Боре пришлось по пути ухватиться за рукав куртки Шиён, чтобы не потерять ту из виду. Одноклассница сначала, казалось, удивилась, но после перехватила ладонь Боры и, крепко сжав, повела через толпу, чтобы оказаться как можно ближе к сцене. Они остановились в нескольких метрах от неё, не имея возможности пройти чуть дальше, но Бора была рада их позиции — они были достаточно близко, чтобы рассмотреть лица своих кумиров. Стрелки на часах «пробили» восемь, и Бора, подражая толпе, громко загудела, когда на сцене показалась её любимая группа. Песня за песней, и Ким полностью растворилась в царящей атмосфере, совершенно забыв об угнетающих, съедающих изнутри мыслях, что преследовали её на протяжении нескольких дней. Спустя довольно долгое время вспомнила, что явилась на концерт, вообще-то, не одна. Подняла голову, тут же встречаясь с тёмными глазами Шиён, и в этот же миг все посторонние звуки, весь окружающий их шум будто исчезли. В радужках Шиён отражалась неподдельная радость и…определённо что-то ещё. На её губах парила лёгкая, еле заметная улыбка, которая, стоило их глазам встретиться, стала только шире. Бора вновь почувствовала, как что-то неизменно давит в груди, но отмахиваться от этого чувства более не стала. Оно проявлялось, стоило ей только посмотреть или же вспомнить свою одноклассницу, и не уходило, пока её образ не исчезал, заменяясь чем-нибудь другим. Ким хорошо скрыла потрясение, когда неожиданно осознала причину своего состояния. Ей определенно нравилась Ли Шиён, но объяснить выбор своего столь глупого сердца Бора не смогла. Пока нет. На часах было ровно десять часов, когда они, не спеша прогуливаясь по лощёной дороге, покидали Гайд-парк. Одновременно замерли на выходе и, словно не решаясь заговорить, молча изучали друг друга взглядами. Бора вздрагивает, когда Шиён неожиданно предлагает: — Прогуляться не хочешь? Сегодня не так холодно. Шиён не надеется на утвердительный ответ, не может позволить себе такой роскоши, потому мысленно себя укоряет и хочет забрать предложение назад. — Хочу на берег Темзы, — чуть подумав, заявляет Бора. Замечает, как Шиён поджимает губы. — Значит, Темза, — натянуто улыбнувшись, проговаривает Шиён и, развернувшись, направляется медленным шагом к реке. Бора некоторое время смотрела ей в спину и, сунув холодные руки в карманы куртки, поспешила нагнать. Путь до реки шёл в обоюдном молчании. Бора несколько раз ловила на себе взгляды одноклассницы, но, стоило ей перехватить, та тут же отворачивалась, переводя внимание на сменяющие друг друга здания и деревья. Ким лишь тихо смеялась про себя, находя смущённость Шиён довольно милой чертой. Наконец их взгляды коснулись водной глади Темзы, и Бора, опершись о каменный невысокий забор, посмотрела вниз — на лёгкие, подгоняемые ветром волны. Раньше они с семьёй частенько гуляли по береговым платформам, как только родителям выпадали редкие выходные. Юхён любила всё вокруг фотографировать, и у неё, Бора уверена, сохранились десятки фотографий, на которых изображена именно Бора. Младшая Ким никогда не поясняла причины, почему именно она стала главной «моделью» для её фотографий, но Бора не выказывала явных претензий, позволяя Юхён заниматься своим любимым делом. К тому же у неё всегда получались довольно неплохие снимки. Бора отвлеклась от воспоминаний и посмотрела на Шиён, что пристроилась рядом. Прохладный ветер трепал её длинные волосы, теряясь в тёмных прядях, и она, прикрыв глаза, подставляла лицо навстречу неугомонному ветру, позволяя ласкать её бледную кожу. Бора невольно затаила дыхание, боясь пошевелиться и нарушить живую композицию, которой, определённо, являлась Шиён. Но, словно почувствовав на себе пристальный взгляд, Шиён открывает глаза и, не поворачивая головы, переводит взгляд на замершую Бору. Нисколько не удивляется, поймав на себе столь откровенное внимание, и, чуть улыбнувшись, проговаривает: — Если будешь на меня так пялиться, я могу подумать не то. — А что, если это и есть «не то»? — не моргнув глазом, выпаливает Бора. Шиён хмурится, уводит взгляд на воду. Бора делает пару шагов, сокращая между ними расстояние, и, сжав кожаную ткань чужой куртки, настойчиво разворачивает Шиён к себе. Не позволяет снова увести взгляд, резко дёрнув многострадальную одежду, и, когда контакт их глаз был восстановлен, с придыханием выговаривает: — Я хотела бы многое для себя прояснить. Понять, почему одноклассница, о которой я ни черта не знала ещё три дня назад, вдруг стала что-то значить для меня. Зачем я регулярно отсчитываю время, точно зная, что она войдёт в класс, как только я досчитаю до десяти. Почему меня волнует, где она и чем занимается. Зачем флиртует, измывается, а затем уходит и притворяется, будто ничего этого не было. И, наконец, почему сердце разрывается, когда я вижу, как она флиртует с другими?! — голос срывается, она делает глубокий вдох, прогоняя в лёгких холодный воздух, и, чувствуя, как сердце вновь ускоряет свой темп, продолжает: — Чего ты добиваешься, а? Ответь мне, Шиён! — срывается на крик, чем привлекает