***
Тут в кабинет Швецовой постучали. Маша понятия не имела, кто это. Она никого не ждала в это время. — Да, войдите. — Здравствуйте, Мария Сергеевна. — робко сказал Кораблев, замерев на пороге. — Леня?! — вот кого Маша ожидала увидеть меньше всего. Но она была очень рада его видеть. — Можно мне пройти? — робко произнёс Леня. — Конечно! Проходи, садись. — Маша взглянула в его глаза. Она ожидала увидеть в них печаль и отчаяние, как это было последнее время. Но нет. Она вновь увидела огоньки нежности в его красивых глазах, и это не могло не радовать. Были даже искорки вины и самое главное — искренности. — Я вот вам тут принёс. — Кораблев протянул ей картонный стаканчик с крышкой. — Ой… Спасибо… спасибо большое. — Маша растерялась, ведь Леня очень давно не приносил ей напитков. Она уже и забыла, какое это невероятно приятное чувство. — а что это? — А вы попробуйте и узнаете. — Леня сел в кресло рядом с Марией. Маша улыбнулась как-то по-детски. Взяла в руки стакан и сделала глоток. — Квас? Серьёзно?! Я так давно его не пила! Уже и вкус забыла. Где ты его взял? — Мария Сергеевна, ну вы даёте. На дворе лето в разгаре, а вы кваса не пили. Где взял? Мимо ларька с квасом проезжал. Вот и подумал, не упускать же шанс. — на его лице сверкала радостная улыбка. Допив охлаждаюшие напитки, Мария перевела взгляд на материалы дела, но Леня положил ладонь на папку. — Подождите, о работе мы ещё успеем. Мария Сергеевна, когда вы в последний раз отдыхали, скажем, где-нибудь за городом? — Слушай, я не то чтобы за городом, я вообще не помню, когда в последний раз отдыхала.- Маша устало вздохнула. — Вот и я о том же. Так нельзя, это безобразие нужно заканчивать. И именно поэтому я приглашаю вас с Златой и Костей на выходные. Мы снимем домик подальше от города, и будем наслаждаться покоем. Если, конечно, у нас получится. Тем более что у Златы день рождения в следующее воскресенье. Заодно отпразднуем её двадцатилетие. — Лень… Я даже не знаю, что сказать! Это будет лучший подарок и ей, и мне. Спасибо! — Маша даже вскочила со стула, подошла к Кораблеву и искренне-счастливо обняла его. Леня был удивлён такому порыву. Он нежно положил ладони на её спину, аккуратно поглаживал. По телу Лени пробежали тысячи мурашек, сердце запульсировало быстрее, по коже разлилось невероятно приятное ощущение. Казалось, он даже на несколько секунд забыл, где находится, поддавшись порыву нахлынувших эмоций. — Да ладно вам, Марья Сергеевна. Это меньшее, что я мог для вас сделать. — произнёс Кораблев, взяв себя в руки. Маша немного отстранилась. — Меньшее? Да ты что! Ты не представляешь, как я рада! Это лучшее известие за последние недели!***
Следующее воскресенье, выходной за городом. Леня Кораблев стоял над мангалом, и пытался развести огонь. Маша Швецова вышла из небольшого уютного домика и присела рядом с другом. — Огонь разводишь? — Ну, пытаюсь. — пропыхтел Кораблев, подкладывая дрова. — Но, Леня, я не ем мясо… — А с чего вы, Мария Сергеевна, взяли, что мы будем делать мясо? — перебил Машу Кораблев с невозмутимым лицом — А если не мясо, тогда что? — Мария Сергеевна, я прекрасно знаю, что вы и ваша семья вегетарианцы. Поэтому делать мы будем рыбу. — А откуда ты знаешь про вегетарианство? — Вы забыли, кажется, кем я работаю? Нет, Маша прекрасно помнила, кем. Но знала, что дело совершенно не в этом. Поэтому ничего не ответила, а лишь улыбнулась своей нежной улыбкой. Пока рыба подходила к готовности, Маша и Леня вспоминали совместные былые дела, смеялись и хохотали. Злата с Костиком слушали разные истории и невольно думали, как же эти двое подходят друг другу. Вспоминая прожитые времена, Швецова осознала, что каждое светлое воспоминание каким-либо образом всегда