Все, что нам остается делать - надеяться.

- Да ну и пошли вы все! - я в порыве не то ненависти, не то отчаяния выбежала из кафе, стоявшего на окраине города в котором, кстати, она и работала. Ну когда - то работала. - Пошли к черту! Чтоб ваше кафе скатилось ниже плинтуса! ПОШЛИ К ЧЕРТУ! - последнее слово я произнесла по буквам. Ну а что оставалось делать хрупкой беззащитной мне, которую унизили при всех? Не долго думая о своих дальнейших действиях, я направилась по пути к дому, где уже должен был ждать отец, два месяца назад уехавший в командировку. - Вот черт. И здесь облом. – я настойчиво звонила отцу, несмотря на то, что за место его голоса слышала лишь протяженные гудки, которые, как казалось, длятся вечно. - Ну возьми же трубку! – я уже отчаялась и не стала больше ждать. Моя натура просто шла домой. Шла , не обращая внимания ни на что, происходящее вокруг. - Хей, ноги при входе в дом вытри, - отец сбивался с ног, подбегая ко мне. - И тебе добрый день, папуля. – я пыталась быть как можно более ласковей с отцом. Более ласковой? Хах, ну как сказать… Я хорошо воспитана, я достаточно грамотна и вежлива с людьми, но мало кто, а точнее, никто не знает, что у нас происходит день ото дня в этих, пропитанных адским криком и глухим непониманием, стенах. - Ты не поняла, что от тебя требуется? – голос отца становился все строже и жестче. - Поняла я, поняла, - я начала вытирать обувь об ковер, лежащий под моими ногами, а затем снимать мою любимую пару кед, - так лучше? - Благодарю вас, мисс. А сейчас не будете ли вы так любезны отправить к себе в уютную комнату и не выходить из нее пару часов? - Вот это поворот, - я направилась по направлению к моей любимой части квартиры – к кухне, - и что же такое грандиозно – важное должно происходить во время этих «пару часиков» у нас в доме? А? Не сочти за труд объяснить мне, почему ты заставляешь меня закрыться в своей комнате и не выходить оттуда? У нас что, опять Крепостное Право? Так почему я об этом не знаю, почему об этом не сказали по «ящику для идиотов»? - Не перечь, Ань… - Я не перечу тебе, пап, - я медленно, но верно делала свои любимые бутербродики с помидорами и плавленым сыром. - Должна прийти Кэтри Бэйкер – моя партнерша по работе и мы намерен… - отец не успел договорить свою, сто процентов, ранее подготовленную речь, как у меня уже выпал бутерброд изо рта. А подготовленная она потому, что почти каждую неделю у этого человека по три – две такие партнерши. - Погоди – погоди, очередная ш… кхм… девушка? Еще одна? Пап, я не хочу нежданных братьев или сестер, и уж тем более, я не хочу неожиданных родственников из какого – нибудь Крыжопля! - Да почему сразу Крыжопля? – отец непонятно возмутился и приподнял свою правую бровь. - Ну хорошо… Мухосранска. - после моих слов мы немного посмеялись. Ну, это намного лучше, чем каждый раз перечить друг другу. Ну, во всяком случае, немного поперечить могла лишь я. - Прошу тебя, нет… молю тебя, Анна Бэйкер, ведите себя прилично во время прибывания Кэт в нашем доме. Ладно? – папа подошел ко мне и смотрел прямо в глаза. - Ладно – ладно, уговорил. – мы крепко обняли друг друга, и я направилась на второй этаж, где, собственно говоря, и находилась моя излюбленная комната. Эх, именно в ней мне а коротать ближайшие несколько часов. «Нужно запастись едой!» - первое, что пришло мне в голову, когда я начала подниматься по ступеням. Не обжорка я, просто с утра ничего еще во рту не было. Кроме двух, наспех приготовленных, бутербродов. Зайдя в святую святых, первое, что бросилось в мой острый глаз – это начос. Ооо, как я его люблю. Я успешно наложила полную тарелочку этой вкуснейшей еды и налила горячий чай с мелиссой. Я уже было вышла из кухни, как услышала стук в дверь. - Здравствуй, партнер. – знаю, подглядывать неприлично, но мне ничего не оставалось делать, как сидеть все это время на кухне. Я не растерялась и решила мельком взглянуть на нее, и что я увидела? Эта мымра мало того, что в грязной обуви прошла в зал по чисто белому ковру, который, кстати, именно я и пылесошу, вычищаю, можно сказать, зубами, а она может просто так по нему расхаживать. Ну спасибо, папочка, за безграничное уважение и необъятную любовь ко мне. Так вот… мало того, что она прошла по этому ковру, так полезла целовать отца. Мда, вот и мачеха, я так понимаю… - Добрый день, ты не … - а папа не мог ответить, так как оказался во власти этой тигрицы, которая, кажется, забыла, что не дома и начала раскидывать свои вещи во все стороны. - Хэй, не будь тряпкой, ну. Почувствуй себя раскованней и свободней, ведь нам никто не помешает! – рыжее существо начало укладывать отца на диван. - Вообще –то… - Джеймс начал брыкаться. Я немного начала уже хихикать. - О Боже, твоя сумасшедшая дочурка сейчас не дома. Так? Та-а-ак. Она об этом не узнает по своей глупости так? Т-а-ак. Ну и? Умоляю тебя, она сейчас сама с кем – нибудь перетирается. Она посмела назвать меня девушкой легкого поведения? Она меня даже не знает. Не знает ничего. Ничего обо мне и о моей жизни. Не знает того, что у меня на руках умер мой дорогой дедушка. Не плачь… не плачь… не смей… Черт. - Не смай так говорить о моей дочери, - папа оттолкнул ее. Я хотела бесшумно пройти мимо них, но вышло так, что пробежала, как слон, при том плачущий. Закрывшись в ванне, я начала умываться холодной, приводящей мое сознание в «рамки». Более менее прийдя в себя, я вышла к ним в комнату. - Да пошла ты, - уж чую я, мне попадет от папы…