внимание проходящих мимо людей. Боре всё равно, ей важно знать. — Я… Шиён тушуется, не может подобрать слова. Снова уводит взгляд, но Бора успевает уловить проблески неизвестной ей горечи, которую однажды уже замечала во взгляде Ли. Бора совершенно ничего не понимает. — Если я тебе так не нравлюсь, зачем ты делаешь это? Зачем играешь со мной? — Это не так, — Шиён качает головой, на Бору старательно не смотрит. — Всё совершенно не так. — Так докажи. Шиён наконец поворачивает голову, смотрит на Бору с недоверием. — Что ты имеешь ввиду? Бора крепче сжимает ткань куртки и резко тянет на себя. Врезается в плотно сжатые губы, второй рукой обхватывая затылок, чтобы та не имела возможности отстраниться. Глаза Шиён распахнуты, но попыток отстраниться не предпринимает, и Бора, осмелев, пытается протолкнуться языком в Шиёнов рот. Шиён поддаётся, со слабым стоном отвечает на поцелуй, тесня Бору к каменному ограждению. Обхватывает холодными руками Борино лицо, вжимаясь всем телом к чужому, и получает в ответ приглушённый поцелуем стон. Сквозь сладостную пелену Бора отмечает смутно знакомый жар внизу живота и, отстранившись, поднимает глаза на Шиён. Её взгляд пугал и пленил одновременно, пускал по телу ощутимую дрожь, распаляя без того заведенную Ким, и Бора, коснувшись пальцами покрасневших Шиёновых губ, мокро целует ту в подбородок, получив взамен судорожный вдох. Неожиданно Шиён обхватывает Борин затылок рукой и аккуратно, но настойчиво отстраняет. Смотрит долгим, непонятным взглядом, после и вовсе отходит на шаг. Бора, сквозь тяжёлые вдохи, хочет спросить, но Шиён опережает: — Я не могу. Прости, Бора, но я правда не могу. — Не можешь? Бора делает шаг навстречу, но Шиён отворачивается и, сжимая подрагивающими руками волосы, проговаривает: — Я обещала, что не стану. Я обещала, что оставлю тебя. — Обещала? Кому ты могла такое обещать? Бора хмурится. Огибает замершую Шиён, пытливо смотрит той в глаза, но безуспешно — глаза Шиён прикрыты, по щекам медленно стекают слёзы. — Дело в той симпатичной девушке, с которой ты мило беседовала сегодня в столовой? — Шиён не реагирует, продолжая стоять неподвижно. Бора предпринимает ещё одну попытку: — Ту, которой ты что-то там наобещала… Ты её любишь? Шиён открывает наконец глаза. Медленно опускает руки; взгляд становится отстраненным, мёртвым, и Бора пугается застывшей в них боли. — Больше жизни, Бора. Я люблю её больше жизни. Бора пораженно моргает, ощущая, как глаза стремительно наполняются влагой. Она смахнула слёзы, обвела поникшую фигуру Шиён взглядом и, не говоря больше ни слова, развернулась, стремительным шагом направляясь подальше от этого места, подальше от болезненных слов, подальше от Ли Шиён.***
— Бора, ну сколько можно? Со вчерашнего вечера же голодная! — возмущалась Минджи, уже десять минут пытавшаяся вытащить сестру из комнаты. — Давай выходи! — Я не пойду сегодня в школу, мне нехорошо! — услышала старшая приглушённый голос сестры и, занервничав ещё сильнее, принялась тарабанить по двери. — Живо открывай, пока я не выбила эту чёртову дверь! — Онни, это бесполезно, — произнесла Юхён, прикрывая двери своей комнаты. Встала рядом с Минджи и, понизив голос так, чтобы за дверью не услышали, сказала: — Думаю, дело в Шиён. — Она же обещала… Уверена, что дело в ней? Только не снова… Юхён кивает, бросает быстрый взгляд на дверь и говорит: — Маловероятно, что проблема…в другом, она бы не стала скрывать. К тому же ещё не время, ухудшений быть не должно. Минджи соглашается, вздыхает и, задумчиво пожевав губу, произносит: — Это обещание теряет весь свой смысл, если Бора в итоге страдает. — Значит, остается только одно. Мы не можем совершать прошлых ошибок. Минджи кивнула и, проводив взглядом уходящую сестру, вновь посмотрела на двери, но попытки вытащить из комнаты Бору прекратила.***
— Что?! — восклицает Хандон и переводит взгляд с Юхён на Шиён, что слишком усиленно протирает барную стойку. — Шиён, когда успела-то? — Это само получилось! — оправдывается, чем вызывает новую порцию недовольства. — Да не может это само получиться, Шиён! — Может… — задумчиво проговаривает Юбин и, посмотрев на Шиён, спрашивает: — Дело в Минхёке, да? Снова? Шиён кривится, отводит взгляд в сторону, тем самым подтверждая догадку Юбин. — Когда ты уже расскажешь своему братцу всю правду о Боре, а, Юбин? — устало потирая переносицу, спрашивает Юхён. — Да нельзя ему ничего рассказывать, ещё больше рядом с ней ошиваться начнёт. Юхён явно была не согласна, но спорить не стала. Бросила внимательный взгляд на Шиён и, вздохнув, сказала: — В любом случае, Шиён, ты уже наломала дров. Теперь нет смысла её избегать, ты делаешь ей больно. — И сегодня пятница, — добавляет Юбин, согласно кивая словам Юхён. — Осталась всего пара дней. — Всего пара дней, — смеётся Шиён, проводит рукой по волосам и, кажется, находится на грани истерики. — А дальше что? Дальше-то что?! — смотрит на Юбин вопрошающим взглядом и, качнув головой, проговаривает: — Хандон права, так больше не может продолжаться. Я не выдерживаю… — Но эти два