связано с Кораблевым. Он ведь и правда всегда готов был помочь, на все шёл ради неё, дарил свою заботу и любовь, верил ей, всегда доверял… А чем она отплатила ему? В душе Мария всегда была благодарна небесам, что рядом с ней был такой хороший человек, как Леня. Не будь его с ней, она даже не могла представить, как бы сложилась её жизнь. Наверное, жизнь Маши была бы серой и мрачной, порой через чур спокойной и одинаковой. Иногда Швецовой было очень жалко себя, она думала, что её жизнь сплошная череда неудач и бесконечных страданий. Но ведь Маша, по сравнению с тем же Кораблевым, была счастливым человеком. У неё есть семья, дети, карьера, успех, уважение. Ну пусть нет мужа, но он хотя бы был, и не один. А что у Лени? Семьи нет, детей тоже. Работе жизнь отдал, заработал контузию, чуть жизни не лишился. А в замен только на старости лет подполковника получил. Даже кот и тот умер. И остался он совсем один с [без]ответной любовью. А ведь именно и только Мария Швецова могла это исправить.***
Дело подходило к вечеру. Все блюда были съедены, напитки допиты. Злата с Костей пошли в домик готовиться ко сну, Леня и Маша убирали посуду со стола и разговаривали о том, о сем. И самое что удивительное, темы для разговора у них не заканчивались никогда. Да даже если и заканчивались, то молча они не чувствовали себя неловко, а чувствовали уютно и спокойно. Когда Леня отвернулся за полотенцем, Маша решила все-таки задать тот вопрос, который мучал её уже несколько дней. — Лень я… я слышала твой разговор с Ковиным… — из далека начала Швецова, сделав паузу. Леня заметно напрягся, замер к ней спиной. — Скажи, то что ты говорил, это… это правда? — Кораблев развернулся к ней лицом. Его глаза выражали печаль и даже немного неожиданность и испуг. — Да, правда. — как-то разочарованно произнёс Леня. Маша, задавая этот вопрос, догадывалась об ответе. Но услышав, что её догадка подтвердилась, немного растерялась. Она подошла ближе. Их разделяли считанные сантиметр. От такой близости Леня неровно и часто задышал, его сердце забилось чаще, вот-вот грозясь выпрыгнуть из груди. — Лень, прости меня, пожалуйста. Я была слепа, не видела, как сильно ты любил меня. Прости, за то что делала тебе больно. Прости, за то что ты мучался, ждал и страдал так долго. Ведь если бы я поняла все это раньше, сейчас у нас могла бы быть совершенно другая жизнь. — Маш, тебе не за что извиняться. Да, я безумно люблю тебя. Я мечал о тебе, мечтал, чтобы мы были вместе. Ты рядом со мной, я любуюсь тобой каждый день, слышу твой невероятный голос, мне большего не нужно. Для меня самое главное, чтобы ты была счастливой. А со мной ты никогда не будешь счастлива…- Леня смотрел в её прекрасные очи и готов был утонуть в них. Он знал каждую черту её нежного лица, знал каждую родинку, каждую морщинку, которая появлялась, когда его любимая следователь думала над очередным делом. Но вблизи она казалась ему ещё прекраснее. Он думал, что любить больше просто невозможно. Но Леня ошибался. Сейчас он любил Машу так, как не любил никогда и никого… Маша подошла ещё ближе, положила свою мягкую руку на Ленину шею. — Нет, Лень. Я всегда была счастлива рядом с тобой. — прошептала Швецова, накрывая его губы своими. Леня Кораблев много раз представлял поцелуй той самой, единственной, которой пренадлежало его сердце. Но ни одна фантазия не была так чудесна, как реальность. Он робко и осторожно приобнял Машу за талию и трепетно целовал её малиновый губы, она обвила руками его шею и отвечала на все его поцелуи. Ленин нежный поцелуй на был похож ни на один из тех, которые были у Швецовой. Он был таким неспешным, горячим, воздушным, мягким, пропитанным неизмеримой любовью к ней, тяжёлым ожиданием и