Газировка и чипсы

Городские часы заботливо подсказали, что полночь наступила двадцать семь минут назад. Себастьян беспокойно переступил с ноги на ногу и ожесточённо потёр глаза, болевшие в последнее время всё больше и больше. Чеснок объявился только на тридцать третьей минуте. Он вопиюще неторопливой походкой шагал навстречу другу, при этом отчаянно зевая и почёсываясь. — Ширинку застегни, - сдержанно посоветовал Глэм. - Опаздываешь. — Извини, чувак, - Чес расплылся в ухмылке. В его голосе раскаянием и не пахло. - Задержался по дороге в одном баре, там такая классная атмосфера была… Уходить вообще не хотелось, только ради тебя, дружище. Себастьян недоверчиво покосился на шатена, но промолчал. — Короче, сегодня сходим в одно крутое место. Это типа заброшенный дом, там часто всякие металлисты тусуются, - воодушевлённо расписывал перспективы Чес, на ходу отпивая из подозрительной наружности бутылки. — Ясно, - кивнул Глэм, провожая взглядом бутылку. - Слушай, а что это? — Где? А, шипучка. Судя по удивлённому выражению лица парня, эта информация дала ему очень мало. — Ну, газировка. Ты что… Только не говори мне, что ты ни разу не пил газировку. Глэм мотнул головой. — Не-а. — О, ты многое упускаешь в жизни! - восторженно заявил Чеснок. - Ну-ка… Он слегка потряс бутылку и грустно изрёк: — Не, почти ничего не осталось. Ну ладно, сейчас зайдём куда-нибудь, купим. Ты просто обязан попробовать! Не слушая вялые протесты Себастьяна, Чес потащил его в ближайший круглосуточный супермаркет. По пути он умудрился закинуть старую бутылку в мусорный бачок и широко улыбнулся, когда та попала в цель. Кассирша оказалась пожилой, не сказать древней, бабулькой. За добрых сорок лет работы в магазине ей попадались на глаза все типы и сорта подозрительных личностей, но эта парочка переплюнула многих. На редкость шумный подросток в отвратительно ярком зелёном пиджаке, смахивающий на бомжа, постоянно возбуждённо размахивал руками, то и дело грозился свалить с полок пакеты молока и что-то говорил своему приятелю. Посовещавшись со своим отражением в бутылке итальянского вина, кассирша решила, что второй тип, вероятно, опаснее. Он перманентно молчал, неестественно улыбался и с невозмутимым видом брал всё, что советовал ему первый. Порадовавшись последнему обстоятельству, старушка затаилась на своём кресле. Минуты текли; пожилая женщина вжималась в сиденье, первый подросток снёс-таки с полки пачку глазированных сырков, а руки второго ежесекундно наполнялись всё новыми и новыми продуктами. Наконец, устрашающе шатаясь, светловолосый парень двинулся к кассе. Перед лицом продавщицы оказались всевозможные чипсы, дешёвые конфеты, почти съедобные батончики, пара чупа-чупсов, две бутылки с газировкой, жвачка и мармеладки. «Неужели они столько съедят?» - крутилось в голове у пожилой женщины, пока она пробивала товары. Но подростки выглядели столь уверенно и внушительно, что сомневаться в этом не приходилось. — Пакетик нужен? - осведомилась старушка. — Да нет, в руках дотащим, - отмахнулся Чес. — Шоколадку по скидочке не желаете? - кассирша определённо была в своей стихии. — Не стоит. — Карточка или наличные? — Я правда похож на человека, у которого есть карточка? - хмыкнул Чеснок. Старушка вежливо промолчала. — Наличка, - улыбнулся Чес, доставая тысячу. — Меньше не будет? - безнадёжно спросила продавщица. — Не, простите. Кассирша вздохнула, будто на неё навалились все тяжести мира, и стала покорно отсчитывать сдачу. Пять минут спустя, она торжественно вручила купюры в руки Чесноку. — Пересчитать надо… Шатен высыпал мелочь на стол и под неодобрительным взглядом старушки произвёл подсчёт сдачи. — Порядок, - обьявил он наконец, сгребая деньги в карман, - можем трогать. — Спасибо, - это было первое и последнее слово, которое продавщица услышала от второго парня. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что глаза у него жирно обведены тушью. Старушка суеверно сглотнула. После этого странные подростки покинули супермаркет, лихо хлопнув дверью. Кассирша подскочила от неожиданности, снова тяжело вздохнула и пробормотала: — Эх, молодёжь… Тем временем Глэм и Чеснок занялись распаковкой чипсов. — Со сметаной и сыром вкусные, с крабом тоже ничего. С перцем не бери, они пиздец острые, - профессионально комментировал Чес, вышагивая по ночному переулку и старательно хрустя фаст фудом. — Ага, - кивал Себастьян, пытаясь разместить в мозгу столь большое количество мудрых советов и одновременно поспевать за приятелем. — Ну, жвачку ты видел, конфеты сам попробуешь… Что ещё… А, самое главное — газировка. Короче, тут важно правильно открыть, - напутствовал Чес, - а дальше пей потихоньку. Он аккуратно взял бутылку с пёстрыми наклейками, взвесил в руке, зачем-то поболтал, затем поморщился и открутил крышку. Себастьян наблюдал за его махинациями с неослабевающим интересом. Газировка зашипела и опасно приблизилась к краю горлышка, но всё обошлось. — Видал? Не хочу хвастать, но по газировке я спец, - развёл руками Чеснок. - Держи. Глэм принял бутылку из его рук и внимательно посмотрел внутрь. Подозрительная тёмная жидкость была покрыта пузырями, совсем не внушающими доверия примерному сыну музыканта. Но Чеснок плохого не посоветует. Поэтому парень зажмурился и сделал большой глоток, уменьшив содержимое бутылки на треть за раз. — Ого, ты куда столько! - кинулся к нему шатен, с восхищением глядя на Глэма. - Ну ни хрена себе. Ты жив, чувак? — Жив, - прокряхтел Себастьян, отплёвываясь. — Это с непривычки. Я же предупреждал, понемногу нужно, - втолковывал Чес нерадивому ученику. - Ладно. На, пожуй пока чипсов. Про поход в «крутое место» оба музыканта благополучно забыли. Себастьян засунул костлявую руку в шуршащий пакет, дав себе честное слово, что к газировке больше не притронется. Правда, сдержать клятву ему не удалось; Чеснок насильно пихнул ему вторую бутылку, приговаривая, что Себастьян скоро войдёт во вкус. Урн поблизости не наблюдалось, а бросать бутылку на дорогу Глэм постеснялся. Поэтому он честно выпил всю шипучку и, пошатываясь от недостатка сна, побрёл к себе. А утром за завтраком случилось непредвиденное: Себастьян Швагген-Ваггенс умудрился рыгнуть. Хуже уничижительного взгляда сестры было только гневное лицо отца. Во время стандартных музыкальных занятий Глэм то и дело порывался отойти в туалет, а главе семейства оставалось лишь гадать, где же мог отравиться его сын. И несмотря на то, что Себастьян получил за тот день десять лишних ударов линейкой, он всё равно был счастлив. Газировка действительно ему не понравилась; зато крошечный пакетик чипсов, спрятанный рядом с заветной коробкой номер тридцать семь, приятно грел душу.