Кокосовый рай

      Данила был мелким — метр семьдесят всего ростом, худой, большеглазый, — надень рюкзак, высади около какой-нибудь школы и не отличишь от потока старшеклассников. Носик-пуговка, глазки — голубее Виталькиной ориентации, такое ми-ми-ми, что сердечко бьется, и бьется, и бьется…       Девушки на Данилу вешались как белки на самую шишкастую сосну, а Данила, это ми-ми-ми с улыбкой Мэрилин Монро, томным взглядом и такой же пикантной родинкой, пользовался ими.       Данила был бабник, и ему было даже это положено, как всем мужикам-фотомоделям, и Виталик только и делал, что страдал молча. Он думал, что после фотосета на Бали его уже ничем не удивишь. Тогда он вдоволь наглотался слюны, пялясь в оба глаза на позирующего на лежаке Данилу. Даже если бы у него было пять пар глаз, он все равно ими всеми пялился на холёное тело, принимающее такие соблазнительные позы, что Виталик радовался ширине шорт. Там было горячее некуда, так он думал. Но рекламный агент Данилы, Кеша, приволок вечером перед съемками полведра золотых блёсток, бутафорский венок из малиновых орхидей и пальмовые листья.       — Завтра в полдень, — блестя глазами, сообщил он. — Урвали вип-заказчика!       — Кеш, ты обдолбался? — спросил Виталик, бережно протирая снятый объектив. — Ты чего трясёшься так?       — Увидел финальную сумму без учета аванса. Короче: какой-то богатый педик заплатил нам за то, чтоб увидеть фото ню нашего золотого мальчика. Требования: съемка у бассейна, без одежды, с орхидеями и…       — И? — почувствовав неладное, поднажал Виталя. — Это не совсем ню, да?       — Ну да. Надо, чтоб орхидеи висели.       — Где?       — На хуе.       Виталик поднял голову и открыл рот.       — Пожелание заказчика! — выставил вперёд ладони ушлый Кеша. — Чтоб стояло. И орхидеи.       — Данила не подпишется на такое.       — Уже подписался. Там такие бабки, Виталь! Ты фотостудию свою можешь открыть!       И Виталя подписался.       Перед съемками у бассейна, расположенного на крыше фитнес-центра, расставив необходимое оборудование, Виталя со смешком покосился на стоящего с пальмовыми листьями в руках Леху, осветителя. Леха сегодня был деревом.       — Пальма, сдвигайся правее, надо чтоб тень падала прямо на край бассейна, — командовал Кеша, суетясь и переживая. — Даня! Даня!       — Тут я, не ори, — произнесли за спиной, и Виталик едва не ослеп, обернувшись.       Обнаженный и натёртый блестками Данила выглядел сошедшим с Олимпа Гермесом. Виталик с огромным трудом удержался от того, чтобы протянуть руку и коснуться сверкающих ключиц. А потом Данила повернулся, и он тихонько всхлипнул от восторга. Кеша, смерив его зубодробительным острым взглядом, сказал:       — Давайте, ребятки, чтоб обкончался там этот богач вонючий! Сначала обычное ню, а потом и…       Данила разлёгся на краю бассейна, Лёха вытянул руки, изображая тень от пальмы, Виталик сделал серию фото с моделью — на животе, со спины, сбоку, с сидящим Данилой в профиль и в анфас, со снова лежащим Данилой, но уже расположившись сверху, над ним, расставив ноги и слегка присев. Данила своё дело знал на пять с плюсом, смотрел в камеру, лукаво щурясь на солнце, улыбался как ходячая эротическая фантазия и блестел.       — Пальма — сместись чуть назад, а то тень такая, будто это не пальма, а Пизанская башня! — орал Кеша, и Лёха смещался куда надо.       До момента, пока не потребовалось конкретных действий, все шло хорошо, Данила лежал как надо и блестел как надо. Однако спустя время Кеша ненавязчиво просочился в рабочее пространство с венком из орхидей, и Данила напрягся.       — А если не встанет? — спросил он, несмело погладив себя по животу.       — Такого варианта нет. Вообще! — воскликнул Кеша, а Виталик закусил губу, снова радуясь, что удачно выбрал одежду: узкие джинсы сдерживали эрекцию, но от этого она становилась ещё яростнее и болезненнее.       