испытываемой страстью Кораблева все эти годы. От его ласковых прикосновений родных рук по телу пробегали миллионы разрядов тока, а по венам разливалось горячее обжигающее чувство. Чувство любви. Красно-оранжевый огненный закат, запах шашлыков, тишина и только они. Леня думал, что такие поцелуи бывают только в сказках. Но рядом с невероятно любимой женщиной любая жизнь превратится в сказку. Лёгкий летний ветерок трепал Машины каштановые волосы, разнося цветочный аромат её пленяющих духов. Они стояли, слившись в поцелуе долго, не выпуская друг друга из нежных объятий, пока в лёгких не начал кончаться кислород. Леня мягко отпустил Машины опухшие от поцелуев губы, прервав момент, о котором мечтал всю свою жизнь и прижался своей щекой к её бархатной щечке. — Маш, я люблю тебя. — шептал он Марии на самое ухо. — больше жизни люблю. Я ждал тебя все эти годы. И никому больше не отдам. Теперь ты только моя. — Твоя. На самом деле я всегда любила только тебя и всегда была только твоей. — сказала Швецова, обнимая Леню за сильные плечи, прижимаясь к нему ещё больше. Из её глаз выкатились две слезинки, но это были совершенно другие слезы. Не слезы печали, расставания, сожаления и обиды, а слезы наконец-то приобретеного счастья. Леня поймал её слезинки губами, целуя каждый сантиметр её лица и щечек. Маша не понимала, как все это время жила без него. Кораблев начал покрывать поцелуями шею возлюбленной, понимая, что ради этого всю свою жизнь он ждал не зря. Швецова от наслаждения прикрыла глаза и немного запрокинула голову, поглаживая изящными пальчиками волосы Кораблева. Через некоторое время он вновь вернулся к Машиным губам, лаская её спину. Они были на столько сведены с ума любовью и страстью друг друга, что совершенно забыли обо всем что происходило вокруг. — Мам, а где нам взять…? — раздался со стороны дома крик Златы. — ой…- осеклась она, увидев любовную сцену. Очнувшись, Леня отпустил Машины губы, но из объятий её выпускать не стал. Они оба посмотрели в сторону Златы, смущённо улыбаясь. Их глаза сверкали счастьем, а Леня впервые увидел, как Маша еле заметно краснеет. — Простите, что помешала. — робко сказала Злата. — я… Я наверное пойду. — её глаза были полны шока и удивления, но в то же время какой-то радости. Она развернулась и скрылась за дверью дома. Леонид с Марией простояли молча несколько секунл, глядя на то место где только что стояла Злата. Потом они перевели взгляд друг на друга, смотря в самые глаза и вдруг звонко расхохотались. Леня продолжал прижимать Швецову к себе за талию, не веря в исполнение своей единственной мечты, она оперлась руками на его мощную грудь, нежно касаясь коротким поцелуем его губ. — По-моему, от нас сейчас будут ждать объяснений… — Это точно. Пойдём? — Маша потащила Кораблева за собой в дом. Зайдя внутрь, в одной из комнат они нашли Злату с Костей. Маша только хотела открыть рот, чтобы начать объяснять увиденное своей дочке, но та как по команде успела её опередить. — О, мам, представляешь, у нас тут рядом в домике друзья дом снимают, мне Костя только что сказал. Мы сходим к ним с ночевой, ладно? — она потянула брата за собой к выходу. — В смысле с ночёвкой? Я завтра к ним хотел идти… — начал было Костик. — Пошли говорю. — шикнула на него Злата. Маша стояла в недоумении, провожая их взглядом, а Леня смотрел на Злату с нескрываемой благодарностью. — Но… Злата… — Я тебе потом все объясню. — сказала Злата, когда за ними закрылась дверь. — а лучше, нам все мама с дядей Леней завтра объяснят. А сейчас, я думаю, эту ночь им нужно побыть одним. Как только дверь за детьми закрылась, Мария выдохнула. — Хорошо, что у тебя дочка понятливая. — сказала Кораблев. — Фух, это точно. Я уже не знала, что ей