дня тебе придётся выдержать! — выкрикивает Юхён и, переведя дыхание, добавляет уже спокойнее: — Иначе ей будет только хуже, вам всем об этом известно. Она начнёт развиваться ещё быстрее… В кофейне повисло молчание. Шиён долгое время не отводила стеклянного взгляда от полированной стойки и, тихо шмыгнув, наконец заговорила: — Я знаю, что я виновата. Знаю, что мне следовало и дальше прикидываться для неё серой мышью, но я так больше не могу. — Шиён подняла взгляд на молчаливых друзей и, сжав ладони в кулаки, продолжила: — Обещание… Знаю, я не смогла сдержать его должным образом, но и вы знаете, каково мне было, когда она буквально выдавливала его из меня! Думала, что я буду меньше страдать, если буду держаться отчуждённо, на расстоянии? Да невозможно разлюбить человека так просто! Девушки потупились, не выдерживая взгляд Шиён. Каждый был занят своими мыслями. — Извини, я не думала, что всё настолько серьёзно, — тихо проговаривает Юхён и, качнув головой, продолжает: — Обсудим, что делать дальше, через пару дней, хорошо? А сейчас ты нужна ей, Ши. Пожалуйста. Шиён кивает, сглатывает тугой ком в горле и отвечает: — Ладно. Сегодня я работаю допоздна, прийти не получится. Юхён, сможешь привезти её завтра? Думаю, выбора нет, и ей придётся всё рассказать. Юхён поджимает губы, но кивает. После, попрощавшись со старшими друзьями, покидает временно закрытую кофейню, стремительным шагом направляясь домой.***
До позднего вечера пятницы Бора не покидала стен своей комнаты. Металась из угла в угол, занимаясь различными делами и пытаясь отвлечь тупую давящую боль. По десятому кругу обходила свою комнату, в который раз стирая уже несуществующую пыль, перебирала ящики комода, затем и письменного стола, но желанного спокойствия так и не получила. Оставшуюся часть дня Ким проторчала в постели, тщетно пытаясь заглушить нестерпимую, и от того ненавистную боль сном. Но сны никакого облегчения не приносили — мозг, словно насилуя без того шаткое сознание Ким, «проецировал» образ человека, которого Бора усиленно старалась забыть. Ей вновь показывались различные картинки с ней и Шиён в главных ролях. Всё происходило по тому же сценарию — смех, счастливые улыбки на губах, лёгкие поцелуи, и лишь смена дислокаций была, в своём роде, отличием. Одним из мест для нежных касаний стала та самая кофейня, в которую Бора предпочла бы больше никогда не заходить. Последней каплей стала довольно странная сцена, которую Бора как бы наблюдала со стороны. Сон начался довольно пристойно: Шиён что-то увлечённо рассказывала Боре, смотря своими восторженными глазами, и периодически тыкала пальцем в экран ноутбука. Ким некоторое время спокойно слушала, но уже через мгновение ноутбук оказался отброшенным на пол, а Бора, нависая над Шиён, страстно сминала чужие губы. Настоящая Бора упустила момент, когда девушки оказались на незнакомой кровати с ярко-красным постельным бельем, а элементы гардероба стремительно покидали свои законные места, тем самым оголяя части тела, которые Бора предпочла бы не видеть никогда. Но она видела. И видела настолько детально, что даже на секунду усомнилась, что это действительно всего лишь плод её воображения, извращённых фантазий, которые, к своему стыду, она прерывать не желала. Громкие стоны заполонили окружающее их пространство, и Бора на выдохе резко открывает глаза. С большим потрясением осознаёт, что стонала именно она, наяву, и закрывает пылающее лицо потными ладонями. Дёргает ногами в постели и, сжав подрагивающими руками одеяло, приоткрывает его, с лёгким шоком заглядывая внутрь. Тянет одну руку вниз, касается уязвлённого во всех смыслах места и со вскриком подрывается с постели. Слышит тихий стук в дверь и, не обращая на него внимания, быстрым шагом приближается к комоду. Достаёт чистое нижнее белье и пижаму, срывает полотенце с батареи и, замерев у дверей, пытается привести в порядок дыхание. Понимает, что так становится только хуже, отворяет замок и, миновав кого-то из сестёр, запирается в ванной. Детальный осмотр себя голой в зеркале ничего не даёт, и Бора не решается притронуться к приятно пульсирующему лону. Залезает под холодный душ, через некоторое время чувствуя, как возбуждение медленно отступает, а вместе с ним уходят и оставшиеся силы. Бора вышла из ванной и, послав Юхён спать, вернулась в комнату. Сменила постельное белье, с отвращением откидывая грязное, и, укутавшись одеялом по макушку, не сдержала горьких слёз. В груди нещадно саднило, в горле стоял тугой ком, от отвращения к самой себе хотелось рвать на себе волосы. С ней играли, заставляли чувствовать нечто новое, ранее неизведанное, и точно знакомое, в истине и реальности которых Бора так и не разобралась, но после отвергли, предали. И что в итоге? Бора тешит себя извращенными фантазиями, главной героиней которых стала виновница Бориного состояния. Та самая девушка, что с неменьшей страстностью отвечала на её поцелуй, будто ждала этого момента слишком долго, но после ранила самыми ужасными, болезненными словами, которые Боре когда-либо