Белый лепесток в красной пустоте

В ушах неистово стучало. По ее голым коленям били капли дождя, и Пенни на секунду показалось, что еще чуть-чуть, и она утонет в водовороте. Беспомощной, словно неживой рукой, она притронулась к своей груди, ощупывая остатки порванного лоскута, который прикрывал ее тело. Это он добил ее. И она заплатит за то, что не уходит, а сидит здесь, под его прицелом. Заплатит, обязательно. Придет ее время, когда она полностью разломается. По ее щеке медленно потекла капля слезы, которая не желала смешиваться с дождем. Лицо осталось каменным. Сохранить хоть какую-то сильную сторону. Он направился к ней размашистой, властной походкой. Ей не хотелось видеть его нахальное лицо, поэтому она смотрела на ноги, которые с каждым шагом приближались к ней. Она почувствовала на своей щеке тонкую ладонь. Ладонь была холодной, мокрой и скользкой, но она чем-то грела. Он был очень близко, и сиял всей своей красотой даже в такую погоду. Пенни была почти уверена, что выражение его лица снова ехидное. На другое она и не надеялась. Девушка не была прорицателем и не знала, когда именно придет час расплаты. Все может закончиться неплохо, особенно, когда чувствуешь такую тягу. Поэтому, она попробует рискнуть. Мелко дрожащей от холода рукой, она потянулась к ладони Талона, и слабо накрыла ее. Надеясь, что он тоже прочувствует. Пенни резко отшатнулась и ощутила жгучую боль на щеке. Было ощущение, что ей перевернули все внутренности. Сколько вражеских побоев она получала, но именно этот звук пощечины ей запомнится надолго. Это была ее любовь, которая пересчитывала по пальцам мертвых и не добивала живых. Кто еще был на его пути? С кем еще он был таким обходительным? Пенни вскочила на свои босые ноги и побежала прочь по залитому дождем асфальту. С появлением Талона она полностью перестала дорожить своей свободой, и она сама согласилась на такую жизнь. Он втаптывал и втаптывал ее в землю, ранил, прикасался к неприкосновенному ее души. Но теперь... Пятки кровоточили, в них будто входила сотня толстых игл. Возможно, она оставляет за собой целый кровавый след, который размывает дождевая вода. Но сейчас ей движело другое. Пенни зашла в собственную комнату, смотря в одну точку иступленным взглядом. Она с детства была ведомая болью, боль горячо струилась, и будет струиться по ее венам, сколько бы времени не прошло. А Талон никогда не знал, что это за чувство, он не знал, что чувствует Пенни всякий раз!.. От нахлынувшей несправедливости она ударила себя по той самой щеке, пытаясь выбить из своего тела его прикосновения. Вещи с грохотом полетели на землю, ей хотелось перевернуть эту жизнь. Свергнуть ее так же, как Талона. Она вобьет ему в голову, что с ней так поступать нельзя. Она будет издеваться над ним, издеваться и упиваться его беспомощностью, и доведет до того, до чего никогда не доводила. Она упала на колени и что-то зашептала, каждый раз сжимая кулаки при упоминании Талона. Она дойдет до этого. Обязательно дойдет до того, что сказала. Пенни стала тщательно собираться, вооружая себя самыми острыми шипами, которые она нашла глубоко внутри себя. Она вышла ему навстречу. Грядет час расплаты. И расплачиваться будет он один. Расплачиваться кровью и болью, всем тем, что он имеет и не имеет. Если любить, то в самом деле так.