говорить. — Да уж. Но пока мы остались только вдвоём… С этими словами Леня накрыл губами губы Швецовой, подхватил её на руки и нежно положил на кровать, скользя руками под её блузкой, очерчивая каждый изгиб её манящего тела… По-настоящему близкий человек — это тот, кто знает твоё прошлое, верит в твоё будущее и сейчас принимает тебя таким, какой ты есть. *** Маша Швецова проснулась от того, что кто-то нежно поглаживал её ладонью по щеке. — Маруся… — раздался над ней голос Кораблева. «Маруся?» — пронеслось в голове у Маши, ведь никто из её мужчин никогда её так не называл. Но ей вдруг безумно понравилось, когда любимый мужчина так к ней обращался. Ведь это было так мило и как-то необычно. — Маруся… Марусь, просыпайся! — Леня коснулся её губ своими. — доброе утро! — Доброе! — улыбнулась Швецова, ведь это утро после такой прекрасной ночи было действительно добрым. Она села на постели, сладко потянулась и обняла Кораблева, чмокнув в щеку. — Завтрак уже готов, ждёт только тебя. — А где дети? — Они приходили, взяли добрую половину продуктов из холодильника и ушли продолжать праздник с друзьями. — хохотнул Кораблев. Мария посмотрела в окно. На улице светила яркое тёплое солнце, что было большой редкостью для Питера. — Лень, а сколько времени? — Одиннадцать. — спокойно ответил Кораблев. — Сколько?! Леня! Сегодня понедельник! Ты же говорил, что мы рано встанем, и утром поедем в город! А как же работа? А как же… — Любимая, успокойся. У нас с тобой сегодня выходной. Я позвонил утром Ковину и он без проблем дал нам денёк отдыха. — Правда? — уже более спокойно произнесла Маша. — я так рада! Спасибо! — она снова поцеловала Леню. — Лень! Знаешь, как давно я не была так счастлива?! — Ну, теперь ты будешь счастливой каждый день. Я тебе обещаю! — Я знаю, Лень. Знаю. — Всё, теперь пойдём завтракать! А хочешь, я тебя донесу?! — и не дожидаясь утвердительного ответа, Кораблев взял Швецову на руки и понёс на кухню. — Ленька! — она легонько колотила руками по его спине. — ну ты что! Я же не одета! *** Казалось бы, всего-то прошло два выходных. Для всех людей в РУВД и Следственном это простые деньки, в которые можно хорошенько отдохнуть. Но для кого-то эти два дня стали самыми чудесными в их жизни. С самого утра вторника Маша Швецова и Леонид Кораблев вели себя, впринцепе, как обычно. Вот только всё выдавали их жизнерадостные и ожившие глаза. Даже общатся на рабочие темы они стали как-то по-другому. У Лени в разговоре со Швецовой иногда случайно проскакивали «ты», «Маша», Федя даже один раз, проходя мимо кабинета начальника, услышал что-то вроде «Машуль, любимая». Они стали чаще встречаться взглядами, через чур нежно улыбаться друг другу. Швецова и Кораблев думали это незаметно, но только не от их внимательны друзей. Федя Курочкин спустя уже три месяца их отношений пытался добиться чего-нибудь от начальника, но Кораблев лишь отмахивался, объясняя подобное поведение хорошим настроением. Панов со Степой таким же образом ничего не добились от Маши. Ковин же тоже был не слепой, но поспешных выводов делать не желал. До одного момента.***
Леня Кораблев зашёл в Машин кабинет, чтобы занести результаты экспертизы по их делу, и, разумеется, побыть вместе с любимой женщиной. — Привет, Марусь. — Леня подошёл к креслу Швецовой, приобнял её за плечи и коснулся её губ своими. Она обняла и поцеловала его в ответ. — Привет, Лень. Ты по делу? — Маша, конечно, была рада видеть любимого опера, но не любила, когда её отвлекали от работы. — Ну почему сразу по делу? Я может быть просто соскучился. — Ну ладно, не обижайся, я тоже соскучилась. — Маша встала с кресла и подошла к окну. — Маш, может быть, хоть ненадолго отвлечемся от работы? Посмотри какая погода