говорили. Ким подумала, что теперь ненавидит свою одноклассницу, но эта мысль отдалась болезненным сокращением сердца, и она, зажмурившись, поняла, что ненавидит, скорее, себя. С подобными мыслями Бора не заметила, как уснула. Тусклое солнце пробивалось сквозь неплотно зашторенные окна, и Бора, разлепив глаза, мутным взором всмотрелась в человека перед ней. Протёрла глаза рукой и уже смогла различить лицо хмурой сестры, что неотрывно наблюдала за её пробуждением. — Бора, съездим кое-куда. Это явно был не вопрос, пронеслась мысля в голове, и Бора, медленно сев в постели, уже более осмысленно посмотрела на Юхён. — Куда? И… — Бора сощурилась, пытаясь разглядеть время на циферблате, но зрение расплывалось, — сколько времени? — Ужин миновал. Одевайся, я буду ждать тебя внизу. С этими словами Юхён развернулась и, не оборачиваясь, покинула комнату. Бора несколько секунд таращилась на дверь, сонным мозгом пытаясь понять, как она умудрилась проспать завтрак, обед и ужин, а заодно и вспомнить, для чего это ей нужно покидать свою комнату в вечер субботы. Спустя десять минут Бора спустилась вниз и, почувствовав запах печённого пирога, вспомнила, что не ела больше суток точно. Живот издал жалобный вопль, и Ким направилась было по следу манящего запаха, но Юхён перехватывает её на полпути к цели и ведёт совершенно в другую сторону — к выходу. Бора подавила страдальческий стон. — Юхён, куда мы едем? — снова спрашивает, бросая безразличные взгляды на мелькающие деревья и здания. — Узнаешь, — коротко отвечает Юхён и отворачивается, давая понять, что больше разговаривать не намерена. Бора фыркает, но больше вопросов не задает, и они в тишине доезжают до какого-то квартала, останавливаясь напротив трёхэтажного здания. Бора вышла из такси и окинула изучающим взглядом улицу. Она точно была здесь впервые, но непонятное давящее чувство вернулось. Ким, проигнорировав это, уставилась на Юхён, что смотрела на неё, казалось, выжидающе. — Ну, и? — Сильно не злись, ладно? — не отводя жалостного взгляда, говорит Юхён. — Не злиться? Юхён кивает и, обогнув сестру, входит внутрь здания. Бора ещё раз оглядывается, ёжится от нехорошего предчувствия и входит следом за сестрой. Минуя пару этажей, Юхён замирает напротив одной из квартир и, подождав, пока Бора нагонит её, уверенно распахивает на полную ширину двери и жестом приглашает внутрь. Бора заходит, обводит небольшую квартиру внимательным взглядом и, подражая Юхён, снимает обувь у входа. — Юхён, чья это квартира? — шёпотом спрашивает Бора, чувствуя, как дышать от чего-то труднее. Юхён поджимает губы и молча выходит из прихожей. Ким следует за ней, тут же оказываясь в крохотной гостиной, но, по какому-то наитию, проходит дальше, неуверенно замерев напротив какой-то двери. Крепко сжимает ручку и, надавив, медленно открывает двери. Картина, представшая её глазам, заставила с усилием втянуть такой нужный сейчас воздух. Ладони снова вспотели, сердце вновь разогнало свой бег, а мозг судорожно начал искать оправдание увиденному. Но потерпел в этом фатальное фиаско, стоило взгляду коснуться небольшой фоторамки, что покоилась на прикроватной тумбочке. Бора, не отрывая взгляда, медленным шагом приблизилась к хорошо знакомой кровати с ярко-красным постельным бельём и, протянув дрожащую руку, коснулась чистого стекла, за которым разместилась фотография, в существование которой поверить было сложно. Невозможно. — Ноябрь прошлого года, отборочное соревнование по плаванию, участвовали мы обе. Фотографировала Юхён. Бора вздрогнула от голоса, который надеялась больше никогда не услышать. Отстранила руку от фоторамки и медленно повернула голову, встречаясь глазами с Шиён. Она стояла у окна, опершись о подоконник. Бледные лучи солнца укрывали её, словно маскируя от нежелательных взглядов, и Бора с лёгким ужасом осознала, чья это квартира. В голове появилось много вопросов, прежде всего — к сестре, но Ким продолжала молчаливо смотреть в тёмные глаза одноклассницы. Наконец Шиён отлепилась от подоконника и сделала пару осторожных шагов вперёд. Бора не тронулась с места, продолжая буравить взглядом невозмутимое лицо одноклассницы, и лишь частое дыхание выдавало в ней толику волнения или же паники. — Ты многое поймёшь, Бора, если выслушаешь. — Что это? — кивнув на фоторамку, спросила Бора. В голосе слышалась удерживаемая злость. — Это какой-то монтаж? Ты что, сталкер? Шиён поджала губы и, качнув головой, села на кровать, оказываясь спиной к Боре. Ким старательно игнорировала упрямое влюблённое сердце, когда в памяти всплыла картина интимной близости и образ обнажённой Шиён на красных простынях. — Это не монтаж, мы правда были там… — Не было меня там, — перебивает Бора. Огибает кровать и встаёт напротив Шиён, бросая полный ярости взгляд. — Для чего тебе это? Тебе нравится меня мучить? И зачем Юхён привезла меня в эту… — Бора осекается, хватает ртом воздух и опирается рукой о письменный стол, стоящий позади. Шиён смотрит взволнованно, но подавляет желание встать и помочь, продолжая сидеть ровно на кровати. Дождавшись