Данила тоже закусил губу, закрыл глаза, откинулся на плитку и размеренно, в одном темпе, принялся пробуждать к жизни пока безжизненный орган. Кеша, Лёха-пальма и Виталик тактично отошли на пару метров и по возможности старались делать вид, что заняты посторонним разговором.       — Что там? — спросил Кеша, опасаясь спугнуть необходимый стояк случайным движением в его сторону.       — Пока никак, — скосив глаза, ответил Лёха.       — Десять минут уже прошло! — засуетился Кеша.       Даниле немедленно был подсунут планшет с порнухой, но это не сильно помогло. Данила, устав работать рукой, вздохнул раздраженно:       — Ну никак, что я сделаю тебе?       — Так это на обычную, — не сдавался Кеша. — У меня подборка есть с поркой, с милфами, с фистингом…       — У меня сейчас ещё больше упало, — сказал Данила.       — Ладно, — Кеша полез в карман, вытаскивая шприц с желтоватой жидкостью. — Придётся идти на крайние меры.       — Ты обдолбался? — справедливо заметил Виталик. — Наркота?       — Возбудитель! — оскорбился Кеша. — Прости, Дань, но я не могу отказаться от такой суммы только потому, что у моей модели не стоит. И ты тоже уже потратил аванс.       Данила взвыл сначала матерно, но затем как-то даже жалобно:       — Не стану я эту хрень колоть! Выйдите минут на двадцать, будет вам стояк! Виталик только пусть останется.       — Зачем? — постарался не выдавать голосом своей радости тот.       — Фоткать я сам себя буду?       Кеша с Лехой, переглянувшись, сказали, что успеют выпить кофе внизу, а Данила, когда дверь за ними закрылась, вдруг резко вскочил на ноги и вцепился в майку Витали, пачкая золотой пыльцой.       — Выручай, Виталь! Я себя не прощу, если облажаюсь, и ты бабки потеряешь! Засоси меня разок, только раз, я понимаю, что тебе противно, что я мужик и…       — Подожди, не бубни, — опешил тот. — Так у тебя поэтому на порнуху не встало?       — Нет, не потому, что у меня не стоит на женщин, просто у Кеши говнище, а не порево. Я одинаково и по девочкам, и по… — Данила облизал губы, Виталик прикусил свою. — Ты мне нравишься. Ты мой типаж, от тебя у меня мурашки везде, как посмотришь. Я понимаю, что ты натурал…       Виталик, стиснув в руках его ягодицы, рывком притянул ближе, со стоном впился в неоднократно облизанные в фантазиях губы, и Данила в его руках затрепыхался, поднялся на цыпочки и повис, обхватив шею. Встало у него быстрее, чем Илон Маск отправил бы новую ракету в космос.       — Охуеть! — заявил Данила шепотом, будто Кеша во главе с Лехой прятались под брошенными у бассейна пальмовыми ветками. — А можешь ещё разочек?       Вернувшиеся спустя пятнадцать минут Кеша с Лехой застали Данилу уже спешно натягивающим джинсы и пытающимся уместить в них неспадающий стояк.       — Помогла беседа по душам и тибетская техника дыхания, — сказал Виталик, пряча фотокамеру в сумку. — Вечером скину обработанные снимки.       Когда они вышли, Кеша офонарело посмотрел на Леху:       — Ты видел? Виталик весь в блестках был. Что бы это значило, интересно? А, хотя, пох, главное, что бабки нам отвалят нереальные. Ты уже придумал, куда потратить?       — Жене шубу куплю, — ответил Лёха флегматично.       — А себе?       — А мне не надо, у меня пуховик ещё хороший.       Кеша засмеялся — он тоже любил шутки в лучших традициях Петросяна.       Они не отлипали друг от друга все то время, пока лифт ехал вниз, и оба понимали, что до дома терпеть — настоящая экзекуция. Поэтому Виталик, вытолкнув раскрасневшегося Данилу в коридор на втором этаже, потащил его в самый конец.       — Где же, где она… — бормотал под нос он, выискивая нужный номер на двери.       — Кто? — вертел головой и Данила.       — Комната с сезонным реквизитом для оформления вестибюля и витрин, я утром брал ключ, чтобы взять оттуда пляжный зонт, думал, для съёмок пригодится, тут Коля работает, друг мой, он помог. А! Вот она!       — Блядь, блядь! — выругался Данила, входя внутрь и спотыкаясь обо что-то в полутьме — жалюзи были плотно закрыты. — Не видно ничего, может, откроем окно?       — Какое окно? — с хрипотцой отозвался Виталя, усаживая его на низкий столик у стены. — У тебя есть сейчас время открывать какое-то там окно?       Данилу повело от этой хрипотцы и размазало окончательно, когда Виталя полез под майку горячими ладонями, дёрнул её выше, под горло, и лизнул по верхушке соска. Сколько Данила смотрел на фотографа, стараясь не выдать себя, сколько раз думал подпоить и вырвать из лап судьбы хотя бы маленький пьяный поцелуй, и вот они шумно дышат в полутьме подсобки, и белье уже промокло от секреторки там, где касается головка члена, — кто знал, что так случится?       Ахнув, Данила откинулся назад, оперся рукой о что-то круглое и волосатое, сразу ойкнул:       — Тут кто-то есть! Круглый и волосатый!       — Да это кокосы, для витрин с рекламой фитнеса, — промурлыкал Виталик, снимая с него джинсы и расстегивая свои штаны.       Данила стек со столика, развернулся, приподнимая задницу и потираясь ягодицами о бёдра Витали, пока тот искал в сумке резинку и натягивал её.       — Ты такой клевый, Виталь, если б ты только знал! — произнёс Данила, упираясь лбом в столик и разводя ягодицы в стороны растопыренными пальцами. — Такоооой клееееевый…       — Теперь знаю! — толкаясь в него нетерпеливо, отозвался тот. — Ты мне сказал только что…       Это был самый жаркий, страстный, животный и быстрый секс в жизни Данилы — он позорно кончил на пятой минуте, да и Виталик продержался недолго, зацеловывая потом его спину. На самом деле они дольше целовались потом, чем трахались, а в конце Данила ещё и потерял телефон в груде хлама на столе.       — Включи свет, — попросил он.       Выключатель щелкнул, Данила откинул в сторону пару кокосов — Виталик оказался прав — и обнаружил пропажу. Вместе с ней, правда, нашлась пожилая женщина в углу у окна, сидящая на стуле со шваброй в руке и смотрящая на них с крайне странным выражением.       — Вы давно тут? — задал самый тупой из всех вопросов Данила.       — Уж с самого начала. Зашла за моющим, а тут… — женщина перевела взгляд на покрасневшего ещё больше Виталика. — Вот это ты его отжучил, прям как Наполеона под Ватерлоо… Но вы все равно гомосеки поганые, ироды! А ну пошли вон, пока я охрану не позвала!       Снаружи, отдышавшись, Виталя кивнул на парковку, где стояла его машина:       — Поехали.       — Куда? — усмехнулся Данила.       — Фотки отбирать будем, — сказал Виталя и вдруг изменился в лице: — Бляха, мы ж орхидеи нацепить забыли! Я ж просто твой стояк нащёлкал во всех ракурсах!.. А, ладно, в фотошопе приделаю.       На сиденье Данила упал уставшим, потным, но блестеть продолжал. Неизвестно, где Кеша добыл такие ядреные блестки, но даже когда он заглянул в штаны, поправляя хозяйство, то его ослепило случайно упавшим бликом от зеркала.       — Я тебе помогу помыться, — пообещал Виталя, и он успокоился.       Кокосовый рай обещал быть долгим и сочным.

***

Бегала пальма, металась по фону, Блёстки сверкали, софиты, бассейн… Нежный Данила, звезда эталону, Мощный стояк обещал побыстрей… Только порнуха, увы, не вставляет, Нет там того, вдохновенье поднять. Видеть Виталю наедине он желает — Надо же как-то деньгу оправдать. И был поцелуй, разбегание блёсток… В подсобке попался кокосовый ёж… И бабка тётьЗина, смешная короста — Такую «красотку» голубизной не проймёшь. А всё орхидеи! При чём орхидеи? Ну как же, из-за них и случился сыр-бор. Ведь чтоб обеспечить стояк побыстрее, Данилка решился на тот разговор. (Barmaglot_Kuroko-thi) 💙