хорошая. Пойдём прогуляемся? Ну пожааалуйста. — протянул Кораблев, сделав самую невинную улыбку. — Хорошо, давай. Леня, тут такое дело… — начала Маша грустным голосом, глядя куда-то на улицу. — Что-то случилось? — в глазах Кораблева сразу же появилась тревога. — Да, случилось. Мне Олег звонил сегодня. Говорил что скучает и хочет увидеться. — Не переживай. Мне тоже Рита много раз звонила, приходила. Но я ей все объяснил и она поняла. — Леня подошёл сзади, обнял Машу за талию и поцеловал в щеку. — я ему позвоню и все ему объясню. Я уверен, он должен понять. Ты ведь не против? — Лень, ну конечно не против. Я вообще не понимаю, как только могла быть с этим Платоновым. Я тебя люблю. Надеюсь, ты не обижаешься за тот глупый поцелуй и не ревнуешь меня к нему? — Ну, вообще ревную. Но ты это можешь исправить…- загадочно произнёс Кораблев. — иди сюда. Леня потянул Машу за собой и прижал к стене, накрыв её губы тёплым поцелуем. Швецова же была не против и нежно отвечала ему. Ковин обычно имел привычку стучать перед входом в кабинет Швецовой. Но в этот раз, уверенный в её присутствии, решил заглянуть без стука. Приоткрыв дверь, он заглянул внутрь. — Маш, я тут тебе отчёт принёс… оу… — увидев страстный поцелуй Кораблева и Швецовой, Виктор Иванович тихо вошёл, положил папку с документами на сейф. — Виктор Иванович?!.. — Маша, услышав Ковина, оторвалась от Лениного поцелуя и тяжело дыша виновато посмотрела на наставника. — Простите, пожалуйста. — Ничего, ничего. — поспешно проговорил Ковин, прикрывая за собой дверь. — всё, не мешаю… — он скрылся за дверью кабинета и пошёл дальше по коридору. «Ну наконец-то!» — думал Ковин, улыбаясь. «Молодец, Кораблев, прислушался к моим словам. Вот теперь можно быть спокойным и за Машу, и за Леню.» — Ну всё, теперь скрывать бесполезно. — Леня поцеловал Швецову куда-то в макушку. — А все из-за тебя! — тыкнула она пальчиком в его грудь. — вот чего ты целоваться полез? — даже следователю по особо важным иногда хочется побыть обычной обиженной девчонкой. — Ну, если не хочешь, больше не буду. — вздохнул Кораблев, использовав тактику — обидеться в ответ. — Ну Лень, я не это имела ввиду. Целуй меня, сколько хочешь, но только двери закрывай тогда. — И буду. Потому что до дома мне ещё ждать долго. — хитро улыбнулся Кораблев. *** После этого скрывать свои отношения Кораблев и Швецова перестали. Их друзья, в том числе и Ковин были по-настоящему рады за них. Злата с Костиком, видя дома, как они иногда ругались и подшучивали друг над другом, говорили, что даже это получается у них по-особенному нежно. Конечно, их споры ругательством было очень сложно назвать. Мария и Леонид никогда не могли долго обижаться друг на друга. Дома они мирились буквально через несколько минут, слившись в объятиях. А на работе они порой кричали, что разговаривать друг с другом не хотят. Но максимум на сколько их хватало, дак это на пару часов. Потом они уже были вместе либо в кабинете у Швецовой либо у Кораблева (в зависимости от того, кто первый не выдержит и придёт извиняться перед своей второй половинкой) и целовались, уже в который раз говоря друг другу, что безумно любят и жить друг без друга не могут. Через практически год отношений, Швецова и Кораблев поженились. Кораблев даже смог уговорить Машу взять двойную фамилию. А по прогнозам врачей, через примерно восемь с половиной месяцев у пары должен был родиться первенец. Швецова и Кораблев засыпали и просыпались в объятиях, и теперь уже не желали задерживается на работе, думая над очередным делом, а спешили домой к семейному ужину. Всё-таки прав был тот человек, который сказал, что бог создаёт людей парами. За любовь нет другой платы, кроме возможности любить еще сильнее.