взгляда Боры, говорит: — Я хочу всё объяснить, Бора. Пожалуйста, сядь. — На эту кровать? — смеётся Бора, но смех выходит нервным и натянутым, и Ким вскоре замолкает. Качает головой и делает шаг к кровати, с секундной заминкой садится рядом с Шиён и, вздохнув, поднимает на неё взгляд. — Прежде чем я начну, скажи, ты ведь помнишь о профилактическом походе к неврологу в прошлом году? Бора нахмурилась, слегка удивлённая тем, что это известно Шиён, но всё же кивнула. — Я была там в ноябре. Были какие-то сомнения, и мне сделали МРТ. Но мама сказала, что они ничего не нашли. — Тебе прописали таблетки, так? — Обычная профилактика. — Нет, Бора. В тот день врачи подтвердили твой диагноз. — Шиён вдруг смяла в ладонях ткань постельного белья и подняла сверкающие глаза на Ким. — У тебя болезнь Альцгеймера, Бора.***
Бора с лёгким придыханием выслушивала подробный рассказ Шиён о событиях, произошедших за последние восемь месяцев. Было трудно поверить, что она уже несколько месяцев страдает, сама того не подозревая, от ужасной болезни. Что большинство немаловажных событий навсегда исчезли из её памяти, оставляя после себя лишь жалкий осадок на душе и в сердце. Было трудно осознавать, что отношения с Шиён начались ещё в далёком октябре, когда Бора испачкала её пиджак Медовым Рафом, случайно разлив на одной из перемен. Что уже на протяжении нескольких месяцев её сердце занято вовсе не Минхёком, а той самой странной одноклассницей, стремительные чувства к которой теперь были вполне объяснимы. Боре не хотелось ей верить, не хотелось чувствовать предательскую дрожь сердца, стоило ей только посмотреть в тёмные глаза одноклассницы. Не хотелось думать, что ни одного лживого слова ей не было сказано, но, вопреки этому, в её сознании сложилась полная картинка из происходящих в её жизни странностей. Она, оказывается, не сходила с ума. Боре не хотелось замечать очевидные «сигнальные звоночки», когда разум по десятому кругу прокручивал события последних дней. Все улыбки, все взгляды, прикосновения и намёки — Боре хотелось громко выть от накативших воспоминаний, хотелось выбросить из воспалённого мозга шокирующие мысли. Хотелось уйти, убежать и спрятаться там, где тебя никто-никто не найдёт, и тогда со временем станет очевидным, что всё это — неправда, недоразумение, и Бора сможет вернуться к прежней беззаботной жизни. Пара ударов сердца, и Бора поднимает глаза на Шиён. Та сразу замолкает, отвечает понимающим взглядом, и Ким разгадывает в тёмных радужках одноклассницы ранее неизвестную, но, очевидно, сильную, медленно убивающую боль. Боль, причинённую близким ей человеком. — Та девушка, которой ты давала своё обещание… Это была я, так? Шиён смахивает быстрым движением одинокую слезу и, кивнув, проговаривает: — Пару месяцев назад твоя болезнь начала прогрессировать. Из твоей памяти начали выпадать события, произошедшие дни, недели, месяцы назад. По какой-то причине… — Шиён вдруг неуверенно протянула руку и коснулась тёплой руки Ким. Бора перевернула ладонь тыльной стороной вниз, позволяя Шиён переплести с ней пальцы. — По какой-то причине ты начала забывать лишь меня, Бора. Врачи предположили, что причина может быть в эмоциональной привязанности, и твой мозг таким образом защищает тебя. Благодаря этому ты до сих пор многое помнишь… — Вот как… — Бора опустила взгляд на их сплетённые руки и, очертив большим пальцем невидимый круг на чужой ладони, тихо сказала: — Если выбирать между воспоминаниями, что я имею сейчас, и воспоминаниями, которые я могла бы сохранить, я бы выбрала второе, Шиён. Шиён слабо улыбнулась и крепче сжала Борину ладонь. Подождав, когда Бора вновь поднимет свой взгляд, продолжила: — Перед тем, как болезнь полностью уничтожила твои воспоминания о нас, ты пришла в эту квартиру в последний раз. Много говорила об утраченной жизни, ничтожной надежде, о напрасно потраченном времени. Я знала, к чему ты вела, и была не согласна с твоим решением. Уверяла, что справлюсь, что буду хранить воспоминания за двоих, но ты и слушать не стала. Мы разругались, и я дала то чёртово обещание. Обещание жить нормальной жизнью. Без тебя. — Шиён перевела дыхание и, нахмурившись, продолжила: — Последующие дни ты старательно меня избегала. Начала больше времени проводить с Минхёком… Сейчас я понимаю, что ты делала это специально, но тогда я была очень зла на тебя, и мы снова глупо поссорились. Этого ты и добивалась… Боре было странно чувствовать вину за свои действия, которые она совершенно не помнила. Но слова Шиён отдавались слабым откликом из глубин сознания, и Ким мысленно укоряла себя прошлую за причинённую близкому человеку боль. — Мне очень жаль, что я… — Бора запнулась и, вздохнув, продолжила: — Я не могу оправдывать свои действия, но, думаю, было бы гораздо труднее, если бы мы продолжили… — Нет, — качнула головой Шиён. — Любить меньше я не стала, а то пережитое время стало самым трудным периодом в моей жизни. Бора потупила взгляд, справедливо рассудив, что спорить в данном случае не имеет права. И, вспомнив о некоторых неразрешённых