He Has Us (У него есть мы)

      — Детская бутылочка готова?       — Почти. Осталось только засыпать и размешать лекарства, — ответил Сэм, забирая ложку измельченных антибиотиков со стойки. Он осторожно насыпал белый порошок в бутылку, наполненную молоком, затем взял более тонкую ложку, чтобы перемешать.       — Он не спит? — спросил Сэм, привинчивая соску к бутылке и встряхивая её для того, чтобы добиться более правильной консистенции.       — Нет. И ему всё ещё холодно.       — Я не удивлен. Бедный ребёнок не спал большую часть ночи из-за этого противного кашля.       Около четырёх дней назад Джек проснулся с больным горлом и температурой более ста градусов. Позже, в тот же день, у мальчика появился глубокий, прерывистый кашель, из-за которого он задыхался и хрипел. И когда на следующий день температура Джека не спала, братья решили отвезти его к доктору. Врачу не потребовалось много времени, чтобы понять, что Джек заболел бронхитом. Она прописала ему несколько антибиотиков, а также ингалятор, чтобы использовать его, когда дыхание Джека будет затруднённым и прерывистым, и велела показать его ей через две недели. Доктор также предупредила трёх Винчестеров, что выздоровление Джека не будет лёгким. Ему нужно будет много отдыхать и не напрягаться в течение следующих нескольких недель. И самое главное — не пропускать приём лекарств.       Когда Винчестеры принесли лекарства, полученные поздно вечером в аптеке, Джек легко принял их в тот же вечер после ужина (и две порции ингалятора, прежде чем отправиться в постель). Но когда он проснулся на следующий день, затруднённое дыхание и кашель усилиливались всё утро — вплоть до того, что он давился и сплёвывал зеленоватую мокроту всякий раз, когда у него случался сильный приступ. Мальчик постепенно начал «стареть», пока наконец не превратился в плаксивого, больного маленького мальчика. Хотя он был просто больным плачущим младенцем.       Этого давно не случалось, но время от времени показатели Джека падали ниже нормы, если сравнивать с его показателями от двух до восьми месяцев. Сэм фактически создал диаграмму с информацией о каждом месяце, так как Джек (как биологический ребёнок) не мог разговаривать и его единственным способом общения были плач и бессловесные звуки.        Не поймите их неправильно, братья очень любили заботиться о Джеке, и даже очень, когда он был меньше. Но когда он подрос, нефилим стал более требовательным от них во всех вещах, которые понадобились бы обычному биологическому ребенку, и, как его опекуны/родители, он дал им цель, о которой они раньше только читали онлайн от других опекунов и родителей: опыт заботы о таком малыше, который зависел исключительно от вашей любви и заботы каждый час. Но на этот раз эта цель была куда сложнее: заставить Джека принимать лекарства, которые бы вылечили его.       Ребёнок был слишком мал, чтобы понять, как важно принимать таблетки. Всё, что он в настоящее время понимал, это то, что он чувствовал себя больным и несчастным, и что сон или плач были единственными способами помочь ему (плача, он как бы просил Сэма или Дина держать его на руках, шептать сладкие слова и петь ему колыбельные, пока он не уснёт). Самый простой (и единственный) способ заставить Джека принять лекарство — это смешать таблетки с тёплым молоком и большим количеством мёда и ванили, чтобы как можно лучше замаскировать горький вкус. Хотя то, что это был самый простой вариант, не означало, что братьям по-прежнему не было трудно заставить маленького нефилима выпить всю бутылку без каких-либо проблем.       Сэм капнул маленькую капельку молока на своё запястье. Он кивнул самому себе, довольный температурой жидкости.       — Хорошо, давай дадим нашему ребёнку лекарство.       Когда братья вошли в детскую своего сына, младший издал шум между ревом и «ш», когда его взгляд упал на спящего ребёнка в кроватке. Большой палец маленького нефилима висел на полпути от его открытого рта (они пока что не хотели давать ему соску, хотя бы пока его дыхание было затруднено из-за скопления мокроты, вызванной болезнью), волосы торчали во все стороны. Одна нога, одетая в тёмно-синие штаны, выглядывала из-под одеяла. Это было одновременно восхитительное и душераздирающее зрелище.       — Иди садись, я разбужу ребёнка и принесу его тебе.       Сэм кивнул и улыбнулся старику, затем подошёл к белому креслу-качалке и занял свое место.       