странностях, спросила: — Та футболка с принтом волка… Откуда она у тебя? — Твой новогодний подарок, — улыбнувшись, ответила Ли. — Я не очень любила, когда ты сравнивала моё лицо с волком — серьёзно, кто так вообще делает? — но тебя это мало волновало, и в итоге ты подарила мне футболку с изображением этого животного. — Да уж, это на меня похоже… — слабо улыбнувшись, сказала Бора. — Про парные кожаные куртки лучше не спрашивать, да? — Шиён усмехнулась и качнула головой. Ким же вспомнила об ещё одной странности, которая волновала её больше всего: — А что насчёт твоих опозданий и этих…десяти секунд? — С начала учебного года я часто опаздывала на первые уроки, и, как оказалось, ты ради забавы иногда считала время до моего прибытия. Практически всегда интервал от звонка до моего прихода составлял около десяти секунд. Это было чистым везением на самом деле. — Но я видела, как ты специально выжидаешь у дверей класса, даже если приходишь вовремя. Шиён вдруг грустно улыбнулась и тихо ответила: — Эти десять секунд — единственное, что ты помнила обо мне, Бора. И даже при полной потере воспоминаний ты продолжала каждый день ждать моего прихода. Это, хоть и немного, но поддерживало во мне веру, что я не исчезну из твоей жизни навсегда. Бора сжала Шиёнову руку и, чувствуя, как лицо снова заливается краской, опустила взгляд и тихо призналась: — Кажется, это не единственное воспоминание, что у меня осталось, Шиён. — Ты помнишь что-то ещё? — голосом полной надежды спросила она. — Мне…мне снились сны. Вернее…я думала, что это обычные сны, пока не вошла в твою спальню. — Почувствовав, как рука Шиён дрогнула, Бора подняла глаза и всмотрелась в тёмные Шиёновы. Заметив в них ту же искру, что и на берегу Темзы, Бора на выдохе спросила: — Между нами правда было нечто большее или же это плод моих фантазий? Шиён удивлённо моргнула, вновь принялась медленно опускать взгляд к Бориным губам и, закусив нижнюю губу, кивнула. Бора долгие секунды впитывала в себя томный взгляд Шиён и, стоило той поднять глаза, протянула свободную руку и коснулась чужой тёплой щеки. Шиён вздрогнула под мягким прикосновением и склонила голову, прижимаясь к подставленной ладони. До помутнённого сознания добрался звук хлопнувшей двери, и Бора, сместив руку на Шиёнов затылок, нетерпеливо привлекла Шиён к себе. Коснулась нежным поцелуем, не спеша сминая медовые губы, и, не выдержав, провела языком по нижней губе, открывая для себя новый способ потребления теперь любимого латте. Шиён на это действие слабо застонала и протянула руку, с целью сжать Борин затылок. Но Бора перехватывает запястье и настойчиво опускает руку Шиён на свою талию. — Плохие ассоциации, — поясняет сквозь поцелуй. — Прости, — выдыхает Шиён и, ведомая Борой, приподнимается на постели, перемещаясь на середину кровати. Бора следует за ней и, не разрывая поцелуя, садится поверх твёрдых бёдер. Сжимает обеими руками края чужой футболки и нетерпеливо тянет наверх, оголяя крепкое бархатное тело. Отбрасывает ненужный элемент одежды в сторону и откидывает Шиён на красные простыни, после вновь припадая к губам. Шиён плавным движением ведёт рукой вниз, очерчивая невидимую линию по напряжённой спине Ким, и крепко стискивает её ягодицы, вызывая моментальную реакцию со стороны своей партнёрши. Бора больно кусает нижнюю губу, получая в ответ тихое шипение, и, словно извиняясь, зализывает место укуса. — Я… Бора… — Бора затыкает, проникая в манящий ротик Шиён, превращая поцелуй в страстный танец языков. Но Шиён не поддаётся, ослабляет хватку и перемещает руки на талию. — Снова скажешь, что не можешь? — раздражённо выдыхая, спрашивает Бора. — Нет, — качает головой Шиён, и Бора видит, видит по глазам, что Шиён желает близости не меньше. — Тогда что? — Прежде чем… Есть кое-что ещё, что ты должна знать, Бора. Это важно… — Настолько важно, что не подождёт до утра? — нетерпеливо спрашивает Бора и вновь припадает к приоткрытым губам. Шиён некоторое время колеблется, но уже через секунду отвечает на поцелуй со всей пылкостью и желанием и избавляет теперь уже Борин торс от мешковатой футболки. Бора помогает и несильно удивляется, что не испытывает и капли застенчивости, когда Шиён впивается взглядом, а после и припадает губами в выпирающие ключицы. Ощутив слабый укус в области шеи, Бора бормочет что-то нечленораздельное и быстро избавляет Шиён от коротких домашних шорт. Касается дрожащей рукой промокших насквозь трусиков и в следующий миг со вскриком оказывается распластанной на постели. Бора хотела было возмутиться, но после позволяет Шиён «вести» их недетскую игру и помогает сбросить с себя тесные штаны. Шиён не спешит принимать активные действия и касается нежным поцелуем податливых губ, после отстраняется и, не отводя взгляда от приоткрытых глаз Боры, заводит руки за спину. До слуха Боры доносится слабый щелчок застёжки, и в следующую секунду её глаза распахиваются, когда Шиён отбрасывает кружевной бюстгалтер. Маленькая, еле заметная родинка под правой грудью завладела всем её вниманием, и Бора, затаив дыхание, с благоговейным трепетом коснулась чёрной точки. Встретилась взглядом с Шиён и, поднявшись, припала теперь уже губами, вызывая судорожный вдох со стороны своей партнёрши. Шиён запустила руку в тёмные волосы Боры и, когда та отстранилась, впилась жарким поцелуем, получая не менее пылкий ответ. Быстро избавившись от оставшейся одежды, Бора слабо застонала, когда каждой клеточкой тела ощутила все изгибы и неровности тела Шиён. И под бледным светом луны, невзирая на горькую участь сердец, двое влюблённых слились воедино.***
Воскресное утро наступило для Боры с лёгкого, смазанного поцелуя где-то в области плеча, и она, протестующе застонав, крепче прижалась щекой к подушке, всем своим видом показывая — в ближайшее время она подниматься не собирается. Её взаимной любви к подушке не вняли и принялись медленно стаскивать шёлковую ткань, дюйм за дюймом обнажая матовую кожу спины. Бора лишь усмехнулась и, приоткрыв один глаз, уставилась на явно веселящуюся Шиён, которая, к слову, была уже одетая. Этот факт согнал лёгкую ухмылку с лица Ким, и она, нахмурившись, сказала: — Знаешь, ведь это нечестно. Будишь, домогаешься, а сама уже одетая! Шиён лишь рассмеялась на безобидный выпад Боры и, поцеловав ту в доступный уголок губ, ответила: — Ты бы не говорила так, если бы знала, кто явился этим утром. Не буду же я встречать твою сестру голышом! — Юхён была здесь?! — вскочив в постели, выкрикнула Бора. — Была, и до сих пор здесь. Но не волнуйся, в спальню она не совалась, — мирно проговорила Шиён и протянула Боре её одежду. Бора в спешке оделась и, кинув на Шиён взволнованный взгляд, вышла из спальни. Юхён сидела на небольшом диванчике в гостиной и о чём-то тихо переговаривалась с какой-то девушкой. Получше рассмотрев лицо незнакомки, Бора кинула на Шиён испепеляющий взгляд. — Злишься? — заметив Бору, спросила Юхён. — Нет, — качнула головой Бора и, кинув быстрый взгляд на незнакомку, сказала: — Не познакомите? — Это Гахён, моя младшая сестра, — с лёгкой улыбкой говорит Шиён, и Бора чувствует, как лицо вновь заливается краской от стыда. — Я думала… — начинает она, но осекается и, встретившись взглядом с Гахён, проговаривает: — Рада знакомству, Гахён. — Ну, мы давно знакомы, Бора, — с радушной улыбкой отвечает та и, получив легкий толчок в плечо от Юхён, добавляет: — Но я в курсе всей ситуации, потому всё понимаю. — Посмотрев на ручные часы, резко поднимается с дивана и, обращаясь к Юхён, говорит: — Юхённи, мы опоздаем на автограф-сессию! — На какую автограф-сессию, Гахённи? — протяжно вздохнув, спрашивает Шиён. — Minx! — восхищенно выпаливает та и добавляет: — Тебе идти с нами не предлагаю, ты их ненавидишь. Шиён тушуется под долгим взглядом Боры и, смерив сестру многообещающим взглядом, говорит: — Иди уже, Юхён тебя догонит через пару минут. Гахён кивает и, попрощавшись с сестрой и Борой, выходит из квартиры. — Шиён многое мне объяснила, Юхён, — начинает Бора, — но некоторые вопросы так и остались без ответов. — Юхён кивнула в знак готовности ответить на любые вопросы. — Почему вы скрывали от меня болезнь? Я потеряла воспоминания, связанные с Шиён, но остальное вроде как помню. Так какой смысл? — Шиён, ты не сказала ей? — вперившись хмурым взглядом в Ли, спросила Юхён. — Я хотела, но… Бора поочерёдно смотрела то на сестру, то на Шиён, вновь чувствуя, как начинает закипать от тошнотворных секретов. — Самое время рассказать, не думаете? — подавляя злость, спросила Бора. — Семь дней, — с минутной заминкой наконец ответила Юхён. — Практически всё, что так или иначе связано с Шиён, не задерживается в твоей памяти надолго, Бора. Всё, что происходило с вами с понедельника по воскресенье, забывается. — Хотите сказать, — Бора перевела взгляд на Шиён, вновь чувствуя, как сердце болезненно сжимается, — что с наступлением завтрашнего дня я снова всё забуду? — Получив в ответ тишину, Ким выпаливает: — Да вы прикалываетесь надо мной?! — Бора… — Поэтому Шиён не должна была нарушать своё обещание. Снова… — перебивает Юхён. — В прошлый раз…в последний раз, когда ты вновь полюбила Шиён, она отвергла тебя, зная, что эта связь не принесёт ничего хорошего ни ей, ни тебе. Мы думали, что поступаем правильно, но…в итоге, твоё состояние резко ухудшилось, болезнь набирала новые обороты, и мы думали, что теперь точно конец. Но уже в понедельник тебе стало лучше, ведь…практически все воспоминания за ту прошедшую неделю исчезли. Ты вновь забыла Шиён. — И потому сейчас, когда мои чувства вновь…дали о себе знать, вы решили, что будет разумно мне немного подыграть?! — Подыграть? — переспрашивает Шиён и, взяв Бору за руку, проговаривает: — Я никогда тебе не подыгрывала, ты прекрасно знаешь о моих чувствах, и я… — Что — ты? — выдернув руку, спрашивает Бора. По её щекам бежали горькие слёзы. — Мне плевать на себя, плевать, что я буду чувствовать, ведь, как вы и сказали, я всё равно всё забуду! Но что насчёт тебя, Шиён? Мне невыносима мысль, что уже завтра я буду смотреть в твои глаза, и мне будет совершенно до лампочки, какую боль они скрывают. Боль из-за меня! Бора смахивает слёзы и быстрым шагом покидает гостиную. Надевает в спешке ботинки и, не оборачиваясь на выкрик своего имени, спешно выходит из квартиры.***