Это заняло минуту, но вскоре Джек начал издавать тихие скулящие звуки, когда начал медленно просыпаться. Нефилим открыл глаза и посмотрел вверх, уставившись на лицо старшего Винчестера в сонном оцепенении, прежде чем выражение его лица превратилось в выражение чистого, драгоценного раздражения, которое мог изобразить только ребёнок.       — Привет, дорогой. Папа очень сожалеет, что разбудил тебя, но пришло время кушать. — Дин нежно улыбнулся маленькому нефилиму, мягко заключая его в свои объятия.       Когда Дин отвернулся от кроватки, губы Сэма расплылись в теплой улыбке при виде сердитого, надутого лица Джека. Младший Винчестер поставил молоко на пол рядом с креслом, освобождая руки, чтобы забрать ребёнка у Дина.       Старший положил маленького нефилима на руки младшего брата. Сэм подложил правую руку под шею Джека и, положив голову малыша на сгиб локтя, левой устроил тело ребёнка у себя на коленях, пока тот не занял безопасное положение, затем поднял ту же руку, чтобы убрать с глаз Джека растрёпанную чёлку.       — Привет, детка. Ты хорошо вздремнул? — Джек только зевнул, издав пару хриплых звуков и прижавшись лицом к Сэму.       — Мой бедный ребёнок. Я знаю, что ты хочешь поспать, дорогой, и ты сможешь, как только выпьешь молоко, — тихо сказал Сэм, наклонившись и схватив тёплую бутылку. Джек поднял взгляд на предмет в руке Сэма, и, казалось, несколько заинтересованный. Маленький нефилим просто закрыл глаза и уткнулся лицом в тело Сэма, издав хриплый вздох.       — Давай, дорогой, папа добавил сюда много вкусной ванили и мёда. — Сэм осторожно отстранил голову Джека и выдавил ещё одну маленькую капельку молока, на этот раз на губы. Похоже, это сработало. Джек облизнул губы, зрачки слегка расширились от вкуса, прежде чем полностью вцепиться в соску и энергично сосать лечебное молоко.       — Эй, полегче, детка. — Сэм хмыкнул, слегка опустив бутылку, чтобы малыш не задохнулся. — Вот и всё, дорогой, выпей всё это.       Как и в последние несколько кормлений, Джек был спокоен и послушен, пока он сосал первые пять минут, но когда молоко уменьшалось почти вдвое, Джек начинал суетиться и пытаться отстраниться. Сэм и Дин выяснили, что причина, по которой малыш отказывался от молока спустя короткое время, заключалась в том, что он, скорее всего, начал замечать небольшое горькое послевкусие, вызванное лекарством. Сэм приложил все усилия, чтобы положить столько мёда и ванили в молоко, сколько он мог, не делая его слишком сладким, но чтобы помочь скрыть меловой вкус таблеток, которые естественным образом были получены при измельчении.       — Могу поспорить, что он чувствует себя довольно отвратительно, да, детка? Да, папа знает. Но ты почти всё выпил, дорогой, осталось совсем немного, — Сэм пытался успокоить извивающегося малыша на руках, крепко держа бутылку, чтобы соска не выпала изо рта маленького нефилима. Он чувствовал себя немного виноватым и жестоким за то, что сделал это, но это было необходимо. Джеку нужно было каждый день вовремя принимать лекарства, если они ожидали полного выздоровления в ближайшие две недели.       — Эй, Джек, посмотри, кто это у меня! — крикнул Дин чрезмерно возбуждённым тоном, широко улыбаясь, стоя у кроватки и держа в руке плюшевого ёжика маленького нефилима. Джек замедлил свои движения, тихое хныканье, исходившее от него, становилось всё тише и тише, пока оно вовсе не исчезло. Нефилим слегка повернул голову и посмотрел в сторону Дина.       — Что это, Спики? Ты думаешь, что Джек храбрый мальчик, который пил лекарства? Да, я тоже так думаю. — Небольшая пауза — Знаешь, Спики, я думаю, что как только Джеку станет лучше, мы все должны отправиться в зоопарк, чтобы все вместе отпраздновать это. Что думаешь? — Ёжик покачал головой вверх и вниз. — Я знал, что ты согласишься! Какое животное ты больше всего хочешь увидеть, когда мы пойдём туда?       Старший Винчестер на несколько секунд поднес ежа к уху.       — Извини, Спики, я не думаю, что у них есть какие-то ёжики в зоопарке. Но есть целая куча других действительно крутых животных, которых можно увидеть там. Есть ли другое животное, которое ты бы хотел увидеть?       Он снова поднес игрушку к уху.       — Да, у них определенно есть львы! Я тоже очень хочу их увидеть.       Сэм широко улыбался, его глаза светились любовью и весельем, когда он наблюдал, как его брат продолжает оживленно разговаривать с мягкой игрушкой. Именно так они заставляли маленького нефилима допивать остатки того, что оставалось в бутылочке. Дин отвлекал его либо рассказом, либо разговором с одной из мягких игрушек. Сэму всегда было приятно видеть, как человек, которого он любил, делает это и для их ребёнка.       