На протяжении всего дня Бора старательно игнорирует звонки от сестёр и родителей. Не спеша ступает по берегу Темзы, смотря пустым взглядом на водную гладь. Прокручивает в голове бесценные временные воспоминания, надеясь отпечатать их как можно глубже в себе, чтобы сознание не сумело дотянуть до них свои фантомные лапы. Бора боится. Боится лишиться новых, но таких родных воспоминаний. Боится своей участи, выпавшего жребия и полной беспомощности. Боится уснуть, а проснуться совершенно другим человеком. Бора боится неизбежности будущего. Подобные мысли угнетали, вызывали новые потоки слёз, которые к вечеру иссякли, и Бора молча давилась внутренними муками, которые разрывали сердце на куски. Кто-то перегородил дорогу, и Бора, оторвав взгляд от носков своих ботинок, медленно подняла глаза на замершего перед ней человека. Полы пальто были распахнуты, тёплый шарф колыхался на лёгком ветру, а спёртое, частое дыхание выдавало в Шиён недавний, долгий и стремительный бег. Она открыла рот, в намерении что-то сказать, но Бора, в два счёта сократив между ними расстояние, крепко прижалась к обветренным губам, не давая произнести и слова. Шиён обхватывает её талию и теснее прижимает к себе, целуя, как показалось Боре, с отчаянной обречённостью. Спустя долгие минуты они одновременно отстраняются и, соприкасаясь лбами, не отводят друг от друга всепонимающих взглядов. — Я люблю тебя, — тихо проговаривает Бора. — Пожалуйста, помни это. И прости… — Я не забывала этого ни на секунду, — отвечает Шиён и дарит трепетный поцелуй, касаясь губами холодного лба. — Знаю, что ты не будешь помнить, но знай и помни сейчас: нет никого, кого я любила бы больше, чем тебя. Пусть все воспоминания исчезнут, пусть я стану для тебя никем, но я всегда буду любить тебя, слышишь? — Ши… — Бора касается подрагивающей рукой Шиёновой щеки и проговаривает: — Ши, пожалуйста, сдержи обещание. Умоляю, не мучай себя и… Я доверяю тебе, и потому верю, что ты оставишь меня. Я верю… Губы Шиён подрагивали, слёзы плотной стеной стекали по бледным щекам, но она, не отрывая взгляда своих тёмных глаз, кивнула и привлекла Бору к себе, заключая в тёплые, последние объятия.***
Майское утро встречало жителей Лондона, на удивление, тёплыми лучами солнца. Улицы города постепенно оживали: люди, раскрывая полы своих пальто и плащей, покидали свои уютные пристанища, отдаваясь привычной рутине понедельника. Шиён вышла из дома, как обычно бывает по понедельникам, гораздо раньше и, сев в ранее вызванное такси, направилась по заполненным улочкам в хорошо знакомый квартал. Попросив, как обычно, таксиста обождать, покинула машину и направилась спешным шагом к небольшой уличной «лавке». — Доброе утро, Шиён~а, — тепло улыбнулся старый пекарь, и Шиён ответила ему слабой, но искренней улыбкой. — Сегодня немного меньше, но я обещаю заплатить больше на следующей неделе, — проговорила Шиён, протягивая старику пухлую пачку денег. — Ну что ты, Шиён, — добродушно ответил пекарь. — Того, что ты приносишь, вполне достаточно. Иначе давно бы закрылся… — Вы знаете, что ваша работа важна для меня, — сказала Шиён и подняла глаза, вглядываясь в одно из окон дома 13J. — Конечно. Вот, держи, — старик протянул Шиён небольшой свёрток, из которого сочился запах только что испеченного хлеба, и Ли, поблагодарив пекаря, вернулась к такси. Тем временем, одно из окон названного дома привычно распахнулось, и Бора, втянув носом любимый запах, недолго посидела на подоконнике, нежась в тёплых лучах солнца, после принимаясь неспешно собираться в школу. Однотипный завтрак, хмурая Юхён, вечно опаздывающая Минджи и, наконец, стены родной школы. Бора привычно не стала нагонять быстро шагающую впереди сестру и, свернув в другую от неё сторону, направилась в свой класс. Села за родную четвёртую парту и принялась доставать нужные тетради и учебники. Услышав звонок, привычно глянула на дверь и начала мысленно считать до десяти. После неизменного «десять» двери класса распахнулись, и в класс вошла, как обычно, единственная опоздавшая. Ли Шиён была довольно странной персоной. С самого начала учебного года, как перевелась в их школу, ни с кем не стремилась знакомиться. Предпочитала людям одиночество, заглушая посторонние звуки неизменными ярко-синими Airpods, с играющей в них музыкой One ok Rock. В свободное время профессионально занималась плаванием, иногда совмещая тренировки с мужской командой. И даже пару дней в неделю пропускала учебные занятия, зачем-то подрабатывая в небольшой кофейне, хотя имела неплохую квартиру рядом с центром Лондона. Не любила обожаемую Борой группу, хотя Ким уверена, что видела Шиён на их концерте несколько дней назад. Многое, связанное с этой девушкой, было неясно. И Бора понятия не имела, откуда ей столько известно, ведь, по сути, никогда особо не интересовалась жизнью малознакомой таинственной одноклассницы — Ли Шиён.