Как всегда, отвлечение сработало. Несмотря на то, что Джек, скорее всего, не мог понять, что говорил Дин, восторженный и воодушевляющий тон, который Дин поддерживал на протяжении всего одностороннего разговора, заставлял Джека полностью погрузиться в раздумье, позволяя ему рассеянно допить оставшееся молоко с лекарством без лишней суеты.       — Это наш хороший мальчик. Ты выпил все свои лекарства. — Похвалил Сэм, вытащив пустую бутылку изо рта маленького нефилима и ставя ее обратно на пол. — Хорошо, дорогой, теперь ты можешь опять лечь спать, как я и обещал. — Младший Винчестер встал с кресла-качалки с маленьким нефилимом, все ещё сидящим на руках, подошел к кроватке и осторожно усадил его внутрь, натягивая одеяла на него. — Мы вернёмся, когда придет время обедать. — Прошептал он, расчёсывая волосы малышки в последний раз.       — Отдохни, малыш, — пробормотал Дин, положив плюшевого ёжика в кроватку рядом с маленьким медведем, укутанным в плед. Он поцеловал уже полусонную малышку в лоб, прежде чем закрепить решётку на месте.       Как раз, когда двое мужчин собирались выйти из детской, они остановились, как вкопанные, когда позади них раздался глубокий, резкий кашель. Они обернулись и, увидев, как быстро покраснело лицо их ребёнка, бросились к нему.       На этот раз Сэм отодвинул решётку и сел рядом с маленьким Нефилимом, быстро начав растирать ему спину небольшими кругами и бормотать слова утешения, в то время как Дин схватил зелёную мусорную корзину и присел на корточки перед Джеком, держа предмет на вытянутых руках.       — С тобой всё будет хорошо, дорогой, это пройдёт. Просто сосредоточься на моём голосе, у тебя всё будет хорошо. — Сэм продолжал тереть спину малыша, свободной рукой осторожно направляя голову Джека чуть ближе к мусорной корзине.       Ещё один протяжный кашель, который закончился рвотным позывом, и маленький Нефилим избавился от большого количества зеленовато-жёлтой мокроты.       — Вот, дорогой, выплюнь всю эту гадость, — мягко поддержал Сэм.       Джек тихо всхлипнул, когда всё закончилось. По его лицу текли слёзы и пот, тело сотрясалось от напряжения и избытка адреналина. Брату не нравилось ни то, как громко хрипит ребёнок после приступа кашля, ни то, как поверхностно он дышит сейчас. Похоже, Джеку придётся взять свой ингалятор совсем скоро. Это тоже был некий подвиг, но либо так, либо поездка в больницу и довольно-таки скоро (чего два старших Винчестера никогда не допустили бы, если бы могли).       — Ты в порядке, малыш, ты в порядке.       — Всё кончено, детка, ты в порядке. Мы здесь.       Сэм и Дин поспешили успокоить маленького нефилима. Последнее, чего они хотели — это чтобы бедный ребёнок заплакал из-за очередного сильного приступа кашля.       — О, наш бедный малыш. Вот, дорогой, пусть папочка немного помассирует твою грудь. — Сэм перевернул малыша на спину и начал медленно и очень осторожно массировать ему грудь. Прежде чем Джек пришёл в себя, он «пожаловался» на то, что его грудь горит после тяжелого приступа, поэтому Сэм взял на себя обязанность каждый раз после этого сообщать маленькому Нефилиму о своих намерениях, чтобы попытаться облегчить его дискомфорт. — Боже, как же я ненавижу видеть его таким. Должно быть, ему так больно. Хотелось бы сделать что-то ещё, чтобы помочь ему быстрее поправиться. — Сэм глубоко вздохнул.       — Я знаю, как ты себя чувствуешь, Сэмми. Если бы я мог забрать его болезнь и быть тем, кто перенес бы её, я бы сделал это не раздумывая. Но лучшее, что мы можем для него сделать — это продолжать следить за тем, чтобы он принимал лекарства. Он будет в порядке, он должен быть в порядке, — сказал Дин, его правая рука пробежалась по влажным волосам маленького Нефилима.       Сэм кивнул в знак согласия, не сводя глаз с ребёнка. Веки маленького нефилима снова сомкнулись, его щёки с каждой секундой казались всё менее раскрасневшимися, а дыхание (правда, все ещё неглубокое) было более-менее ровное, когда измученный малыш начал свой путь в страну грёз. Нелегко было видеть, как страдает их ребёнок, и невыносимое беспокойство, которое охватывало его, когда у него случались приступы, не улучшало ситуацию, но Дин был прав. Пока они будут продолжать делать то, что сказал доктор, а также находиться рядом с ним физически и эмоционально, Джек будет в порядке и в скором времени поправится.       Сэм мягко улыбнулся спящему маленькому Нефилиму, всё ещё продолжая нежно поглаживая его грудь.       «Да. Пока у него есть мы, с ним всё будет в порядке.»